Гость рубрики #мнение — Сухбат Афлатуни, прозаик и поэт, известный во всем СНГ. Автор книг «Ташкентский роман», «Поклонение волхвов»и «Муравьиный царь». Афлатуни несколько раз становился лауреатом премий журнала «Октябрь», а в 2005 году — «Русской премии». Еще через год получил молодёжную премию «Триумф». Является членом редколлегии журнала «Звезда Востока» и редакционного совета журнала «Дружба народов».
Часть #1
— Как бы Вы охарактеризовали текущее положение дел и развитие литературы в Центральной Азии?
— О какой литературе мы говорим? Если о русской — это один разговор, если о литературах на автохтонных языках центральноазиатских государств — уже другой...
Если говорить о литературах на автохтонных языках, то тут без странового контекста не обойтись. Да и я не могу тут выступать экспертом: скажем, я не совсем представляю, как обстоит сегодня дело с современной литературой на таджикском или туркменском.
Но если говорить в целом, то, опять же, зависит от контекста, с чем это положение дела сравнивать. С советским периодом? С 90-ми — началом нулевых? В какой исторический контекст мы литературу Центральной Азии помещаем и рассматриваем?
Если же говорить о литературе ЦА в контексте международного литературного процесса, то она занимает скорее маргинальный статус. Она фактически не переводится на мировые языки (прежде всего, английский), ее авторы не известны не только за пределами региона, но и своих собственных стран.
В этом нет ничего трагического. Есть множество регионов, чья современная литература для подавляющего большинства читателей за их пределами (за исключением горстки литературоведов, которые на этих регионах специализируются) представляет собой «серую зону».
— А литературы в ЦА и, в частности, Узбекистане именно на русском языке?
— Тут тоже без учета странового контекста не обойтись. Потому что в Казахстане, с его значительной русскоговорящей диаспорой, ситуация с русской литературой одна, а, скажем, в Туркменистане – совсем другая. То есть, простите, почти никакая.
И это не чья-то вина: литература развивается внутри языка; нет живого языкового контекста, нет устойчивых, действующих литературных институтов — нет и современной литературы. Могут быть какие-то отдельные немногочисленные авторы, выходить какие-то отдельные книжки, даже устраиваться какие-то «точечные» литературные акции… Современной литературы как процесса не будет.
В Узбекистане ситуация где-то между Казахстаном и остальным центральноазиатскими государствами. Авторов, пишущих на русском, немало, но фактически нет никаких литературных проектов, ни фестивалей, ни литературных курсов, ни каких-то электронных журналов… Нет литературной критики. Нет более-менее заметных молодых имен; почти все имена — это уже где-то от сорока и старше.
Подписывайтесь на нас в Телеграм Ташкент Дакар
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев