Людмила Мизина(Мак)

Клеша, траузера, колокола... Эти слова вызывают в памяти не просто быстротечные модное поветрие, а целую эпоху, наполненную яркими красками, мелодиями и мечтами. В Советском Союзе клёши были не просто одеждой, но символом стильности и молодости, причастности к чему-то почти запретному и уж точно остро актуальному. Герой старой дворовой песенки, известной по исполнению Бориса Рубашкина, — явно опасный тип. Он жестоко расправился с родителями, а сестру и вовсе утопил в колодце. И даже за решёткой вынашивает коварный план напасть с кирпичом на часового. Вариаций песенки существует великое множество. Но брюки клёш в ней присутствуют непременно — в качестве красноречивой детали образа беспредельщика. Узкие на бёдрах и широченные внизу, клеша придавали силуэту особенно пижонский акцент. Были ли они из вельвета, шерсти, джинсы или хлопка, главное — фирменные раструбы, которые порой достигали фантастических объёмов и волочились по тротуару. Каждая пара брюк имела свою историю. Их нередко шили