Предыдущая публикация
«Я навсегда запомню Новый год 1942 года…
Моя бедная мама решила устроить мне ёлку, как всегда до войны. Она воткнула ветку в пустую бутылку из-под молока, завёрнутую в белую ткань… Повесила несколько ёлочных игрушек… Нашла свечку. Разрезала её на несколько частей, прикрепила к ветви… Из соседних комнат медленно шли родственники, опираясь на палки, закутанные, с неузнаваемыми от истощения лицами. Глядя на пламя угасающих свечей, все вдруг заплакали.
Первым в январе 1942 года не стало дяди, брата моей матери. Константин Константинович Флуг — знаменитый китаист, работал в Академии наук, специалист по древним рукописям Китая XV века, в прошлом офицер Добровольческой белой армии.
Потом умер мой отец. Он страшно, протяжно кричал: «А-а-а-а!» — в комнате, освещённой тусклым пламенем коптилки. Как сказал врач, вследствие «психоза от голода». Отцовский крик долго потом стоял у меня в ушах и вызывал ужас…
В начале февраля 1942 года умерла моя бабушка. Елизавета Дмитриевна Флуг — внучка знаменитого русского историка и статистика Константина Ивановича Арсеньева, воспитателя государя-освободителя Александра II. Я зашёл к ней в комнату. «Бабушка! Бабушка! Ты спишь?» В темноте подошёл ближе. Глаза её были словно полуоткрыты… Я положил бабушке руку на лоб. Он был холоден, как гранит на морозе… Не помня себя от ужаса, вернулся к маме и сказал: «Она умерла!» В ответ — едва слышный шёпот: «Ей теперь лучше. Не бойся, мой маленький, мы все умрём».
Как-то мама пришла из магазина напротив дома, где нам выдавали по 125 граммов хлеба на человека. С трудом дыша, легла на кровать и тихо сказала: «У меня больше нет сил, кажется, что это так далеко». С тех пор она не вставала».
........................
Илья Глазунов
В 1942 году, когда в городе было совсем плохо, по домам ходили спасатели и собирали людей, чтобы вывезти их через Ладогу на большую землю. Забирали только тех, кто мог сам двигаться. Мать Ильи Ольга Константиновна отдавала почти всю свою пайку сыну и была очень слаба. Она лежала и не смогла встать. Мальчика забрали, а мать оставили в холодной квартире. Всю дорогу Илья бился в руках сопровождающих спасенных ленинградцев людей и кричал: "Почему вы не взяли мою маму?"
Мальчику было 12 лет.
Такие душевные травмы оставляют шрамы на всю жизнь...
_____________________
Уважаемые подписчики! Подписывайтесь на наш телеграм канал по ссылке в комментариях! Там еще больше интересных историй, стихов и высказываний
Следующая публикация
Комментарии 249
И работали не на склад.Все это поступало на фронт.
Т.е,работала обратная связь.
А город вымирал...
Широко известно, что в блокаду 3 млн. жителей культурной столицы делились на три категории в зависимости от вклада, который они вносили в обеспечение обороноспособности государства:
1) рабочие горячих цехов;
2) рабочие и ИТР (825 тыс. человек);
3) служащие, иждивенцы и дети (55.6% или 1.7 млн. человек).
В соответствии с этим они снабжались продуктами питания. Со 2 сентября 1941 г. нормы выдачи хлеба всем сократили соответственно до 800, 600 и 300 грамм в сутки. Однако горожан продолжали отоваривать и другими продуктами. С 1 октября норма выдачи хлеба лицам 3-й категории сократилась до 200 г, а рабочим и ИТР до 400 г. Далее в середине октября уже были зафиксированы первые случаи голодных обмороков. Потеря продуктовых карточек становилась трагедией для людей.
С 20 ноября по 25 декабря служащим, иждивенцам и детям выдавали по 125 г хлеба. Рабочим и ИТР по 250 грамм. Первой категории - 375 грамм. Хлеб для ленинградцев зимой 1941-1942 гг. являлся по сути еди
...ЕщёШироко известно, что в блокаду 3 млн. жителей культурной столицы делились на три категории в зависимости от вклада, который они вносили в обеспечение обороноспособности государства:
1) рабочие горячих цехов;
2) рабочие и ИТР (825 тыс. человек);
3) служащие, иждивенцы и дети (55.6% или 1.7 млн. человек).
В соответствии с этим они снабжались продуктами питания. Со 2 сентября 1941 г. нормы выдачи хлеба всем сократили соответственно до 800, 600 и 300 грамм в сутки. Однако горожан продолжали отоваривать и другими продуктами. С 1 октября норма выдачи хлеба лицам 3-й категории сократилась до 200 г, а рабочим и ИТР до 400 г. Далее в середине октября уже были зафиксированы первые случаи голодных обмороков. Потеря продуктовых карточек становилась трагедией для людей.
С 20 ноября по 25 декабря служащим, иждивенцам и детям выдавали по 125 г хлеба. Рабочим и ИТР по 250 грамм. Первой категории - 375 грамм. Хлеб для ленинградцев зимой 1941-1942 гг. являлся по сути единственным продуктом питания, ведь другую еду блокадники практически не получали. С 11 февраля 1942 г. снабжение удалось восстановить до рациона, который действовал со 2 сентября по 1 октября. Людям начали выдавать и другие продукты, а самое страшное осталось позади.
Символ жизни и надежды – знаменитый блокадный хлеб!
Литеры "А" и "Б".
Кроме трех основных категорий, существовали еще литеры А и Б. Об этом пишет доктор исторических наук Никита Ломагин:
"Нет, никаких излишеств у них не имелось, "персики и ромовые бабы" – это ложь. Улучшенное питание для узкого круга лиц – вынужденная мера. Ведь от здоровья и самочувствия этих людей зависела судьба всего города и его обороны, а значит и всей страны. У них был ненормированный рабочий день, они месяцами жили в условиях огромного напряжения".
Литеру А имели: секретари обкома и горкома, плюс руководитель горисполкома и его заместители. Литеру Б: заведующие отделов ОК и ГК ВКП (б), первые секретари райкомов партии и председатели райисполкомов, ряд других чиновников – всего 100 человек. Они могли скушать комплексный обед в столовой за деньги. Завтрак и ужин состояли из каши или макарон, чая с сахаром. Цены довоенные. Порции небольшие, но на второе в обед давали котлету или рыбу.