Предыдущая публикация
Великая грусть, которую называют вселенской, не отпускала Павла.
Последняя ниточка, связывающая его с тем временем, когда он был счастлив, разорвана. Мамы больше нет.
И именно это понимание давило на психику так сильно, что он ложился, закрывал глаза, ударяясь в воспоминания, и не хотел их открывать. Это было особое состояние души, сродни поэтическому вдохновению.
Павел вспоминал детство, родителей, и часто эти теплые воспоминания заканчивались слезами. Он, взрослый мужчина, не мог их сдержать. Когда проводили в последний путь отца, мама помогла ему пережить это горе. Она сделала все, чтобы смягчить этот удар, хотя самой было не легче, чем ему.
Но мамы нет рядом и никогда больше не будет, поэтому помогать некому. Нет, он не был маменькиным сынком. Самостоятельный мужчина, образованный, работоспособный карьерист. Жили они с мамой вдвоем, просто не хотели расставаться.
А сейчас их квартира опустела и напоминала холодный погреб, хотя на самом деле она располагалась на восьмом этаже современного дома. Но он ее не любил. Его всегда тянуло туда, где они жили раньше, до того как всех жильцов расселили, и их ветхий дом будто перестал жить, как покинутое душой тело.
Павел взрослел, но время от времени наведывался к нему. Дом постепенно рушился, на стенах стали проступать красные пористые от времени кирпичи, местами провалились этажные перекрытия. И в конце концов от довольно красивого дома осталась одна заполненная пустотой оболочка.
Но это место по-прежнему манило его, только мама не понимала, зачем он туда ходит.
- Столько лет прошло, а ты все никак с ним не простишься, – говорила она сыну.
Маму, похоже, туда не тянуло совсем. А он приходил к дому, обходил его вокруг, и вспоминал свой двор, детство. Воспоминания начинались с маленькой песочницы, в которой он строил куличики из песка, из них сооружал замки.
До сих пор где-то на антресолях хранится его ведерко с почти стертыми тремя поросятами на боку. Сейчас таких ведерок больше не делают. Все чаще пластмассовые. Или новомодные лакированные с красочными диснеевскими персонажами.
Почему он так отчетливо помнил все детали?
«Далось мне это ведерко!» - пытался оторвать себя от воспоминаний Павел, но тут же представлял маму, которая присела рядом с ним и достала из пакета эту игрушку. Она улыбнулась, поцеловала его и сказала:
- Иди с папой в песочницу, он тебя научит куличики делать. А я пока ужин приготовлю.
Нет уже ни песочницы, ни двора. Один бурьян вокруг этого дома-призрака. Но Павел и внутрь пробирался. Там, в пустом и затхлом пространстве его преследовали какие-то неопределенные, смутные мысли, мелькали образы.
Ощущения были довольно тревожные. Он старался нащупать нить, чтобы довести хоть одну из этих мыслей до конца, но все они рассыпались, как песок.
В этот субботний день он снова пришел сюда, не хотел оставаться дома и изводить себя мыслью об утрате и потери всего: прошлого, дорогих сердцу людей. А в этих руинах он как будто соприкасался с ними, с отцом и мамой, совсем недавно покинувшей его.
«Интересно, сколько же этому дому лет?» – подумал Павел, стоя внутри и разглядывая чудом уцелевшие куски обоев на стенах и кирпичную кладку под обвалившейся штукатуркой. Было по-прежнему грустно.
Наконец он выбрался наружу и собрался идти домой. #опусы И тут его кто-то окликнул. Павел обернулся, а к нему с другой стороны дома направился мужчина, в чертах лица было что-то очень знакомое.
- Не помнишь меня? Я Шамиль Сайфулин. Мы с тобой в детстве в этом доме жили. Во дворе вместе бегали. Вспомнил? – спросил мужчина со смуглым лицом и немного раскосыми глазами.
Павел вспомнил! Шамиль, конечно же, дружок детства. Но с тех пор, как их расселили, они больше не встречались.
- Тоже сюда тянет? – спросил он, шагая рядом. – Одного не пойму, чего его не снесут никак? Одна оболочка осталась.
- Район заброшенный, неперспективный, - ответил Павел. – Вот и стоит дом-призрак. Видел табличку: «Не входить! Опасно! Строение может рухнуть». Вот и ждут, когда дом сам обвалится.
- Да, унылое зрелище представляет собой это место, будто убегающее в прошлое, - философски заметил Шамиль, а потом добавил, как бы невзначай: - А хочешь туда попасть?
- Куда? – недоуменно спросил Павел.
- В прошлое, в детство свое. Могу устроить. Бабулька одна есть, препроводит тебя туда. А когда захочешь, вернешься. Ну? Согласен?
Павел опешил. Разве это возможно? Да ну, розыгрыш! Так он и ответил Шамилю. А тот не отставал:
- Не дрейфь, говорю тебе, ощущения самые что ни на есть! Ни на что другое не похоже. Ты ребенок, в своем детстве, тебе там хорошо и беззаботно. Все, что помнишь, то и увидишь там. А что забылось, само о себе напомнит.
Павла охватил бессознательный страх, который боролся со жгучим интересом и непреодолимым желанием попробовать, испытать этот откат в прошлое. Что он там увидит? Кого? Себя, маму с папой?
И он неуверенно согласился на эту авантюру.
- И не трясись, - подбадривал его Шамиль. – Страх – это понятие материальное. А ты переступишь эту черту, и там ничего страшного нет, поверь мне.
Они уже ехали в полупустом трамвае, и на какой-то момент Павлу вдруг захотелось вернуться обратно, убежать и не испытывать судьбу, напрочь забыв об этом разговоре и об этой встрече.
Наконец они вышли в совершенно незнаком районе, в котором Павел никогда в жизни не был. Смеркалось, огоньки уехавшего трамвая скрылись за поворотом. И он понял, что отменить свое решение уже поздно. Назад пути нет.
Они шагали по мрачной пустынной улице, было прохладно, моросил дождь. Павел подумал: «Не обманет ли он меня? Куда ведет, зачем?» Но тут же отогнал свои мысли, когда они подошли к небольшому дому, и Шамиль резво взбежал на крыльцо, громко забарабанив в дверь.
- Глуховата она. Зовут Варварой, по отчеству просит не называть.
Дверь распахнулась, и на пороге появилась пожилая женщина странного вида. Одета была по моде начала прошлого века: в фетровой шляпке и меховой горжетке. Она подслеповато вглядывалась в непрошенных гостей сквозь очки.
- Шамиль, ты что ли? Еще одного путешественника привел. Ну, проходите, раз пришли, - сказала она и скрылась в комнате.
И только тут Павел заметил, что Шамиль немного взволнован. Чем это объяснить? Глаза лихорадочно бегали, руки слегка дрожали. И Павел спросил его:
- Скажи, как так получилось, что мы встретились с тобой? Именно с тобой и именно у нашего старого дома? Это задумка такая?
Шамиль ничуть не смутился и ответил:
- Видимо, существует какая-то невидимая сила, которая двигает всеми нами. Не заморачивайся. Раз уж пришли, иди и следуй велению своего разума. А старушка не подведет, я тебе отвечаю!
Павлу показалось, что в его слегка раскосых глазах блеснули слезы. Шамиль хлопнул его по плечу и слегка подтолкнул в комнату.
– Проходи, садись вот сюда, - сказала ему Варвара и указала на огромное, похожее на старинное кресло.
Он буквально провалился в нем, прикрыл глаза и услышал ее голос: тихий, невнятный. И вдруг почувствовал себя в состоянии невесомости. Но всего на несколько секунд, а потом он вдруг упал на землю, локоть стало саднить.
– Смотри, смотри! – услышал он голос мамы издалека, – Павлик побежал к песочнице и упал!
Рядом тут же оказался отец, его крепкие руки схватили его и подняли!
- Вставай сынок! И не реветь! Подумаешь, упал. Мужчины не плачут.
Подбежала мама, проверила ссадину, подула на нее.
- Ничего, обойдется, Павлик. Не щиплет?
- Немножко, - ответил он и вытер кулаком набежавшие слезы.
Детская площадка утопала в солнечном свете. Мимо Павлика носились взрослые ребята, которые казались ему настоящими великанами. Голова кружилась от многоголосого визга вокруг, пестрых платьев девочек, разноцветных песочных формочек.
Он держал в руках свое ведерко, и мама вела его за ручку туда, где он начнет выстраивать свой замок из песка.
Как же славно было у него на душе в этот момент! Вокруг расстилался
необъятный, бесконечный мир. Он видел маму, молодую, улыбающуюся, и серьезного отца рядом. И вдруг услышал голос:
– Шамиль! – кричала маленькая смуглая тетя Фая своему шустрому, черноволосому сынишке. – Ты зачем Павлика толкнул? Вот я тебе задам!
Шамиль засмеялся и побежал по дорожке, вскоре исчезнув за кустами.
Проснулся Павел от того, что его слегка знобило. Он открыл глаза и осторожно огляделся вокруг. Его спальня, его кровать, форточка настежь открыта, одеяло на полу. Он поднял его, натянул до самого подбородка и стал размышлять: что это было? Что за сновидение наяву? Откуда взялся Шамиль, почему именно он?
Но вот одно но: как легко и светло было на душе! Как будто бы она освободилась от всех тягостных мыслей, от тоски по прошлому. Перед глазами все еще стояли его родители, молодые, беззаботные, и он прямо чувствовал, как держал их за руки.
Одно не давало покоя: почему он не помнил, как вернулся домой вчера? Поехал в свой старый дом, потом встретил Шамиля, потом этот сон про старуху. Как он дома-то оказался? Но это так и оставалось загадкой.
Было воскресенье. Павел плотно позавтракал и решил съездить на могилу родителей. На мамин сороковой день ездил и с тех пор не был. Ну а после таких снов сам Бог велел их навестить, как говорится. Тем более, погода прояснилась.
Вызвал такси, приехал на кладбище, купил цветов у ворот и двинулся по привычной дорожке. Но что-то его остановило. Пройти к могилам мамы и отца можно было двумя путями: прямо, как он и ходил обычно. Или немного обогнуть и подойти с другой стороны.
Вот туда он и направился, сам не зная, почему. Шел немного торопливо, стараясь не смотреть вокруг. Но тут его взгляд зацепился за два небольших памятника за общей оградой. Он невольно остановился и уже не смог двинуться с места.
С одного портрета на него смотрел молодой мужчина в морской форме, под ним надпись: «Шамиль Сайфулин. Погиб, спасая друга». И ниже приписано позолотой: «Его ты спас, а сам ушел в пучину моря, безвозвратно…»
На втором памятнике портрет очень грустной женщины Фаины, пережившей своего сына всего на один месяц. И это случилось пять лет назад.
Нет объяснения происшедшему. Да Павел и не пытался его найти. Он решил, что Шамиль, давний приятель его раннего детства просто вывел его из ступора: живи, мол, парень, пока живется. И не спеши ни туда, где я, ни обратно, где нас давно уже нет.
Автор: Ночная собеседница
Следующая публикация
Комментарии 2