ПРИЖИВАЛКА
-Какая она урoдливая. Здоровенная, толстaя, как медведица. И зачем нам эта приживалка, мам? Гони ее прочь. И даже не вздумай ее мне сватать!
-А ну цыц, Олежа! Да и не толстА она, а здоровА. Значит, тяжелую работу по хозяйству делает сможет. Да и что там фигура! Ты на лицо ее посмотри. Словно ангелы писАли. Беленькая, румяная, глазки прозрачные, как небо! Ты с ней поближе познакомься, вот тогда и посмотрим, сватать ее тебе или нет!
Тетя Оля расплылась в улыбке. Ей Аннушка нравилась. Хорошая, добрая девушка. Тихая, кроткая, безотказная.
Да, по сути, приживалка, но ведь не совсем чужая.
И женой для Олежи она могла бы стать замечательной. Аннушка вовсе не такая, как местные девушки. Одни о карьере мечтают, а не о семье. Другие вертихвостки, с ними даже стоять рядом противно. Ну а порядочные девушки, завидные невесты, на Олежу и не посмотрят.
Так что Аннушка пока приживалка, а скоро может стать родней!
***
Аннушка раньше жила на другом конце страны с сестрой тети Оли. Сын той сестры забрал к себе женщину с ребенком, с Аннушкой. Всё хотели отношения оформить, чтобы как у людей. Но не успели. Пошли на болота за брусникой и потонули.
Осталась Аннушка сироткой. Сестра тети Оли не стала выгонять девчушку, хоть официально они никем друг другу не являлись.
Но соседки были другого мнения.
-Зачем тебе эта девка? Приживалка! Она скоро тебе в подоле принесет и придется тебе с совсем чужим дитем нянькаться. Гони ее, пока не поздно!
-Да как же? Сын мой ее мать любил, к Аннушке, как к дочери относился. Не могу так, - мягкосердечная женщина вытерла слезу со щеки.
-Ага! Нахлебница тебе нужна? Ты ее чем кормить-то будешь? Или у тебя хозяйство большое? Пока сын был жив, так всеми делами занимался, зарабатывал, тебе помогал. Теперь не стало его, ты разве потянешь такую лямку?
Долго соседки уговаривали. В конце концов женщина пошла у них на поводу. Но просто так Аннушку она выгнать не могла. Решила отправить ее к своей сестре. У Ольги хозяйство, огород, дом большой. Помощница нужна. Да и село, в котором Ольга живет, большое. Всегда можно работенку найти.
Сестры не виделись уже очень давно, ведь жили далеко друг от друга. Зато имели привычку иногда созваниваться. Благо, в их деревнях были отделения связи. Женщины быстро рассказывали важные новости и прощались. Времени на обсуждения, аханья, ахонья не было. Но этот разговор затянулся. Ольга не хотела принимать Аннушку у себя.
-Ой… Тоже мне придумала, сестренка! Зачем мне эта приживалка. Что я с ней делать-то буду?
-Ольга, ты ведь сама говорила, мол, как тебе повезло, у тебя семья большая. И сын, и женщина его, и девчушка! Мне бы таких помощников.
-Ну да… От Олежи толку мало. Есть, спит и на танцы ходит. А так бы остепенился и в руки себя взял, если бы в доме девушка появилась.
-Ну и хорошо! Ну и замечательно. К тебе отправляю Аннушку! Только ты не обижай сиротку, девка-то она хорошая. Все, Оленька, пока, до связи!
Вскоре от сестры пришла телеграмма:
«ВЫЕХАЛА СКОРОМ ПОЕЗДЕ ПРИБЫВАЕТ СРЕДУ ТЧК ВСТРЕТЬ ДЕВОЧКУ»
Скорый поезд проходил через их село два раза в неделю, стоянка была чуть больше двадцати минут. Поэтому все местные жители основательно готовились к такому событию. С самого утра пеклись пирожки и курочка, варилась картошка и яички. Малосольные огурчики, компоты, молоко, домашний квас с вечера ставили охлаждаться в погреба. Сезонные овощи, фрукты и ягоды готовили так же с вечера. И к определенному времени народ подтягивался на станцию, чтобы продать заготовки.
Тетя Оля не была исключением. Она тоже шла на станцию с сумкой-тележкой, везла пушистые беляши, чебуреки, пирожки с картошкой и домашние леденцы на палочке. Позади плелся Олежа и тащил на самодельной тележке ящик с парным молоком.
-Что ты пыхтишь, сынок? Так тяжело? И в кого ты такой уродился? Отец огромный был, царство ему небесное, косая сажень в плечах, а ты? Это потому, что делом не занят! Так бы трудился и развивал мускулатуру!
-У меня просто другая конституция… Я в тебя.
-В меня бы был, тоже суетился бы… А то поесть бы только, да поспать. Тьфу! От отца только аппетит передался и слабость с женскому полу. Хорошо, что хоть они к тебе совсем ровно дышат, а то натворил бы делОв, как папашка твой... Ладно, вот тут встанем. Давай-ка, помогай матери.
Как только все было разложено, вдалеке послышался гудок поезда. И пока тетя Оля отвлеклась, Олежа тут же сбежал.
-Вот пaразит какой! Опять все на мать бросил! – нахмурилась женщина.
Тем временем поезд остановился, и проводницы открыли двери. Народ рванул на улицу. Уставшие от лежания и сидения люди принялись активно ходить по платформе, присматривая, чем можно поживиться.
-Беляши горячие молочко парное домашнее пирожки как пух! – на одном дыхании прокричала тетя Оля, - покупаем чебуреки сочные тоненькие леееденцы на палочке!
И в этот момент она заметила стоящую в сторонке девушку. Высокую, плотную, с маленьким чемоданчиком в руке. Девушка с легкой и спокойной улыбкой рассматривала людей. Не было в ней той суеты, которая обычно присуща человеку, оказавшемуся на вокзале.
-Моя Аннушка, что ль? – подумала тетя Оля, - ох и огромная! Да уж, прокормить бы такую приживалку!
Когда поезд отъехал, разошлись провожающие, встречающие, пассажиры и торговцы, женщина медленно подошла к девушке, которая продолжала стоять на своем месте.
-Аннушка?
-Тетя Оля, здравствуйте! А я так и поняла, что это вы. Увидела вас, но решила не мешать торговле. Знаете, мне ваша сестра говорила, что готовите вы очень хорошо. А я смотрю, все за вашими пирожками стоят. Значит, правду сказала, - Аннушка тихонько засмеялась, - и знаете, я тоже умею хорошо готовить. Я вообще все умею. Доить могу, траву косить, дрова рубить. Я всем соседям за копеечку помогала, чтобы просто так дома не сидеть. Сами знаете, у нас там работы вообще нет… А так и помощь, и выручка небольшая.
Так что я не буду приживалкой вам. Стану хорошей помощницей!
Тетя Оля с улыбкой оглядела девушку. Хорошенькая, приятная такая. Ну, большая, что поделать. Зато какая ладненькая и скромная.
-Сейчас сына моего дождемся, Олежу, и домой пойдем. У меня, видишь, сумки, тележки, не утащить. Да он, как обычно где-то запропастился.
-А зачем ждать? Я сама все донесу. В телегу ящик и мой чемодан. Туда еще ваша сумка-тележка поместится. Я сильная, увезу!
Аннушка легко водрузила вещи на телегу. Движения у нее были плавные и выверенные. Будто своим делом занята. Значит, тяжелой работы не боится.
Так они шли домой со станции. Аннушка везла груженую телегу, а рядом семенила тетя Оля. Женщине уже нравилась эта девушка. Простая она, как три копейки. С такой подвоха ждать не нужно!
***
Однако Олежа забраковал Аннушку. Сначала он фыркал по поводу ее внешности. Потом стал переживать, что тетя Оля, найдя себе хорошую помощницу, выгонит его из дома за ненадобностью. Или заставит его работу искать.
Но Аннушка тихонько шепнула мужчине:
-Ты мне не враг. И волком на меня не смотри. Пусть идет, как идет, ладно?
Олежа в упор посмотрел на Аннушку и у него дыхание перехватило. Улыбка с губ девушки никуда не делась. А вот глаза… Такие ледяные, что сердце замирает. И совсем они не ясные, не голубые. Серые, свинцовые воды перед ним. Неприветливые, как море в шторм.
Олежа тут же отпрянул. К Аннушке он больше не цеплялся. И старался держаться подальше от девушки. Олежа даже боялся взглянуть на нее лишний раз, чтобы снова не встретиться с этими холодными глазами.
Зато стал потихоньку мать против Аннушки науськивать:
-Ты посмотри на нее! Она ведь опасна… Это улыбка у нее добренькая, а сама она психическая, не иначе! Гляди, гляди, на нее, присматривайся… Вон ручищи какие, а если она ими тебе в шею вцепится?..
Ох и подсунула нам тетушка приживалку!
Тетя Оля сначала отмахивалась, а потом и сама стала замечать странности у Аннушки. И во взгляде. И в поведении.
Как-то женщина проснулась среди ночи. Долго лежала с закрытыми глазами в тишине и вдруг услышала тихий шепот и шуршание. Тетя Оля почему-то решила, что это шуршание похоже на то, как купюры шелестят. Шепоток считает каждую. Руки денежки перекладывает.
-Аннушка что ли… Откуда у нее деньги-то? - женщина тихо поднялась и на цыпочках пошла в комнату девушки.
Тетя Оля заглянула в приоткрытую дверь и ахнула. Аннушка не деньги считала, а раскладывала карты. И это не было праздное любопытство, чтобы посмотреть на картинки. И не пасьянс она выкладывала, чтобы скоротать время. Она гадала!
-Аннушка, ты что делаешь? – тетя Оля ввалилась в комнату.
Аннушка одной рукой сгребла карты и тут же завернула их в выцветший кусок ткани.
-Ты что делаешь, я спрашиваю?
-Да так, ради интереса, теть Оль, - улыбнулась Аннушка, - жарко сегодня, уснуть никак не могла. Решила карточки посмотреть, пасьянс…
-Не ври! Ты гадала! Умеешь что ли? – хитро прищурилась женщина, - мне сестра о таких твоих способностях не рассказывала.
-Она и не знала. Карты от матери достались…
-Да? Странно. Я думала, что твоя мать была обычной советской женщиной, ни в какие гадания не верила, - тетя Оля скрестила руки на грyди.
-Да. Она просто не рассказывала и карты не доставала.
-Аннушка, а погадай мне! Что там в будущем будет? – тетя Оля улыбнулась. – ну, давай! Интересно же!
Девушка задумалась лишь на секунду. Потом молча кивнула. Она достала и умело перетасовала колоду. Выложила карты своеобразным крестом. Наклонила голову. Минуту изучала комбинации.
-Скоро тайное станет явным, - начала Аннушка, - вы узнаете какой-то секрет. И после этого придется жить совсем по-другому… Что-то из прошлого приходит, напоминает о себе и меняет ваше будущее.
-А что, что меняет? Что за секрет? – испугалась тетя Оля, - что ты видишь?
-Все в тумане. Ничего не могу сказать. Темное и плохое вижу… Вы что-то плохое сделали в прошлом, теть Оль? – Аннушка подняла на женщину ясные глаза.
-Ничего я не делала, - тетя Оля поджала губы и рукой смахнула карты со своих мест, - убирай это все! Такому не место в моем доме. И тому, кто подобными вещами занимается тоже не место!
***
Аннушка жила у тети Оли уже почти месяц. От первых восторгов у женщины не осталось и следа. Девушка очень выручала и стала почти незаменимой. Но тетя Оля начала бояться Аннушку после того, как та ей погадала. Однако выгнать ее тоже боялась. Тетя Оля теперь чувствовала себя в заточении в собственном доме. В тайне она продумывала план, как бы избавиться от приживалки. И тут ей была нужна помощь сестры.
-… Алло! Алло! Сестренка, здравствуй! Поговорить серьезно надо… На счет Аннушки, да… Слушай, не перебивай! Ты телеграмму отправь, что зовешь ее к себе. Она должна уехать. Вы там с ей сладили, так что решай, оставляешь ее у себя или нет! А мне она здесь не нужна! Не подружились мы… Не нужна мне здесь эта здоровенная девка, нахлебница. Иногда так посмотрит, что до костей холод пробирает. Она ведь огромная такая, что один раз ударит, сразу дух испустишь…
-Погоди, Оля. Ты что такое говоришь. Аннушка тощая, не сильно-то и высокая. Обычная девочка.
Тетя Оля замолчала, не понимая, что происходит.
-Высокая, здоровая, полная. Волосы, как воронье крыло, а глаза голубые. Со мной эта девушка живет, - наконец, сказала женщина.
-Нет, Оля. Аннушка русая, худая, ростом не выше меня… Ты кого в дом привела, сестра?
Тетя Оля, не прощаясь, повесила трубку и понеслась домой. По пути она встретила Олежу. Он недавно плотно поел борща с салом, поспал и теперь шел к дому культуры, там скоро должны начаться танцы. Приглашать он, конечно, никого не собирался. Но посмотреть на девушек всегда был рад.
-Олежа, беги к участковому. У нас в доме… Я не знаю… Аннушка! Приживалка! – выпалила тетя Оля, не останавливаясь.
Олежа застыл на месте и почесал голову, глядя, как удаляется мать.
-Кто у нас дома? Аннушка? Так я знаю. Она меня обедом покормила. Или кто-то другой проник? Я ничего не понял, мам! Мне зачем к участковому?
Тетя Оля бежала, что есть силы. Только перед домом она перевела дыхание и спокойно зашла.
Тишина. Слышно только, как муха в стекло бьется.
-Аннушка, ты дома? – тетя Оля медленно пошла по комнатам, - я тут Олежу встретила. Он на танцы, наверное, собрался. Ты бы с ним пошла, развеялась.
Женщина уже побывала в комнате Олежи и Аннушки, заглянула на кухню. Осталась ее собственная комната. Тетя Оля отворила дверь и от неожиданности вскрикнула. На ее кровати сидела Аннушка. Губы так и продолжали улыбаться. Но глаза были серьёзные. Во взгляде холод и опасность. Возможно, ненависть, презрение. Да-да, так смотрит человек, который чувствует свою силу и знает, что уже победил.
-Сестре звонили, тетя Оля? – Аннушка поднялась с кровати, а женщина от страха прижалась спиной к дверному косяку и закрыла глаза, - тайное стало явным, да?
-Ничего не знаю… Не понимаю… Все забирай, все деньги, драгоценности и уходи, - пролепетала тетя Оля.
-Посмотрите на меня, откройте глаза! – приказала Аннушка.
Женщина медленно разлепила веки и снова посмотрела в ясные глаза девушки.
-Не похожа? Неужели совсем не похожа? – Аннушка придвинулась еще ближе, - ни на кого не похожа, да? И уж точно не похожа на цыганскую дочку!
***
И как тетя Оля сразу не заметила, что приживалка, которую она приняла в своем доме из милости, так похожа на ее покойного мужа? За наследством пришла, значит. Сейчас взмахнет своей рукой-кувалдой, пригрозит тете Оле, все заберет. Дай Бог, чтобы не покaлечила.
Но не это больше всего пугало женщину.
А то, что Аннушка была дочкой не только ее мужа Федора, но и цыганки Лалы.
-Узнали, наконец? – Аннушка крепко взяла тетю Олю под руку и усадила на кровать.
Девушка достала из кармашка склянку с каким-то кремом и набрала на пальчик совсем чуть-чуть. Тетя Оля смотрела на это, как завороженная. Движения у Аннушки были плавные, мерные. Так что женщина даже не сопротивлялась, когда девушка мазнула пахучий крем ей под нос.
-Чтобы не сбежала, - пояснила Аннушка, - двигаться теперь не сможете. Дышать, говорить будете. В сознании останетесь. Но двинуться и уйти не сможете. Нам ведь надо многое обсудить.
-Я уже поняла, что ты цыганская дочь, - слабо сказала тетя Оля, - и тебя ведь на Аннушкой звать, да? Но как ты оказалась на ее месте?
-Я Донка. А с Аннушкой познакомилась в поезде. Вот такое совпадение. Я ехала к вам, чтобы свое забрать. И она к вам, чтобы просить милости и что бы ее приютили. Хорошая, светлая девушка она. Мы с ней разговорились, дорога ведь долгая. Аннушка рассказала про семью, про мать, про отчима. Про то, что ее отправили к дальним родственникам. Она боялась, тревожно у нее на душе было. Конечно, несчастную сиротку приживалкой в чужой дом сослали…
-Да никто бы ее тут и пальцем не тронул! Я ведь.., - тетя Оля хотела оправдаться, но Донка остановила ее, подняв руку вверх.
-Я карты раскинула и все увидела. Увидела ее будущее, если бы она у вас поселилась. Пинки, тычки, слезы... Она была бы здесь лишней, чужой. Аннушка послушала и совсем поникла… Но вот ведь как бывает, все у нас в тот вечер совпало. И мы с Аннушкой встретились, и потом к нам подсела группа молоденьких девчонок. Они рассказали, что в Энске швейную фабрику построили. И там работницы нужны. И общежитие даже дают. Аннушка загорелась вся, засияла. Я без лишних просьб снова карты раскинула. По судьбе ей было ехать с этими девчонками. Это она и сделала. Ну а я, как бы между прочив расспросив ее о вас и о вашей сестре, поехала к вам!
Тетя Оля крепко зажмурила глаза, чтобы все выступившие слезы наконец пролились.
Женщина смотрела на цыганскую дочку, такую спокойную и умиротворенную и не могла поверить, что Донка может причинить ей вред.
-Ты ведь к нам изначально ехала. Зачем? Что тебе от нас надо? Как ты вообще о нас узнала? Тебе мать рассказала? Почему Лала сама к нам не приехала?
-Мать умeрла. Но перед своим уходом она мне все рассказала. Ну а я пришла за своим. То, что мое по праву, мне и вернется!
МНОГО ЛЕТ НАЗАД
Ольга всегда знала, что Федор от нее будет гулять. Она приняла это в тот момент, когда он позвал ее замуж. Но Ольге льстило, что красавец выбрал именно ее. Поэтому тут же согласилась, несмотря ни на что. Не остановило Ольгу и то, что жених был гол как сокол. Зато работящий, не ленивый. Девушка сразу поняла, что к мужу жить не пойдет. Не хотелось ей начинать семейный путь на отшибе в крохотной избенке, которая досталась ему от родителей. Поэтому мужа она привела в свой дом.
К тому моменту Ольга жила с матерью, отца уже не стало. Пожилой женщине было только на руку, что в доме мужчина появился. Ведь хозяйство большое, нужна физическая сила. Ну а то, что гулящий это ничего. Главное, чтобы в семью возвращался.
-Все правильно, дочка! Все верно. Сейчас без мужика никак. Сама знаешь, что штаны в своем доме нужны. Надо брать, что дают. И крепко-крепко при себе держать. Ребятишек ему родишь, и он уже никуда не денется.
Так они и зажили. Вскоре появился на свет Олежа. Однако Федор, все время пропадавший на работах, сыном занимался мало. Воспитание легло на плечи Ольги и ее матери. А как мальчишка подрос и мог бы с отцом вместе работать, так Федор взбунтовался.
-Зачем он мне? Только под ногами путаться будет. А вдруг его пришибет чем-то? У нас ведь как, зазевался, бревном тебя и придавило.
-Хочешь спокойно по окрестным деревням ездить, работать там, а заодно спокойно с чужими женами и вдовушками крутить, да? – взъелась Ольга, - знаю я, чем заканчиваются все эти твои поездки-командировки!
-Да ладно тебе, Оль, не волнуйся, - добродушно бурчал Федор, собираясь на очередную работу в соседней деревне.
И Ольга не волновалась. Знала, что Федор вернется к ней в семью. Только Ольга не знала, что совсем недавно на окраине той деревни остановился цыганский табор.
Цыгане к местным не лезли, не докучали. Встали у реки и потихоньку жили, решая, куда им дальше податься. Но местные стали сами к ним ходить, подглядывать, как живет кочевой народ. И однажды, компания парнишек увидела, как молодая цыганка у очага больного выхаживала. Они слышали ее заклинания и видели, как она поила несчастного отваром.
Женщина вскипятила воду, побросала туда свои порошки, а потом все перемешала ножом. Отвар засветился зеленым светом. А после того, как она споила зелье больному, тот встал на ноги и пошел по своим делам, будто ничего с ним и не было.
Весть о том, что цыгане колдуют и лечат быстро разлетелась по деревне. Народ встал и пошел. Кто с вилами, кто с топорами, кто с гостинцами.
Одни гнали табор прочь, другие просили о помощи. Местные сами между собой разругались. Но цыгане остались на своем месте. И иногда принимали кого-то, кому нужно было лечение. В таборе несколько женщин занимались колдовством и гаданием. Но Лала выделялась из них. Она была самой могущественной.
На поясе у нее висел нож, который ей и помогал в различных ритуалах. Черканет по щеке, так рябое лицо с миг становилось нормальным. Черканет по сухой руке, та снова живой становилась. Им она резала и кромсала травы и коренья, добавляла в мази, которые лечили раны. Им она выводила узоры на теле, снимая боль.
Все знали, какой удивительный нож у Лалы. Но про его особое свойство было известно только ей и ее мужу, Яшке. Цыганка могла заставить человека выполнять ее приказания и подчинять себе его волю. Стоило лишь поранить человека ножом, слизнуть с острия капельку кpoвu и сказать свое слово. Человек делал то, что ему было сказано. И пока она не прочитает обратное заклинание, так и будет продолжаться.
Однако Лала прекрасно понимала свою ответственность и старалась не пользоваться этим. Но ее муж, Яшка, был другого мнения. Хотелось ему власти. И он все время подговаривал Лалу испробовать нож на бароне. Если тот самовольно уйдет на покой или просто потихоньку отстранится от дел, у Яшки появится шанс. Ведь и сейчас он многое в таборе решает. Его слову верят и слушаются. Все, кроме Лалы.
Замуж за Яшку ей пришлось выйти. Однако любви и уважения не было. Лишь она знала, какой Яшка на самом деле. Знала, что он себялюбец и хитрец. Знала, что он выше всего ставит себя и свою выгоду, а о таборе мало думает. Поэтому еще до свадьбы одним из условий Яшки было, чтобы Лала сделал ему оберег от ее же силы. Чтобы никогда она против него своим ножом воспользоваться не смогла. Лала сделала. И Яшка знал, что жена его не обманет. Ведь она была честной и соблюдала законы.
И именно поэтому она никогда бы не решилась на подлость и не стала бы использовать магию ножа на бароне.
Но судьба распорядилась иначе. В табор пришел Федор.
На работе ему придавило руку. Местный фельдшер просто забинтовал ее и пожал плечами:
-Восстановится, то хорошо. Нет, ну… Оформишь инвалидность. У нас государство никого не бросает в беде. Тем более людей работящих!
Фельдшер похлопал Федора по плечу и позвал следующего. Ну а местные шепнули ему про цыганку Лалу и про ее нож.
Когда мужчина подошел к табору, Лала будто его и ждала. Она без слов размотала руку и серьезно посмотрела на него.
-Ай… надо было сразу ко мне. Только время потерял. Ну ничего, я поколдую, - подмигнула Лала Федору.
И мужчина растаял. И Лала не смогла ему отказать.
Руку она ему, конечно, вылечила. Но от себя уже отпускать не хотела. А как работа у Федора закончилась, он засобирался домой. И последняя встреча с Лалой была очень тяжелой.
-…А ты как думала, я тебя с собой заберу? Куда? У меня жена, ребенок… Ну, подумаешь, сразу не сказал. Так ведь и у тебя муж… Не надо только мне тут про любовь говорить… Знаю я вас, кочевой народ. Только своим доверяете. И смогла бы ты все тут бросить и за мной пойти?
Лала молчала. Не смогла бы, наверное. Тяжко ей будет среди чужих. Значит, надо отпустить Федора и забыть его. Так и решили. Мужчина вернулся в семью, Лала к себе в табор.
А вскоре женщина узнала, что у нее будет ребенок. То, что Федор отец она не сомневалась. Но и не боялась. Цыганская крoвь сильная. Так что родится у нее чернявый малыш. И будет Лала как и прежде жить в таборе с Яшкой.
Но женщина просчиталась. На свет появилась голубоглазая, светлокожая девочка.
-А цыганская ли это дочь? – удивленно прошептала повитуха.
-Цыганская, - сквозь зубы процедила Лала, - я родила, значит, цыганская. И имя у моей дочери тоже цыганское. Донка ее зовут. Ясно?
Когда Яшка увидел младенца, сразу все понял. Сжал кулак, стиснул зубы. Хотел душу из жены вытрясти. Потом передумал.
-Дочь приму. Буду как свою любить. Словом тебя не попрекну. Никому в обиду не дам. Будет Донка расти среди своих и все ее своей считать будут. Только ты сделай, как я говорю, - зашептал Яшка, сидя у ног Лалы, - а если нет, то я все сделаю, чтобы тебя из табора выгнали. Ребенок ведь чужой. И ты с чужим спуталась. Как думаешь, примут в таком случает эту девочку? Нет!
Приживалка в таборе не нужна!
Лала долго сопротивлялась. Но потом ей пришлось согласиться. Ведь с маленьким ребенком на руках ей некуда было податься. Разве что к Федору. Но ведь у него семья.
Рыдая от бессилия, Лала пошла к барону. Тот сразу ее принял. Женщина уже украдкой достала нож и приготовилась озвучить приказ. Но вдруг застыла на месте, опустила голову и сказала:
-Ты знаешь, что я всегда была честна. Не лукавила и всегда боролась за правду и справедливость. А правда в том, что Донка дочь чужака. И по нашим традиция я должна быть изгнана.
Барон кивнул. Все в таборе уже об этом судачили. Однако последнее слово было за Яшкой. А тот пока не признал дочь. А узнав, что Лала пошла поперек его слова, бросил грозное:
-Не моя дочь. Донка не моя дочь. Лала нагуляла. Чужака привечала, лечила. А потом он ей ребенка сделал.
Лала собрала пожитки и в ночь ушла из табора, шепнув напоследок барону:
-Яшка тебе не друг и не помощник. Он тебя со свету сжить пытается. Как с ним поступить, сам решай. Я просто предупредила.
Лала со своей дочкой скитались по деревням и селам. Были добрые люди, могли пустить переночевать на сеновал и подкормить. А кто-то гнал, бросался с кулаками. Ведь цыганка с голубоглазой малышкой была. Где взяла? Украла?
В конце концов Лала добралась до деревни, где жил Федор. Пришла ранним утром, когда народ только-только проснулся и уже повыходил из домов, чтобы начать свой день. Все искоса смотрели на одинокую цыганку с малышкой на руках. Женщина прижимала к сердцу самое дорогое, что у нее было. Она прятала личико дочери ото всех, чтобы никто не разглядел ее.
Нейросеть Кандинский
Наконец цыганка нашла дом Федора. Увидела его возле колодца, обливающегося холодной водой.
-Здравствуй, - тихо сказала она.
Федор застыл в изумлении. Не думал, что Лала пожалует к нему. Да еще с ребенком. А Ольга в этот момент суетилась на кухне. Она увидела в окно, что у ворот стоит цыганка с ребенком. Женщина пулей вылетела на улицу.
-Что пришла? У нас ничего нет! Побираться тут не надо! Поди прочь, - тут же закричала Ольга.
-Я к Федору пришла. С ним разговаривать буду. А ты, женщина, иди в дом. Вон, у тебя сын выглядывает. Голодный, наверное. Иди, корми его, - холодно сказала Лала.
-Ах, ты… Ты кто такая? Зачем тебе мой муж?.. Олежа, а ну в дом, быстро! – повернула голову Ольга и шикнула на сына, который наблюдал за некрасивой сценой.
-Я принесла Федору показать нашу дочь. Смотри и ты, - Лала развернула пеленку и Федор, и его жена увидели румяную голубоглазую девочку.
-Ой, да что же это такое делается! – всплеснула руками Ольга и с кулаками пошла на Лалу.
Федор знал, что Ольга сильная женщина. И отметелuт Лалу в два счета. Особо препятствовать он этому не хотел. Цыганка должна испугаться и уйти. Но нельзя допускать сильной драки. Поэтому мужчина аккуратно забрал сверток с дочкой из рук Лалы. Он несколько мгновений всматривался в лицо дочери. Да, это его девочка. Похожи, как две капли воды.
В это время Ольга уже сцепилась с Лалой. Заварушка привлекла внимание соседей. Федор решил, что пора вмешиваться. Он аккуратно положил дочку на крыльцо и принялся разнимать женщин.
Отдышавшись, Лала вытерла тоненькую строй крoви, вытекшую из носа и гневно прошипела:
-Проклинать никого из вас не буду. Не достойны этого. Живите, как жили. Ты гуляй, а ты жди его. Вот и вся семья. От вас мне ничего не нужно.
Лала оправилась и пошла к дочери. Когда она взяла ее на руки, то краем глаза заметила, что сын Федора с интересом смотрит на незваных гостей.
-Иди, мальчик. Нечего тут смотреть. Взрослые сами за тебя все решат. А ты хорошо кушай и отдыхай почаще, чтобы не перетруждаться.
Лала забрала ребенка и вышла со двора. Ольга гневно посмотрела на Федора.
-Догулялся? Принесли тебе цыганскую дочку? Что хотела эта женщина?
Неужели думала, что ты признаешь ребенка и у себя ее оставишь? Никогда! При мне такого не будет. Мне приживалка не нужна.
Федор угрюмо поплелся домой. А за ним и Ольга, шикнув на любопытных соседей. И только Олежа выскочил во двор. Он украдкой перелез через забор и бросился за цыганкой.
***
-Хоть ты и нагулянная, хоть и дралась я с твоей матерью и гнала ее с порога, я ведь зла ей не желала. И тебе не желала! Это правда. Пожалуйста, не губи! Не трогай меня и Олежу! Я тебе все отдам. Деньги? Конечно, в ящичке у зеркала. Все там. У меня и жемчуг есть, и кольцо с янтарем. Забирай!
-Мне чужое не нужно. Я за своим пришла, - Донка спокойно улыбнулась, - мое верните, и я уйду. Мстить я не собираюсь. Зачем? Чтобы что?
-А что твое?.. Ты скажи, что тебе нужно, я все отдам!
-Мне нужен мой цыганский нож.
-Какой нож? Тот самый, с которым твоя мать колдовала? Так я его в глаза не видела. Не трогала его! Донка, это правда! - от бессилия у тети Оли снова выступили слезы на глазах.
-Нож здесь. Я чувствую его. Хотела по-тихому сама найти и уйти. Но не получилось. Значит, припрятали хорошо, - Донка нахмурилась.
-Да я не знаю ни про какой нож! - выдохнула тетя Оля и разразилась рыданиями.
Донка внимательно посмотрела на тетю Оля. Нет, не врет. Не знает. Но он точно здесь! Донка уверена в этом. Чувствует, что он рядом! Как чувствует и то, что тетя Оля действительно не в курсе, где цыганский нож.
-Я знаю, - в комнату зашел Олежа и испуганно посмотрел на обездвиженную мать.
Мужчина, встретив мать на улице и получив указания бежать к участковому, задумался. Он и правда отправился к нему. А по пути рассуждал.
-Кто к нам мог вломиться? Кругом все свои. Аннушка гречку перебирает. Да и кто к ней сунется-то? Она его огреет одной левой, и доктор не поможет. Так что не буду я участкового по пустякам тревожить. Вечер, пятница, пусть отдыхает. Я сам во всем разберусь, - решил наконец Олежа и повернул домой.
Тетя Оля и Донка так были увлечены разговором, что не услышали, как Олежа открыл входную дверь. А сам он, смекнув о чем этот разговор, решил затаиться. Тем более, он помнил цыганку, которая однажды пришла к ним в дом с ребенком.
Тогда, много лет назад он тихонько подслушивал, стоя у входной двери. Мало, что понял. Просто видел, как мать вцепилась в волосы цыганке в то время, как отец взял ребенка на руки. Чей малыш, и почему произошла драка, Олежа знал.
Но потом отец положил кроху на крыльцо, а сам принялся разнимать женщин. Тогда Олежа незаметно присел к свертку.
-Голубоглазый ребенок… Точно не цыганский… Она украла что ли?.. Ой, а почему у ребенка нож в пеленке?
Олежа испугался, что малыш может пораниться.
Цыганский нож был в ножнах, а еще обмотан тряпкой, торчала только рукоятка. Но все равно мальчик посчитал, что это очень опасно.
В мыслях у Олежи не было оставлять себе чужое. Однако, детское любопытство сыграло с ним злую шутку. Парнишка вытащил нож и зачарованно посмотрел на блестящее лезвие. А когда краем глаза заметил, что к крыльцу идет цыганка, тут же вскочил и спрятался за дверью, убрав за спину цыганский нож.
-А потом она подошла ко мне и сказала, чтобы я хорошо кушал, отдыхал чаще, не перетруждался и не лез во взрослые дела. И я случайно порезался ножом. Она ушла, а я так и стоял, глядя на неё и родителей. Застыл, испугался, растерялся… Мать с отцом домой уже зашли, а я только понял, что в руках у меня чужой нож. Я побежал за цыганкой. Но догнать не смог. Куда она делась? Как так быстро ушла… Ну, я его себе забирать не собирался. Тем более, судя по рукоятке, это была не простая вещь. Поэтому я его закопал…
-Порезался как раз в тот момент, когда мама велела тебе хорошо кушать, спать и во взрослые дала не лезть. Этим ты и занимался последние восемнадцать лет, да? Странно, что нож исполнил приказ мамы, ведь она не слuзнула крoвь с лезвия... Ну, значит в твоем безделье виновата не Лала и не нож, а ты сам, - усмехнулась Донка, - а теперь показывай, где нож закопал!
-А что ты с мамой сделала? Почему она лежит без движения? - забеспокоился Олежа.
-С ней все в порядке. Я когда из-под носа у неё крем вытру, снова забегает, - Донка уже затряслась от нетерпения.
Олежа, видя, что девушка сильно нервничает, повел её во двор. Там он взял лопату и принялся копать у старой сливы, росшей на краю участка. Вскоре из земли он достал сверток. Тряпка почти сгнила. Но сам нож был в целости.
-Проржавел немного… Испортился? Я не хотел, чтобы он… ну… Я просто не знал, что с ним делать.
Донка с силой дернула рукоятку, вытаскивая цыганский нож из ножен.
Она грустно вздохнула, разглядывая лезвие. Его долго придется приводить в порядок. Но нож теперь у неё. Теперь все будет хорошо.
-Я нашла не просто нож, - губы девушки задрожали, - я нашла себя. Свою силу. Связь поколений восстановится. Я теперь буду там, где должна.
Донка еле сдерживала слезы, вспоминая, как они с матерью выживали…
…Лала поняла, что у неё пропал нож на следующий день, после встречи с Федором. На него и его семью она не могла подумать. Ведь и мужчина, и его жена были всегда на виду и не могли вытащить нож. А еще Лала останавливалась на ночлег. И Донка, спавшая на земле на пеленках, могла скинуть нож куда-то в траву. А еще Лалу подвозил в кузове своего грузовичка сердобольный дедушка.
Поэтому цыганка не была уверена, где конкретно она обронила нож. Но раз она не могла его найти с помощью заклинаний, значит, нож уснул.
Цыганский нож Лале подарила её бабушка.
Этот особый предмет был наделен мощью. И усиливал способности своей хозяйки.
Но он, словно наделенный разумом, понимал, в чьих руках находится. Если кто-то чужой хотел им воспользоваться, магия цыганского ножа затухала, засыпала. И нож становился обычным. Разбудить теперь его могла только хозяйка, снова взяв его в руки.
Самостоятельно же он мог проснуться только через пятнадцать лет. И этим давал о себе знать цыганке, которая когда-то лишилась его. Однако повиноваться кому-то, кому он не принадлежит, нож не будет. Поэтому ценность он представлял только вместе с той цыганкой, которая им владела.
Лала знала, что не сможет найти нож в ближайшие пятнадцать лет. Поэтому ей предстояло приспособиться к жизни без него.
И все эти годы Лала мыкалась с дочерью, кочевала, как раньше. Но без табора, без помощи. Только она и Донка.
Лала бродила по деревням, гадала, лечила. Ведь у неё осталась сила и знания. Она спасла много жизней и излечила много тел. Но нигде её не принимали, как свою. Побаивались и, благодаря за помощь, надеялись, что скоро она уйдет из их деревни.
Донка унаследовала от отца внешность, а от матери способности к магии. Поэтому Лала обучала ее, рассказывала про травы, показывала, как готовить и заговаривать отвары.
А еще они обе научились простой, сельской работе. Бывало, зайдут в какую-то деревню, увидят, что одинокая бабуся в сухом огороде копается, так сразу к ней. Лала полечит, Донка дела поделает. Так и жили. У одной такой старушки удалось задержаться на несколько лет. Она приняла их с распростертыми объятиями. Однако деревенские смотрели косо и сторонились. И как только старушка отправилась в мир иной, тут же прогнали цыганок из деревни.
В поисках нового пристанища мать с дочерью набрели на полупустую деревеньку. Большинство домов были нежилые, а местные не представляли опасности. Да, они сторонились Лалу и Донку, но выгнать их не решались.
Поэтому мать и дочь смогли выбрать себе один из заколоченных домов и остались в нем жить.
Так прошел еще один год. А потом женщина заболела. И даже магия не могла помочь. Лала потихоньку угасала. Поэтому она рассказала свою историю дочери и наказала, чтобы та обязательно нашла нож.
-Цыганский нож твой теперь.
Ты его хозяйка, дочка! - Лала крепко сжимала руку Донки, - ты цыганка, помни это всегда. И в твоих руках нож снова станет мощным орудием против хвори и бед. Ты цыганка, дочка. Цыганка! И нож напомнит тебе, кто ты есть. И поведет тебя по жизни. Он сможет направить и всегда позаботится о своей хозяйке. Он свяжет тебя с твоим родом… Не плачь, дочка. Раз так происходит, значит, так надо. Я наконец буду дома. В этом мире табор не принял меня. Но там я буду своей. Мои предки меня будут ждать. И ты найдешь свое место в этой жизни. Цыганский нож поможет!
Вскоре Лалы не стало. Она ушла тихо, во сне.
Донка, обученная матерью, знала, как найти нож. Поэтому, когда подошло время, девушка провела ритуал. И в эту же ночь ей приснилось, где конкретно искать то, что было потеряно много лет назад.
-Значит, все-таки мой отец забрал. Или его жена. Что же, поеду к ним!
Донка не сразу оставила дом, в котором они жили с матерью последние годы. Поначалу ей было страшно. Но потом во снах ей стала являться Лала. Она улыбалась и говорила всего одну фразу:
-Цыганский нож ждет тебя, забери и найдешь то, что потеряла я, ты найдешь дом.
Тогда Донка собралась и отправилась в другую деревню. Свою истинную природу Донка не раскрыла никому. Для всех она была обычной, «своей» девушкой, ищущей работу. Физически сильная, смышленая и хваткая Донка смогла довольно быстро подзаработать денег. На эти сбережения она купила билет на поезд. И там встретила Аннушку, которая оказывается тоже ехала к тете Оле.
***
-Донка, его можно почистить, поточить… Это ведь волшебный, цыганский нож, простая земля с ним ничего не сделает, - тихонько подал голос Олежа, - давай я помогу с этим… Точильный камень в сарае…
Донка сжала челюсти. Да, она не уйдет отсюда, пока не приведет в порядок свой нож. В этот момент из дома донёсся приглушенный плач.
-Может, можно уже маму освободить? - Олежа жалостливо посмотрел на Донку.
...Через час тетя Оля и Олежа склонилась над цыганкой. Она сидела в сарае у точильного камня и пыталась аккуратно очистить нож.
-Вот, сосед дал… Кислота какая-то… поможет! - тетя Оля подсунула Донке скляночку.
-А это специальная тряпочка, ей полировать можно, - Олежа тоже не стоял без дела, - и вот еще кисточка, ей удобно узоры на рукоятке отчищать!
-Зачем это вам? - искренне удивилась Донка, посмотрев ясными глазами на Тетю Олю, - почему помогаете?
-Ну, тебе ведь помощь нужна, - тетя Оля спрятала глаза, - ты прости меня Донка. За мужа, за Федора прости. За все прости. Прости. Я ведь правда зла никому не желала. Все вышло так. Некрасиво и жестоко.
Донка только кивнула головой и снова принялась за работу.
Олежа и тетя Оля ей не мешали, но старались лишний раз заглянуть и уточнить, может нужно что-то. Донка не могла понять, почему к ней так относятся.
Ведь она нагулянная. Приживалка.
Да еще и обманом попала к ним в дом. А хозяева не только не гонят, а еще и всячески стараются помочь. Возможно, это всего лишь чувство вины. И может просто хотят, чтобы она скорее закончила с ножом и ушла.
Спустя несколько дней девушка завершила свои дела и собрала вещи.
-Донка, можно я тебе немного денег дам, - тетя Оля тихо обратилась к девушке, - не думай, я не откупаюсь. Просто на первое время нужно будет… А еще я наготовила тебе в дорогу…
Тетя Оля протянула Донке несколько купюр. В этот момент в комнату зашел Олежа.
-А если хочешь, - сказал он, - оставайся! Мы тебя не гоним.
-Нет, - отпрянула Донка, - мне ничего не надо. Хлеба только возьму. И уйду! И еще…
Донка взяла в руки цыганский нож, вытащила его из ножен и резким движением черкнула им по щеке Олежи.
Потом прикоснулась испачканным в крoви лезвием к своим губам и сказала:
-Стань, наконец, взрослым. Бери ответственность на себя. Матери помогай. Возьмись за голову, начни что-то делать и для себя, и для семьи.
-Ой, Донка… Как тебя благодарить-то за это? – тетя Оля сделала шаг вперед, но девушка отвернулась, и из ее глаз полились слезы.
Что это? Почему так? Почему посторонние люди к ней так добры? Она ведь им не родня. Приживалка и есть.
Донка вышла из комнаты со своим чемоданчиком. Ей захотелось по-доброму попрощаться и с тетей Олей, и с Олежей. Но она побоялась. Однако мать с сыном проводили Донку до самых ворот. И девушка, расчувствовавшись, бегом бросилась прочь. Не хотела, чтобы они увидели ее слезы.
Олежа догнал девушку на повороте.
-Значит так! Домишко за станцией. Там отец жил с родителями, а после жениться в этот дом перебрался. А тот, он пустует! Изба кривая, косая, худая. Но мы поможем. Починим! Я тебе там все сделаю, Донка. Будет твоим домом. Пойдем сейчас туда, посмотришь хотя бы. Не хочешь с нами жить, так живи одна. Но у тебя есть дом. И ты там будешь хозяйкой!
Донка склонила голову на бок. Задумалась и отрицательно покачала головой.
-Да что ты, как маленькая-то? – топнул ногой Олежа, - говорю же, дом твой и только твой будет. Или ты кочевать всю оставшуюся жизнь хочешь?
ПРОШЕЛ ГОД
-Мать, что там с ужином? – запыхавшийся Олежа подошел к воротам, - или ты опять с соседкой заболталась и про харчи забыла?.. Здрасьте, теть Зин!
-Не забыла! Все готово. А Зине уже пора, - тетя Оля пропустила Олежу во двор.
-Да-да, мне пора, - соседка кивнула головой и ехидно спросила, - вы все с этой приживалкой носитесь?
-Сегодня Донке веранду закончил делать. Досочка к досочке. Красиво и от солнца защищает. Она там свои травки сушить будет. А потом, потом, мам, я ей хочу в доме специальную кладовую организовать. Полочки, шкафчики в маленькой комнатке сделать. А то она, бедная, мучается. С места на место баночки, скляночки и отварчики перекладывает, - серьезно сказала Олежа.
-Она же нагулянная! Да еще и от цыганки. Тьфу.., - никак не хотела замолкать соседка.
-Своя она, Зин, - тетя Оля отмахнулась, - Олеже по крови, мне по душе. Да, от мужа и от соперницы. Ну а что? Ну, вот так получилось. Что же теперь?
-Донка у нас сама лучшая, теть Зин. Так что плохо про неё говорить не стоит, иначе я вас.., - Олежа пригрозил соседке кулаком.
Тетя Зина только языком цокнула. Не понять ей такой доброты. И чего все к этой цыганке ходят. Да, выглядит как своя. Беленька, голубоглазая. Но все равно чужая она. Да, лечить умеет, но ведь и покалечить может.
А Донка тем временем обвела взглядом свой дом. Свой. Дом. Да, она от вольного народа. Но они её не приняли, выгнали. А здесь, среди обычных людей она стала своей. Ее полюбили, дали кров. И она им отплатит добром. Отплатит, как умеет.
Раскроет свою большую, безгранично добрую душу и впустит любого, кто к ней с миром придет. Она возьмет чужие болезни, невзгоды, боль чужую и горечь, она закрутит их в тугой жгут и разрежет острым цыганским ножом.
Автор Что-то не то
Комментарии 41