НЕ ЗЛИ ВАСИЛИСУ!

Стены психбольницы поражали разнообразием пятен и трещин самых разных форм. Аня бродила по коридору после привычных процедур, разглядывала эти стены, закидывая назад голову, чтобы было интереснее. В одном пятне разглядела она их с Антоном домик. В другом – своего ребенка. В третьем – любимое платье. И вдруг остановилась, уставилась обиженно в одну точку, даже не пытаясь унять дрожь в губе и подбородке: на нее злобно смотрела та, которая все это у нее забрала. Забрала счастье, любовь, семью, жизнь. – Василиса, – прошептала Аня непослушными губами. – Василиса. *** Аня всю жизнь прожила в обычной двухкомнатной квартире: одна комната родительская, другая – ее. Однако почему-

ДОМ в ЗАМОГИЛЬЕ

Сергей с детства мечтал о деревне, хотя родился в городе. Воображались тишина, звёздное небо, закаты и рассветы без неоновой подсветки, соловьиные концерты в берёзовой роще. Примерно всё это он теперь и получил, купив дом в деревне с мрачным названием Замогилье. Надо быть осторожнее в мечтах, они могут и сбыться.

КОЖА

Сегодня день его рождения. Одиночество холодными пальцами нежно коснулось головы. Стальной обруч мигрени сжал седую голову. В висках нервно отразилось биение уставшего сердца. На столе, покрытом выцветшей клеёнкой с многочисленными порезами, лежала старая газета с пожелтевшими листьями. На ней сидела муха. Кроссворд был разгадан лишь наполовину. Пыльные окна квартиры на первом этаже скрывали улицу. Люди, проходившие мимо, думали здесь никто не живёт. Каждое лето жилец порывался открыть эти окна и стряхнуть пыль с тяжёлых штор. Но что-то всегда мешало… На гранёном стакане отпечатки пальцев. В стакане вода подёрнулась маслянистой плёнкой. Муха перелетела на край стакана и начала резво

ДАРЫ НЕБЕС

Сигурд был рабом. Рабом с самого рождения. Об этом ежедневно напоминала плетка надсмотрщика, стоило немного замечтаться. А помечтать Сигурд любил. Он знал грамоту и счет – в детстве сопровождал молодого барона в школу, таскал за ним сумку. Ну и, сидя на полу у задней стенки класса, слушал учителей. Сначала слушал поневоле, а потом стало очень интересно. Оказывается, мир огромен, есть другие страны, океаны, леса и горы, диковинные животные и растения. Даже звезда в небе – это чьё-то Солнце. Мир же Сигурда ограничивался вонючим бараком, задним двором, где можно было повоевать с собаками за объедки с кухни, да работой на кукурузной плантации с восьми лет. А ещё у Сигурда была Книга.

ТРИ ЖИЗНИ

Подтаявший грязный снег. Невыносимый холод, заполнивший, наверное, каждую клеточку моего тела. Отвратительный запах ржавого железа, мутнеющее с каждой секундой сознание…
— Подожди, ты слышишь? Кто-то пищит так жалобно между гаражами. Господи, котенок! Совсем еще кроха. Да кто же бросил тебя здесь, маленький? Ой, у него, кажется, лапка перебита…
Теплая, мягкая рука, нежное прикосновение пальцев, ласковый голос, совсем не похожий на визг уличных мальчишек или грубый лай дворовых псов.
Светловолосая девушка выпрямляется, бережно держа в ладонях лохматый, когда-то белый, а теперь замызганно-се

Из жизни, мистика.

Я как-то в молодости поругалась с начальником, сильно поругалась. Пошла за машиной в автосервис. Решила срезать и пошла через заброшеную стройку. Начало зимы, снега ещё нет, земля мёрзлая. Иду, психую, сердце в ушах бух-бух-бух.. и вдруг тишина... Вообще... Я пальцы на сонную артерию - пульса нет, на запястье - нет. Понимаю, что счёт идёт на секунды и, даже успев позвонить в скорую, я не смогу им объяснить в каком месте я нахожусь. Следов нет, снегом трупик присыпет и найдут меня только весной. Тогда я представила, что мое сердце лежит на ладони и начала его сжимать и разжимать. На 10-й примерно раз сердце начало работать. Сначала тихо и неровно, потом пришло в норму. Н

ХОЛОД

– Сын мой, я принял решение! – сказал отец. – После мора у нас осталось всего два крестьянских хозяйства и совсем нет слуг. Но я не хочу, чтобы ты занимался чёрной работой! Ты моя надежда и единственный уцелевший наследник рода Боже! Если и дальше будешь ковыряться в земле и носить навоз, через несколько лет станешь таким же, как наши арендаторы. – Что я должен делать? – ощутив дрожь волнения, спросил я. – Ты пойдешь в Париж! – ответил отец. – Мор не пощадил и благородные семейства. К тому же недавно закончилась война в Италии. Многие погибли, и этим нужно воспользоваться!

РАДИ ЛЮБВИ

– Вы вообще в своём уме? – Кирилл в замешательстве крутил в пальцах серую визитку с металлическим отливом: «Тимофей Полянский. Детектив-Медиум. Защита и Помощь». Наталья обняла мужа, успокаивающе поглаживая по плечу. – Вы себя-то слышите? За что я должен вам заплатить? Они сидели у камина в лазурно-голубой гостиной с белым декором, супруги на обитом велюром диванчике, а их странный гость с трудом разместился в кресле. Яркое, но холодное солнце подмосковного сентября заливало комнату светом через три высоких окна, выходящих в небольшой ухоженный сад. – За спокойствие и тишину. Вы поступили некрасиво, и ваша жена не согласна покидать этот дом. Вы должны уехать, но сначала перепи

БАРАБАШКА

Роза Акимовна с самого детства привыкла, что всё должно получаться так, как она себе нарисовала. В школе она была заводилой, в институте -комсоргом, на работе быстро выбилась в руководители, хоть и среднего звена. Позже, создав семью, она стала в ней генералом, — муж и дети ходили по струнке, не смели ничего предпринять без санкции Розы. Дети выросли и разлетелись, кто куда, подальше от её опеки, а муж завёл себе любовницу: изменял жене с бутылкой, пряча ту за ящичком в ванной. Однажды, возвращаясь домой, Роза увидела грузовик. Крепкие парни таскали мебель. Часть несли в мусорный бак, а часть в грузовик. — Переезжает, что ли кто? — поймав одного за рукав, спросила Роза. — Из тр

Ангел с просьбой обратился....

Сергей Маркович страшно устал на работе, и мечтал в выходные отоспаться.
В пятницу вечером они с женой Наташей за ужином выпили по бокалу игристого - был повод, пятнадцать лет назад они в этот день познакомились. И Сергей Маркович завалился спать, это же как приятно осознавать, что завтра утром не будет звонить будильник.
Под утро Сергею приснился чудной сон. Он помнил, что даже во сне удивлялся - бывает же такое? И старался изо всех сил этот сон не забыть, чтобы Наташе рассказать.
Так что, светлым субботним утром Сергей проснулся в чудесном настроении и тут же стал рассказывать Наташе свой необычный сон,
- Представляешь, будто сижу я на лавочке у нашего д

НИНА

Льет дождь. Время - ближе к шести вечера. В Нью-Йорке в это время трудно поймать такси, хотя они и скользят одно за другим длинным желтым ручейком. Люди, впереди меня стоящие вдоль дороги, выхватывают их из густого потока машин. Наконец-то и я проскальзываю в душное нутро мокрого авто. Я еду к Нине. Город растворяется в дожде - он словно заштрихован серым карандашом, но видны вкрапления расплывчатых пятен от света окон, витрин, фонарей. Не сразу понимаю, что уже двигаемся вдоль Центрального парка. Его почти не видно за усилившимся дождем. Ощущение такое, словно смотрю мистический фильм: что-то эфемерное и воздушное, ускользающее от пристального взгляда. Все вокруг подве

ДЕТСКИЕ СТРАХИ

Помню, мама раньше держала гусей. И гусак почему-то меня ненавидел. Вытягивал шею, шипел, шел в наступление, если даже гусят не было. Выходил из дома, шел так, чтобы обойти гусиное семейство. Но если оно находилось у ворот, тогда приходилось идти на хитрости. Надо же что-нибудь сделать! И пройти. Я тогда был уверен, что у гусака цель жизни – меня высматривать. Ему скучно, заняться нечем. И вдруг – семилетний мальчик. Почему не развлечься? Пугающе действовало шипение, как у змеи, и вытянутая шея. Мне казалось, что он меня искусает, разорвет на части сильными крыльями. Гуси в нашей семье продержались не более двух лет. Затем родители их убрали. Думаю, из-за корма. В небольш