Предыдущая публикация
№ 26.
Неделя девятая по Пятидесятнице
1Кор. III, 9–17
9. Братия, мы соработники у Бога, а вы Божия нива, Божие строение.
10. Я, по данной мне от Бога благодати, как мудрый строитель, положил основание, а другой строит на нем; но каждый смотри, как строит.
11. Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос.
12. Строит ли кто на этом основании из золота, серебра, драгоценных камней, дерева, сена, соломы, –
13. каждого дело обнаружится; ибо день покажет, потому что в огне открывается, и огонь испытает дело каждого, каково оно есть.
14. У кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду.
15. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон; впрочем сам спасется, но так, как бы из огня.
16. Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас?
17. Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм – вы.
Впервые за целый год только сегодня огласился слух христиан словом апостола о священном сане. Священный сан бывает предметом общественного обсуждения только в крайних случаях, по настоятельной нужде. И действительно, апостол вынужден был говорить о своем значении и о других сослужителях по тому обстоятельству, что, как вам на прошлой неделе было изъяснено, коринфяне любили оценивать, судить, рядить и пересуждать своих пастырей; не с одинаковым уважением относились к ним: проповедь одного слушали с наслаждением, а проповеди других, исполненные простоты, правды и строгости – недолюбливали, и оттого было немало говору в Коринфе про самих проповедников. Так в Коринфе образовались партии павловцев, петровцев, аполлосовцев. И ныне, спустя 18 веков, по отношению к священному сану повторяется то же самое, что было и при апостолах. Тогда иных законных проповедников веры считали самозванцами, будто бы лжеапостолами, как например, считали апостола Павла. А ныне как смотрят в самом христианстве на священный сан и на законных священнослужителей?
Одни христиане (протестанты) совсем отвергают таинство священства и поставляют себе пастырей по одному простому избранию из мирян, без всякого церковного освящения, только с богословским образованием. Другие христиане (из православных), смотря по просвещению или по своему невежеству, смотрят на пастырей, как на людей, правда, особого звания, но таких, с которыми будто бы нельзя ни о чем говорить, как только о духовных и церковных делах, или как на людей скучных, неприятных, общения которых стараются избегать. Иные смотрят на пастыря, как на своего подчиненного, вполне от них зависящего по внешней жизни, и потому не ставят его выше своего наемного слуги. Для иных встреча со священным лицом считается зловещим знаком, грозящим неудачей, несчастием; особенно если то была первая встреча поутру или в начале какого-либо предприятия, путешествия и т. п. По этому-то суеверию лица, боящиеся встречи, стараются идти по другой стороне улицы, или бросают булавки после встречи, или даже творят плюновение. Но по вере их и бывает им. Между тем, встреча со священным лицом должна радовать верующую душу. Благословение от священного лица есть благословение Божие. Так, Сам Бог говорил еще в Ветхом Завете о благословении священнослужителя во имя Святой Троицы: Так пусть призывают имя Мое на сынов Израилевых, и Я благословлю их (Чис. VI, 27). Вот как Господь обобщает благословение священнослужителя со Своею благодатью.
Итак, что же такое за лица – священнослужители, продолжатели дела Христова; каковы были апостолы, а после них доселе архиереи, священники и диаконы? За кого их нужно считать?
На это отвечает сам апостол:
(гл. III, ст. 9) братия, мы соработники у Бога. Значит, служение апостольское и вообще пастырское поручается не людьми, но Самим Богом. И царь на земле сотрудников себе избирает сам, а не другие обставляют его такими лицами. Значит, священный сан имеет происхождение Божественное, от Бога, от Христа; часть власти Христовой перешла на Боговдохновенных апостолов, ближайших учеников Его, потом на преемников власти апостольской. Следовательно, если кому Господь судил быть у Него соработником, о том нужно и думать поосторожнее и относиться почтительнее к тому. У царя земного приближенные люди окружены бывают особым почетом; так неужели соработники у Бога недостойны за одно свое звание пользоваться если не любовью, то уважением? Следовательно, напрасно христиане коринфские и другие дозволяли себе смотреть на проповедников веры и строителей тайн Божиих непочтительно. Напрасно и ныне люди так суеверно и подозрительно относятся к священным лицам. Их нужно окружать любовью и почтением и молиться за них постоянно как за отцов духовных, возносящих молитвы не только о своих пасомых, но и о всем мире. Нужно помогать им в их ревностном, нелегком труде; потому что они работают на поприще разнородном, на ниве Божией. Какая же и где эта нива?
Ст. 9. Вы, христиане, Божия нива, Божие строение, говорит апостол. Сами же вы знаете, какова почва в наших сердцах. Как она жестока! Как трудно ее обрабатывать в каждом из нас нам же самим! Тем больше трудностей бывает при образовании и умягчении чужого сердца. Кто из вас имел опыты в христианском воспитании детей, тот знает изгибы, уклончивость ко лжи в сердце еще дитяти и слабость в нем твердых начал. Да и сам св. апостол Павел сознается, что в нас сила зла перевешивает добрые влечения. Ибо по внутреннему человеку я нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! восклицает апостол (Рим. VII, 22–24).
Так же бедны, беспомощны, жалки и все люди! Следовательно, каждому и приходится содевать свое спасение со страхом и трепетом и непременно при помощи других людей. Главными-то, особенно на пользу душ приставленными помощниками и состоят священные лица: архиереи, священники и диаконы. Они для такого служения и получают от Духа Святого особую благодать чрез святительское рукоположение (1Тим. IV, 14; 2Тим. I, 6). Они же и приготовляются к тому нарочитым образованием и изучением души человеческой и ее проявлений для того, чтобы они были способными врачами душ. Но так как власть над собою есть высшая власть и без самообладания человек – жертва других внушений, то в просвещаемых и приготовляемых к священному сану и стараются развить твердость воли и охоту к самопознанию.
Но при всех этих средствах все-таки тяжело вести ко Христу пасомых; за них нужно ответ дать Богу. В людях пастырю можно встретить леность, упрямство, оскорбленное самолюбие, бесхарактерность детскую, сознательную неохоту заняться исправлением себя. Посудите же сами, сколько нужно пастырю иметь забот и хлопот, чтобы одного научить ласково, другого укорить, там падающего поддержать, а падшего в бездну греха поднять, горюющего утешить и радующемуся оказать вовремя приличное сану сочувствие. Но этим-то затруднениям и нужно помогать пастырю в нравственном развитии пасомых, тем более что никто из мирян не освобождается ни на минуту от обязанности служить ближнему во благо, к назиданию (Рим. XV, 2). Один в поле не воин. Требуется всюду поддержка. Итак, православные, оказывая сочувствие пастырям, считайте их, как соработников у Бога, получивших особую благодать; как служителей Христовых, хоть и не всегда достойных, и домостроителей тайн Божиих (1Кор. III, 9; IV, 1).
Ст. 10. Я, по данной мне от Бога благодати, как мудрый строитель, положил основание, а другой строит на нем; но каждый смотри, как он строит порученное ему здание, т. е. души людские; как он устрояет спасение и им, и себе. Так ли прямо, верно и прочно, как требует закон Божий и святое Евангелие? Не уклоняется ли в сторону? Не преследует ли другие цели, своекорыстные, самолюбивые? Не имеет ли в виду только свою личную выгоду и вообще какие-либо земные награды? При таких стремлениях евангельское дело в руках пастыря – шатко.
Ст. 11. Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос. Только то здание нравственно и прочно, которое благоустрояется на чистом учении Христовом. И замечено в истории, что когда к чистому евангельскому учению какие-нибудь учители примешивали или свои измышления, или посторонние философские положения, то все общество подчинившихся такому смешанному учению не бывает прочно и продолжительно. Так бывало и бывает всегда, когда к истине примешивалась ложь. Поэтому из учащих и воспитывающих чужие души каждый смотри, как строит.
Ст. 12. На единственно ли прочном основании – учении Иисуса Христа – строит он; из чистого ли золота, серебра и драгоценных каменьев? Или и из других материалов, менее ценных и прочных, каковы, например, дерево, сено, солома, тростник, хворост? Или даже только из этих последних? Строит ли кто на этом основании из золота, серебра и драгоценных камней, того постройка выйдет хороша. Это вот что значит: если кто преподает верующим учение чистое, Христово, и притом самым чистым, искренним, задушевным словом, не употребляет ни выражений нецелесообразных, ни особенной резкости в учении, а спокойно, плавно, подобно широкой серебристой реке льется речь его, с теплотою и сочувствием к чужой душе – тот свою проповедь устрояет на основании учения Христова из золота, серебра и дорогих каменьев; того слово любвеобильное западет в душу слушающего и принесет плод мног.
А бывает, что слово возвещается без сочувствия к нравственному состоянию душ, ради формы, по обязанности и наскоро; или при этом имеется в виду свое тщеславие, похвальба от людей за красноречие или за высокую, суемудрую ученость и знание иностранных слов – того проповедь подобна постройкам из дерева, сена, соломы и тростника. Она непрочна и не оставляет следа в душе слушателя, да не спасительна и душе проповедующего. Не говорим уже о таких учителях из христиан, которые к слову евангельскому примешивают измышления и мечты своего горделивого ума. Здесь может быть только что-то похожее на блеск луны в холодную ночь, но нет в том теплотворного света солнечного. И самые лучшие судьи прочности и полезности разных проповедей – это впечатления от них, глубокие или малые, и продолжительность этих впечатлений.
Ст. 13. Несомненно, дело – проповедническая и вообще пастырская деятельность – каждого непременно обнаружится, взвесится и принесет те или иные плоды, ибо день, т. е. время, покажет, кто, чему и как учил и делал, прочно ли, во славу ли Божию, во спасение ли ближних и себя самого или по другим побуждениям?
Потому что лучше всего твердость убеждений, внушаемых другим, доказывается в огне, в нем же и открывается, и огонь трудностей, жестоких бед, страданий испытывает дело каждого, каково оно есть. На словах-то люди бывают и храбры, и преданны, и любвеобильны, и привлекательны; а как коснется дело до проявления этих убеждений среди трудностей и скорбей, в таких случаях не всегда можно увидеть всех проповедующих и твердо верующими, и безропотно несущими крест. Приходится встречать уныние, малодушие, ропот на судьбу и т. п. Такой-то огонь скорбей и испытывает дело каждого, каково оно есть. Возлюбленные! огненного искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь (1Пет. IV, 12-Порадуйтесь, благодушествуйте, поскорбев теперь немного… от различных искушений, дабы испытанная вера ваша оказалась драгоценнее гибнущего, хотя и огнем испытываемого золота (1Пет. I, 6–7).
Ст. 14. У кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду. Так, у кого учение Христово и вера тверда, тот устоит среди несчастий и не изменит убеждениям – за то и получит награду.
Ст. 15. А у кого дело сгорит, т. е. кем учение Христово не вполне овладело, и проповеди не всегда бывают искренни и с назиданием, да и жизнь не вполне христианская, тот при несчастии выкажется малодушным, маловерным; тот потерпит урон, т. е. того труды не будут награждены, потому что он, по немощи человеческой или из славолюбия, человекоугодия и т. п., искал не столько пользы ближнему, сколько себе.
Впрочем, сам спасется, но так, как бы из огня. Это вот что значит: хотя проповедник или учитель по немощи человеческой преподавал учение истины и не вполне точно, верно со словом Божиим, а увлекался или ходячими учениями, или другими человеческими побуждениями, но проповедовал не злонамеренно и не прямо против истины, не с ожесточением против общепринятых, христианских положений или догматов – все-таки в спасении ему не отказано: он может заслужить себе спасение, но с большими усилиями. Ему придется приобретать спасение среди огня, среди жгучих обстоятельств жизни, которые посланы ему будут и для его наказания, и для вразумления. Он при твердости и решительности выйдет из этих затруднений подобно тому, как врасплох застигнутый хозяин во время пожара своего дома чрез огонь спасается из него с опасностью. Итак, лучше, православные, не дожидаться этих крайних мер долготерпения Божия; лучше исподволь, во всю жизнь, смиренно исповедовать и проповедовать Евангелие Христово не высокомудрствуя, чтобы Господь не ввел нас во искушение тяжкое, где дух наш может и пасть. Чем подвергать себя крайним мерам, лучше быть послушным в жизни тихому отеческому гласу Отца Небесного, постоянно слышному нам и в своей частной, и в общественной жизни. Лучше и учителям со страхом преподавать учение веры или науки, чем дерзновенно, самоуверенно возвещать какие-либо новые мысли или выдумки. Через эти свежие мысли, не согласные с учением Христа, можно, пожалуй, и соблазнить слушающего или читающего. А соблазнить душу, и притом христианскую, – о! это ужасный грех.
Ст. 16. Разве не знаете, что вы, христиане, храм Божий, и Дух Божий живет в вас? Да, душа наша чрез святое крещение стала сосудом благодати, храминою Божиею; в ней Господь обещал обитель сотворить, если она будет с любовью исполнять Его волю (Ин. XIV, 23). Так посудите теперь, сколько нужно осторожности в обращении, в разговоре с людьми, в разнородных общежитейских отношениях к ним. Тем большая осторожность должна быть у пастыря, к слову которого имеют особое доверие и дают этому слову знаменательность и силу.
Ст. 17. Если же кто разорит, соблазнит, разрушит и словом, и делом храм Божий – душу человеческую, – того самого покарает Господь Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм – вы.
Учители истины! Внимайте же себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа Иисуса Христа (Деян. XX, 28).
Все верующие! К вам слово апостольское о священном сане: каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых и домостроителей тайн Божиих (1Кор. IV, 1). Не чуждайтесь пастырей; будьте…почтительны к отцам духовным, посвятившим себя на служение святыне и спасению христиан (1Кор. XVI, 16, 15).
..
Воскресение. О хождении над бездной
Неделя 9-я.
Мф.14:22–34
1Кор.3:9–17
Однажды Господь Иисус Христос понудил «учеников Своих войти в лодку и отправиться на другую сторону» Геннисаретского озера, а Сам «взошел на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один. А лодка была уже на средине моря, и ее било волнами, потому что ветер был противный. В четвертую же стражу ночи пошел к ним Иисус, идя по морю».
Страшно видеть нарушение привычного хода вещей. Страшно, когда бездействуют гражданские законы. А уж когда перестают действовать законы физические, – в сердце начинается неописуемая паника. Вот и Апостолы, когда увидели Господа, идущего по воде, «встревожились и говорили: это призрак; и от страха вскричали».
А между тем, что правильнее: верить в твердую незыблемость материи и ее законов, или – помнить, что все текуче и призрачно, что все готово в любой миг разверзнуться, поглотить, сжечь? Тем более, Сам Господь сказал, что некогда так и будет, что «вдруг… солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются» (Мф.24:29). И это может произойти в любой момент, и никому не открыто о временах и сроках.
Как и самую землю, по свидетельству Писания, Бог чудесно «повесил… ни на чем» (Иов.26:7), так и всякий человеческий шаг есть чудо. Потому что он даже не по воде, но – над огненной бездной.
Но когда Бог приоткрывает эту правду, то каждый шаг становится еще и чудом веры в Того, Кто «не попустит вам быть искушаемым сверх сил» (1Кор.10:13). Далеко не каждый может сразу вынести всю правду. Петр думал, что сможет, и сказал: «Господи! если это Ты, повели мне придти к Тебе по воде. Он же сказал: иди. И вышед из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу, но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: Господи! спаси меня».
Каким же твердым должно быть основание нашей веры, тот дом, в котором нам предстоит жить, и тот камень, который лежит в его основании! Апостол пишет о строительстве этого дома: «Я, по данной мне от Бога благодати, как мудрый строитель, положил основание», то есть открыл истину, возвестил все, что нужно знать для спасения. «А другой строит» на этом основании, помогает истину усваивать. «Но каждый смотри, как строит».
Вот эти слова особенно надо запомнить. Мы – Божий народ, а не стадо. Каким бы мудрым и знающим ни казался «духовный строитель», – конечная ответственность лежит на каждом из нас. И каждый обязан проверять всякое услышанное учительное слово – и Священным Писанием, и общецерковным преданием, и соображением разума, и голосом совести. Чтобы никакой волк в обличии пастыря не мог «положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос». Ведь не кому-то, а самому тебе идти по мосту твоего спасения через бездну твоей погибели. И поэтому ты обязан все сделать, чтобы быть уверенным, что очередной твой шаг не будет в пустоту, и что спасительный Крест Христов всегда будет твоей опорой.
Следующая публикация
Комментарии 3