Предыдущая публикация
Радовался Матвей, что связал свою жизнь, наконец, с любимой.
А то, что девчонка у неё малая, так это он совсем не против был.
Веселая, шустрая и озорная Анфиска была очень хорошенькой. Вот только упрямая больно и власти над собой никакой не признавала. Пока малая – оно ж и не страшно было. Да и помощница она хорошая. Родились один за другим Степан, Борис и Татьяна – нянчилась с ними старшая сестра, ещё и по огороду успевала помогать.
А вот как шестнадцать исполнилось – пошли танцы да гулянки. Женихи у дома круги наворачивали, да и с клуба сельского Анфиску то один, то другой провожал.
— Ох, гулёна старшенькая твоя, Матвей, ох, гулёна, — говорила соседка Галина, — мать-то её жалеет, не бранит особо. А ты бы смотрел лучше за Анфиской.
Стиснув зубы, выслушивал Матвей соседские замечания да советы. Сам понимал, что вертихвосткой растет, отца не слушает. Хотел силой да по-отцовски уму-разуму поучить, так Анна не дала.
— Не трожь девчонку. Она ж знает, что не отец ты ей, будет думать, что не родная, потому и колотишь, — взмолилась жена, когда Матвей взялся было за прут.
Посмотрел он жене в глаза, да махнул рукой. Не мог он против Анны идти, когда та просила чего.
— Как же быть с ней, Аннушка? – спросил Матвей у супруги. – Сама ж видишь, в клуб ходит, не спросив, гуляет до ночи. А парней то сколько вокруг неё – каждый день разный.
— А ты, словом, Матвеюшка, словом, — уговаривала жена, — оно ж лучше до сердца доходит, если с добром да пониманием.
— Да как же? Ты ей слово, она тебе десять в ответ.
Вот и вечером тоже он пытался не пустить её на гулянку.
— Батя, я щи сварила. Вон стоят, на печи пыхтят. В доме чисто, вымываю полы каждый день. И за тобой тоже, когда ты в сапогах по помытому пройдешь, — вскинув голову, заявила Анфиска, — Что ещё нужно?
— А в огороде кто матери поможет? – нахмурив брови, сказал Матвей.
— Лук прополола, свеклу тоже, а больше сорняков нет, еще вчера мы с мальчишками повыдергивали, — тут же ответила Анфиска, — иль ты хочешь, чтобы я ещё у соседей батрачила?
Признавал Матвей, что падчерица трудолюбивая. Дело у неё любое спорится, с детьми малыми ладит.
Да легкомысленная совсем, вот где беда. И сегодня снова гулять ушла…
Лег Матвей спать – вставать-то ему рано надо. Рабочий он человек. А все глаз сомкнуть не может. Когда ж Анфиска с танцев явится?
— Да что ж тебе не спится? – пробормотала сонная Анна.
— Анфиски всё нет, совсем ни стыда, ни совести, — ответил ей муж ворчливым тоном, — неужто твоё сердце спокойно?
— Поздно будет она, знаешь ведь её, — прошептала жена Матвею, — проводит Мишка Калинин, не тревожься.
— Мишка…А если не Мишка, а Колька? Или Ванька? – возмущался Матвей, поражаясь спокойствию жены.
— Значит, Колька али Ванька, спи, — пробормотала жена и прижалась к супругу. – Пусть гуляет, пока молодая. Чести своей девичьей она не лишилась, а то, что парни до дому провожают, так это говорит о том, что красивая она, будет из кого мужа ей выбирать.
Думала Анна, что Матвей за дочурку переживает. Но нет, злило его своеволие Анфиски. И что плюёт она на соседские пересуды, а его оставляет мучиться да краснеть.
1941
Бельмом на глазу Анфиска была отчиму. Все языкастее, да языкастее становилась – при людях Матвей уже и боялся ей слово сказать. Пока не трогаешь её – молчит. А замечание сделаешь по делу – опозорит, глазом не моргнет.
Взрослела девчонка, мордашкой все краше становилась, фигурой интереснее.
— Чего ж ты, батюшка, меня в покое-то не оставляешь? – с насмешкой в глазах произнесла однажды Анфиска после очередной суровой отповеди. – Отчего ж позоришь меня, да злым языкам потакаешь?
— По-твоему я терпеть сплетни о тебе должен? – разозлился Матвей. – Под моей, никак, крышей живешь, мой хлеб ешь! И это не я тебя позорю, а ты меня.
— Не терпеть ты сплетни должен, а рты затыкать, — язвительно заметила девушка, — а свой хлеб я не даром ем. Матушку спроси или кого из ребят.
«Сплавить бы замуж эту занозу, да кто ж гулящую примет-то?»– думал Матвей.
*****
А потом подвернулся случай подходящий. Из города с проверкой некий Тулинов прибыл. Что-то по делам сельсовета нужно ему было. Важная персона. И на глаза Александру Тулинову Анфиска попалась.
«Наш пострел везде поспел», — мрачно подумал Матвей, а слова поперек сказать не решался.
Лишь когда падчерица стала с Тулиновым под ручку ходить, начал выговаривать Матвей девчонке. Просил хотя бы о матери подумать, вон, соседи все с усмешкой на их семью смотрят.
Как-то привел Анфиску Тулинов под утро домой. Вроде как с танцев, да только все ж так говорят. А ведь Тулинов назавтра должен уехать…
Расшумелся Матвей, домашних своим криком на ноги поднял.
Не выдержала Анфиска такого, да и выкрикнула в сердцах, что из дому уходит. А поклонник городской, видать, влюбился в красавицу деревенскую. А, может, вину почувствовал, да из порядочности сказал, что забирает девушку в город.
Плакала матушка, металась от мужа к дочери. Девчонку одуматься умоляла, супруга просила не горячиться. Но не сумела ни мужа утихомирить, ни дочь удержать.
Ни одной вещицы не забрала Анфиска. Долго не прощалась, потрепала по голове Степку, подмигнула Борьке, погладила по щеке маленькую Таню. Матушку наскоро обняла, а, проходя мимо Матвея, приподняла бровь и насмешливо усмехнулась. Затем покинула дом навсегда.
***
Александр Тулинов привез Анфису в город, но в жены не взял. Понимал, что не по чину ему деревенская девица. Да и матушка его в ужас пришла, узнав, кого сын привез из деревни.
— Тебе на достойной девушке жениться нужно, а ты с этой девчонкой спутался, — устроила Надежда Тулинова разнос сыну.
— Я ее люблю и не могу отказаться, — твердо ответил Александр
Долго вразумляла мать сына, а потом поняла, что бесполезно уговаривать. Что с возьмешь с него, коли он влюбиться задумал?
— Ладно, дело молодое, — покачала головой Надежда, — поживете с годик, а там и поугаснут чувства. Только ты, сынок, не женись. Не спеши с этим.
Жениться на Анфисе молодой человек и не собирался. Его устраивало, как всё сложилось. Карьера складывалась, любимая женщина рядом, что ещё нужно?
Анфиса понимала, что брак с Тулиновым ей не светит. Однако молодой человек ей нравился, да и благодарность она чувствовала за то, что из родительского дома увез. Потому старалась она угодить и ему, и матери его сварливой.
Вот только о себе девушка тоже думать не забывала. Заявила, что на медсестру учиться желает.
— Пойду в медицинское училище, профессию получу, — сказала она Александру, — поддержи меня в этом.
Подумал Тулинов и согласился. А потом вой.на началась, и понял он, какой верный выбор сделала Анфиска, решив учиться на медсестру.
****
Будучи партийным работником, Александр имел бронь. Жизнь его мало изменилась. А вот Анфиска, еще не закончив обучение, днями и ночами пропадала в госпитале. Привозили большое количество раненых, в цене была каждая пара рук.
Стал присматриваться Тулинов к своей возлюбленной. Не была она теперь такой уж неподходящей ему партией. Советскую труженицу, симпатичную медсестру он охотно теперь представлял своим товарищам, коллегам. Потому и сделал молодой человек предложение Анфисе. Та с радостью согласилась.
— Взял в жены деревенскую куклу! – кричала сыну Надежда. Она была вне себя от ярости, узнав, что Александр все-таки женился на Анфиске. Да ещё и её в известность поставил, когда уже расписались!
— Я женился на достойной девушке, — спокойно ответил матери Александр, — будь добра относись к ней с уважением.
— Знаю я всё о ней! Навела справки в Макеево. Отец выгнал из дома за гулянки, — не унималась мать.
С первого взгляда невзлюбила она Анфиску. Была для нее девчонка как заноза – и покоя не давала, и выдернуть нельзя, чтобы сына не потерять единственного.
— Не поленилась, значит, опустилась до того, что начала сплетни выслушивать, — недовольно ответил Александр, — что-ж, тогда советую тебе прикусить язык. Потому как Анфиса досталась мне непорченой.
Удивилась Надежда. Как это? Четко ж ей было сказано, что Матвей прогнал дочь, не желая жить под одной крышей с нечистой девицей. Но возражать сыну уже не решилась. Продолжала негодовать, но уже молча.
1942 год
Матвея Кузнецова не призвали – худо у него со здоровьем было. А Степка с Борькой юные ещё совсем были. Потому миновала эта беда семью Кузнецовых. Не потеряли они своих мужчин.
Только вот в бедном селе Макеево совсем тяжелая жизнь стала, как и везде. От скудного питания и нехватки лекарств Матвей всё никак не мог от болезни оклематься. Кашлял все сильнее да сильнее, бледнел, худел.
Не признавался он самому себе, что после ухода Анфиски в семье совсем плохо стало. Анне некому было помочь по хозяйству, детишки малые характер показывали, не слушались. Им-то, в отличие от Анфиски, мог Матвей и ремнём пригрозить. Вот только не было ни у одного из ребят того трудолюбия и расторопности, что у старшей дочери имелось.
Ухаживала за больным мужем Анна, в огороде пыталась успеть, да по хозяйству. О себе не думала. Вот и получилось, что померла раньше супруга. Просто в один день слегла с горячкой и через два дня её не стало. Оставила его с ребятней – слабого и немощного.
Узнала об этом Анфиса. О смерти матушки и бедственном положении ей Степка написал. Вот и бросилась она в родное Макеево, а Александр снабдил её полными сумками продуктов да лекарств.
«Увижу его больного и немощного, да напомню, что относился ко мне как к занозе», — мстительно думала Анфиса по дороге.
Говорила она себе, что едет ради детей. Им помочь хочет, что без матери остались, да с отцом немощным.
Вот только увидела она Матвея худого да бледного, и вся её злость испарилась. И вспомнила она в тот момент не придирки отчима, а как играл он с ней маленькой, как на плечах катал, когда годика три ей было.
Обняла, поцеловала, как папку родного и потребовала в кровать ложиться. Лекарства нужные дала, укол поставила да покормила тем, что с собой привезла.
Смотрел на свою красавицу падчерицу Матвей, и слеза по его лицу покатилась. Всё такая же шустрая и никто ей не указ. И всё также любое дело в её руках спорится.
— Доченька, — прошептал Матвей, но не успел больше ничего сказать, так как сильно закашлялся.
И снова подскочила у нему Анфиса, дала какую-то штуку подышать. И чудом легкие прочистились, дышать стало легче.
— Ты прямо как мама, — сказала восьмилетняя Танюшка, глядя на сестру, хлопочущую по хозяйству, — у тебя даже лучше получается.
И правда – в одно мгновение дом словно зажил прежней жизнью. На печи пыхтели щи, Степка колол дрова, Борька орудовал во дворе метлой.
— Да нет, такого и при маме не было, — тихонько произнес Матвей, тяжело вздохнув.
Невероятную тяжесть он ощущал в эти дни. Тягучая вина терзала его сердце. Вспоминал Матвей, как третировал молодую девчонку. А за что он так её невзлюбил? За сильный характер, юную дерзость, нежелание подчиняться…
— Занозушка моя, — тихонько прошептал Матвей, когда дочь присела рядом с кроватью на табурет и прикоснулась прохладной рукой ко лбу.
— Пап, давай, поешь суп. Вкусный сварила, — произнесла Анфиса, поставив тарелку на подставочку, что по её просьбе соорудил Степан.
— У тебя всё вкусное получается, — ответил Матвей и потянулся за ложкой. Вот только настолько он ослаб, что не смог удержать её в руке.
— Я помогу, — произнесла Анфиса и стала кормить отца ложкой, — не торопись, а то толку не будет.
— Дочь, погоди, поговорить надо, — сказал Матвей, когда съел весь суп до капельки, — ты прости меня. Не передать, какую вину я чувствую. Не прав я был, глупо всё как-то вышло..
— Не надо, пап, все в прошлом, — с улыбкой ответила отцу Анфиса, — главное поправляйся.
Этот разговор стал последним между отчимом и падчерицей. Матвей облегчил душу, попросив прощения у Анфисы. А она поняла, что с легкостью простила того, кто заменил ей отца.
На похоронах отчима она не плакала. Слишком много мыслей было в её голове. Столько проблем предстояло решить. С кем останутся дети? Что будет с её учебой и работой в госпитале, если она останется в деревне? И, наконец, что скажет Александр, когда поймет, что его жена не сможет вернуться в город.
***
— Твоя Анфиса предала тебя, — заявила Надежда, когда сын сообщил ей, что его супруга остается в Макеево.
— Прекрати так говорить про мою жену, — поморщился Тулинов.
— Поражаюсь твоему спокойствию, — с возмущением произнесла мать, — ты хоть представляешь, чем она может заниматься там, в своем Макеево?
— Представляю. На ней трое детей, которые остались сиротами, — спокойно ответил Александр, — Впрочем, мы можем перевезти их к себе.
Тут Надежда прикусила язык. С неё же станется, с этой хитрой Анфиски – точно же, того и гляди перевезет весь этот выводок в город.
Грустил Александр по супруге. Когда мог, навещал её, приезжал с подарками. Благодаря его помощи, было у его жены, и у юных Кузнецовых то, чего у других не было. Всё-таки партийный работник.
— Вой.на закончится, Степка подрастет, можно будет на него дом оставить. Там и Борька подтянется. А Татьяну в город заберем, — успокаивал Александр супругу, когда очередной раз приехал к ней в Макеево.
— Надеюсь, всё так и будет, — уставшими глазами глядя на супруга, ответила Анфиса. Слишком много тягот легло на плечи молодой женщины.
— Вернешься в город, и учиться продолжишь. Я помогу, обещаю, — произнес Александр, прижимая к себе любимую.
Анфиса дала волю чувствам и расплакалась. То ли от усталости, то ли от благодарности к мужу.
***
Анфиса приучала детей к самостоятельности. Она все ещё боялась оставлять их одних, да и время неспокойное было. Зато, когда объявили о победе, молодая женщина вдруг поняла, что Степан уже вполне способен позаботиться о доме и младшей сестре самостоятельно. Борька тоже молодцом был, и всего-то на год младше брата.
Вот только, вернувшись в город, застала Анфиса больного мужа. Александр не хотел беспокоить жену, поэтому не писал ей о своей болезни. Однако одного взгляда на супруга хватило Анфисе, чтобы понять – конец близок. Опухоль съедала его изнутри.
— Что же будет теперь, голубушка? – упавшим голосом, обратилась к ней мать Александра.
Анфиса с удивлением посмотрела на свекровь. Та показалась ей какой-то маленькой и сгорбленной. За несколько месяцев моложавая женщина превратилась в старушку.
— Мы поставим его на ноги, не переживайте, — произнесла Анфиса и постаралась ободряюще улыбнуться.
Однако в тот момент ей до безумия захотелось, чтобы кто-то большой и сильный вот точно также ободряюще улыбнулся бы ей. Но увы… Поддержать её было некому. Всем было нужна поддержка от неё.
Два месяца она неустанно ухаживала за больным мужем. Первое время он еще пытался вставать, но вскоре из-за постоянных болей в желудке и тошноты Александр сильно ослаб.
— Девочка моя, прошу тебя, — прошептал он однажды супруге, — когда не станет меня, не бросай мою мать.
Ох, как не хотелось Анфисе думать сейчас о смерти. И уж точно не желала она говорить о том, что будет когда Александр умрет. Но глядя в умоляющие глаза супруга, она кивнула.
— Я останусь лишь малой частью твоей жизни, — произнес мужчина слабым голосом, — но как же я благодарен судьбе, что она удостоила меня такой чести.
Анфиса хотела что-то возразить мужу, но было уже поздно. Взгляд Александра стал стеклянным, в то же мгновения она поняла, что он умер. Молодая женщина закрыла супругу глаза и тихонько зарыдала у его кровати.
ЭПИЛОГ
После смерти Александра Анфисе, действительно, пришлось взять на себя заботу о Надежде. Даже если бы она не дала то самое обещание умирающему мужу, избавиться от свекрови ей бы не удалось. Словно маленький ребенок, потерявший мать, Надежда ходила за ней.
С похоронами помогли сотрудники Тулинова. Мужчина занимал солидный пост, поэтому похоронен был с почестями. Никакие хлопоты, связанные с погребением молодую вдову, не коснулись.
Анфисе осталось ведомственное жилье супруга. После смерти мужа ей также полагались весомые льготы и привилегии.
После похорон сына Надежда стала угасать. Всей душой тянулась она к невестке, вот только признать вину и просить прощения гордость ей не позволяла. Да Анфисе и не нужны были эти признания. Свой долг она выполнила. Поддерживала свекровь по мере сил, а когда та слегла, ухаживала до последней минуты.
Заботы о матери Александра помогли ей не погружаться в мысли о собственном горе. Но когда свекрови не стало Анфиса вдруг ощутила странную пустоту.
И эта пустота не была страшной. Напротив, на душе стало легко. Будущее манило яркими красками.
Молодая женщина сумела доучиться в медицинском училище, восстановившись. Работая, она поступила в медицинский институт. Анфиса стала анестезиологом. Ударившись в карьеру врача, она долгое время не занималась личной жизнью.
Женщина заботилась о повзрослевших братьях и сестре. Степан остался в деревне, а вот Борис и Татьяна тоже выучились на врачей.
Тридцать восемь лет было Анфисе, когда она все же вышла замуж. Ее вторым мужем стал коллега, заведующий хирургическим отделением той клиники, где она работала. Через год, в тридцать девять лет она родила свою единственную дочь Полину.
Автор Хельга
Если Вам нравятся истории, присоединяйтесь к моей группе: https://ok.ru/heartfeltstories (нажав: "Вступить" или "Подписаться")
ТАМ МНОГО И ДРУГИХ ИНТЕРЕСНЫХ ИСТОРИЙ
Ваш КЛАСС - лучшая награда для меня ☺ Спасибо за внимание ❤
Следующая публикация
сметена 500 г
Нет комментариев