Продолжение
(Сибирский листок. 1893 год. № 89. 21 нояб.)
Сборщики орехов приняли нас любезно, угостили шишками и орехами и посоветовали лошадей оставить у них, потому что дальше с ними нельзя было идти вследствие топких мест. Так как у нас было только четыре проводника, то пришлось расстаться и с последним теплым платьем и взять только то, что могли нести на себе. Холода мы не боялись, так как, по словам проводников, мы могли вернуться на это место к ночи, а во время ходьбы нам было тепло.
Отпустив лошадей на подножный корм, мы отправились далее по болоту, покрытому крупным лесом, так называемым карандашником, потому что деревья хворают сердцевинною гнилью. После болота местность стала выше, и мы вышли на берег реки Ростошь, впадающей в Аремзянку; эту речку мы переехали раньше еще до избушек, и она оставалась у нас вправо. В этом месте речка небольшая, имеет противоположный берег очень возвышенный, с хорошим хвойным лесом, посреди которого стоит теплая избушка, де зимой живут охотники, а теперь сборщики орехов. В избушке мы не были, а пошли берегом влево и пересекли несколько мелких ручьев, впадающих в Ростошь.
Дорога от Ростоши стала еще труднее, потому что здесь валяется масса валежника, и приходилось то перелезать, то подлезать под деревья, не совсем еще лежащие на земле, или обходить их по чаще. Здесь валежник лежит не от работы топора, а оттого, что деревья, достигая известного возраста, умирают и падают, чему способствует и ветер. Лес совершенно нетронутый, крупный — кедр, ель, пихта, береза и осина. На темной зелени хвойных деревьев желтеют листья бере¬зы и между ними, оживляя картину, виднеется рябина с разбросанными кистями красной ягоды, которой в нынешнем году очень много. В этом году видели нору соболя, но самого зверя не нашли несмотря на поиски собаки.
В 5 */2 часа вечера пришли к Цареву болоту, которое начинается рямом с крупным лесом.
Так как в сентябре рано темнеет, то мы были в нерешимости — идти ли дальше или остаться ночевать на берегу болота, потому что нас могла темнота застать среди чистого болота, где мы не могли найти ни дров для огня, ни сухого места для ночлега. Проводники уверяли, что можно сегодня дойти до озера, но мы, посоветовавшись между собой, решили остановиться ночевать, так как сильно устали, а дорога впереди предстояла трудная — чистым и очень топким болотом, да и раньше дорога была утомительна. Берег болота, где мы остановились, или смена, как называют крестьяне, покрыт крупным лесом еловым, кедровым и часто пихтовым, почва сырая. Выбрав место посуше, разложили костер и, поместившись вокруг него, стали думать, как устроиться на ночь, потому что все теплые веши остались назади, а мы были одеты легко, только у проводников были зипуны, с которыми они не расставались. Хотя день был чудный, но можно было ожидать по времени года, что ночь будет холодная, да притом и земля очень сырая. Нарубили пихтовых ветвей и настлали их на землю около костра. Напившись чаю, навалили дров в костер (между прочим, в костер притащили огромный отрубок кедра, который, по словам нашего проводника, тут лежит 20 лет, и ему надоело через него шагать) и легли спать на посланные ветви, подложив под головы вместо подушек отрубки дерев, а проводники наши, закутавшись в свои зипуны, легли прямо на землю около костра. Несмотря на близость костра, мы постоянно просыпались от холода, потому что ночь действительно была очень холодная.
Солнце еще не взошло, как мы уже потянулись гуськом по рямовому болоту. Лес все мельчал, и мы пришли, наконец, на чистое зыбучее место, или сизун, откуда берет начало р. Ростошь. Место это ровное, без кочек, но очень топкое, и в некоторых местах проходившими здесь раньше охотниками были набросаны сучья и палки, чтобы, ступая на них, не так сильно тонула нога. Крестьяне объяснили, что благодаря нынешнему сухому лету здесь мало воды, а в дождливые годы она все болото покрывает на '/2 аршина, так что не видно даже растущей болотной осоки.
Пройдя сизун, мы пошли по сухому ряму — так называют крестьяне болотистое место с тонким засохшим лесом.
После этого ряма мы вышли на чистое болото — Царево, на котором только кое-где виднелись сухие стволики деревьев, как палки, и только вдали впереди темной полоской виднелся сухой рям, за которым лежит и самое озеро; влево виднелась небольшая пожелтевшая березовая рощица, а вправо тянулось на большое пространство болото, и только посреди него возвышался городок, или курган (как называют здесь небольшое возвышенное сухое место), островком, покрытым растущим хвойным лесом. Этот островок служил нам как бы маяком при проходе через это тянувшееся на несколько верст болото. Изредка на деревьях положены куски мха для обозначения дороги вместо вех.
Дорога здесь стала еще труднее, так как нога вязла на каждом шагу, а в некоторых местах утопала по колено, и приходилось пользоваться тянувшимися по всему болоту моховыми грядками и подвигаться вперед, постепенно переходя с одной грядки на другую. Такой дорогой шли более трех часов, и хотя проводники всю дорогу советовали ступать воздушнее, мы все-таки утомились сильно, тем более что день был очень теплый. Наконец, пройдя очень топкие места, мы вышли на зимнюю дорогу, идущую по сухому ряму, по которой ездят зимою на Царево озеро за рыбой. Вскоре, к нашему удовольствию, сквозь чащу деревьев блеснула зеркальная поверхность озера, и чрез несколько времени мы вышли на берег, где и остановились отдыхать.
Царево озеро лежит от деревни Белой приблизительно в верстах тридцати, но дорогою, которая очень извилиста, будет более. Озеро длиною около восьми верст, неправильной формы, отклоняясь в средине сначала влево, а потом вправо, имеет на ‘/3 длины перехват, образуемый двумя косами, идущими с противоположных берегов, причем проход остается не более 20—30 сажен. Берега озера все низкие и болотистые, покрыты большею частью сухим сосновым мелким лесом, частью березовым, хотя в некоторых местах и встречаются сырые хвойные рямы, в которых лес продолжает еще свой плохой и тихий рост.
По словам старожилов, здесь раньше не было сухих рямов, но лет пятнадцать тому назад явилась жужга — какое-то насекомое, которое летало массою — тучею, и где садилось, там съедало всю хвою. В настоящее время стали вырастать новые молодые деревья.
Глубина озера — около одной сажени и только в некоторых местах она доходит до 2—2'/3 сажен, и то только около нас. Во время ветра на озере бывает такое сильное волнение, что на лодке ездить опасно. Вода чистая, чуть-чуть желтоватая. На дне — перегной мха, так что нога вязнет, но в то же время дно чистое, нет ни пеньков, ни колодин.
По некоторым данным можно предположить, что на месте этого болота и озера было когда-то торфяное болото, которое благодаря засухам высохло, затем случился пожар, и место, занятое теперь озером, выгорело, образовалось углубление, куда и стала собираться вода, постепенно заболачивая и соседнюю местность, что подтверждается и тем обстоятельством, что болото вокруг озера по измерению жердью доходит только до 3—4 аршин, как и глубина озера.
Царево озеро рыбное, и в одной половине ловится преимущественно щука, а за косами, в другой половине, — преимущественно карась, что объясняется тем, что из той половины, где водится щука, вытекает речка Тевриз, в которую рыба заходит во время метания икры и попадает таким образом в озеро, а в другой половине истоков нет.
Щуку ловят зимою — крючат, и ее попадается довольно много, и зимой ее отправляют замороженною в ближайшие деревни, откуда иногда вывозят в город, где она покупателям известна как очень вкусная рыба и ценится дороже иртышной. С протаиванием болот уже возить рыбу нельзя на продажу, и поэтому ее сушат на солнце и оставляют до зимы. Здесь пробовали рыбу солить, но почему- то это дело не пошло.
Продолжение следует.
Публикуется по: СИБИРСКИЙ ЛИСТОК: 1890-1894 / Сост. В. Белобородов (при участии Ю. Мандрики). – Тюмень: Мандрика, 2003.
#сибирскийлисток
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев