Первый расстрелянный красными генерал Белого движения - атаман Назаров

Анатолий Михайлович Назаров родился 12 ноября 1876 года в семье школьного учителя Михаила Назарова. Отец будущего атамана происходил из потомственных донских казаков, семья была патриархальной и глубоко религиозной, несмотря на принадлежность к интеллигенции. Видимо, сказывались крепкие казачьи традиции. С детства Анатолий Назаров имел влечение к военной службе, поэтому, когда пришла пора определяться на учёбу, отец отдал его в Донской Императора Александра III кадетский корпус, где юный Назаров и получил среднее общее и начальное военное образование. По окончании кадетского корпуса Анатолий Михайлович поступил в Михайловское артиллерийское училище, которое окончил в 1897 году с производством в чин хорунжего и назначением в состав 16-й Донской казачьей батареи. В августе 1899 года Анатолий Михайлович получает чин сотника (аналогичен поручику в пехоте).
На следующий год, желая повысить уровень своей военной квалификации, Назаров поступает в Николаевскую Академию Генерального Штаба. Напомню: доступ в это святилище военной науки в царские времена был затруднён до невозможности в силу колоссального конкурса (свыше 100 человек на место), так что попасть в Академию могли только лучшие офицеры. Назаров оказался в их числе. В 1903 году он окончил Академию по первому разряду (т.е., в числе лучших) и получил за это чин штабс-капитана. В казачьих войсках он числился бы подъесаулом, но офицеры Генштаба носили общеармейские чины, Назаров, впрочем, вскорости вернулся в казачьи ряды: цензовое командование сотней он проходил в 8-м Донском казачьем полку с 28 октября 1903 г. по 30 августа 1904 г. По окончании цензового командования штабс-капитан Назаров приступил к выполнению своих обязанностей по Генеральному Штабу. В должности старшего адъютанта штаба 8-го армейского корпуса Назаров принял участие в Русско-японской войне. В 1905 году за боевые заслуги Анатолий Михайлович произвели в капитаны, спустя три года после возвращения с войны, в 1908 году - в подполковники. С 1909 года Назаров преподавал в Одесском военном училище, с 1911 года - в Тифлисском военном училище, передавая молодёжи свои знания, полученные в Академии Генерального Штаба. В 1912 году Анатолий Михайлович получает чин полковника.
Современники, которых жизнь сводила с Назаровым в эти годы, отмечают, что Анатолий Михайлович умел подчинять своему влиянию. Речь его была ясна и коротка, изобиловала фактами, призванными подкрепить каждое его слово. Он обладал феноменальной памятью, и, когда о чём-то рассказывал, всегда приводил точные данные. Впечатление дополнялось пронзительным и внимательным взглядом, который, казалось, видит собеседника насквозь. К тому же Назаров легко мог зажечь окружающих своей неуёмной энергией.
Наступил 1914 год. С началом Первой мировой войны преподавательской карьере Назарова приходит конец - специалисты-генштабисты, тем более с боевым опытом, нужны были на фронте. Анатолия Михайловича назначают командовать 20-м Донским казачьим полком - второочередным полком, входившим в состав 3-й Донской казачьей дивизии. Отличительными чертами Назарова-командира неизменно оставались инициатива, самообладание, храбрость и настойчивость в проведении принятого решения. Казаки это знали и верили, что командир сумеет найти выход из самого отчаянного положения.
Уже в 1914 году в ходе сражения у австрийского города Новый Сандец (Новы-Сонч) Назаров провёл искусный манёвр, в результате чего вывел своих казаков во фланг противнику и стремительно атаковал. Враг в результате был вынужден очистить город, и его заняли казаки Назарова. В ноябре 1914 года в бою у Тымрака Назаров, будучи уже командиром бригады, снова отличился, и на этот раз он спас положение целого корпуса под командованием генерала Драгомирова. За это Назарова представили к Ордену Святого Георгия IV степени, однако, представление заволокитили. К тому же для награждения этим орденом требовалось, чтобы подвиг подтвердили очевидцы, найти которых оказалось проблематично, поскольку Назарова с его казаками постоянно перебрасывали с одного участка фронта на другой.
В бою близ Бржостока Назаров со своей казачьей бригадой снова отличился. В критический момент боя, когда наступающая пехота противника начала теснить русские части, Назаров лично возглавил атаку казаков своего конвоя, которые так решительно обрушились на наступавших немцев, что они приняли эту отчаянную атаку малыми силами за наступление всей русской кавалерии и остановили натиск. Выигранного Назаровым времени хватило на то, чтобы подтянуть резервы и остановить противника окончательно.
В апреле 1915 года Назаров участвовал в ликвидации немецкого прорыва у Молодечно, был тяжело ранен осколком снаряды и надолго выбыл из строя. Его произвели за проявленную доблесть в генерал-майоры и отправили в госпиталь на излечение. В госпитале Назаров находился вплоть до февраля 1916 года. После излечения Назарова назначают командовать 2-й Забайкальской казачьей бригадой. В этой должности Анатолий Михайлович прослужил год. В марте 1917-го, вскоре после рокового Февраля, имевшего такое трагическое значение для всего будущего России, Назаров пошёл на повышение, а заодно - вернулся в ряды своего родного Донского казачьего войска. Его назначают командиром 8-й Донской казачьей дивизией. В этой должности он, однако, долго не задержался. Неизвестно, чем руководствовалось командование (в самом высшем руководстве Русской Армией тогда шли лихорадочные перестановки, что уж говорить о каком-то начдиве!), но уже в апреле 1917 года Назаров получает новое назначение - командиром Кавказской кавалерийской дивизии, состоявшей из трёх драгунских и одного казачьего полка.
А августе 1917 года, после неудачного для Русской Армии летнего наступления, сполна обнаружившего несостоятельность новых "революционных" методов командования, Назаров назначается начальником штаба 7-го Кавказского армейского корпуса (по другим сведениям - командиром этого корпуса), предназначенного к отправке в Месопотамию для совместных действий с английскими войсками. Кавказские войска, в отличие от других фронтов, в 1917 году ещё сохраняли какое-то подобие воинской дисциплины и готовность сражаться, вероятно, временное правительство и "главноуговаривающий" Керенский рассчитывали хотя бы там добиться успехов. Для этого нужны были энергичные, опытные и образованные военачальники, а Назаров был как раз из таких. В октябре 1917 года, незадолго до большевицкого переворота, Назаров отбыл на Кавказ.
По пути Анатолий Михайлович завернул на Кавказ, где представился новоизбранному атаману Войска Донского А.М. Каледину. В Новочеркасске Назарова застало известие о большевицком перевороте. Обстановка на Дону складывалась крайне неблагоприятно. Деморализованные, распропагандированные казаки-донцы расходились по родным хуторам, не желая сражаться с путчистами, а то и начинали, по образу и подобию революционного Петрограда, формировать ревкомы. Немногие, как полковник Чернецов стали организовывать антибольшевицкие партизанские отряды. Каледин, понимавший, что новая власть радикально враждебна казачеству и его традициям, остался с этим своим пониманием в одиночестве. Свои опасения Каледин решил обсудить с Назаровым и встретил в его лице полную поддержку. Понимая, что после победы большевиков с их лозунгом "перерастания войны империалистической в войну гражданскую" говорить о продолжении борьбы на фронте не приходится, что старая армия деморализована и со дня на день будет попросту распущена, Анатолий Михайлович принял решение остаться на Дону и помочь атаману в его борьбе против узурпаторов.
Поначалу Каледин назначил его командующим силами Усть-Медведицкого округа, но вскоре, уже в ноябре 1917 года перевел на самый ответственный участок - Таганрогский. Став начальником Таганрогского гарнизона, Назаров сумел там не только сплотить антибольшевицкие силы, но и проявил решительность в борьбе с местными красногвардейцами. Местные большевики вынуждены были притихнуть. 2 декабря 1917 года, в ходе боёв за Ростов-на-Дону, Назаров во главе группы белых казаков в составе 900 бойцов при двух орудиях занял позицию на Темернике и около вокзала. Артиллерийский огонь, который открыли его орудия по казармам четырёх расквартированных в Ростове солдатских полков, вынудил революционных солдат поспешно отступать из города. Красные матросы пытались эвакуироваться из Ростова на судах и вывезти с собой всех арестованных большевиками, но Назаров приказал перенести огонь артиллерии на эти суда. В результате траулер "Колхида", на котором большевики вывозили своих узников, вынужденный маневрировать под огнём, сел на мель. Арестованных попытались перевести на тральщик "Ф. Феофани", но Назаров огнём своей артиллерии усадил на мель и его. Все узники в количестве 30 человек были спасены белыми.
15 декабря 1917 года, в награду за успешные действия под Ростовом, Назаров был назначен походным атаманом Войска Донского. Между тем, красные, обеспокоенные донской контрреволюцией, активизировали свои действия. Каледин и Назаров пытались взывать к казакам, напоминать им о славе героических предков и о национальном унижении России, говорили о защите древних казачьих вольностей, но безрезультатно - казаки держали "нейтралитет", и даже такие авторитетные командиры, как Каледин и Назаров, ничего уже не значили в их глазах. Скрепя сердце, Каледин был вынужден официально санкционировать создание белопартизанских отрядов из добровольцев для борьбы с большевиками, в том числе - и с красноказаками.
Но силы были неравны. 29 января (11 февраля нового стиля) 1918 года атаман Каледин получил телеграмму от генерала Л.Г. Корнилова, сообщавшего, что Добровольческая Армия уходит с Дона - Корнилову и Алексееву важно было сохранить свои более, чем скромные, силы для дальнейшей борьбы. В тот же день Каледин застрелился. Атаман рассчитывал, что его роковой выстрел раскроет казачеству глаза на угрожающее положение Тихого Дона, всколыхнёт уснувшую казачью честь. Увы, этот расчёт не оправдался, и в ночь с 22 на 23 февраля 1918 года Добровольческая Армия отправилась в свой Ледяной Поход. Вместе с белыми добровольцами уходили и донские партизаны. Маршрут последних, под командой генерала П.Х. Попова, ставшего походным атаманом Донского Войска, лежал в Сальские степи, где Попов рассчитывал переждать большевицкое нашествие и вернуться, как только казаки восстанут против советской власти.
А Назаров уже 4 (17) февраля на экстренном заседании Войскового Круга был избран новым донским атаманом. Понимая, что сил удержать Ростов и Новочеркасск у него нет, не желая взваливать себе на плечи непосильный крест, Назаров отказывался от должности. Но Круг постановил: "просить и настаивать, чтобы генерал Назаров в этот грозный час не слагал с себя полномочий Войскового атамана и тем самым исполнил долг истинного сына Тихого Дона". При такой формулировке отказ от должности означал дезертирство, а дезертиром Назаров не был никогда. Анатолий Михайлович принял должность, сказав при этом "Долг свой исполню до конца". Взамен он потребовал себе беспрекословного повиновения, немедленного объявления сполоха по всем станицам и выставления от каждой станицы определённого количества добровольцев. Все эти условия были Кругом приняты.
Собрать, однако, удалось всего три тысячи человек - в десятки раз меньше, чем большевиков и большевизированных черноморских матросов, наступавших на Ростов и Новочеркасск. Эти три тысячи добровольцев ещё следовало обмундировать, вооружить, накормить и где-то разместить до отправки на фронт. А большевики продолжали наступать, решать хозяйственные вопросы с казачьим ополчением Кругу было некогда, и казаки начали разбредаться по домам.
Уходивший в Сальские степи генерал П.Х. Попов предлагал Назарову присоединиться к Степному Походу, даже выслал за ним конный разъезд со свежим конём, но Назаров категорически отказался уходить из Новочеркасска. Оставаясь в своей обречённой столице, Назаров рассчитывал, что этим он сможет спасти город от разграбления красными. Анатолий Михайлович знал, что большевицкими войсками, наступающими на Новочеркасск, командует бывший войсковой старшина (аналог подполковника в пехоте) Н.М. Голубов, донской казак, и рассчитывал, что тронуть выборного атамана красноказаки не посмеют. Кроме того, Голубов, хоть и сорвавший свои погоны и прицепивший красную ленту к шапке, был кое-чем обязан Назарову: когда-то Назаров заступился за него и велел освободить из тюрьмы. Назаров также не позволил вывезти в Степной Поход золото из Ростовского казначейства, сданное ему генералом Корниловым: как Добровольческая Армия не решилась забрать это золото с собой на Кубань, опасаясь, что это может пасть тенью на её репутацию, так и Назаров опасался, чтобы его казаков-походников не объявили банальными грабителями. И золото в итоге досталось большевикам...
12 (25) февраля 1918 года Новочеркасск был захвачен красноказаками Голубова. В этот день атаман Назаров вместе с делегатами Войскового Круга присутствовал в новочеркасском соборе на молебне о спасении Тихого Дона, после чего вернулся в здание Круга, чтобы продолжить работу. Однако через несколько минут после его возвращения в зал заседаний вломился Голубов со своими боевиками. Казачий генерал-майор И.А. Поляков оставил подробные воспоминания об этом трагическом эпизоде. Ввалившись в зал, Голубов заорал диким голосом: "Что за собрание?!", - потом, не дождавшись ответа, подскочил к Назарову и грубо выкрикнул: "Ты кто такой? Встать!"
Не вставая с кресла, Назаров невозмутимо ответил: "Я - выборный атаман. А Вы кто такой?" "А я - революционный атаман", - дерзко заявил Голубов и сорвал с Назарова генеральские погоны. Атаман и несколько видных членов Круга, включая председателя, были немедленно арестованы и отправлены на гауптвахту, остальные, пользуясь суматохой, поспешили ретироваться. Голубов не препятствовал. Позднее, уже с гауптвахты, в письме к супруге, Назаров возмущался, что во время этой безобразной сцены несколько сот человек делегатов Круга стояли, вытянувшись во фрунт, перед новоявленным победителем (Голубов удостоился в этом письме титула "русского Бонапарта"). Сам Назаров до последней минуты продолжал сидеть - выказывать какое-либо почтение большевикам, грубо попиравшим казачьи традиции, он считал ниже своего достоинства.