Опоздавшее раскаяние

Екатерина Петровна стояла на кассе небольшого супермаркета около дома, нервно пересчитывая монеты. На ленте лежали упаковка недорогого риса, половинка буханки ржаного хлеба и банка самой дешевой консервированной фасоли - самое необходимое, что она смогла позволить себе на свою скромную пенсию. - Ну что там у вас? - нетерпеливо поинтересовалась кассирша, надувая пузырь из жвачки. - Минутку, доченька, сейчас посчитаю... - пробормотала Екатерина Петровна. Она перебирала монетки дрожащими пальцами, пытаясь сложить их сумму. Кассирша с равнодушным видом поглядывала на настенные часы. - Да сколько можно возиться! - раздраженно воскликнул пожилой мужчина, стоявший позади. -

— Кормушку захлопни, сейшелами несёт! — идеальный муж потерял терпение...

— Да как ты вообще мог!? — продолжала она, глаза сверкали от злости. — А знаешь, я ведь тоже не скучала... Настя с яростью захлопнула дверцу шкафа, бросив туда очередной пакет с покупками. В глазах её сверкала смесь обиды и гнева. Она обернулась к Мише, который сидел на диване, опустив голову. — Я больше так не могу! — закричала она. — Я устала жить в нищете! Миша поднял голову и взглянул на жену. В его глазах читалась усталость, но он пытался сохранять спокойствие. — Настя, у меня доход под 400 тысяч в месяц. Это не нищета. Проблема не в деньгах, а в твоих вечных тратах, — возразил он.

Я с тобой не разговариваю.

- Мамуль, ну прости меня! – плакала маленькая Тая. – Я так больше не буду! Прости! Мама Таи молча смотрела телевизор. Она никак не реагировала на слезы дочери и ее искреннее раскаяние. Дело в том, что Тая разбила любимую мамину вазу. Играла в квартире с мячиком, хоть мама и не разрешала этого делать. В какой-то момент мячик отлетел в стену, а от стены прямо в вазу. Тая замерла, глядя на осколки. Уже тогда она поняла, что мама очень разозлится. Мама никогда на нее не кричала, никогда не лупила. Но мама наказывала ее другим способом, который Тае казался еще страшнее. Она начинала ее игнорировать. Для маленькой девочки молчание мамы было страшнее любой порки. Лу

Безотцовщина

- Макс, ну куда ты опять забрался? - Лена с улыбкой наблюдала, как её четырёхлетний сын пытается вскарабкаться на высокий комод в гостиной. - Мам, я хочу достать папину фотографию! - мальчик упрямо тянулся к верхней полке, где стояла рамка с фото. - Солнышко, давай я тебе помогу, - Лена подошла и бережно сняла сына с комода. - Ты же знаешь, что нельзя так высоко залезать, можно упасть. Макс насупился: - Я уже большой! Сам могу! Лена вздохнула. В последнее время сын всё чаще проявлял самостоятельность, порой граничащую с упрямством. Наверное, это нормально для его возраста. Но ей было тяжело смотреть, как быстро растёт её маленький мальчик. - Конечно, ты уже большой, - мягк

Целься прямо в сердце.

Он сразу понял, что его жена влюбилась. Еще до того, как она притихла и замкнулась, и до того, как она начала краситься на работу и тщательно укладывать волосы. Понял Слава это в тот самый момент, когда Аркадий спросил, где тут кухня, и его тихая Даша вдруг подскочила и сказала: - Я покажу! И покраснела.

Алкоголичка

- Как я устала от этой зависимости! Она же мне всю жизнь исковеркала! – пафосно воскликнула свекровь Ларисы, в очередной раз доставая вонючую палочку из пачки, что неизменно лежала на столе в кухне.

- Давай, проси у моей мамы прощения! - кричал муж прямо при гостях..

– Не буду я извиняться. Можешь сам извиниться от моего имени.
– Нет, ты пойдёшь и извинишься. Или...
– Или что?

Как испортить свадьбу

Антон и Ира готовились к свадьбе. В общем, все, как у всех. Банкетный зал, выездная церемония, ведущий, фотограф. Без каких-либо излишеств, но все же торжество. Когда стали составлять список гостей, выяснилось, что у многих есть дети. От ноля и до тринадцати лет. Ира, в целом, детей любила. Но так, издалека. Однако она прекрасно понимала, что отдых с детьми – это несколько иной отдых. И родителям спокойно не посидеть, и дети могут безобразничать и галдеть. Плюсом у них будет много живых цветов, декора, шары. Все это, благодаря маленьким детским ручкам, может прийти в негодность. Брак у обоих был первый и, как они надеялись, и последний. Хотелось бы, чтобы церемония з

Ухабы судьбы

Наташа с Егором прожили в браке уже шесть лет, и всё поначалу было хорошо, но последний год женщина чувствовала перемену в отношении к ней мужа. Егор стал раздражительным, неразговорчивым, иной раз даже позволял себе срываться на грубость. Наташа закрывалась в ванной и плакала, чтобы сын Алёшка не видел её слёз, а Егор оставался к ней безучастным. - Я думаю, что у него любовница, - пожаловалась Наташа соседке, - и мне страшно подумать, что наша семья развалится… - Тут уже ничего не сделаешь. Что свершилось, то уже не изменишь. Я бы на твоём месте поговорила с ним откровенно, - посоветовала соседка. Но Наташе это не удалось. Когда она хотела поговорить на выходных с Егором, он

– Знаешь, что, мама. С меня хватит. Уходи и больше ни в этот дом, ни в мою жизнь не суйся!

- Мама, я сколько раз говорила, хватит таскать в дом этот хлам! – Яна повысила голос и хлопнула ладонью по столу.

"Молодильные яблоки"

Хорошо летом в деревне. Петухи кричат по утрам, а иногда и днём, надрывают горло. У одних соседей визжат заливисто поросята, у других жена на всю улицу отчитывает мужа за вчерашнюю попойку. Весело. Мария отдыхала у бабушки, взяла небольшой отпуск на работе. В городе нет души, все куда-то бегут, едут, стараются быть успешными, богатыми, красивыми. А в деревне годами ничего не меняется, те же люди, та же природа. И, кажется, будто вернулась в детство, и ты снова маленькая девочка. Но нет. Глядя в зеркало Мария видела уставшее лицо, небольшие морщинки. Эх, как годы летят.. Не успеешь оглянуться, вот и старость... Ведь ей уже почти тридцать лет... От философских раздуми