Чесменский бой: «Вам славу вечную я смело обещаю…»
7 июля 1770 года, русский военный флот полностью разгромил турецкий флот в Эгейском море
О виктории адмирал Григорий Спиридов доложил президенту Адмиралтейств-коллегии графу Ивану Чернышову штилем торжественным, но славная победа та стоила слов возвышенных: «Слава Господу Богу и честь Всероссийскому флоту. Неприятельский военный турецкий флот атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили, потопили и в пепел обратили, и оставили на том месте престрашное позорище, а сами стали быть во всём Архипелаге нашей Всемилостивейшей Государыни господствующи!»
Память о том блестящем боевом деле жива и поныне. Будто бы три белых полосы на отложном синем воротнике форменной одежды матросов и старшин Военно-Морского флота России символизируют великие победы наших военных моряков. Одна - Гангутское сражение, вторая - Синопское, третья - разгром флота противника в Чесменской бухте.
Когда, по манию его, бросал перун
Орел, в превыспренной отваге,
Флот турков при Чесме - сжег Росс в Архипелаге,
Тогда Орлов-Зевес, Спиридов - был Нептун!
Г. Р. Державин
Чесменская битва произошла 24-26 июня (5-7 июля) 1770 года в Чесменской бухте на западном побережье Турции. В ходе русско-турецкой войны, начавшейся в 1768 году, корабли Балтийского флота отправились в Средиземное море, чтобы отвлечь противника от Черноморского театра военных действий. Две русские эскадры под командованием адмирала Григория Спиридова и контр-адмирала Джона Эльфинстона, объединённые под общим командованием графа Алексея Орлова, обнаружили турецкий флот на рейде Чесменской бухты и атаковали его. Победа была полной - весь турецкий флот был уничтожен.
25 октября 1768 года турецкий султан Мустафа ΙΙΙ объявил войну России. Поводом послужил рейд казаков на пограничные турецкие города Балта и Дубоссары. Императрица Екатерина ΙΙ попыталась уладить конфликт мирным путём, пообещав приструнить своё недисциплинированное иррегулярное войско и вернуть туркам «зипуны», награбленные лихими казачками в набеге. Но султан уже двинул свои войска. Первая и вторая русские армии, объединённые под общим командованием фельдмаршала Петра Румянцева, пошли на юг - им навстречу.
В 1769-м из Кронштадта вышли две эскадры - адмирала Григория Спиридова и контр-адмирала Джона Эльфинстона. Главнокомандующим морскими и сухопутными силами на Средиземном море Екатерина ΙΙ назначила Алексея Орлова. Один из самых активных участников государственного переворота, приведшего её к власти, он был человеком, ни перед чем не останавливающимся. Умный, сильный, хитрый, напористый Алексей Григорьевич не боялся рисковать, а экспедиция русского флота «за тридевять морей» была рискованной чрезвычайно.
Перед началом войны с турками императрица Екатерина ΙΙ не без гордости отмечала: «У меня в отменном попечении ныне флот, и я истинно его так употреблю, если Бог велит, как он ещё не был». Действительно, корабельный состав был значительно пополнен и перевооружён. Но, увы, по пути из Балтики в Средиземное море, корабли в обеих русских эскадрах выходили из строя, садились на мели, матросов сотнями косили болезни, и пришлось даже нанимать членов команд в Дании и Англии. Всё же дошли.
21 апреля 1770 года русские моряки заняли крепость Наварин. Это было крупным успехом, но скоро Орлов получил известие, что к Наваринской бухте на всех парусах спешит весь огромный турецкий флот. Адмирал Григорий Спиридов и капитан 1 ранга Сэмюэль Грейг посоветовали не ждать врага у берега, а дать ему бой в море. Алексей Орлов прислушался к мнению опытных флотоводцев и написал Екатерине ΙΙ о принятом решении: «Лучшее из всего, что можно будет сделать… нападения морскою силою». Взорвав Наваринскую крепость, во второй половине мая русская эскадра вышла в открытое море - искать противника.
В донесении Екатерине о Чесме граф Орлов честно написал, что, увидев 5 июля перед собой в Хиосском проливе Эгейского моря гигантский турецкий флот, он «ужаснулся, но на бой решился». Турки были настроены не менее решительно. Командовавший морской армадой Гассан-бей - в прошлом отчаянный алжирский пират, ставший имперским адмиралом - был намерен «сцепиться и вместе с русскими взлететь на воздух».
Вражеский флот имел двойное превосходство в силах по всем параметрам, но в атаку пошли русские. План нападения предложил адмирал Спиридов: пользуясь наветренным положением, линейные корабли, построенные в строй кильватера, должны были под прямым углом подойти к противнику и нанести удар по авангарду и части центра первой линии. После её прорыва удар предназначался по кораблям второй линии. Риск был огромен: сближаясь с противником, русские корабли подставляли борта продольному огню артиллерии турецких кораблей. Но Спиридов построил расчёт на быстроте сближения и чёткости взаимодействия экипажей, получивших знатную морскую выучку при длительном переходе.
Для ускорения выхода на дистанцию артиллерийского залпа и развёртывания для атаки, русские корабли утром 5 июля вошли в Хиосский пролив в сомкнутом строю. У турок не выдержали нервы, их канониры открыли огонь с предельных дистанций. Первые ядра начали рвать такелаж, но адмирал Спиридов, державший свой флаг на линейном корабле «Евстафий», хладнокровно действовал по принятому плану и отдал приказ атаковать «Бурдж-у-Зафер» - 90-пушечный флагманский корабль врага (по другим источникам флагманом был «Реал-Мустафа»).
На абордаж!
Бушприт «Евстафия» воткнулся в борт «Бурдж-у-Зафера» и абордажные команды бросились на турецкий корабль. Боевой порыв русских был страшен. Один из матросов пробился через толпу неприятелей и сорвал висящий на корме вражеский флаг, но тут же турецкая сабля отрубила храбрецу руку. Он поднял знамя левой рукой, увы, и она была ранена. Тогда матрос вцепился в конец флага зубами, но был проколот пикой насквозь. Однако и мёртвый герой не уступил врагу: сброшенный с борта флагманского корабля бездыханным, он возвратился на палубу «Евстафия» с захваченным в бою трофеем…
Турки не выдержали натиска. Адмирал Гассан-бей бросился за борт первым, за ним последовала вся команда. Когда абордажная команда уже готовила захваченный корабль к отводу за боевой строй русской эскадры, из-под его палубы вдруг вырвался столб пламени. Огонь с горящего «Бурдж-у-Зафера» моментально перебросился на «Евстафий». В скором времени раздался оглушительный взрыв: взорвалась крюйт-камера. Горящие обломки с двух пылающих и медленно погружающихся в воду флагманов засыпали турецкие корабли, и вся османская эскадра, спешно обрубив якорные канаты, беспорядочно отступила в Чесменскую бухту.
Атака на «пороховых бочках»
Что делать с прижатыми к берегу турками, решал военный совет, созванный Алексеем Орловым. Спиридов, Грейг, Эльфинстон и другие морские офицеры держались одного мнения: сжечь дотла! Так и порешили. Под началом младшего флагмана Сэмюэля Грейга четыре линейных корабля, два фрегата и бомбардирский корабль «Гром», став в линию на входе в Чесменскую бухту, начали непрерывно метать брандскугели в турецкие корабли, один из которых вскоре взорвался и ушёл на дно. Но основной удар по флоту противника был нанесён в ночь с 6 на 7 июля 1770 года.
В бухту вошли четыре брандера, которыми были назначены небольшие греческие торговые суда. В ту эпоху деревянные корабли с пеньковыми канатами и матерчатыми парусами быстро горели факелами, надо было только поднести к ним «спички». Таковыми служили брандеры - малые суденышки, которые под завязку нагружались бочками со смолой или нефтью, к ним также щедро добавлялись пороховые заряды. Брандеры подплывали к судам вражеского флота под прикрытием тумана или ночной темноты. Экипажи прицепляли их к бортам крючьями, после чего зажигали «огнепроводные трубки». Главное было самим успеть сесть в шлюпку и отойти на безопасное расстояние. В команды брандеров отбирали только самых отчаянных моряков: им в буквальном смысле приходилось идти в атаку на пороховой бочке!
Два русских брандера были обнаружены турками и расстреляны на подходе, матросы погибли. Третий по ошибке сцепился с уже горевшим судном. Но четвёртый брандер компенсировал все эти неудачи с лихвой.
Под огнём противника лейтенант Дмитрий Ильин хладнокровно подвёл свою «плавучую мину» к 84-пушечному турецкому кораблю. Команда споро зацепила судно крючьями к неприятельскому борту и быстро покинула брандер. Вскоре мощный взрыв на турецком корабле осветил всю бухту. Множество горящих обломков разлетелись на сотни метров: запылала вся эскадра.
Участник событий писал: «Вода, смешанная с кровью и золою, получила прескверный вид. Трупы людей обгорелые плавали по волнам, и так ими порт наполнился, что с трудом можно было в шлюпках разъезжать». Но пришлось: по русской эскадре был отдан приказ спустить шлюпки на воду. Израненных, обожжённых, перепуганных вражеских матросов русские не добивали - спасали!
В честь виктории в Чесменском морском сражении Екатериной ΙΙ была учреждена серебряная медаль. Лаконичная надпись на награде участникам морского сражения сообщала о судьбе турецкого флота: «Был».
После уничтожения основных сил турецкого флота при Чесме русский флот завоевал стратегическое господство на театре боевых действий и получил возможность выполнять задачи по блокаде Дарданелл и пресечению морских коммуникаций противника.
21 июля 1774 года в деревне Кучук-Кайнарджи неподалёку от города Силистрия между Россией и Турцией был заключён мирный договор, по которому Османская империя уступала Российской империи Азов, Керчь, Еникале и часть побережья между Днепром и Бугом с крепостью Кинбурн. Крым и Кубань признавались независимыми от Турции. На Чёрном море устанавливалась свобода торгового мореплавания для русских судов.
После заключения мира основные силы русского флота покинули Средиземное море, со славой вернувшись в свои воды. Победы русских моряков при Хиосе и Чесме, блокада Дарданелл способствовали успешным боевым действиям главных сил русской армии на суше.
Нет комментариев