Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить сервисы для вас. Если ваш возраст менее 13 лет, настроить cookie-файлы должен ваш законный представитель. Больше информации
Баба Нюра прилегла отдохнуть. А чего делать? Кур покормила, пыль протёрла и все. Какие дела, если одна живёшь. Дети с внуками далеко, приезжают редко. Из подруг и то никого не осталось. Кто на том свете, кого дети забрали , а кто вообще в доме престарелых. Она вздохнула и чуток задремала.
Тихий скрип двери заставил ее открыть глаза. Кого это принесло? И тут голос, который она вовек не забудет, позвал - Нюра , ты дома?- Она подскочила, как на пружинах, про суставы больные сразу забыла. Вышла на кухню и вправду , вот она раскрасавица стоит. Ещё и улыбается, змея подколодная.
-Чего приперлась? Вот ведь совести у кого нет. Иди отсюда, разлучница. Отца у троих детей увела и лыбится
После работы Валерия отправилась к Афанасию Борисовичу. Она уже больше года ходила к нему. С тех пор как им, студентам последнего курса медицинского училища, поручили ухаживать за одинокими стариками. Ей достался Афанасий Борисович.
Тогда он ещё вставал с кровати. Валерия вспомнила, когда первый раз пришла к нему. Он старался выглядеть бодрым. Чаем её напоил. И это стало традицией. Последние полгода он с кровати не вставал.
Странная у этого пожилого человека жизнь. Вроде, небедный, далеко небедный: квартира огромная трёхкомнатная, машина шикарная, на которой внук, Ефим, ездит. Валерия сначала думала, что Ефим единственный его родственник. Вечно хмурый. Придёт, слегка кивнёт голов
Своего отца я с десяти лет называю батей. Потому что он так называл деда. Батя закончил Куйбышевский мед, создал семью, прошёл путь в Калмыкии от ординатора до главного врача крупнейшего района и, пережив предательство друзей, поклёпы, комиссии и, как выяснилось, «заказное» увольнение, ближе к полтиннику рванул «на Севера».
Спустя полгода вызвал маму; мне, как единственному сыну, не оставалось делать ничего, как уехать за ними в Анадырь. Спустя ещё полгода, приехала моя девушка; свадьба, наша первая с женой квартира. И вот однажды, ближе к празднованию Нового 2005-го, обнаруживаю в почтовом ящике тугой конверт. Дома вскрыли, почитали, не поняли ничего. Назавтра за от
Погибла Машка. Точнее, Мария. Ей было уже за 60, но на приходе у отца Евгения ее все так и звали – Машка, обращались на «ты» и считали местной дурочкой.
Все свое время Машка проводила в храме. Хотя она почти не стояла на службах, а больше играла на подворье с детьми. И даже причащали ее иногда без исповеди – как ребенка. Да она и вела себя как маленькая.
Взрослые прихожане ее не то что не любили, но сторонились. Она была очень навязчива: то лезла обниматься, то что-то выпрашивала, то просто говорила без умолку. Жаловалась, что у нее порвались колготки, что ее кто-то обидел, что батюшка отругал.
А отец Евгений ее любил. Только просил не мешать во время службы...
– Машка, о
И только Василич собрался на телегу забраться, как по плечу похлопали. Старик обернулся. Перед ним стоял солдат — рукав заправлен под ремень, гимнастерка в медалях, нашивки за ранения — все как положено.
— Чо? — спросил Василич, глядя в рябое лицо.
— Через плечо, дядя. Скажи-ка, как до деревни Совы добраться.
— А тебе там чего надо, понимаш? — подозрительно посмотрел на солдатика Василич.
Дед Василич был мужиком тертым, чай в Германскую не зря воевал. И бдительным тоже был, за что даже грамоту имел от областного управления НКВД.
Вместо ответа безрукий кивнул на второго солдатика, сидящего на шинели, постеленной на траву:
— Да вот, Илюху до дома доставить надо.
Комментарии 2