12 АНГЕЛОВ

Для каждого месяца ангел найдётся,
У каждого разный характер и перья,
Январский – серьёзен, почти не смеётся,
И в снежных брильянтах его ожерелье.
Февральский он быстр, остроумен и дерзок,
На вид добродушен, порой очень строг,
Застывших озер дарит чудные фрески,
Узоры заснеженных зимних дорог.
А мартовский ангел великий мечтатель,
Лучится от солнца его облаченье,
Он солнечных зайцев большой обожатель,
Любовное дарит он нам вдохновенье.
Апрельский стремителен, быстр и искрист,
Стрелою своей нас от бед защищает,
Горяч, как огонь, и, как солнце, лучист,
За правду борец и вранья не прощает.
А майский так нежен, в красивом убранстве,
Спокоен и добр, дарит свет и любовь,
Порой удивляет излишним упрямством,
Тревожит нам душу и греет нам кровь.
Июньский умён, чрезвычайно находчив
В движенье, в познанье всегда пребывает,
Бывает не сдержан, но быстро отходчив,
О нас он печётся и не забывает.

Наталья Гончарова: жизнь после А.С. Пушкина

Наталья Николаевна Пушкина овдовела в 24 года.
Поэт оставил ей своё великое имя, долги, которые взял на себя царь,
и четверых рождённых ею за 6 лет супружества детей.
Старшей – Маше – было неполных 5 лет, младшей – Наташе – 8 месяцев.
С горя Наталья Николаевна укрылась от света, удалившись в родовое
гончаровское имение Полотняный Завод. Но через 2 года затворничества
всё же вернулась в Петербург. Причина была проста – дети.
Заботливая мать думала об их будущем.
Когда Наталье Николаевне опекунский совет вручил деньги за посмертное
издание произведений Пушкина, то она не взяла оттуда ни копейки на
свои нужды, считая, что эта значительная для нее сумма – 50 тысяч
рублей – принадлежит детям.
А деньги были очень нужны. Недаром Александр Сергеевич словно
предчувствовал: случись с ним недоброе – семью ждёт крах:
"Жена окажется на улице, – как он писал, – а дети в нищете".
Немногим лучше и вышло.
Первое, с чем пришлось столкнуться вдове, – это материальные
трудности. Денег не хватало на самую скромную жизнь, и не было дня,
чтобы Пушкину не посещали горькие мысли.
Отошли в прошлое, стали воспоминанием шитье туалетов и покупка
модных шляпок, которые стоили бешеных денег. Гордясь красотой жены,
Пушкин любил, чтобы и одета она была соответствующе: изысканно,
элегантно.
В вечных битвах с книгоиздателями, едва сводя концы с концами, чтобы
обеспечить достойную жизнь семье, он радовался как ребенок, видя,
какой эффект производит появление его "мадонны" в великосветских
дворцах Петербурга.
Был уверен: его жена царствует по праву – по праву её красота так же
единственна, неповторима, как его талант, посланный Богом.
Два года Наталья Николаевна не снимала траур. Вдову Пушкина больше
не видели на придворных балах, в гостиных, салонах, театрах.
Лишь 6 лет спустя после гибели мужа Натали вновь появилась в свете.
Пушкину легко понять: подрастали дети. Она надеялась заручиться
покровительством сильных мира сего, вполне понимая, что её
материнских усилий, увы, недостаточно, чтобы обеспечить детям великого
поэта достойное будущее. А пока она еле-еле наскребала денег, чтобы
определить сыновей в гимназию.
Однажды на святках в Аничковом дворце устроили костюмированный бал,
который особенно любил император Николай I. Наталья Николаевна
появилась, повторяя в своём костюме и прическе облик древнееврейской
героини Ревекки. Она, как магнит, притягивала взгляды собравшихся.
Смутившись от всеобщего внимания, Натали забилась в самый дальний
угол парадной залы. Но когда начались танцы, император обвёл
хозяйским глазом толпу гостей, среди которых Наталья Николаевна
выделялась высоким ростом. Николай I был ещё выше, и сразу заметил
стройную фигуру стоявшей в стороне Пушкиной.
Пройдя через всю залу сквозь ряды танцующих, император подошёл
к Наталье Николаевне. Он взял её за руку и проделал весь путь обратно,
остановясь перед своей супругой.
– Смотрите и восхищайтесь! – сказал он императрице, отступив шаг
в сторону, словно давая возможность всем полюбоваться столь редким
зрелищем.
– Да, прекрасна, в самом деле прекрасна! – наведя на Пушкину лорнет,
с улыбкой сказала Александра Фёдоровна.
Император победно оглядел собравшихся. Что значил его взгляд,
это прилюдное признание своего благоговения перед прекрасным
Божьим созданием?
Не было ли тут тайного смысла, некоего намёка для тех, кто родовит,
богат, полон сил и свободен от оков Гименея?
"Какая женщина! Какая невеста!"
Действительно уже немалые годы вдовства, прожитые безукоризненно,
молодость, красота, с которой по-прежнему никто не мог соперничать, –
всё, казалось, давало право Натали Пушкиной надеяться на новый брак,
на обретение мужа, опоры, друга.
Мемуары свидетельствуют, что Наталью Николаевну никогда
не оставляло внимание мужчин. Но это лишь фраза.
А на самом деле история вдовы Пушкиной подтверждала старую
житейскую мудрость: замужняя красавица – вожделенная мечта многих.
Но стоит ей распрощаться с супругом, как вчерашние воздыхатели тут
же безвозвратно исчезают.
Покойный супруг наказывал Наталье Николаевне 2 года носить по нему
траур, а затем выходить замуж.
К моменту пристального внимания к ней князя Голицына Натали была
вдовой уже 5 лет. Казалось, что измученная вечной заботой о завтрашнем
дне, Наталья Николаевна должна была только обрадоваться столь
выгодной партии.
Но тут через доверенного лица князь изложил ей свой взгляд на их
будущее. Конечно, для Голицына никакого значения не имели
материальные издержки на детей – его капиталов хватило бы на целый
Воспитательный дом.
Но князь предпочитал, чтобы четверо Пушкиных росли не у него на глазах,
а где-то, пусть всецело им обеспеченные, в отдалении. Сначала, скажем,
в закрытом пансионе, потом в любом, привилегированном учебном
заведении.
Вот это совершенно не подходило Наталье Николаевне и решило дело
раз и навсегда. Она даже не дала посреднику князя высказаться до конца
и, обычно сверхтерпеливая к людям и их поступкам, отрезала:
– Кому мои дети в тягость, тот мне не муж!
Маленькие Пушкины были первой и неоспоримой жизненной ценностью
для Натальи Николаевны. Недаром люди, навещавшие пушкинское
семейство, в том числе и свёкор Сергей Львович, подчеркивали, что дети
"прелестны, хорошо себя держат, ухожены, здоровы".
А ведь за всем этим стояли неусыпные труды Натальи Николаевны – той
самой Пушкиной, образ которой и по сию пору не свободен от
несправедливого клейма: это всего лишь холодная пустышка, разорявшая
поэта тратами на наряды.