Светлана Крючкова: «Я могу вслед за Ахматовой повторить: «Со мной было всё»

О ТОМ, ЧТО НИЧЕГО НЕ БОИТСЯ
– Верно, не боюсь. И не думаю о том, что обо мне скажут. Никогда не заботилась о своем имидже. Тем более вставши с того света пару раз. Считаю, что пока ты жив, нужно все пробовать. И нужно идти за режиссером. Если ты поверил ему, делай то, что он просит. Как говорил Станиславский: «Трудное надо сделать привычным, привычное – легким, а легкое – приятным». Вот такой путь.
ОБ АКТЕРСКОМ СЧАСТЬЕ
– Я счастлива, свободна, раскованна, стою рядом со своими молодыми прекрасными партнерами. У нас чудесные ребята. В спектакле существует ансамбль – то, чем всегда отличался театр Товстоногова и чего долгие годы не было в нашем и в других театрах. Мы друг друга слышим, подхватываем. «Игрок» очень тонко выстроен музыкально – и в смысле текстов, интонаций, и подхватывания одного партнера другим. О каждом могу долго говорить. Все музыкально одарены, замечательно поют. Музыканты, которые смотрели спектакль, отмечают потрясающее многоголосие, спрашивают, чье пение мы записали. Нет, ребята сами поют! Мы очень любим этот спектакль, ждем его, и когда встречаемся, то сразу бежим друг к другу, обнимаемся, говорим, как соскучились! И главный показатель: этот спектакль любят все службы, которые работают на него: звуковики, осветители, каскадеры, костюмеры, гримеры, реквизиторы. Давно не видела, чтобы в кулисах стояли и смотрели сцены. «Игрок» дает потрясающий заряд. Удивительно, что в финале мы, артисты, не устаем, а наоборот – наполняемся новой энергией и жизненной силой. И зал подтанцовывает под музыку на аплодисментах. И даже когда зрители выходят из театра на Фонтанку, то улыбаются и признаются: «Жить хочется!» Работа шла замечательно. Не терплю разборок в театре: и режиссер не тот, и материал плохой, и партнеры слабые... Мы репетировали с удовольствием, с наслаждением. Я благодарна ребятам: они ждали меня, когда я заболела, верили, что все у нас получится, и два месяца репетировали без меня, с коллегами, которые произносили мои реплики. На банкете они мне говорили: «А нас так вами пугали! Сказали, что у вас очень тяжелый характер!»
«Конечно, – говорю, – мой характер проявляется там, где заканчивается профессионализм тех, кто работает на спектакле. Я считаю, что каждый должен быть на своем месте». И такие разговоры по театру шли: «Зачем вы репетируете? Крючкова все равно играть не будет».
О ТОМ, ЧТО РЕЖИССЕР «ИГРОКА» РОМАНА МАРХОЛИА «ВЫДРЮЧИВАЕТСЯ ПОД ЕВРОПУ»
– А Бутусов, Серебренников, Рыжаков, Могучий, Жолдак, Богомолов – под кого они «выдрючиваются»? Все, что они выпускали, было сделано на Западе еще в 1970-е годы. Все было, все повторяется. Окститесь! Другое дело, как режиссеры умеют пользоваться этими приемами и оправданы ли они? Когда артиста заставляют встать перед камерой и проецируют его лицо на задник – огромное лицо! – я предполагаю, что должна быть исповедь. А исповеди нет, просто фокус. Тогда зачем это? Я дома могу сделать себе селфи и показать потом в Facebook... Личная приязнь и неприязнь – с этой точки зрения мне никакая критика не интересна. Я точно знаю, кто из критиков не будет ругать какого режиссера – потому что они дружат. Тот еще ничего не сделал, не сказал «а», а уже хорошо! Поэтому мы были готовы к такому приему.
О ЖИЗНЕННОМ ОПЫТЕ
– Все, что плохо для человека, прекрасно для актера. Боль, разрывы, потери, предательство, измены, свои собственные стыдные поступки – все идет в актерскую копилку. Я могу вслед за Ахматовой повторить: «Со мной было все». Со мной – тоже, кроме тюрьмы и лагеря. Почему я и не хотела, чтобы мои дети стали актерами. Хотела, чтобы они были счастливыми людьми, чтобы им не нужно было испытывать себя «на слом». Профессия зависимая. Много страданий. Нужно иметь крепкий стержень. Актер, который мало видел, пережил, – неинтересен. А если много перечувствовал – душа израненная, изорванная в клочья. И при этом надо сохранить стержень, чтобы тебя не сломали, не пригнули, не сделали зависимым. Я независимый человек. Ну, выгонят меня из труппы, ну, не буду я служить ни в каком театре. Мой театр – это мой зритель. Мне нужен только микрофон. Чего только не было у меня на концертах! В прошлом году в Концертном зале Чайковского был мой юбилейный вечер, так там все перепутали. Вместо того чтобы я потихоньку в темноте вышла на сцену, села, и зазвучала моя песня – я вышла на полном свету, ничего не зазвучало и при этом оказался выключен микрофон. Я сказала: «Добрый вечер, Москва! Звуковики, пожалуйста, подойдите ко мне». Зал упал от смеха. Я ничего не боюсь. Пою a capella, вживую, громко спрашиваю: «Меня хорошо слышно?» – «Да!» – кричат в ответ.

Из интервью о поэзии Ахматовой и Цветаевой

- Светлана Николаевна, вы удивились предложению сыграть Анну Андреевну Ахматову или приняли его как должное?
- Поскольку я читаю со сцены стихи и поэмы Анны Ахматовой и делаю это давно и серьезно, то выбор моей кандидатуры на эту роль трудно назвать неожиданным. Тем более что речь шла не о "ранней" Ахматовой, необыкновенной красотой которой восхищались поэты и художники, а, скажем так, о "зрелой". Но после предложения режиссера Дмитрия Томашпольского я взяла паузу для раздумий.
Заминка была вызвана неудачной игрой актеров (особенно Сергея Безрукова) в картине Наталии Бондарчук "Пушкин. Последняя дуэль", старавшихся внешним обликом походить на своих героев. Дмитрий Львович понял мои сомнения и объяснил, что в будущей картине он не преследует цели добиться внешнего сходства моей героини с Анной Андреевной, что для него важно передать характер, движение ее души.
- Тем не менее в фильме "Луна в зените" вы поразительно похожи на Анну Андреевну...
- Как известно, Анна Андреевна в старости совершенно не была похожа на себя в молодости, и очень многие люди из ее прошлого просто не узнавали в ней прежнюю Ахматову. Режиссер Томашпольский, он же автор сценария, с самого начала был убежден в том, что Анну Андреевну на "излете" жизни должна сыграть только я и больше никто, а посему он не делал со мной кинопроб. Какими словами он убедил меня взяться за роль Анны Андреевны, я уже не очень помню, тем более что об этом мы с ним мало говорили. Да и когда я работала над этой ролью, то большей частью безмолвствовала, хотя по своей природе к числу неразговорчивых женщин,в отличие от Анны Андреевны не принадлежу. А тут я молчала не только на съемочной площадке, но и в жизни. В итоге так погрузилась в судьбу своей героини, что, когда снимали некоторые сцены в Комарове, где Ахматова жила на даче, сотрудница музея, увидев меня, вздрогнула: ей показалось, что вышла сама Анна Андреевна.
- Любители поэзии невольно сравнивают Анну Ахматову с Мариной Цветаевой, потому что обе жили в одно время, посвящали друг другу стихи, у обеих была трагическая судьба. А вы, я знаю, с равным успехом читаете на творческих встречах стихи одной и другой...
- Когда я выступала на недавнем вечере к 115-летию Марины Цветаевой "Я любовь узнаю по боли", то мне пришло на ум сравнение личности Цветаевой с вулканом. Марина Ивановна была одарена редким даром - способностью бурно, безоглядно любить. А вот Ахматова, как мне кажется, - океан. Причем океан в разном состоянии - от полного покоя до бури. Их невозможно сравнивать, потому что и они сами, и их поэзия олицетворяют разные стихии - огня и воды. Многие ошибочно считают, что Ахматова была степенной, даже чересчур холодной, но Анна Андреевна только внешне казалась неприступной и высокомерной, тогда как внутренне она была очень страстной натурой.
- Известно, что, когда Ахматова в день их единственной, предвоенной встречи читала Цветаевой отрывки из своей "Поэмы без героя", у Марины Ивановны возникло непонимание: "Как можно писать о Коломбинах и Арлекинах в такое время?" Кто из них был прав? И, на ваш взгляд, почему между ними возникла стена отчуждения?
- Сцена встречи Ахматовой и Цветаевой есть в нашей картине. Что же касается результата этой встречи - их взаимного разочарования, то этому есть простое объяснение - обычное женское соперничество. Нельзя забывать, что каждая из поэтесс была прежде всего женщиной, причем женщиной, что называется, до кончиков пальцев.
Что же касается нелестного отзыва Марины Цветаевой о том отрывке из "Поэмы без героя", который ей успела прочитать Ахматова, то он объясняется драматичностью жизненной ситуации, в которой оказалась Марина Ивановна. Если в "Поэме без героя" Ахматова вспоминает молодость, богемный серебряный век, то Цветаевой тогда было не до сладостных воспоминаний. Ведь в тот момент, когда они встретились, у Марины Цветаевой арестовали мужа и дочь. Она нуждалась в поддержке, в человеческой заботе.
Кстати, режиссер Томашпольский в фильме про Ахматову использует метод построения ахматовской той самой "Поэмы без героя". Это неожиданная смена кадров, клиповые фрагменты, вырванные из разных времен жизни героини. Наиболее ярко этот метод читается в сцене у костра, у которого сидит Ахматова и думает, вспоминает. В одно из мгновений к ней приходит из прошлого ее первый муж, поэт Николай Гумилев.
- Светлана Николаевна, а вы пытались найти объяснение тому, почему распался единственный за всю историю русской литературы брачный союз двух великих поэтов?
- Я могу найти тысячу житейских причин их разрыва, но это будет всего лишь моя версия. Гумилев был очень сложным человеком, у которого оказались свои достаточно радикальные представления о взаимоотношениях мужчины и женщины. Так, для него было очень важно, чтобы его жена была девственницей. Тогда как Ахматова до встречи с Гумилевым познала мучительную любовь к Голенищеву-Кутузову, которая "отравила" ее на всю жизнь (в этом она признается Гумилеву в той самой сцене у костра). Гумилев не смог ей этого простить - и тут же стал изменять, причем изменять много, открыто и безжалостно. И когда Ахматова родила Левушку, не прошло и года как у Гумилева от другой женщины родился еще один ребенок. Но такие связи, как у Ахматовой и Гумилева, никогда до конца не рвутся. Не случайно он приходил к ней в ее снах.
- Кстати, недавно вышла книга "Петербургские сны Анны Ахматовой", в которой описываются сновидения поэтессы. Может, литературоведы специально накручивают вокруг жизни Ахматовой таинственную ауру?
- Я так не думаю. Когда я только начала читать сценарий будущего фильма "Луна в зените", мне приснился мой покойный муж - кинооператор Юра Векслер. Я у него спрашиваю: "Юрочка, что ты здесь делаешь, ведь ты умер?" А он мне говорит: "Ну что ты, Светатуля, я живой". И продолжает: "Покорми меня, я хочу есть". Оказалось, как мне рассказал об этом Дмитрий Томашпольский, такой же сон видела Ахматова про Гумилева. Этот эпизод есть в нашем фильме.
- И все же не терпится найти объяснение, почему у великих русских поэтесс личная жизнь была не очень счастливой?
- И Ахматова, и Цветаева, вне всякого сомнения, были необыкновенными женщинами со всеми вытекающими отсюда последствиями. Что же касается близких к Ахматовой мужчин, то они, несомненно, даже в ее зрелые годы подпадали под магическое обаяние ее личности. Показательный тому пример - знаменитая встреча Ахматовой с известным писателем, философом, мыслителем Исайей Берлиным. Судите сами: пришел иностранец (конечно, не просто так пришел, а с каким-то шпионским заданием от своего правительства), и Ахматова наверняка догадывалась об истинной цели его визита. В итоге получилась совсем другая встреча - мужчина пришел к женщине и... остался. Считается, что именно он через много лет добился для Ахматовой премии "Этна Таормино" и оксфордской мантии.
- Для вас было важно, как петербуржцы оценят созданный вами образ?
- Если режиссер Дмитрий Томашпольский боялся показа фильма в Москве, в Центральном доме литераторов, то я боялась просмотра в Доме-музее Ахматовой на Фонтанке. Для меня было важно не исказить образ Ахматовой. Когда я снималась в фильме, у меня по-настоящему болело сердце, как оно болело и у Анны Андреевны.
- Как вы думаете, болезненно ли переживала Анна Андреевна свою полноту и утрату легкости в движениях?
- Бог одной рукой дает, другой отнимает. Лично я своей теперешней полнотой заплатила за счастье иметь детей и страдаю только оттого, что мне тяжело ходить, и не более того. Я не думаю, что Анну Андреевну тяготила ее полнота. Думаю, ей было чем занять свои мысли, кроме этого. Да и вообще никто из нас не имеет ни малейшего права судить выдающегося художника.
И потому, что тот ответить уже не может, и потому, что никто не знает, какой ценой он заплатил за свою гениальность.
Анна Ахматова и Марина Цветаева заплатили за поэтический дар своей трагической судьбой. Я преклоняюсь перед ними и благодарю!

Светлана Крючкова

Стихи Анны Ахматовой и Марины Цветаевой в исполнении Светланы Крючковой