Погребение и поминовение усопших
Обряд похорон и поминовения усопших у мордвы – мокша типичен для всех народов представлениями о потустороннем мире, куда приходил человек после своей смерти и продолжал жить так, как и на земле.
Рассказ Анны Федоткиной о смерти своего отца.
(Записала Афиногенова Маргарита Евгеньевна в 1928 году).
Отец заболел сильно, его жгло все. К доктору не возили, хотела мать позвать знахарку, да отец не пожелал «Старость пришла, пора умирать и лечиться не чего». Пособоровали. Все время приходили знакомые и родные и спрашивали: «Что умираешь?» и просили прощения. Отец умер утром, обмывать его собрались старики. Воду с покойника вылили в подпол. Одели отца в длинную белую рубаху и порты, что давно были заготовлены у него на смерть. Положили на лавку под образа. Приходили все глядеть и приносили с собой хлеб, кто кусок, кто и целый, клали на лавцы, на хлебную полку. У нас с пустыми руками к покойнику не ходят. Похоронили отца на другой день к вечеру. Поминали на 9-й, на –40- й день. Служили панихиды, но главный помин у нас бывает на 40-й день. В этот день за обедней служили панихиду по покойнику, и домой взяли батюшку. Под образами в углу на лавце положили одежду отца, рубаху, портки, онучи с лаптями, чепан и шапку. Положили так, как будто человек лежит. Когда поминали, в угол обращались, как будто отец с нами живой сидит.
Это и везде так у нас делается. Теперь перестали с покойниками в гроб класть вещи, а раньше клали. Если умирал старик, то в гроб клали трубку его и вино. Обычай этот и сейчас держится в Старых Пичурах. Но это было давно, сейчас у нас этого не делается.
Старшая сестра покойника вышла во двор со свечей зажженной и водой встречать душу умершего брата.
Когда помины кончились, одна из баб -старуха, взяла отцовскую рубаху и выдернула из неё нитку и о нем приговаривала: «Вот твоя рубаха» потом из портков «Вот твои портки», затем из ануч: «Вот твои анучи». Далее отрезала кусочек лыка и все говорила: «вот твои лапти». Ниточки от отцовой одежды завернула в бумажку, и родные пошли на могилу. Взяли с собой вина, немного угощения и новую деревянную чашку с ложкой. На могиле вырыли маленькую ямку, и положили туда ниточки от одежды отца, и также старуха говорила «Вот твоя одежда». Затем поскоблила чашку и ложку, приговаривая: «вот твоя чашка и ложка». Помолились. Выпили за упокой души. Уходя, отцу сказали: «Ну, теперь ты сам по себе, мы сами по себе, живи, к нам не ходи». Через год отца опять поминали, но так как я тебе рассказывала, делают только на 40-й день. Некоторые ещё когда покойник дома лежит, скоблят над ним копейку или какие-нибудь медные деньги говоря: «Вот тебе деньги на расход». У нас этого не делали. Чашку с ложкой, портки, рубаху отдали бедным. Когда умирает ребенок, покупают маленькую деревянную чашечку и скоблят её над могилой, вроде как ему дают чашечку для еды. Чашку эту после пускают в родник- прохожие из неё пьют воду и поминают детскую душу.
ЯЗЫЧЕСКИЕ ОБРЯДЫ И СУЕВЕРИЯ
Моляны села Алькино
Когда наши предки пришли на это место, они уже крещены были, но старой веры не бросали. Были у нас четыре моляна. Всем селом выходили молиться, угощение к этому дню готовили. Церкви у нас долго не было. Приезжал несколько раз в год поп крестить, венчать, отпевать, причащать.
Четыре раза в год молились и стали потихоньку привыкать к христианской вере, стали на молянах и христианские молитвы читать. Ну и свои старые тоже.
Первая мольба у нас была в четверг перед Троицей и называлась она польская мольба (Панк озыкс). Об урожае молились. Все село выходило и напротив безымянного родника на полугоре, где стояли раньше толстые пеньки полукругом. Один из них был вышиной с человека, а внем находилась развилка с дуплом, в котором небольшой сундучек стоял. Собираясь на молян каждая, каждая хозяйка брала из дома угощенье, все что могла сготовить получше. Часть угощенья складывалось в общую кучу для детей и стариков. Иногда старики брали часть угощенья и уходили подальше от народа, там молились, читая старые молитвы., съедали угощения и возвращались. Народ на молянах становился на колени. Когда заканчивали молиться, начинали пировать. Угощеньем делились друг с другом. Каждый брал и из чужой чашки, где что нравилось. Нам ребятишкам кидали яйца, кто ловкий был по- многу налавливал. Остатки угощенья складывались в сундучек, что стоял в дупле для угощенья бога.
На Троицу вторая мольба была, бычья мольба (Быка озыкс). Покупали всем селом вскладчину быка, которого резали в этот день и варили в больших котлах. К этому дню варили и общественное пиво. Для этого перед моленьем ездили по селу с возом и каждый насыпал установленную меру хлеба. В селе три поварни (пивоварни) было. Самогон тогда никто не гнал. Моляна «Быка озыкс» был у наших прадедов когда они ещё не крещены были, и в честь чего молились не слыхал, а на моей памяти была она в память того, что Авраам Господа в 3 лицах быком угодил у дуба. И мольба эта у нас была у большой ветлы, которая и посей час жива. Собирались, молились, в больших котлах быка варили и всем делили хлеб и по куску мяса. Данный молян справлялся на Троицу в селах Старые и Новые Пичуры.
После Троицы в первую пятницу была третья мольба, овечья (Уча озыкс). Для этого мольбы пива не варили, а резали общих овец для угощенья. Была эта мольба в честь апостола Петра, а в старые времена, до крещенья, мольба эта была в честь татарина – хранителя мордовских полей. В этот день резались для угощенья только овцы, и никто из мордвы в этот день не резал свиньи и не ел свинины. Этот день был для татарина честь, а татары свинину не едят. Наши деды так говорили: «Татарин хранит мордовские поля».
Четвертая мольба была к осени, в Сёмин день. «Семен джи» - по нашему называлась. В этот день варили общее пиво, скотины не резали. Брали на угощенье из дома блины, блинчики, кашу молочную. Эта мольба была у наших дедов и до крещенья, и после. Была эта мольба в благодарность богу за урожай.
У нас мордвы и другие кроме молянов и другие обычаи были. На Николин день (6 декабря) обязательно гуся варили. В Великую субботу перед Пасхой, в каждом доме обязательно пекли «Перяка», пышки с пшенной кашей. Ели их и молились-радовались наступающей Пасхе. Старые люди недавно бросили говорить при входе в чужую избу «Сюк куд», кланююсь вашей избе по вашему будет. Войдет помолится и cюк куд скажет.
(Записала Афиногенова М. Е. в с. Алькино от Василия Сафроновича Фудина, 92 лет, 31 октября 1927 года)
Молян Калдас
Накануне праздника хозяйка ставит хлеб. На утро замешивается пресный чукер (хлеб из пшенной муки) и варится баранина-грудинка. Сготовленное мясо и чукер кладут в разостланное сено на лавце (на одну из полок в избе). Едут в церковь, где служат молебен Фролу и Лавре. По возвращении из церкви зажигаются свечи и молятся о здравии и приплоде скота. Кто-нибудь из старших в семье с чукером, двор окуривает ладонном. Животным дается по куску чукера и по обмолоченному снопу.. Семейные также едят праздничный хлеб и мясо. Некоторые справляли этот молян по другому. Служат молебен в церкви. Придя домой и помолившись выходят во двор. Кто-нибудь из старших несет в руках хлебец с накрошенными на него кусочками мяса – баранины и кувшин браги. Дают по куску хлеба скоту и по снопу. Потом в углу хлева крошат немного хлеба и мяса на землю и поливают брагой – это угощение для домового. В этот день мордва не режет свиней и не ест свинину т.к. хранитель домашнего очага- домовой татарского происхождения.
Моляны села Парапино
(Из обследования Афиногеновой М.Е. 14 января 1928 г. Архив Наровчатского краеведческого музея).
При разговоре о прошлом села с Егором Егоровичем Ивашкиным, 87 лет, выяснилось, что Парапино поселилось на настоящем месте 150 лет назад. Раньше село было около самой реки Мокши и ежегодно заливалось водопольем. По рассказам старика можно уловить смутное предание о том, что к реке Мокше село когда- то переселилось, но оттуда обратно, под давлением каких-то обстоятельств, которые в народной памяти не сохранились. На карте поселенных пунктов от 1614 года по Пензенской губернии с. Парапино не только не значится на берегу реки, но как такового совсем нет на этой карте.
Молян в селе почти не справляют, но места, где они когда-то справлялись (лет 30 назад) и сейчас любят и помнят старики. Когда случается молебен служить о дожде, молебствуют на месте старых молян. В дни, когда моляны справлять, пожилые люди обеих полов гуляют т.е. пьют вино. В Парапине справляется «Аван – поза» (Бабий праздник) и каждый двор, имеющий скотину, справляет «Калдис озыкс». Костюм парапинской женщины точно такой же как и в селе Алькино.
Обряды села Шадым Наровчатского уезда
Первый молян отправляли в праздник Святой Троицы. Он состоял в следующем: распорядитель торжества за несколько дней или недель собирал муку, из которой варил пиво, и на общественные деньги покупал животное – овцу или быка. Животное, обреченное для моляна пускалось на волю по полям, а не паслось в стаде с прочим скотом для того, чтобы оно могло лучше поправиться и разжиреть. Если это животное пропадет или похитит волк, то значит, оно не годилось для моляна. Между тем распорядитель варил пиво, приглашал рабочих людей, не менее четырех. Эти рабочие люди едят, пьют и ночуют в доме распорядителя, а в свой дом за это время они не должны были ходить до тех пор, как кончится самый молян. В день моляна рано утром приводилось животное на избранное место, которое у здешних жителей всегда было одно, где сказывают, жили их предки. Здесь резали и варили его в котле, потом привозили туда в бочках пиво, а распорядитель обходил по домам и созывал народ на то место, где приготовлялся молян. За приглашение, от каждого хозяина дома распорядитель получал яйцо.
Приглашенный хозяин приносил с собою на место, где совершался молян, пирог (копша) ржаного хлеба. По собрании народа на место моляна, начиналось религиозная обрядность самого моляна.
Пред всем принесенным, т.е. мясом, пирогами и пивом произносили следующие причитания: « вот тебе, боже, вот хлеб, вот и мясо и пиво; все на твое имя варили… , не гневайся на нас, если что не так сделали или плохо сделали, а дай нам умножение хлеба, и скота, и детей и пр. и пр.» После всего каждый хозяин своего пирога брал его в руку, отрезывал от него краюшку, и, отщипнув от нее кусочек, давал женщинам своей родни отщипнуть кусочек. Пощипав эту часть пирога, хозяин клал ее на общую трапезу, а остальную часть пирога более половины обратно брал в дом свой. Между тем, по приказанию распорядителя, моленное животное рабочими разделялось, на части и начинали, есть и пить. Поднощиками пива были те рабочие, которые варили пиво и животное. Первая чаша подносилась распорядителю.
Каждый поднощик за первую чашечку пива получал себе в дар от каждого женского пола яйцо. Торжество продолжалось до вечера, или до того времени, как кончалось пиво. Упившись пива, возвращались в дом с песнями и пляской, причем каждый хозяин дома нес с собою в дом краюшку пирога и в кувшинчике воды, в которой варилось животное для моляна. Принесенное съедалось теми, которые не могли присутствовать, почему либо на моляне.
Другой молян был осенью, спустя неделю после Покрова Пресвятой Богородицы. В это время, после приготовления общественного пива, вечером перед днем моляна все собирались в дом распорядителя, где на столе, покрытом столешником ( скатертью), ставили пустую чашку, в которую каждый посетитель клал деньги, кто сколько мог: кто две, кто три, а кто и пять копеек. На эти деньги распорядитель покупал гуся, а остальные деньги употреблял на покупку воска для однажды сделанных свечей, которые ежегодно налеплялись. Купленные гуси в тот же вечер резались и варились, - и вся ночь в доме, в котором на утро будет совершаться молян, проходила в приготовлении пищи. С ранним утром все от старого до малого сходились в дом распорядителя, по его приглашению. Здесь на стол клалось цюкорь и сваренные гуси, сколько их было приготовлено. Затем распорядитель с четырьмя рабочими, которые варили пиво, отправлялся за сундучком, в котором сохранялись заветные свечи. Этот сундучок бережется, большею частью, где нибудь под сараем, на верху; он целый год не отпирается и к нему никто не смеет, как к святыне, в продолжении целого года прикоснуться, иначе, если кто прикоснется, помрет, как они думали. Сам даже распорядитель не мог прикоснуться к этому сундучку до минуты, когда начнется общественный молян в осеннее время. При участии рабочих распорядитель снимает сверху сундучок, приносит в избу и ставит на стол. Затем вынимает из него свечи, которые остались от прошедшего осеннего моляна и зажигает их в переднем углу. Число свечей было – три. Одна из них всегда была толще руки, а прочие с палец. При зажженных свечах начиналась религиозная обрядность моляна; содержание молитвы было тоже, что указано выше. После молитвы ели и распивали пиво с песнями и пляской, не один день, а непременно два дня. На третий день торжества распорядитель с пирующими у него людьми - стариками и старухами относил сундучок к следующему соседу, наперед налепив на свечи столько воску, сколько сгорело. Хозяин дома, которому приносили сундучок со свечами, встречал его с хлебом и солью и с зажженной свечою перед иконами. С этого времени хозяин дома становился распорядителем при общественных молянах.
Третий молян был в зимнее время. Этот молян был частный, исполнялся в каждом доме. Этот молян совершали для того, чтобы, как они говорят, скот лучше водился. Временем для сего моляна всегда была неделя Мытаря и Фарисея. Местом для совершения моляна был калдуз, т.е. хлев, где загоняется скот. Приготовив всевозможную пищу, кроме свиного мяса, которое у здешних мордвов никогда не употреблялось при молянах, мордва, прежде принятия обыкновенной пищи, шла в калдуз. Здесь положив на землю, постланной сеном, цюкорь, мясо и проч., начинали молиться в таком роде: «Кодазава – кормилице дай нам умножение лошадушек, коровушек, овечек; береги их от волков, от лихого и от всякого злого человека» и проч. Затем шли в конюшню; сюда приносили, корм цюкоров и мяса, гуся. Ходили молиться с гусем в конюшню для того, чтобы лошади шибче были. Здесь повторялась та же молитва. По молитве, отведав той и другой пищи, крошили все принесенное в маленькие кусочки, к которым и пускали всю скотину, не исключая даже собак, чтобы она все съела.
Но, благодарение Господу Богу, ныне этих молянов не существует; деятельностью и старанием пастырей церкви все моляны уничтожены. Ныне мордва уже служит молебны как в храме, так часто и в домах. Спасителю, Божией Матери, священно – муч. Власию, мученикам Флору и Лавру и проч. святым. Священно - мученику Власию служат потому, что почитают его покровителем рогатого скота. В день св. мучен. Флора и Лавра мордва не только сами не работают и бывают за службою в храме, но даже не запрягают лошадей, - не работают на них целый день. Вместо тех молений, которые мордва нашептывали, совершая языческие моляны, ныне они читают начальные молитвы, которым научились чрез устное чтение от пастырей. Некоторые даже считают себя обязанными обучаться молитвам. Так многие становятся на клирос, и хотя не знают грамоты, но стараются понаслышке петь за дьячком, чтобы только изучить молитву. Другие же порываются иногда прочесть в храме начальные молитвы, где следует.
Оставив языческие моления, мордвин переменил и всю свою жизнь; он стал отличаться христианскою набожностью, не менее других народов. Так он ныне никогда не пройдет мимо храма, чтобы, сняв шапку, не перекреститься и никогда не будет петь песни, проходя мимо храма, как бы ни был пьян. Если он идет в храм, то, не доходя до церкви за оградою, снимает шапку и молится, в ограде также. Он никогда не сядет за стол без крестного знамении, когда намеривается принимать пищу и непременно молится Богу после принятия пищи, как не делают считающие себя людьми просвещенными.
Принимается ли за хлебопашество, или станет плотничать, он наперед перекрестится, выражая тем, что без благословления Божия всякое дело будет безуспешно. А как усердно мордвин молится перед посевом хлеба!
В этой молитве участвует вся семья - и старый и малый. Вот он как совершает молитву свою на посеве: рано утром глава семейства будит от сна всех. Исполнив утреннюю молитву, мужичек отправляется к своей лошадушке. Обрядив ее совсем в путь, входит обратно в дом. Здесь стол уже покрыт белою скатертью, на столе лежит хлеб и благовещенская просфора.
За тем сам хозяин дома зажигает восковую свечу пред иконами и начинает молится Богу земными поклонами со всем семейством: «дай нам, Господи, хлеба умножение; уроди, Господи, хлеба для меня, для скота и для лошадушки моей».
К богослужению в воскресный и праздничный дни мордва в зимнее время ходят усердно в храм. Особенно они любят молиться в великий пост. Тогда
Храм каждое воскресение бывает, полон народу, и если бы так они посещали храм Божий в летнюю пору, то нечего было бы лучше и желать.
В великий пост каждый заботится быть у исповеди и св. таен причастия, кроме отлучившихся из места жительства. Некоторые же по своему усердию, кроме великого поста, приступают к сим. Св. таинствам и во всякое время; беременная женщина ни одна не рожает детей, наперед непреступив к исповеди и св. тайнам причастия; а старики и старухи через каждые шесть недель исповедуются и причащаются св. таен.
Переменился мордвин и в других отношениях. В былое время какими странностями обставлено было у мордвы погребение и поминовение умерших. – прежняя ( языческая) религия, которую имели мордва, была такова, что располагала их к веселию и к разного рода торжествам и пиршествам с яствами и питиями, - что очень льстило их чувственности; мордвин любит поесть, попить и повеселиться, а духовной жизни он был чужд, - о ней он не имел никакого понятия. Сообразно с ним, о жизни умерших – о жизни будущей мордвин думал, что она состоит в том же, в чем заключается жизнь земная, т.е. что мертвые едет и пьют, имеют такие же нужды, какие и живые и продолжают заниматься тем, чем они занимались, живя на земле. Вследствие всего мордва умерших наделяли одеждою, деньгами, пищей и всем, чем живет человек на земле. Так в гроб с умершим клали блинов и водки, чтобы было чего и выпить и закусить. Одевали умершего, поверх нижнего белья, в самый лучший кафтан, чтобы было в чем выйти в гости и не стыдно было выйти на улицу погулять, или же надевали, если умерший старик или старуха, полушубок, чтобы он от холода не озяб; клали с мужчиной в гроб кочедык, чтобы на том свете ему было бы, чем сплести лапти, или иголку и нитки с женщиной, чтобы она там могла сшить себе рубаху и всякую одежду. И самое поминовение умерших, совершаемое с тою только целью, чтобы наделить умершего пищей и питьем, заключалось у шадымцев в следующем. Один из членов семейства – старший, сидя верхом на лошади, созывает по окнам родственников и всех, кому близко был покойник. И как скоро наставал обыкновенный час для поминовения, старики и старухи спешили к дому покойника. Принося с собою в чашечках или блюдечках, покрытых зеленым капустным листком, разного рода пищу и питье. Именно: кто каши и яиц, кто ломоть хлеба или пирога и часть курятины, кто блинов и зеленого лука, в летнее время, или изрезанного на части луку, в зимнее время, а кто кувшин браги, прикрыв деревянной маленькой чашечкой. Все это ставилось или на столах или расставлялось по брусьям и, по мере надобности, прибавлялось к столу. Затем хозяева выставляли разного рода и свою пищу, и питье, как то: мясо, блины, брагу, вино и пр. Взгромоздив все это на столе в одну так сказать кучу, начинали обедать. От каждой пищи и пития откладывали умершему, что и несли после обеда на могилу к умершему. После обеда, собрав оставшиеся съестные припасы, отправлялись все на могилу покойника. Сюда спешили придти также все родственники, впрочем, не потому, чтобы они считали это за какую либо священную обязанность, но потому, что здесь угощение винцом и пивцом бывало более, чем даже в доме. На могилу приносили и одеяние умершего, из которого выделывали фигуру умершего человека и клали его на могилу. Против самой могилы расстилали столешник, на который ставили: вино, брагу или пиво, кадушку блинов и все, что было приготовлено съестного в доме. Затем в могиле выкапывали небольшую ямочку, в которую отливали вина и пива, клали говядины, хлеба и всего, что принесено на могилу, и то, что было отложено в доме умершего. Это откладывание пищи в ямочку означало, по понятию мордвою, угощение умершего, которого старались угостить как можно лучше, чтобы он не рассердился и не причинял какого либо несчастия поминавшим его.
Но, по милости Божьей, ныне у шадымцев нет ничего и похожего на это.
Теперь уже не кладут пищу в ямочку на могиле, - вместо угощения пищей умершего, мордва, принимая сами пищу во время поминок, произносят всегда, крестясь: царство небесное Ивану или Петру, т.е. дай Гсподи ему царство небесное. Кроме того, они ныне просят священника отслужить за умершего литургию на 9, 20, 40 и на годовой дни. Также подают часто на проскомидию просфору, чтобы из нее вынуть частицу за упокой; в домах и на могилах просят служить литии. В так называемые родительские субботы они приходят в храм, где также подают просфору на проскомидию и служат панихиды за умерших как в храме, так и на могилах. А все это дает нам право сказать, что мордва стали поступать по православному, - что они совершают поминовение с той целью, чтобы получали прощение грехов.
(Пензенские епархиальные ведомости. 1881 год, №8)
АВАН – ПОЗА
Это специальный женский праздник у мордвы. В переводе на русский язык означает бабья брага. Молян празднуется каждый год в Фомино воскресение, с первой избы и по очереди.
Из рассказа Александры Учайкиной из с. Алькино записанного в 1927 году.
До меня праздник дойдет через 10 лет, за 10 дворов от меня сейчас кувшин. Праздник справляется так. За несколько дней до праздника ходят собирать муку для браги. За два дня до праздника собираются в очередной двор затирать брагу – это своего рода праздник. Женщины (не девушки) собираются нарядные и приносят из дома хлеб, мясо, и по 2 яйца. Брагу затирают с молитвой. Когда тесто из муки и лузги готово, вымывают под (место в печи) натопленной печи тряпкой и бросают тесто в печь. Закрывают заслоном, который плотно замазывается глиной. Тесто остается и сладеет в печи до следующего утра. Немного теста оставят в чугуне. Как только печь замазана, жарят на шестке яичницу, угощаются и поют песни. На другое утро тесто вынутое из печи кладут в спуск-кадушку с краном около дна, обложенную по стенке стоячей соломой, которая служит фильтром для браги. Наливают кипятком и дают постоять 1-2 часа. Потом кран отпускают и спускают брагу. Брага первого спуска называется сусла, она очень сладкая и густая. Второго и третьего пуска брага уже хуже. Все три спуска сливают потом вместе. Часть сусла берут и разбавляют им тесто в чугуне, которое заквашивают дрожжами. Когда брага становится теплой, её заквашивают приготовленной на сусле закваской. Когда она забродит, её разливают в кувшин и ставят на лед. Обыкновенно брага поспевает к вечеру в канун праздника. В день праздника, после обедни собираются женщины на Аван – позе. Если погода хорошая, около избы, где готовилась брага, расстанавливают столы покрытые скатертями. На них ставят кувшин с брагой и угощение, принесенные женщинами- блины, блинчики с мясом. Если погода плоха, Аван-поза празднуют в избе. Зажигают свечи воткнутые в хлебы, помолятся и садятся пировать. Угощают брагой всех, кто не подойдет. Обыкновенно первыми приходят угощаться старики. В разгар праздника, одна из женщин, побойчее, наряжается стариком, невестой или нищим и начинает ужимками, шутками смешить всех. Перед вечером толпа женщин с пляской и пением относит кувшин в дом, в котором будет празднество на будущий год. Хозяева очередной избы встречают их хлебом. В избу входят не все, а только старухи да женщина у которой только что праздновался Аван-поза. Здесь последний раз угощаются, выпивают последний кувшин браги и праздничный кувшин остается стоять в очередной избе до следующего праздника. На празднике Аван поза старухи молятся об урожае, о здоровье, о благополучии дому и животным. Этот молян держится особенно прочно среди мордвы
Обычаи села Кочетовка Наровчатского уезда
Село Кочетовка лежит на юго-западе от г. Инсара, в расстоянии
10 верст от него и 40 верст от Наровчата. Жители – мордва – мокша.
Ныне в Кочетовке свой храм, построенный тщанием прихожан; храм деревянный. Освящен он в 1866 году в память Покрова Пресвятые Богородицы и содержится прихожанами в благолепии; внутри обтянут холстом; окрашен и расписан священными картинами. В воскресенье и праздничные дни прихожане охотно посещают свой храм, куда привлекает их, между прочим, хор из мордвов.
Верхнее платье у мордвы, как и у мужчин, так и у женщин, одинаково. Оно состоит из черного или серого кафтана и короткой овчинной шубы; в самом покрое между мужским и женским платьем нет различия, так что одну и ту же одежду могут носить мужчины и женщины. Отличие женщин в платье составляют только рубаха и головной убор. У мужчин обыкновенная рубаха – белая, из холста, без всяких украшений, а праздничная затканная по оконечностям красною бумагой и обшитая красным или черным из шерсти шнурком, но та и другая короткая по колени. Женские рубахи также белые, холщёвые, но долгие; нарядные вышиваются разноцветными шерстями по концам и по всем швам. При больших торжествах молодые женщины, для щегольства надевают по две и по три рубахи так, что шитый конец каждой рубахи бывает виден. Около пояса женщины привязывают длинным, из красной шерсти кисти, унизанные жуковками; затыкают под пояс несколько холстовых и бумажных платков, шитых по концам шелком и унизанных медными блестками. На голове женщины носят сороку, шитую также шерстями, с разноцветным четвероугольником, простирающимся по спине ниже плеч.
Некоторые случайные события в семейной жизни прихожан сопровождаются своеобразными обычаями и поверьями. Так, при свадьбах по возвращении новобрачных из церкви, главная сваха встречает в дверях избы с хлебом и солью, и подходя к молодой, ударяет её по голове хлебом и дает ей «бабье» имя. Таких имен у мордвы пять: Павай, Тезей, Мазей, Вежей и Тетей. Имя, которое сваха дает молодой, остается за последней навсегда.
Когда кто либо из семейных умирает, покрывают его платком, чтобы он не бросил на кого либо из предстоящих последнего своего взгляда. Мордва думает, что если умирающий в последний раз на кого взглянет, тому непременно придется в тот же год умереть. После смерти покойника собираются в его доме все родственники с пирогами и кашею, и ставя все на стол пред усопшим, кланяются, угощая его и прося сказать их родным на том свете, что они «живы, хлеб есть, скучают об них». Некоторые в гроб кладут яблоки, орехи, чтобы покойник лакомился ими; затем делают на гробе особенные прорубки вместо окон и двери, чрез которые умерший мог бы смотреть и ходить. В дни, установленные церковью для поминовения усопших, мордва приносит на кладбище блины, говядину, яйца, брагу. Часть всего этого потребляют сами, а часть оставляют на могиле для умерших. Впрочем, в последнее время, по убеждению священника, мордва стала оставлять этот обычай и ограничивается приглашением священника для совершения панихиды.
Мордвин усватавший невесту для своего сына, покупает для будущего свата от 8 до 12 ведер водки и столько же для себя. На брачный пир приглашаются родственники из 20 и более дворов, из которых каждый покупает ещё по четверти или по полведра водки для угощения гостей в своем доме.
С особенною строгостью преследуются мордвою воровство и мошенничество. Обличенный преступник тотчас вызывается на сходку, где таскают его за волосы и бьют до изнеможения, но, в конце концов строгие судьи смягчаются устроенной для них за счет виновного угощением.
Священник Александр Вихорев.
(«Пензенские епархиальные ведомости», №18 от 15 сентября 1883 года).
Праздник «Троица»
Записано от учительницы села Новые Пичуры Урсовой Валентины Михайловны в октябре 2007 года.
Мордовский народ был языческим, который покланялся луне, солнцу, звездам, деревьям. Нам по наследству всё передалось, мы поклоняемся при появлении первого диска луны и просим о здравии и благополучии, первым лучам солнца, деревьям и звездам, хотя священник нашей церкви отец Антоний неоднократно нас за это ругал. На берегу речки наши предки построили небольшие часовенки и молились, принося в дань богу хлебный квас. Именно праздник «Троица» был выбран для поклонения – бог отец, бог сын и дух святый. Но есть ещё одна версия поклонения святой Троице. Когда я сама была школьницей, спросила свою маму: «Мама, а почему мы поклоняемся деревьям, что на горе?, она мне ответила: «Дочка, ты знаешь, здесь сквозь до речки стояли непроходимые леса, однажды летом три девушки пошли по ягоды в лес, они заблудились, их долго искали и нашли мертвыми под этими тремя липами». Может даже хлебный квас варится как память тем трем девицам. Видно, их нашли перед Троицей, потому что ни в одном мордовском селе этого обряда нет.
Верования
Эдэм-Эвес – нечистая сила, живущая по темным сажным овинам, по оврагам, по дуплам деревьев. Появляется людям в виде большой огненной копны и если наскочит на человека, то сожжет.
Ведява
Из рассказа Марфы Федоткиной, Александры Учайкиной,
и Алексея Ермолаевича Пиксайкина
Ведява- водяная женщина русалка, Она сватает человека и может утопить. Если тонула женщина, и её спасли, то Ведява сердится за отнятую добычу. Если эта женщина имеет детей, на них вешают ладанку «Тодуне» с наговорным углем, иначе Ведява отомстит на детях, и они умрут. Она насылает лихорадку и другие болезни на человека и поэтому больных знахарки ходят прощать на берег реки или ручья. «Ведява, простиндак, Ведява, парциен шеер. Парциен сакал ведь ате. Комляда Тежьденяста, Ведь чистай. Севък маштыксынс. Ион простинданте тфу три раза». (Ведява, прости. Ведява шелковые волосы. Шелковая борода твоего мужа (водяного старика). Даже хмеля легче и чиста вода. Возьми лихарадку. Вечерняя заря Дарья, утренняя заря Марья возьмите лихорадку, я прощаю)
Вирява
Дикая лесная женщина с распущенными волосами, с длинными грудями, которые она закладывает на плечи. Если поймает путника, защекочет.
Карьке – пре
Змей огненный, летает к тому, кто тоскует после смерти близкого человека. Но никому худого не делает.
Юртенгирде (домовой)
Живет во дворе, в доме, мордва приписывает ему татарское происхождение.
Из рассказа Ивана Ивановича Чекашкина из с. Парапино и В.С. Фудина из с. Алькино.
Домовой может делать добро дому- беречь и холить скотину, птицу и даже оберечь хозяину дом от воров. Но беда, если домовому, что нибудь не понравится, особенно скотина новокупна. Тогда беда, её загоняет, клока сена не даст съесть до тех пор, пока не сдохнет или не продаст её хозяин. Когда переезжают из избы в избу, хозяйка манит домового за собой. Домового можно видеть в виде мужика средних лет в красной рубахе, но чаще в виде зайца или беленькой ласки. Во многих мордовских дворах справляют в честь домового праздник «Колдас Озыкс». Для этого праздника у каждого мордовского рода свой день, у всех Федоткиных – Михайлов день, у всех Чекашкиных Казанская и т.д.
Суеверия
Когда едет мордвин сеять, из его дома ничего ни кому не дают, даже если человек пришел за долгом или за своей вещью, а то не будет урожая.
В чистый понедельник и на Новый год не ходят друг к другу до вечера (до бани), иначе будет на году несчастье.
Если ссорятся двое нельзя пройти между ними, т.к. между ними «Арат» (причина, зло) и оно кинется на того, кто в него попадет. Если ссорившиеся находятся на противоположных сторонах улицы, то никто между ними не проходит. Обойдут за спиной какого-нибудь из них.
Если едет всадник и заслышав на улице повышенные голоса, повернет обратно и объедет другой улицей
Если за обедом ссорятся, остальные встают и уходят из-за стола, а то зубы заболят или заболеешь.
Заговоры
Заговоры среди мордвы многочисленны и все они составляют профессиональную тайну.
Очень распространенным является заговор детского крика. «Аварди шабась, панема ездынза криксь, Лихьтема прощенгас. Сараз удомовасса.
Акши сараз сермав сараз. Акши сараз тебоку – сермав сараз тонабаку. Киче етай ломань. Севк шабать шуманзен криканзен мон ердасайне. Пинень мельганза. Севит шуманзен, криканзен. Те шабать мон лоткавца Авардемде» (Плачет ребенок, выгнать из него надо крик. Нужно выставить еще на прощенье. С нашести белая курица, пестрая курица. Белая курица на этот бок, пестрая на другой бок. По дороге проходит человек, возьми у ребенка шум и крик. Я брошу собаке вслед, возьми шум и крик у ребенка. Этого ребенка заставлю перестать плакать.
Существует еще заговор от червей у скотины записанный у Анны Федоткиной.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев