На долю военного лётчика Александра Павличенко выпало немало испытаний. Начав свою боевую карьеру ещё во время советско-финской войны, в составе сводной авиагруппы Михаила Водопьянова, он прошёл затем Великую Отечественную. А после неё - успел застать и войну в Корее, когда его транспортный самолёт пытались атаковать американские «Сейбры».
22 июня 1941 года Павличенко был на полевом аэродроме бомбардировщиков Су-2 под Первомайском, в Николаевской области (210-й ББАП). Они видели, что какие-то самолёты летают на большой высоте, но кто это - не знали, немецкие бомбардировщики не бомбили их аэродром.
После радиовыступления Молотова была объявлена боевая тревога. Но полк не был готов к боевой работе: не было бомбодержателей, самих бомб, не заправлены были самолёты боеприпасами. Начальство куда-то поехало, и после их возвращения самолёты немедленно обеспечили всем необходимым.
И в первый же день войны, вечером, успели первую девятку бомбардировщиков послать к границе. Александр Александрович в этой девятке вёл второе звено. В 18 часов 46 минут они нанесли удар по железнодорожному узлу в Яссах, Румыния.
Там разгружались какие-то вагоны - больше 40 эшелонов, совершенно спокойно. Они не ожидали налёта. Хотя потом опомнились и начали стрелять из зениток. Но Павличенко и его товарищи отбомбились по ж/д узлу противника и без происшествий взяли обратный курс.
Командир полка Александр Владимирович Кожемякин так и сказал:
«Вам повезло, вы вернулись без потерь».
Но потом уже было не так: пошли очень большие потери, и к концу декабря в строю фактически оставалось всего лишь 8 самолётов с полка. Из изначальных сорока двух.
1941-й год был самым тяжёлым. В день делали по 3, 4, а иногда и по 5 вылетов.
«Захожу на посадку, как глянул – а на аэродроме бронетранспортёры с крестами»
Су-2, полученные незадолго до начала войны, были машинами совершенно новыми, гораздо более современными, нежели ТБ-3, на которых приходилось летать ранее. Су-2 опережали их по скорости, высоте, маневренности, лёгкости управления. Хотя в целом эта машина тоже была тяжеловатой.
Самолёт был приспособлен уже для полётов в сложный метеоусловиях. Аппаратура стояла хорошая, авиагоризонт, радиовысотомер, ГПК. У лётчика был полный комплект приборов. Но и приборная доска была и у штурмана. Сзади был штурвал, который откидывался в сторону в кабине и закреплялся. Если что-то случится с лётчиком, то лётчик мог подсказать летнабу и тот мог управлять своим штурвалом.
Так и было однажды и с Павличенко. Ему руку ранило, и он управлял только левой рукой, а летнаб ему помогал. Шнуром перетянул выше локтя, как мог, но всё равно - чуть сознание не потерял от большой кровопотери.
Интересный и опасный случай произошёл в октябре 1941-го, когда они располагались на аэродроме между Бердянским и Мелитополем, в Пологах. Полевой аэродром, самолёты спрятали между посадками.
Вдруг приезжают колхозники и говорят: «немецкие танки и машины на дороге недалеко от вас». Говорят, что дальше от Мелитополя на Бердянск движется огромная колонна.
Лётчикам ничего не оставалось, как взлететь, отбомбиться по этой колонне, и уходить сразу на другой аэродром. Так и разлетелись по одному.
Павличенко взял курс на Бердянск. По дороге его обстрелял «Мессершмитт», но удалось уйти от него в облака. Прилетел на бердянский аэродром, стал заходить на посадку. Видит - стоит солдат в красноармейской шинели, и платочек держит: показывает им направление ветра для удачной посадки.
А рядом с ним – бронетранспортёр. Павличенко как глянул: а на броне БТРа кресты. Опасное решение пришло в голову сразу же: шасси убрал, полный газ, разворот, и к морю. Тут они стали стрелять, но он ушёл в сторону моря, морем на малой высоте стал подходить к Мариуполю и смотреть, что там. Увидел: летают чайки и наши истребители И-16, немцев там нет.
Когда начал садиться - пламенем окутался мотор, начался сильный пожар двигателя. Потом оказалось, что были пробиты трубопроводы. Медленно бензин выходил, пары были. Подъехали пожарные, чем могли, забросали, но самолет сильно обгорел.
А на следующий день его вообще сжечь пришлось, по приказу начальства: немцы приближались к Мариуполю, были уже в 6 км от города. Эвакуация была больше похожа на бегство. Все сумбурно, как кто может, добирались из Мариуполя до Таганрога.
Полк после перелёта разбросало на многих аэродромах, но потом удалось всех снова собрать. Часто меняли аэродромы на Донбассе: Ровеньки, Ворошиловград, Гуково…
Нет комментариев