Сын купца
Он родился под Бердянском, в интеллигентной и обеспеченной еврейской семье, которых в конце XIX века в Российской империи появилось немало. Отец был купцом второй гильдии, но в крупных городах торговлю не вел, ограничиваясь небольшими южными городками. Он не мешал детям развивать свои таланты. Сестра Раиса стала музыкантом, окончила столичную консерваторию. А Исаак с детства видел себя только художником. Родители мягко пытались наставить его на другой путь: при таких способностях лучше стать зодчим. Но молодой человек почти не интересовался архитектурой. Сначала он поступил в Одесское художественное училище, потом переехал в Петербург. Там получил академическое образование. Его мэтром был Репин – самый известный русский художник того времени.
Ажурный стиль
Репин (а учиться у него в те годы стремились все!) сразу выделил его из гурьбы своих учеников, каждый из которых считался талантом. Шел экзамен по рисованию живой натуры. Бродскому досталось неудачное место: он видел модель в очень сложном ракурсе. Но справился с заданием так, что мэтр принялся громко ставить его в пример всем молодым рисовальщикам.
Тогда все увлекались политикой. Бродский не был исключением. В его альбоме появились карикатуры на сильных мира сего. Был обыск, крамольные рисунки обнаружила полиция. Что делать? Руководство академии требовало, как минимум, исключения Бродского с «волчьим билетом». Его бы, несомненно, отстранили от искусства, если бы не Репин. Мэтр заступился за любимого ученика безоглядно и рьяно. Кстати, он даже подарил молодому художнику три своих рисунка, с которых началась обширная коллекция живописи, которую Бродский собирал всю жизнь.
Ученики Репина, как правило, безбожно подражали своему мэтру. С Бродским дела обстояли сложнее. Он взял у мастера точность и образную остроту в портретистике. Но уже студентом нашел собственный стиль – необычайно ажурный, светлый. В каждом рисунке чувствовалось жизнелюбие этого стройного молодого человека. Он увлекался Брейгелем, но и его пытался переосмыслить на свой лад. Репин видел: перед ним не эпигон. Они очень скоро стали вести разговоры об искусстве на равных. И спорили на равных.
Приятель Горького
За свою студенческую картину «Теплый день» Бродский был удостоен Золотой медали. Перед ним открылась перспектива долгого путешествия по Европе за счет академии. И он объездил весь Старый Свет, надолго остановившись у Горького на Капри. Тот бурно восхищался работами молодого художника, хотя никаких революционных мотивов у него в те годы не было. Пейзажи, элегантные портреты…
Вскоре круг его общения составили деятели искусств, которых не устраивало самодержавие. Это, кроме Горького, знаменитый литературный критик Корней Чуковский (еще не публиковавший стихов и сказок), яростный молодой реформатор стиха Владимир Маяковский, очаровательная дама с резкими политическими взглядами Лариса Рейснер…
Политический дебют
И Февральскую революцию Бродский встретил восторженно. Особенно ему – как, впрочем, и Репину – нравился Керенский. Последовательный враг самодержавия, отличный оратор, волевой и демократичный политик. По крайней мере, так тогда казалось. Оба они – и учитель, и ученик – создали портреты Керенского. Для Бродского это был дебют в политическом жанре. Временное правительство продержалось недолго, к власти пришли большевики. Казалось бы, многообещающему и модному художнику имело смысл уезжать из страны — спрос на него был повсюду. Но он остался на Родине. Несмотря на крах Керенского, завершил его портрет. А потом создал портреты Троцкого, Зиновьева, Луначарского…
600 человек на полотне
Первая картина Бродского «в области вождя» называлась «Ленин и манифестация». Мы видим усталого человека, интеллигента, несколько иронически глядящего нам прямо в глаза. Театральным жестом он открыл штору – и в окне бурлит демонстрация с флагами и транспарантами.
Его шедеврами стали две «многонаселенные» композиции: «Выступление Ленина на Путиловском заводе», удостоенное гран-при на Всемирной выставке в Париже, и «II конгресс Коминтерна». Раньше Бродский ничего подобного не писал. Ленин на Путиловском – это тот случай, когда «вождя» играет масса. Дотошно выписанные кепки и фуражки, разноликое людское море. Ленин вовсе не величествен: его не сразу замечаешь в гуще этих суровых людей, над которыми поднимается дым – как положено на заводе. Это самая суровая по духу картина Бродского: среди путиловцев преобладают стальные тона.
Съезд Коминтерна – это 600 человек в зале заседаний! Выступает Ленин, но почти каждый участник съезда – действует, жестикулирует. Они не застыли в почтительных позах. Работая над этим грандиозным полотном, он вспоминал «Заседание Государственного Совета» — давнюю картину своего учителя. И Репин, несмотря на неприятие советской власти, новую работу ученика оценил высоко: «Это колоссальный труд, и выполнение такой сложной композиции — редкость». Среди участников съезда художник изобразил и себя. И не погрешил против истины: он действительно там был… Кстати, эту картину долго держали в запасниках Исторического музея: слишком многие коминтерновцы к концу 1930-х попали в «черные списки».
В этих филигранных работах — электрическое напряжение революционного времени. Это жизнелюбивая, солнечная живопись. Власть высоко оценивала заслуги Бродского перед искусством и государством: он первым из художников был награжден орденом Ленина.
«Красный барин»
Собратья по искусству с презрением и завистью стали называть его «красным барином». Говорили, что он исхалтурился, что создает десятки копий идеологически выверенных картин по заказу государства. Бродский, действительно, жил широко и водил дружбу с самыми влиятельными людьми в СССР. С Ворошиловым он частенько ужинал по-дружески, Сталин добродушно беседовал с ним в неофициальной обстановке. И даже приятельство с Зиновьевым и Каменевым, которых объявили врагами народа, не помешало его карьере. Его любимой моделью в то время стал Ворошилов, который на картинах Бродского выходил первым красавцем Страны Советов.
Но клеймо «исхалтурился» было абсолютно несправедливым. Бродский никогда не забывал о художественной задаче и справлялся с ней элегантно, с прежней ажурностью. Он и Ворошилова на лыжной прогулке поместил в брейгелевский пейзаж – и картина получилась такая, что от нее трудно оторваться. Как будто в сказку попадаешь.
А его классическая картина «Ленин в Смольном» дышит спокойствием – это обитель философа в пожаре гражданской войны. И зритель чувствует себя в этой кремлевской комнате, рядом с вождем, читающим газету. В Советском Союзе эту картину знал каждый школьник. Ее тиражировали на плакатах, открытках и почтовых марках.
И Сталина никто не писал лучше Бродского. Он видел в нем молодую хищную силу – и передавал с восхищением, но не без тайного ужаса.
Смерть на взлете
Он продолжал переписываться с Репиным, который остался в Финляндии, отделившейся от Советской России, и часто бранил большевиков. Бродский даже приезжал к нему в гости. Звал великого художника в СССР, передавал какие-то гонорары. При этом сам уже страдал от тяжелой болезни. А работал каждый день, не думая о передышке. Не только писал картины, но и создавал систему художественного образования, которая, кстати, недурно работала. Бродский прожил только 55 лет – и умер в ореоле всесоюзной славы. В его честь назвали улицу в самом центре Ленинграда, она вела в дом-музей художника, расположенный в его роскошной мастерской. Но главное – картины Бродского считались образцом советской живописи. После мэтра к лениниане и сталиниане в СССР обращались многие художники, но повторить тонкую манеру Бродского не сумел никто. Только он ухитрялся в официальной живописи каждый раз создавать нечто неожиданное – по настроению, по динамике. Мастер.
Арсений ЗАМОСТЬЯНОВ
«Архивы ХХ века» №6, 2024 г.
Нет комментариев