Помидорки, апельсинки, бананы всякие. Уже рассчитываюсь с продавцом, как краем глаза замечаю на прилавке в низеньком ящичке что-то такое темное, деформированные заячьи какашки напоминающее.
— А что это? — вопрошаю я.
— Э-э-э, эта кашьтан. Свежий, вкусьный! Толка сабрали!
— А-а-а. Это… а как его кушать-то?
— Ай, расколешь его немного и кипятком, и чуть-чуть соли, да?
— И вкусно?
— Вай как вкусно! И пальезно тоже сильна, да!
— Ну… взвесь немного. Понравится, приду еще куплю.
Пожилой кавказец взвесил мне пакетик каштанов, и я навьюченный пакетами поковылял в машину.
Надо сразу сказать. Приготовленные по его рецепту каштаны вкуса оказались безобразного, вида отвратительного, и заколебался я каждый каштан расколупывать. Хорошо, что приготовил только пять каштанин.
Сел я, значит, над коричневой кучкой и принялся думу думать. Дума была об одном — как приготовить сей диковинный овощ? Все мои знания, касающиеся каштанов, ограничивались поговоркой: «Таскать каштаны из огня чужими руками». Также строчкой из песни Шуфутинского: «Каштаны негры продают на площади Конкорд». Еще, правда, была «Каштанка» — классика, но это уже несколько другое блюдо.
Исходя из своего багажа знаний, я сделал несколько выводов:
1. Раз «каштаны из огня», то их можно жарить.
2. Раз сами «негры их продают», да еще и «на площади Конкорд», значит, продукт должен быть вкусным и, наверное, типа семечек. А семечки, подумал я, подтверждая первый вывод, надо жарить.
Достал я сковородку тефлоновую, масло подсолнечное и лопатку пластиковую. Немножко масла в сковороду, каштаны туда, все перемешиваем, чтобы они заблестели масляными боками…
Быстро зашкворчало масло, в такт ему зашкворчали мои мысли в предвкушении редкостного в наших краях деликатеса. Почему-то мне казалось, что каштан будет напоминать вкусом то жареные семечки, то арахис, то еще что-нить вкусное. Весь такой романтичный я сидел в мечтательной дымке, расслабленный телом и душой, когда что-то громко грохнуло, и мимо уха, со скоростью испуганной пчелы, пролетела какая-то гадость.
«И чито это за..?!» — благодушно-мечтательное настроение начало покидать меня.
Очередная хрень просвистела мимо носа, врезалась в стену и упала на стол. Приглядевшись к упавшей фигне повнимательней, я узнал кожуру каштана. Но божешмой! Что с ней стало? Развороченная маленьким ядерным взрывом оболочка идентифицировалась только местом старта, которое я определил, мысленно прорисовав траекторию полета кожурки.
Вспомнив свой неудачный опыт приготовления яиц в микроволновке, я слегка занервничал и напрягся. И не зря. Потому что в следующую секунду на плите заработала установка ГРАД, поливая смертоносными зарядами всю кухню. Ну, и меня естественно. Порванные каштаны летели с отчаянием японских камикадзе, сея грязь и бардак всему живому. Из «всего живого» на кухне был только я, и поэтому выбора не было. Пипец пал на меня.
Тем более, что рванула только малая толика. Я с ужасом представил, что будет, когда заработают в полную силу остальные, и затрепетал.
Пригибаясь до пола под летящими осколками и бормоча нецензурную молитву, мое тело нелепыми скачками приближалось к огневой точке. Мысли в критической ситуации работают намного быстрее, чем в обычной жизни, и поэтому принятое решение, как это водится, оказалось единственно неправильным.
Неправильность заключалась в том, что сковородку надо было с плиты снять несмотря ни на что. Но я, напуганный, как олененок, не рискнул трогать эту ужасную машину «каштан-катапульт». Единственное, что пришло в голову, — это крышка. Метнувшись к крышкохранилищу, я судорожно схватил крышку и с победоносным кличем водрузил ее на сковородку. Правда, пока я издавал свой клич, взорвавшийся очередной каштан залетел мне в открытый зев, чем несказанно меня огорчил.
На кухне стихло. Странно. Осторожно, на цыпочках, стараясь не напугать трепетный продукт, я приблизился к сковороде. Она молчала. Я, пугаясь собственной смелости, потрогал крышку ногтем указательного пальца.
Тишина.
Ага! Забздели каштановые выродки! Реального пацана испугались! Ага!
Я смело выпрямился, презрительно посмотрел на побежденную сковородку. А вот грудь выпятить не успел. Хотя собирался. Из-под крышки послышалось что-то похожее на бормотание, будто где-то далеко в пещере пятьсот Хоттабычей вспоминают заклинание.
Я прислушался и пошевелил ушами. Как оказалось, зря прислушивался.
Потому что в следующую секунду грохнуло так, что уши позагибало аж до колен. Крышка, сорванная со сковородки чудовищной стихией, стремительно поднялась по хитрой траектории и приложила меня по телу.
Но это была фигня. На плите опять заработал доморощенный ГРАД, причем с такой интенсивностью, что до того, как я принял упор лежа, засрано было все. Кухня, мебель, посуда и я. Я почему-то оказался загажен больше всех.
Карма такая, что ли?
Вот интересно, как такие маленькие плоды могут произвести столько отходов?! Уму непостижимо!
Все когда-то кончается. Когда стих стук каштанов по крышке, которую я лежа держал над головой, на кухне повисла звенящая тишина. Было настолько тихо, что сначала показалось, что я оглох. Но вытащив на пол каштан из правого уха, я успокоился. Судорожно вздрагивающая сковородка, еще не остывшая после побоища, видимо, вспоминала самые лучшие моменты битвы и иногда вздрагивала от удовольствия.
Каштаны были везде. Их шкурки и внутренности присутствовали на каждом сантиметре кухни и меня.
«Взрыв на каштановой фабрике! Сенсация! Только в нашей газете! Невиданная трагедия! Много жертв! Все в каштановом дерьме!»
И это было не преувеличением.
Теперь я не люблю каштаны, площадь Конкорд и негров.
© Сергей Кобах
#рассказы
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 43