Литературный ресторан

ОБМАН В доме было тихо. Только муха жужжит и кружит у окна, да будильник, что за стеклом на полке буфета, тикает, и секундная стрелка движется по кругу. Лиде почему-то казалось, что стрелка стала медленно двигаться, будто отстает, затягивая тягостные минуты молчания. Отец уже пять раз спросил, что же там произошло, и Лида упавшим голосом пять раз ответила: - Не было ничего. Мать сидит у стола, сложив руки на коленях, и слегка покачивается, будто убаюкивая кого-то, а на самом деле себя успокаивает. - Ну если не было ничего, зачем наговаривать на тебя? – спрашивает Антонина, пытаясь понять, зачем Юрка Щербатов слухи по селу распустил. - Не знаю, - также монотонно отвечает Лида, - не было ничего. Ее светлые волосы убраны под косынку, как была в огороде, так и пришла, не успев снять. Взгляд поникший, растерянный, руками теребит платочек, уже намокший от слез. - А чего ты вообще туда поперлась? – резко спрашивает отец. – Чего ты там не видела? Не знала что ли – про Щербатова дурная слава давно ходит. Был бы путный, женился бы давно… - Так это же в клубе, всегда туда ходим, - оправдывается Лида. - Что, прямо в самом клубе? - Папа, ну ты чего? – Лида снова заплакала. – Говорила же, за пластинкой зашла, а он дверь закрыл. - Дочка, ты скажи, может он все-таки силой… ну мужик ведь, - осторожно спросила Антонина. - Нет, - ответила Лида, - нет, ничего не было. - Это что получается, сколь вы там сидели под замком, ничего не было, как ты говоришь, а на другой день по всему селу растрезвонил, что было у него с тобой, - сказал отец, пытаясь понять объяснение дочери и поступок Юрки Щербатова. – Может заявить на него? - Ничего не было,- плачет Лида. - Да что ты заладила – «не было, не было», - раздраженно сказал отец, - слухи тогда откуда? - Ладно, хватит, - прервала Антонина тяжелый разговор, - пусть ничего не было, я дочке верю, а не этому Юрке непутевому… одно плохо: как от сплетен теперь отмыться. - Может мне уехать? – спрашивает Лида. - Куда? – в голос спросили отец и мать. – Уедешь, значит признаешь, что не зря говорят, - добавила Антонина, - уж лучше остаться, дом здесь, работа. Лида вышла, оставив родителей, - захотелось на воздух и к любимой черемухе. Она помнит деревце маленьким, она росла вместе с ним, и теперь черемуха в конце огорода стала раскидистым деревом, щедро усыпанным плодами. Мелкие, зеленые шарики, еще не поспели, но урожай обещал быть богатым. Здесь, у черемухи, отец поставил скамейку, и Лида частенько после жаркого дня, присаживалась, любуясь белыми цветами. А потом, летом, собирала поспевшую черемуху, и напевала какую-нибудь знакомую песню. Сейчас петь не хотелось. Совсем не хотелось. Просто было желание посидеть в одиночестве и подумать, как же такое могло произойти Она даже не успела влюбиться к девятнадцати годам. Еще только думала о любви и считала, что любовь у нее будет взаимной. Вот Петр Стрельченко еще в школе заметил ее, хотя и старше был. Ив армию уходил, просил письма писать. Но Лида ничего не чувствовала к кареглазому Петру. Ростом он не отличался, зато широк в плечах, взгляд цепкий – про таких говорят, орлиный взгляд. А после армии вновь к Лиде, - то провожает, то возле библиотеки ждет Лиду (она работать туда устроилась после десятилетки), - но Лида проходит мимо. Нет в ней к Петру неприязни, просто не ее это человек, - так она чувствовала. Может Петр и любит ее, но у Лиды нет любви. Вот так и получилось, что ни с кем не встречалась. Подружка Соня замуж собирается, у них с Санькой любовь со школы, а у Лиды пока ничего в жизни не было, даже поцелуя. Лида вспомнила, как пришли они с Соней в клуб, как пришел потом Санька и они вскоре ушли на речку. В клубе еще оставалось много молодежи, и пластинки крутились одна за другой. Была у Лиды любимая песня, и она юркнула в подсобку, что за сценой, где лежали пластинки. И сразу услышала, как дверь закрылась. Она даже не заметила, когда подошел Юрка Щербатов, - известный в селе покоритель девичьих сердец. Юркины голубые глаза с прищуром нравились девчонкам, но опасались многие, зная его распутный характер. Юрке уже двадцать пять, и утром его можно было застать у разведенной Людмилы, которая была старше его. Конечно, жениться он на ней не собирался, но свободу своему разгульному характеру не ограничивал. - Зачем дверь закрыл? – спросила Лида, увидев масляный взгляд парня. - Пообщаться хочу. - Выйдем и пообщаемся. – Она подошла к двери, но Юрка протянул руку, перекрыв выход. - Пусти. - Не пущу. Присаживайся лучше, поболтаем. - Не хочу я с тобой болтать… чего пристал? Лида не понимала, какой интерес Юрке общаться с ней, он ведь никогда ею не интересовался. Ему вообще скромные девчонки не интересны были, сам хвастался парням: «с тихонями возни много, а я люблю с ходу свое брать». Стены клуба сотрясались от звуков музыки, дверь была заперта и перед Лидой стоял наглый Юрий Щербатов. – Я выйти хочу,- сказала она. - А я не хочу,- он взял ее за талию и притянул к себе. - Пусти! - Потанцуем немного… чего ломаешься, недотрога что ли? Лида вспыхнула, вспомнив, что там, за дверями, подумают о них, закрывшихся в подсобке. - Я закричу! - Кричи, все равно не слышно, танцы там. Говорю, давай лучше потанцуем, подержусь немного за тебя и отпущу… - Слушай, чего тебе надо? Тебе есть с кем танцевать, - Лида умоляюще посмотрела на Юрку. - А вот интересно, пошла бы ты за меня замуж? - За тебя? Да ни за что! - Ну тогда давай посидим, посмотрим друг на друга, может симпатия появится. Лида просила, умоляла, плакала, чтобы выпустил ее, но Юрка только посмеивался. Так прошло минут тридцать, Лида не могла точно определить время Когда музыка в клубе стихла, Юрка открыл дверь, и Лида, опустив глаза выскочила из подсобки, напрочь забыв, заем она туда заходила. Два друга, Пашка и Серега, уже веселые, посмотрели вслед Лиде и увидели самодовольное выражение на лице Юрки. -И чё? Чё-то было? – спросил Пашка. - Всё было, - сказал Юрка и хлопнул в ладоши, потом пригладил растрепавшиеся вихры и щелкнул пальцами. - А говорили, тихоня, - загоготал Серега. Лида, поправляя блузку, быстро спустилась по ступеньками со сцены и чуть не столкнулась с завклубом Натальей Егоровной. Женщина, заметив, что вышла она из подсобки вместе с бабником Юркой, укоризненно посмотрела на девушку. Но вряд ли бы она стала рассказывать о своих подозрениях… Юрка сам все рассказал. Уже на другой день народ шептался, что подсобку в клубе молодежь использует по своему бесстыдному усмотрению. И что Лидия Лапина, молодая библиотекарша, закрылась в подсобке на какое-то время, и что если уж с Юркой Щербатовым закрылась, то дело понятное. С того дня на улицу Лиде выйти было стыдно. Но больнее всего был укор в глазах родителей, им говорили, что дочка у них загуляла, если уж никого не стесняется, в общественном месте уединяется. Поэтому и отвечала Лида одной и той же фразой: «ничего не было». Подружка Соня тоже сначала с подозрением посмотрела на Лиду. -Ты что не веришь мне? – спросила Лида. – Даже ты не веришь? - Я тебе верю, - сказала Соня, - но Юрку я хорошо знаю, непонятно, зачем ему это… может он влюбился в тебя? - Хороша любовь – взаперти держать. – С горечью в голосе ответила Лида. Юрку с того дня она ненавидела. И больше всего не за то, что закрылся с ней в подсобке, привлекая внимание других, а потому что разболтал по всему селу. Всем друзьям хвастался, намекая, что с Лидкой Лапиной у него все было. А ведь это неправда. Ну пытался обнять, танцевать, но Лида не подпустила его к себе. Да похоже он и не стремился лишить ее девичьей чести, так, баловался просто. Да и вообще, не голоден он на девчонок, ему есть, к кому ходить, причем беспрепятственно. Вот об этом сейчас думала Лида, сидя у черемухи. Она что-то бормотала, рассуждая, и никак не могла избавиться от обиды, что ее так легко оговорили. «За что?» - думала она. «Что я ему сделала?» __________ На улицу лишний раз Лида старалась не выходить, но и от людей все равно не спрячешься. А на работу ходить надо, в магазин зайти, да мало ли какие дела. Но всякий раз, встречая знакомых, старалась пройти быстрее, сухо поздоровавшись, спиной чувствуя, что ей смотрят вслед. Уже приходила старшая сестра Нина, до нее тоже слухи дошли, и она возмущенно призывала разобраться с Юркой. - Сам хотел поговорить, - сказал отец, - да уехал этот проходимец, не видать нигде. Сам уехал, а слухи остались… - Лидка, а давай в больницу, справку возьмем и в глаза плюнем тем, кто пальцем в тебя тычет. - Еще чего! – Возмутилась Антонина. – Каждый роток справкой прикроешь? - Ну, а что делать-то? – спросила Нина. – Кого не встречу, так и норовят выспросить, чего это там у Лиды с Юркой, - все же знают, что известный бабник. И управы на него нет, мать-то его защищает, ну в смысле, Юркина мать. Хвалит, какой Юра у нее хороший, только не с теми дружит, будто задурили ему голову… - Голова у него всегда дурная была, непутевый он, - буркнул отец. - Вот вместо того, чтобы замуж выйти, придется сидеть теперь за высоким забором и отмываться, - сказала Антонина, тяжело вздохнув. – Надо было тебе, Лида, на Петра Стрельченко обратить внимание, парень-то хороший… что он сейчас? Видела его? - Да видела у магазина… проехал мимо на мотоцикле и не посмотрел… - Ну вот, видишь, что делается, - заохала мать. - Встречу Юрку – на аркане притащу. Пусть кается перед всеми,- пообещал Иван Матвеевич. Но Юрка в селе не показывался, говорили, что в другом районе работает. Лида по-прежнему старалась ни с кем о себе не говорить. Но обида легла на сердце, замечая осуждающие взгляды. И даже Петр Стрельченко, который до того дня стремился увидеться с ней невзначай, вдруг стал равнодушным, будто и нет вовсе Лиды. Да что ей до Петра, нет ей дела до него… просто обида гложет, что напрасно так с ней обошлись… Вечером, закрыв библиотеку, Лида ступила на мягкую траву у деревянного крылечка, щурясь от закатного солнца. - А я не верю, - услышала она, - ни на минуту не сомневался. Лида вздрогнула: голос знакомый, и речь, конечно, о ней идет. Петр появился неожиданно, наверное стоял за деревом и ждал ее. - Чему не веришь? – спросила она, не зная, радоваться или печалиться этой встрече. - Слухам не верю. Ты всегда была чистой… такой и останешься. Лида, выходи за меня замуж! А Щербатова я утихомирю, путь только вернется в село. Впервые за эти дни она слышала правду о себе, причем так уверенно, без тени сомнения. - Спасибо, что не веришь сплетням, - прошептала она. - Не благодари. Лучше подумай о моем предложении. Я ведь тебя всегда любил. И сейчас люблю. И любить буду. Ты даже не представляешь, как я тебя люблю. Лида покраснел, услышав признание. Да она и раньше догадывалась, только не допускала к себе Петра, не зацепил он ее сердца. Она пошла, не оглядываясь, даже не заметила, что домой почти бежала. - Ты чего? – спросила Антонина.- Гнался что ли кто за тобой? - Никто не гнался. - Ну а чего еще стряслось? У нас и так, кажется, хуже некуда… - Петра Стрельченко встретила… замуж зовет, - тихо сказала Лида. Антонина поставила чашку и присела, оглушенная услышанным. Иван Тимофеевич отложил газету, сомневаясь в ее словах. - Ну-ка повтори, - попросил он. - Петра встретила, замуж зовет. - Когда? - Говорит, хоть завтра… - Ну вот, - бодро заявил Иван Тимофеевич, - есть умные люди, кто сплетням не верит. Это же, считай что, на твое счастье такой человек есть. А ведь Петька работящий и не употребляет. А уж родители у него – ничего худого не скажешь. - Лидушка, так может это та соломинка, за которую ухватиться надо, - осторожно спросила Антонина. - Не знаю, - ответила дочь, - я ведь и не смотрела в его сторону, тем более не любила никогда. Да я вообще еще никого не любила, не успела я… - Вот и полюбишь! – сказал отец. – Надежный человек тебя замуж позвал, ну кого еще лучше искать… а любовь,- он махнул рукой, - попадется такой как Юрка со своей любовью, будешь пятый угол искать. А тут – парень хороший, родители работящие… ну чего еще надо? ____________ На свадьбе Лида была в длинном белоснежном платье, и лицо ее казалось тоже белым, а в глазах не было той радости, что бывает у невест. Мать напоминала ей, чтобы голову не опускала, но Лида забывала про ее наказ, и все чаще смотрела под ноги, когда зарегистрировались. Петр потом подхватил невесту на руки – так и нес до машины. И в дом на руках внес. Домик им выделили его родители. Остался домик от бабушки. Так они его подлатали и сказали: «Пусть хоть и временное, но жилье у вас будет. А дальше уж сами». В первую же ночь Петр лежал счастливый, не выпуская из объятий молодую жену. – Пусть хоть слово кто скажет, враз рот заткну, ты у меня будешь как царица, никому в обиду не дам, - шептал он. Дни потянулись однообразной чередой. Лида работала, готовила обеды, ужины, провожала утрами мужа на работу. Со временем домик стал наполняться нужными в быту вещами. – Подожди, Лида, я еще мотоцикл куплю. - Так у тебя же был. - Продал я его, на свадьбу деньги нужны были, - ответил Петр. Беременность не была неожиданностью, Лида обрадовалась переменам, и стала присматриваться к детским вещам. Петр тем временем взял большую часть забот о доме, оберегая жену от лишней суеты. Девочка родилась здоровенькая, спокойная. – Светой назовем,- сказал Петр, - кажется, будет такая же светленькая как ты. Родители радовались крепкой семье, умилялись подрастающей внучке. Юрия Щербатова редко видели в родном селе. Кажется, он сошелся с разведенной женщиной, поговаривали, что это она его приняла. #опусы Но, видимо, спокойно ему не жилось, и вместе с друзьями его посадили за кражу. Дали три года. Лидиной дочке к тому времени исполнилось уже два годика, и историей со Щербатовым она не интересовалась. Да и Петр забыл о нем, все больше посвящая себя любимой семье. __________ Прошло еще три года. Света, шустрая щебетунья, как хвостик бегала за Лидой, хотя внешне, сильно походила на Петра: такие же карие глаза, такая же форма губ… хотя это неважно, они оба любили дочку. Снова наступило лето, и также отцвела по весне черемуха, обещая богатый урожай. Наступил вечер, и Лида, отправив в дом Свету и пообещав вскоре прийти и рассказать перед сном сказку, прибирала посуду во времянке. Она уже хотела уйти в дом, как послышался негромкий разговор у ворот. В сумерках узнала силуэт Юрия Щербатова. Он хоть и ссутулился после тюрьмы, и говорил с хрипотцой – узнать все-таки можно. «И что ему надо от Пети?» - подумала она и пошла к калитке. - Вали отсюда, ничего я тебе не должен, - услышала она голос мужа. Никогда не слышала, чтобы муж так грубо разговаривал. А тут прямо гнал от двора нежданного гостя. - Петруха, ну только на запчасти, ну сломался же мотоцикл… - А я причем? Твой мотоцикл – ты и налаживай… - Не помнишь ты добра, Петруха, - просипел Щербатов, - а вот возьму, да скажу твоей жене, как ты за мотоцикл меня подговорил ославить ее... - Иди отсюда, а иначе укатаю тебя… - Собака лаяла на дядю фраера, - пропел Щербатов, - гони бабло, а то секрет твой раскрою, расскажу, как я Лидку гулящей выставил. А она-то, дуреха, и не знала, как мы договорились с тобой. - Замолчи! Не должен ты сюда приходить. И я тебе ничего не должен, - сказал Петр. – Как договаривались, так и рассчитались, так что не нарывайся. Ну, нет у меня денег тебе на запчасти, сам зарабатывай.. . Лида, держась за забор, тихо ушла в дом. Она не помнила, как дошла до кровати, где уже лежала дочка. Заметив, что девочка уснула, также тихо вошла во времянку. - Лида, я думал, ты уже легла, - сказал Петр испуганным голосом. - Сядь, Петя, поговорить надо, - попросила она. – Скажи, это ты подговорил Щербатова «ославить» меня? - Ли-иида, да ты что? - Петя, хватит обманывать, я все слышала. Получается, ты ему свой мотоцикл подарил… а мне сказал, что продал, деньги на свадьбу нужны были… - Лида, не поняла ты ничего… Она резко повернулась к нему и увидела перед собой его лицо. За все пять, хотя нет, за все шесть лет, что они живут вместе, она была благодарна ему. Благодарна за то, что не поверил клевете, что готов был защищать ее, укрывать от всех невзгод, от всех косых взглядов… да, она была благодарна. Но была ли любовь? Только сейчас на поняла, что еще никогда и никого не любила. И эта грязь, которой словесно вымазал ее Щербатов, она ведь до сих пор ее на себе чувствует. - Как ты мог? За что? Я ведь поверила тебе! - Лида, ну перестань, мы ведь хорошо живем, нам позавидовать можно. А родители, они ведь радуются, глядя на нас… - Петя, ты отдал ему мотоцикл за его грязную услугу? Петр видел в ее взгляде решимость, узнать правду. Да в общем-то, она ее уже знала. - Лида, это было давно. Я так тебя любил… я готов был на все, а ты не замечала меня. - Ах, Петя, Петя, мелко плаваешь! Что же так дешево – всего лишь мотоцикл?! Уж надо было машину новенькую за меня отдать, ну хоть не так обидно было бы. А то всего лишь мотоцикл, да еще не новый… - Лида, опомнись, у нас семья, в доме все есть, дочка у нас… - Петя, да чем же ты лучше Юрки Щербатова? - Ты меня с ним сравниваешь? Да ты посмотри, я же все для тебя, все для дочки… Лида поднялась. – Ухожу я от тебя. Вот завтра вещи соберу и уйду. - Не отпущу! – Он схватил ее, прижал к себе. – Даже не думай! - А я и не буду раздумывать, подам на развод и все. Опусти! – Она вдруг стала податливой, равнодушной и не шевелилась в его руках, будто ей было все равно. И он отпустил. - Ну я так не сдамся, – сказал он. _____________ На другой день пришли родители. Петр успел поделиться со своими, а те – сходили к родителям Лиды. Все четверо вошли, поглядывая на Петра и Лиду. - Ну что вы, дети, удумали, - сказала Клавдия, мать Петра, - уж мы радовались, глядя на вас, такая пара, дочка растет… и вдруг раздор. - А ведь мы ничего и не знали, сказал Григорий, отец Петра, - ну сказал тогда сын, что женится, да мы и рады были. А что там у вас раньше случилось – откуда нам знать. - Так я вас и не виню,- сказала Лида,- но случилось то, что уже не исправить, так что развестись я хочу. Сразу говорю вам.- Она посмотрела на всех и задержала взгляд на своих родителях. – Простите, но не могу в обмане жить. И не хочу, чтобы дочка в этом обмане жила. - Сват, ну скажи ты им, - Григорий обратился к Ивану Матвеевичу, который сидел у окна насупившись, вся эта ситуация ему не нравилась. – Давай лучше по маленькой накатим, - предложил Григорий, - может и молодежь остынет. Иван молча махнул рукой, дав знак, что согласен. - Не знаю я, как быть,- сказала Антонина, - вижу, что семья хорошая но как вспомню, что мы пережили, что Лида пережила… ох, тяжело. - Ну так это когда было,- сказала Клавдия, - ну, сватья давай помирим их. - Сват, поддержи, - попросил Григорий, которому жалко было и сына, и его семью, которая рушилась у них на глазах. Иван Матвеевич молчал. Стало совсем тихо. И только бабочка билась о стекло, попав каким-то случаем в дом, и не могла выбраться. Иван очнулся, наконец, повернулся к окну, открыл его и, махнув рукой, помог бабочке выбраться на волю. Повернулся к сватам. – В этот раз я вмешиваться не стану. И советовать ничего не буду. Пусть сами решают, жить ли им вместе. – Он посмотрел дочери в глаза. – И твое решение, дочка, любое приму. Разочарование появилось на лицах родителей Петра. Вскоре они встали и, попрощавшись, пошли по домам. - Лида, подумай, хорошо подумай,- просил Петр, - не говори ничего сейчас, хотя бы переночуй со своими мыслями. Я очень надеюсь, что завтра ты поменяешь свое решение. - Хорошо, завтра я тебе скажу, - ответила Лида. И эта заминка, это отложенное решение вселило в Петра надежду. Конечно, он не спал ночью. И Лида тоже не спала. Петр к утру задремал, видимо, сон свалил его. Проснулся, когда солнечный луч коснулся лица, и сразу услышал шаги Лиды. – Мы пошли, - сказала она, держа за руку Свету, а в другой руке была сумка. – Остальные вещи потом заберу. - Это всё? – упавшим голосом спросил он, не зная, как удержать жену. - Всё, Петя. Пойду я. Она вышла. Он сел на постели, подумал, что надо собираться на работу. Но был выходной день, и спешить некуда. Он вдруг ощутил безысходную тоску и какую-то огромную потерю… и что вернуть уже ничего невозможно. Он завыл от душевной боли и от безысходности. ___________ Солнце – ранее, но такое теплое – светило и ласкало лучами, словно обнять хотело. Лида шла по траве, ощущая ее мягкость и легкую прохладу после ночи. - Ну вот, доча, все у нас будет хорошо, я ведь с тобой… Она вела девочку навстречу новому дню и сама шла, расправив плечи, ощущала себя сильной. И никакие разговоры не смогли бы теперь ее убедить в обратном. И она верила, что любовь к ней еще придет, она обязательно полюбит. И ее будут любить. Но не так, как Петр, прежде вываляв ее в грязи. Нет, это будет другая любовь, и она в это верит. А пока - новый день. И все лето впереди. И вся жизнь. Автор: Татьяна Викторова

📌Я ПОПРОСИЛ ТЁЩУ ЗАБРАТЬ ВНУКА, ПОКА МЫ С ЖЕНОЙ БУДЕМ НА ОТДЫХЕ. ОТВЕТ БУДУ ПОМНИТЬ ВСЕГДА!! Обычно тещ либо не любят, либо относятся к ним с предубеждением. А вот мой коллега всегда отзывался о матери своей жены с большим уважением. На мой вопрос, в чем секрет его хороших отношений с тещей, он мне ответил: “Когда я женился, я с опаской посматривал на свою будущую тещу. Я слишком много наслушался в свое время рассказов и жалоб от своих друзей на вредных тещ, и думал, что так бывает со всеми. Тем более, что мама моей жены была на момент свадьбы одинока и я ждал, что она будет от скуки вмешиваться в нашу семью. Но время шло, теща особо на горизонте не мелькала. Она, конечно, каждый день звонила дочери – я регулярно слышал, как жена щебечет с ней по телефону, но этим дело и ограничивалось. Потом родился ребенок и я думал, что, наверное, теперь она будет дневать и ночевать в нашей квартире, чтобы учить уму-разуму. Но теща и тут меня разочаровала – она купила коляску, притащила целый чемодан пеленок-распашонок и опять тихонько пропала. Она, конечно, помогала посидеть с ребенком, когда жене нужно было срочно отлучиться в поликлинику или к зубному. Но на этом дело и ограничивалось. Но вот однажды у меня возник шикарный план. Приближалось лето и я предложил жене поехать куда-то на море отдохнуть. А ребенка на это время оставить ее маме – все-равно она одна, пусть порадуется внуку.Жена усмехнулась и предложила мне самому поговорить об этом с ее мамой. Прихожу я к теще, даже не просто так, а с конфетами. Она улыбается, встречает, заваривает чай. Я рассказываю ей, что неплохо бы внуку лето провести с бабушкой, пока родители немного отдохнут и наберутся сил на море. Она выслушивает меня и отвечает… – Я, конечно, могла бы забрать к себе на лето внука, мне это не тяжело. Но вот скажи мне, мой дорогой зять, когда у ТЕБЯ еще будет возможность отвезти на море трехлетнего сына? Только в этом году. Потому что, через год – это будет четырехлетний мальчик, то есть чуть-чуть уже другой. И ты навсегда потеряешь целое лето общения с сыном, сплавив его бабушке. Неужели ты так легко отдашь мне такую драгоценность? А еще через лет пятнадцать твой собственный сын уже сам не захочет ехать с тобой на море, потому что будет взрослый и у него будут свои друзья. Он быстро вырастет, а у тебя даже не останется воспоминаний, как ты впервые завел, держа за руку, восторженного малыша в волны прибоя. Как впервые положил ему на ладошку ракушку и впервые построил вместе с ним песочный замок. Это прежде всего твое право! И право твоего сына помнить, что впервые море показал ему именно папа, а не какой-то другой человек. Не лишай его этого! – Поверь моему опыту, – продолжила она, – наши дети с нами на весьма непродолжительный период нашей жизни. И каждое мгновение, проведенное с ними – неповторимо. И ты знаешь, я крепко задумался. Я вспомнил, как меня самого постоянно на все лето отправляли к бабушке в село. Припомнил, как у моего отца вечно не было на меня времени – все отнимала работа. А потом его свалил инфаркт и, оказалось, мне действительно нечего о нем вспомнить. Поэтому, в тот год на море мы поехали вместе. И через год тоже. А тещу свою я люблю и уважаю, потому что это действительно мудрая женщина. Автора не нашли

Помню, был у меня один приятель француз. Человек довольно неглупый, молодой, богатый и весёлый. Подружились мы с ним потому, что он обожал все русское. — Гастон, — спросил я его однажды. — Вот вы так любите все русское. Почему бы вам не жениться на русской? Он серьёзно посмотрел мне в глаза. Потом улыбнулся. — Вот видите ли, мой дорогой друг, — раздумчиво начал он, — для того чтобы жениться на русской эмигрантке, надо сперва… выкупить все её ломбардные квитанции. А если у неё их нет, то её подруги. Раз! Потом выписать всю её семью из Советской России. Два! Потом купить её мужу такси или дать отступного тысяч двадцать. Три! Потом заплатить за право учения её сына в Белграде, потому что за него уже три года не плачено. Четыре! Потом… положить на её имя деньги в банк. Пять! Потом… купить ей апартамент. Шесть! Машину. Семь! Меха. Восемь! Драгоценности. Девять! и т. д. А шофёром надо взять обязательно русского, потому что он бывший князь. И такой милый. И у него отняли все-все, кроме чести, конечно. После этого… — Он задумался. — После этого она вам скажет: «Я вас пока ещё не люблю. Но с годами я к вам привыкну!» И вот, — вдохновенно продолжал он, — когда она к вам наконец почти уже привыкла, вы ловите её… со своим шофёром! Оказывается, что они давно уже любят друг друга и, понятно, вы для неё нуль. Вы — иностранец. «Чужой». И к тому же хам, как она говорит. А он всё‑таки бывший князь. И танцует лучше вас. И выше вас ростом. Ну, остальное вам ясно. Скандал. Развод. На суде она обязательно вам скажет: «Ты имел моё тело, но души моей ты не имел!» Зато ваш шофёр имел и то и другое. Согласитесь, что это сложно, мой друг! Александр Вертинский

Ванька в деревне считался пришлёпнутым. Не дурачком, а мальчиком с лёгкой придурью. Ну, вроде, с одной стороны – нормальный, а с другой – не совсем. Живность вокруг него кругами ходила: коты, собаки, куры всякие. А однажды Ванька упросил отца выкупить с фермы выбракованного телёнка. Телёнок был кровей, элитных, но родился слабеньким и чуть не ушёл под нож. Не ушёл, потому что парень его увидел. Увидел и выпросил себе. Баловство, конечно, но и отец сына любил. Приобретённый телёнок был назван Пупсиком. Первый год телёнок провёл в стойле, не выходя на пастбище. Уже на второй год парень стал выгонять бычка на выпас. Поведением своим телёнок напоминал собаку. Возвращаясь с поля, он терпеливо ждал, пока хозяин наиграется в футбол, а потом, вёз хозяина на своей спине домой. За три года полудохлый телёнок превратился в огромного быка. Люди искренне хохотали, глядя, как Пупсик таскал за собой Ваньку на лыжах. Тот хватался за бычий хвост и кричал: - Гони! То зимнее утро парень не забудет никогда. Выскочив на задний двор, он решил надёргать сена из копёшки, стоявшей в огороде. Нагнулся и почувствовал на себе взгляд. Обернувшись, Ванька увидел, что на крыше заметённой снегом овчарни стоял волк. И вид его был весьма недружелюбным. Что было дальше, парень помнит плохо. Он помнит, что успел закрыть горло, и серый комок свалил его с ног. А потом раздался жуткий вой. Пупсик, выскочив во двор, с первого же удара пропорол брюхо хищника рогом. Добил серого ударом копыт. Это был единственный в селе бык, умерший от старости... Сергей Серёгин

Сама виновата ― Славик, может, встанешь с дивана и поможешь мне разобрать сумки? ― с явным недовольством крикнула Марина. ― А потом что? Обед приготовить и ботинки всем почистить? ― Вячеслав даже не дернулся с места. ― Кто тебя заставляет столько покупать? Сама виновата. За восемь лет семейной жизни Марина привыкла, что она «сама виновата». Родила близнецов ― «сама виновата, теперь следи за ними». Потребовалось дорогостоящее лечение ― «сама виновата, а к моим накоплениям не прикасайся». Идешь из магазина с тяжелыми сумками ― «сама виновата, бери понемногу каждый день, а не сразу на неделю». Любая другая женщина уже давно бы прогнала такого безразличного и ленивого мужа. Но Марина была сильно привязана к Вячеславу и не хотела, чтобы дети росли без отца. Ведь она не понаслышке знала, как тяжело жить в неполной семье. Отец Марины работал водителем-международником, но из-за бытового несчастного случая потерял зрение и стал профнепригодным. Достойно принять это не получилось, и вскоре он пристрастился к алкоголю. Марине было всего шесть лет, когда отец скончался после очередного запоя. С тех пор беззаботное детство закончилось. Мать пыталась построить новые отношения, но все ее романы были скоротечны. И в этом она начала винить Марину, а после очередной неудачи отправила ее в интернат. В таком учреждении домашней девочке было непросто. Каждый день она страдала от нападок старших воспитанников, а пожаловаться и попросить помощи было не у кого. Марина искренне надеялась, что скоро мама найдет достойного мужчину и заберет ее домой. Только надеждам не суждено было оправдаться. Однажды воспитательница Дина Александровна с напускной грустью в голосе сообщила, что ее мамы больше нет. Детдомовские порядки оказались еще суровее, чем в интернате. Именно в тот момент Марина поняла, что главное в ее жизни ― создать крепкую и счастливую семью, которой она сможет дарить всю свою любовь и заботу без остатка. Чтобы ее детям никогда не пришлось проходить через такое. А потом она встретила Вячеслава и потеряла голову. Он казался Марине настоящим принцем: мужественный и серьезный, но при этом невероятно романтичный и нежный. Уже на вторую неделю отношений Славик познакомил Марину с мамой, которая тепло приняла будущую невестку. Ирина Альбертовна после свадьбы даже уступила молодым свою двухкомнатную квартиру, а сама перебралась жить на дачу. ― Ирина Альбертовна, ну как-то неудобно вас стеснять, ― Марину очень тронул поступок свекрови, но она не привыкла к щедрости со стороны других людей, ― у меня же есть однушка, мы и там со Славиком поместимся. ― Сейчас поместитесь, а когда дети родятся ― места будет мало, ― Ирина Альбертовна погладила Марину по округлившемуся животу, ― тем более я давно мечтала перебраться на дачу из этого душного города. Первое время семейная жизнь была именно такой, о которой мечтала Марина. Славик носил ее на руках и выполнял каждую прихоть. Но после рождения детей все изменилось. Малыши постоянно капризничали, что сильно раздражало Вячеслава. ― Ты их угомонишь когда-нибудь? ― бормотал Славик, когда дети в пятый раз разбудили его среди ночи. ― Сколько можно? ― Мог бы и помочь, у меня всего две руки! Мне тоже тяжело. ― Что ты за мать тогда! ― фыркнул Вячеслав, переворачиваясь на другой бок. В тот момент Марина едва смогла сдержать слезы. Она всегда стремилась быть хорошей матерью и женой, поэтому слова Славика глубоко ее ранили. Вскоре упреки стали неотъемлемой частью семейной жизни. Марина пыталась пожаловаться Ирине Альбертовне, но та лишь отмахивалась: ― Мариночка, все мужики такие. Безразличные. Помощи и ждать не стоит. А наш удел ― терпение. И Марина терпела. Она очень любила семью и считала самопожертвование своим долгом. Когда детям исполнилось три года, Марина вернулась на работу. До ухода в декретный отпуск она работала шеф-поваром в местной кондитерской, но после рождения близнецов поняла, что эта должность отнимает слишком много сил. Тогда Марина согласилась перейти на позицию обычного повара, хоть и ощутимо потеряла в зарплате. И тут ее ждал «сюрприз» от Вячеслава, у которого случился серьезный конфликт с начальством: ― Все, ухожу в свободное плавание! Достало работать «на дядю»! Пусть еще поищут такого грамотного юриста, как я! ― Но моей зарплаты едва хватит на самое необходимое… У нас двое детей, ты не забыл? Вячеслав в очередной раз взорвался: ― Сама виновата, что на стряпуху выучилась! Меня упрекать не надо, я дома заработаю в сто раз больше. А то села на шею и команды раздаешь! Марина решила не накалять ситуацию и промолчала. Но в душе клокотали обида, гнев и даже ненависть к Славику. Она вновь обратилась к Ирине Альбертовне за поддержкой. ― Деточка, это даже хорошо, что Славик уволился. Ведь у него были постоянные конфликты на работе. Зачем ему лишние тревоги? Пусть отдохнет маленько, поищет себя. ― Мне кажется, что в сорок лет и с двумя детьми поздно себя искать, ― сквозь слезы сказала Марина. ― Я же не могу сама тянуть семью. Тем более, что по дому Славик не помогает, а я после двенадцатичасовой смены валюсь с ног. ― Ты преувеличиваешь. Все наладится, не паникуй раньше времени. Но с каждым днем у Марины появлялось все больше причин для паники. Вячеслав не собирался искать работу, а весь его фриланс сводился к написанию контрольных и курсовых работ для студентов юрфака. Отношения в семье стремительно портились. Марина чувствовала себя одинокой, раздавленной, опустошенной. Она не знала, как справиться с этим чувством пустоты внутри. Ночами тихо плакала в подушку, а на самом деле ей хотелось кричать от боли и безысходности. Когда она закрывала глаза, то видела себя пятилетней девочкой, которую держал на руках отец. Рядом стояла веселая мама с букетом одуванчиков. Эти моменты были самыми счастливыми, и до сих пор крепко сидели в памяти. А теперь… Ее жизнь была окутана тягучей рутиной. Каждый день начинался одинаково и был похож на предыдущий. Марина машинально выполняла какие-то действия, и так по кругу, выхода из которого не было. * * * ― Значит так. Я все придумала, ― Ирина Альбертовна появилась на пороге без предупреждения. ― Я переезжаю к вам! Марина попыталась возразить, но свекровь не дала и слова вымолвить. ― Ну смотри, тут одни плюсы! Дачу я на лето сдам ― будет дополнительный доход. Тебе с детьми помогу. А Славик пусть спокойно занимается поисками выгодных предложений по работе. ― Мам, это самая приятная новость за последнее время, ― Вячеслав светился от счастья, ― а то дети постоянно орут, кругом бардак, и Марина пропадает на своей «рабо-о-оте». Последнее слово Вячеслав произнес протяжно и с нескрываемым отвращением. ― Знаешь, милый, моя «рабо-о-ота» кормит всю семью, ― не выдержала Марина, ― пока ты лежишь на диване и не приносишь в дом ни копейки! Сдержать эмоции не получилось, и Марина выбежала из дома, громко хлопнув дверью. Расстроенная, она шла по улице, погруженная в свои мысли. «Дети ни в чем не виноваты, ради них я все стерплю», ― монотонно повторяла про себя. #опусы Спустя несколько часов бессмысленных скитаний она вернулась домой. В это время Славик с мамой о чем-то шептались на кухне. ― Она мне просто отвратительна. Достала вечным недовольным нытьем! И на минуту не расслабишься. Все, развод! ― Сынок, а как же дети? ― Дети ― это не моя забота. Еще и двое. ― Нет, Славик, ты не прав. Дети должны остаться с нами. И с разводом не торопись. Сначала нужно убедить Маринку продать ее квартиру. При разводе поделите деньги поровну. Ты, как опытный юрист, провернешь все по уму. Она себе какую-то комнату купит, а мы на даче сделаем ремонт, утеплим фасад, удобства в дом проведем. И я с внуками переберусь туда. А ты будешь наведываться, когда захочешь. Моя квартира останется в полном твоем распоряжении. Может, найдешь себе нормальную женщину. ― Точно, мама! Ты настоящий стратег. Мне бы и в голову такое не пришло. Знаешь, я без труда детей отсужу, а потом и на алименты подам. Завтра же займусь этим вопросом! ― Нет, завтра этим вопросом займусь я! ― с особой жесткостью в голосе сказала Марина. В одно мгновение родные люди превратились в чужих и мерзких. ― Мариночка, деточка, ты о чем? Мы просто обсуждали планы на день… Нелепые оправдания Ирины Альбертовны вызвали у Марины лишь холодную ухмылку. Она быстро собрала вещи и поехала с детьми в свою квартиру. «Вот уж точно, сама виновата! Терпеть столько унижений и ради чего?» ― Марина мысленно корила себя за то, что раньше не решилась уйти. Наконец-то она поняла, что жалеть себя ― значит осознанно разрушать свою жизнь. И к чему это привело? Она чуть не стала жертвой подлых и ушлых родственников. Нет, теперь Марина не намерена уступать. Она будет бороться до конца. Уже на следующий день Марина собрала необходимые документы и отправилась в суд, чтобы подать иск о разводе. Она была уверена, что впервые в жизни поступает правильно. Процесс длился больше трех месяцев. Каждый раз Славик находил причины, по которым слушание постоянно откладывалось и переносилось. Все это время Марине приходили гневные сообщения от мужа и Ирины Альбертовны. А перед финальным заседанием Славик начал открыто ей угрожать. Но все эти трудности казались ничтожными по сравнению с неудачным браком. И когда Марина получила решение о разводе, она почувствовала себя счастливейшим человеком. «Неудачник с юридическим образованием», ― написала Марина Славику и добавила телефоны бывших родственников в черный список. В жизни детей Вячеслав не участвовал и почти не платил алименты. Ирина Альбертовна иногда приходила к Марине и умоляла разрешить ей увидеть внуков. ― Я, конечно, сама виновата, что когда-то доверилась вашему сыну, ― Марина оставалась непреклонной, ― но теперь я хочу провести остаток жизни без вашей мерзкой семейки. Спустя несколько месяцев Ирина Альбертовна перерастала доставать Марину своими визитами. --- Автор: Юлия Олеговна

Люби свою женщину по-всякому: развращай, смущай, щупай, хватай, шлёпай, покусывай, трогай, обнимай, облизывай, целуй... Главное — действуй! Женщина в твоих руках должна гореть, чувствуя себя желанной. Провоцируй на соблазнения, сожги её дотла, пусть задыхается от бурной страсти или сладкой истомы, пусть просит добавки — и смело ставь на реплей. Раскрывай всю, люби отчаянно её суть. Бери с яростью зверя, заставляй кричать от наслаждения. Занимайся любовью, нежно покрывая поцелуями каждый сантиметр тела. Твоей женщине необходимо ощущать исходящие от тебя поступательные движения. Люби свою женщину не только в действии, но и в словах. Это важно для неё. Ласкай её слух красивыми фразами, а иногда разными пошлостями, известными только вам двоим. Обязательно хвали свою женщину, за всё. Пусть знает, что она единственная и неповторимая принцесса, пусть знает, что она вся твоя, а ты полностью принадлежишь ей. Говори ей как любишь, говори, как без ума от её попы, которую любишь хватать/кусать/шлёпать, говори, какие притягательные у неё губы, которые готов обсасывать вечно, испивая их сок, говори, какая она красивая/развратная/вкусная. Взаимодействуй со своей женщиной все 24/7, обсуждай любые вопросы, делись проблемами. Поддерживай, когда слаба, ругай, если заслуживает, проси прощения, если не прав. Если накосячила — наказывай сладко, она лучше усвоит этот урок. Доверяй и сам веди себя достойно, не оставляя ей и шанса на малейшее сомнение. Все тайны/откровения/сомнения, все радости и беды — всё это должно быть вашим общим. Проходя этот жизненный путь, держи крепко за руку свою женщину. Держи так, чтобы никогда не пожалела о своём выборе в твою пользу. Держи так, как держишь в руках свою жизнь. © Владимир Гаджиев

Куда из Женщины «уходит» нежность? Не знаю… Но это очень страшно… Однажды чье — то равнодушие и безразличие душит настолько, что нежность начинает задыхаться и умирать, запертая внутри женщины, не имея права на выход… терзает душу. Это невыносимо… и, со временем, горячее, когда — то полное любви, живое и дышащее любовью сердце замерзает в лед… этого не видно… Замечаются только последствия. Когда нежность заблокирована… Женщина становится серьёзной, закрытой, жёсткой, холодной и самое страшное СИЛЬНОЙ. Да… Очень сильной и глубоко одинокой без тепла… но при этом она уже боится доверять и подпускать к себе близко… В этом самое отчаяние… На душе носит бронежилет. Наглухо. От паха до горла. К ней даже не прикоснешься. Попросту не позволит. И если быть рядом с такой Женщиной, не обращая внимания на холодность, колючки, закрытость, жесткость и прочее… можно почувствовать много боли… И много тоски… По Себе нежной… По возможности дарить её… На ее лице можно увидеть улыбку, конечно же, независимой победительницы над обстоятельствами… гордой, независимой, и только внутренним зрением можно увидеть много запертых слез, замерзающих на теплых щеках бриллиантами искрящихся льдинок… Это особенные слезы… по не сбывшейся любви, которая причинила боль… много боли… сначала сожгла, а потом заморозила доверчивое, горячее сердце… Они тихо и глубоко стоят в груди… слезы, которые она от всех прячет… Все потому, что Женщина живёт через нежность… и когда теряется возможность выхода нежности или желание отдавать ее, все внутри замерзает в лед, который обжигает других… Так рождаются Снежные Королевы… Лия Русс

"ПОДРУГА" Настя закрыла файл и отправила его себе на рабочую почту. В понедельник в офисе откроет, распечатает, поставит печать и сдаст отчёт. Всё! Свобода! Она работала в небольшой московской компании бухгалтером. Загруженность большая, но зарплата хорошая, да и офис расположен в двух шагах от дома, не надо тратить время на дорогу, давясь в общественном транспорте в часы пик. Прогулялась до работы, воздухом подышала. Коллектив бухгалтерии женский. Тесно ни с кем она не общалась. Почти у всех семьи, дети, а Настя одинокая. Если её просили помочь, взять на себя часть чьей-то работы, она не отказывала, работала дома по вечерам и выходным, как сейчас. Встала в субботу с утра пораньше и сразу к ноутбуку, ещё раз перепроверила всё и отправила файл на почту. Теперь можно привести себя в порядок и позавтракать, а потом… Додумать, что она будет делать потом, Насте помешал звонок телефона. - Настя, привет! – сказал в трубке чей-то радостный женский голос. - Привет, - ответила Настя осторожно. - Кто это? - Ну ты даёшь. Это же я, Машка! - Машка? – переспросила Настя недоверчиво. – Ты в Москве? - Нет ещё, подъезжаю, - смеясь, ответила та. Настя не знала, что сказать. Уж кого она меньше всего ожидала услышать, так это свою школьную подругу. После её предательства пятнадцать лет назад они не общались. Сейчас пожалела, что не сменила номер телефона. - Насть, у меня в Москве кроме тебя никого нет, - прервала возникшую паузу Машка. Ты можешь меня встретить? Пожалуйста. Я давно развелась с Костей. Решила начать новую жизнь. – Машкин голос звучал глухо и виновато. Настя не хотела встречаться с бывшей подругой. Но столько лет прошло, всё давно пережито и отпущено. Да и новости хотелось узнать из родного города. Ладно. Встретит, проводит, куда той надо, и всё. - Во сколько поезд приходит? – спросила она без особого энтузиазма. - Через двадцать минут. Ты приедешь? – голос Машки повеселел. - Мне минут двадцать на автобусе ехать, потом на метро. Минимум через час доберусь. Будешь ждать? Тогда не уходи никуда, жди меня в центральном зале вокзала. - Настя слышала свой голос и не верила, что собирается ехать встречать бывшую подругу. - Я буду тебя ждать, - пообещала та. Настя с сожалением посмотрела на холодный чайник, пошла в ванную и умылась, быстро подкрасилась, оделась и вышла из дома. Она снимала маленькую однокомнатную квартирку в одном из микрорайонов Москвы. Для одной хватало, зато недорого. Войдя в центральный зал вокзала, Настя растерялась. Как она найдёт среди такого количества людей Машку? Она видела бывшую подругу лет пятнадцать назад, узнает ли. #опусы Настя шла по залу, стараясь держаться середины, чтобы её было видно со всех сторон. - Настя! – окликнул её радостный голос. От киосков к ней бросилась узнаваемая, но изменившаяся Машка. Она поправилась, осветлила волосы, яркий макияж старил её, но Настя сразу её узнала. Машка подбежала и порывисто обняла Настю. - Наконец-то. А то я уже еле на ногах стою. – Она взяла Настю под руку и потащила к киоску, где стояли ей чемодан на колёсах и объёмная сумка. - Здесь нельзя так бросать свои вещи, можешь без них остаться, - сказала Настя, понимая, что нужно что-то сказать. - Не украли же. Да и нет там ничего, деньги и документы у меня с собой. – И Машка опустила глаза на свою пышную грудь. Настя покачала головой и посмотрела по сторонам. Все были заняты своими делами, никто не обращал на них внимания. Машка водрузила на чемодан на колёсах сумку и вопросительно посмотрела на бывшую подругу. - Тебе куда нужно? - вздохнув, спросила Настя. - Ты всё ещё дуешься на меня? Я хотела попросить… Можно я поживу у тебя несколько дней, пока не сниму квартиру? – Машка прикусила губу. «Ну и наглость. Увела у меня парня, а теперь хочет пожить. Зря приехала. Нужно было отказаться, вообще не отвечать на звонок…» - запоздало подумала Настя. - Пойдём, - сказала она и направилась к выходу. Машка что-то говорила, спрашивала, но Настя не отвечала, делала вид, что внимательно следит, чтобы не налететь на кого или чемоданы. Машка тоже замолчала и пыхтела сзади, стараясь не отстать от подруги. - Я думала, ты в центре живёшь. Даже на Москву не похоже, – разочарованно сказала она, когда Настя привела её в свою маленькую квартирку. – Ты не волнуйся, я сниму квартиру и уйду. А ты одна живёшь? В прихожей тапочки мужские стоят. «Заметила. Надо было убрать», - подумала Настя, а вслух сказала: - Живу одна, это для друзей. Машка упала на диван и вытянула длинные ноги. - Я в Москве! Даже не верится. Настя согрела чай, достала их холодильника батон и колбасу, стала делать бутерброды. - У тебя вино есть? Выпьем за встречу, – предложила Машка. Настя достала из холодильника початую бутылку вина, поставила на стол два бокала. Машка пила, не обращая внимания, что Настя лишь пригубила и отставила свой бокал, и рассказывала. С Костей они почти сразу после свадьбы развелись. С виду он красивый, а характер у него ужасный. Второй муж был старше намного, но Машка его не любила, вышла из-за денег. Изменила мужу с его водителем и была изгнана с позором из дома. Развод отнял много сил, но зато у неё есть деньги. Она решила поехать в Москву и начать новую жизнь. - Ты молодец, что сюда сразу после школы уехала. Нечего в нашем болоте делать. Скукота одна... Ехать в Москву, чтобы выучиться на бухгалтера, Насте было совсем необязательно. С Костей они дружили с девятого класса. Накануне выпускного строили планы, что поженятся после окончания Настей колледжа. А после выпускного Машка напоила Костю и переспала с ним. Потом сказала, что беременная, что оказалось неправдой. Но Костя не знал этого и женился на Машке. Настя поплакала и решила уехать из родного города. Звёзд с неба она не хватала, в институт не рвалась. Нужно было скорее получить профессию и начать зарабатывать. Не всё же время сидеть на шее у родителей. Когда правда про беренность открылась, Машка с Костей развелись. - Ничего, дочка. Машку ты больше не впускай в свою жизнь. А Костя… Значит, не любил, если так легко забыл тебя. Хорошо, что сейчас случилось, а не после свадьбы. Только сидя на кухне и слушая Машку, Настя вспомнила мамины слова. Порадовалась, что хоть ничего не сказала ей про Игоря. Они познакомились полгода назад в метро. Он москвич, родители купили ему квартиру, но придирчиво относились к его девушкам. Настя им понравилась. «Серьёзная девушка, с достоинством, что несвойственно для приезжих», - сказала его мама. После Кости у Насти не было серьёзных отношений ни с кем. И только с Игорем Настя захотела создать семью, состариться вместе, по выходным ездить на дачу, воспитывать детей и внуков… Сейчас Игорь уехал в командировку до вторника. И Настя очень наделась, что к его приезду Машка найдёт квартиру и съедет от неё. Но шли дни, а та всё не съезжала. Да и квартиру она вряд ли искала, некогда ей было. Бегала по клубам, приходила домой под утро, часто пьяная. Спала, когда Настя уходила на работу, а когда возвращалась, Машки снова не было дома. Поговорить не получалось. - Хочешь, я с ней поговорю? – предложил как-то Игорь. - Не надо, я сама, - торопливо ответила Настя, боясь его встречи с подругой. Придя вечером с работы, Настя неожиданно застала Машку дома. Она спала в её платье на диване. На руке поблескивал её же браслет. Настя разозлилась. Мало того что живёт у неё уже две недели, так ещё её вещи без спроса берёт. - Маш, просыпайся! - громко позвала Настя. Та в ответ пробубнила что-то, но глаза не открыла. – Вставай! Или вылью на тебя ведро воды, - пригрозила Настя. - Чего кричишь? – Машка приоткрыла один глаз и снова закрыла. - Ты почему моё платье надела? Зачем без спроса браслет взяла? - А тебе жалко? – промычала Машка. - Это мои вещи. Так не пойдёт. Ты обещала квартиру снять... - Ты меня выгоняешь? - вполне связно вдруг спросила подруга и села на диване. - Не пойми меня неправильно, но у меня есть личная жизнь, свои привычки. Моя квартира мала для нас двоих. Сними платье и браслет, - смущаясь, сказала Настя. - Да, пожалуйста. – Машка стянула через голову платье и протянула Насте. Настя задохнулась от возмущения. Нижнее бельё на Машке было тоже её. - Это тоже снять? – Машка завела руки назад, собираясь расстегнуть лифчик. - Забери себе, – раздражённо бросила Настя. Настя вспомнила, как недавно хотела надеть кофточку, и она пахла Машками духами. Тогда решила, что показалось. - Тебе нужно уйти. Ты говорила, что деньги у тебя есть. В чём проблема? Квартир сдаётся полно. - Были деньги, теперь нет, - зло ответила Машка, запахивая коротенький халат и подпоясывая пояском. – Завтра уйду. Не на ночь же глядя? - Ты бы хоть посуду помыла. Грязь на кухне развела… - ворчала Настя, моя посуду. В этот момент в дверь позвонили. Настя открыла и увидела Игоря. - Ты зачем пришёл? Мы же договорились. - Решил помочь тебе, – он смотрел куда-то мимо неё. Настя обернулась и увидела Машку. Та нагло улыбалась. - Это твой парень? Тихоня, ты Машка, а парней выбирать умеешь. Я Маша. Проходи, красавчик. В этот момент Настя готова была убить подругу. А Игорь представился и улыбнулся. Настя не могла поверить своим глазам. - Я поставлю чайник, – сказала Машка и пошла на кухню, покачивая бёдрами и демонстрируя стройные крепкие ноги. Машка хозяйничала на кухне, то и дело бросала на Игоря взгляды, старалась задеть его бедром, будто случайно. Настя чуть не плакала от обиды. И этот туда же. Все её парни клюют на прелести подруги. Забыты все слова любви. - Вы пейте чай, а мне завтра рано вставать, - сказала Настя и резко вышла из кухни. Она надеялась, что Игорь пойдёт за ней следом, но он остался с Машкой на кухне. Спать она, конечно, не собиралась. Внутри всё кипело от обиды. Сейчас она встанет и выгонит их обоих, больше никогда не откроет ему дверь. Никогда! Машка вошла в комнату, скинула халат и надела брюки с кофточкой, демонстративно сняла и положила рядом с Настей на диван браслет. - Мы с Игорем уходим, не будем мешать тебе спать, - сказала она и пошла в прихожую. - Насть… - В комнату заглянул Игорь, но Настя даже не повернула к нему голову. В её глазах стояли слёзы. Хлопнула входная дверь. И только тогда Настя разрыдалась. Она ревела и ругала себя последними словами, что впустила к себе жить Машку, что позволила ей увести Игоря. А она мечтала с ним прожить всю жизнь, воспитывать детей и внуков, вместе состариться. Она больше никогда никому не будет верить. Никогда! Никому! Наревевшись вдоволь, Настя пошла на кухню и стала мыть посуду, еле сдерживаясь, чтобы не грохнуть чашки о стену. Ту, из которой пила Машка (на ней остались следы её помады), тщательно тёрла чистящим средством под горячей водой, как после заразного больного. Потом умылась и села на диван. Что с ней не так? Почему мужчины так легко отказываются от неё ради Машки? Сама виновата, не надо было разрешать ей жить у неё, пусть устроилась бы в гостиницу. Вот и получила. И не на кого жаловаться. Она вздрогнула от звонка. Открыла дверь и увидела Игоря. - Глупая. Догадываюсь, что ты подумала. Но иначе ты бы её не выставила. Я таких людей знаю. - Где она? – спросила Настя. - Где и должна быть – в гостинице. Я сделал вид, что запал на неё, предложил уйти, привёз в гостиницу. Сказал, что не хочу светиться, чтобы она на себя оформила номер. Потом высказал, что думаю о ней, предупредил, чтобы не вздумала соваться больше к тебе. Пообещал, что ты соберёшь её вещи, а я их ей отвезу. Вместе отвезём. Ты бы видела, какие взгляды она на меня бросала, чуть дырки не прожгла. А кричала! Я таких слов даже от мужиков не слышал. Если бы я просто выставил её из твоей квартиры за дверь, уверен, ты пожалела бы её. Настя подошла и прижалась к Игорю. - Прости меня. Я действительно подумала, что ты… - Как Костя? Настя вскинула голову. - Машка рассказала. Глупая. Мне никто не нужен кроме тебя. Завтра отвезём ей вещи и забудем. И не вздумай больше её жалеть. впускать к себе. - Обещаю. На следующий день они отвезли в гостиницу вещи. Просто оставили их администратору на ресепшене, чтобы не видеть Машку. Настя занесла номер её телефона в чёрный список. Машка не смогла ни к кому в Москве пристроиться и уехала домой. Да. От таких подруг нужно держаться подальше. Они на всё готовы, лишь бы испортить другим жизнь, тем более тем, у кого она складывается удачнее, чем у неё. Автор - Галина Захарова.

Диета Мама, папа, знакомьтесь, это Жорж! - сказала девушка и показала рукой на пол. - Дочка, это какой-то глист в скафандре, а не Жорж! – тихо произнес отец семейства. - Папа, это порода чихуахуа, названная в честь штата в Мексике! - Я думал, ты с мужиком будешь нас знакомить. Мать мне все уши прожужжала: «У Даши появился какой-то Жорж!». Я думал, француз какой… А это мышь ошпаренная. - Папа, прекрати обзывать Жоржа! У него колики начнутся от переживаний. Он же все понимает. - Колики?! Ну, ты не расстраивайся, вызовем ему маленькую скорую по маленькому телефону, приедет маленький доктор… - Хватит, Петя! Проходите и садитесь за стол. Сейчас обедать будем, - прервала рискованный диалог мама. Все сели за накрытый стол в маленькой гостиной, и дочь стала кормить голубцами маленькую собачку из своей тарелки. Папа с презрением наблюдал эту картину. Но молчал. - Мама, я на две недели уезжаю на конференцию в Дубай. Можно, чтобы Жорж у вас пожил? - Конечно, милая, мы с отцом присмотрим. А что за конференция? - По искусственному интеллекту. Мы хотим внедрить его в нашу программу. До релиза осталось мало времени… - Даша, извини, конечно, а тебе своего интеллекта не хватает собаку на пол опустить?! Я не могу смотреть, как она из твоей тарелки ест! - Пап, мы с Жоржем постоянно так ужинаем. Я обычно рассказываю ему что-нибудь. Пап, вот расскажи ему анекдот. У него, знаешь, какое чувство юмора! - Мужика тебе надо Даша. Мужика, – сокрушенно покачал головой папа. - Паап, опять двадцать пять! Какой мужик?! В самом начале карьеры! Я уже тимлидер. - Так ты же собаке анекдоты рассказываешь! - Хватит! – оборвала мама. В коридоре девушка попрощалась с Жоржем. Она присела и прижала к себе собаку: - Миленький мой, я не виновата, что на конференцию нельзя проходить с собаками. Я три раза направляла запрос, - папа посмотрел на маму, а девушка продолжала, - Жорж, я обязательно привезу тебе подарок. Хочешь ошейник со стразами? - Даша, лучше мне привези перфоратор! - попросил папа. - Мама, запомни, Жоржа можно кормить только варёными яичками, рисовыми и овсяными хлопьями, бурым рисом, грудкой индейки, белой нежирной рыбой типа трески или морского окуня, - у папы округлялись глаза, - по фруктам: груша, персик, папайя. Мелко нарезать. Манго и ананас нельзя, у него кислотность повышенная. - Так, записала. У него аллергия, что ли? - спросила мама. - Нет. Мы с Жоржем сейчас на диете. Нам с боков надо убрать лишнее. - Даша, я теперь понимаю, почему у Жоржа твоего глаза навыкате… Он в шоке! - пояснил папа. - Так, мама, ещё мёд можно. С манкой. Он очень любит мёд с манкой. - Мёд?! Даша, твоя мать меня так не кормит! - Так ты в зеркало на свои бока посмотри. - отрезала мама, - Записала, доченька. - Ну, мне пора… Не забудьте про диету. Утром вареное яичко! - она ушла. - Конечно, конечно… Вареное яичко ему… - тихо себе в усы проговорил папа. *** Прошло две недели. Даша вернулась и приехала к родителям. Ей открыла мама. - Мама, а где Жорж? Почему он меня не встречает? - Ему отец читает «Швейка». После чтения у них сон-час. - Что?! - Говорит, что у Жорика действительно хорошее чувство юмора. - Как с диетой? - Нормально. Даша зашла в зал и увидела, что на раскрытом диване спит папа, на его животе лежит книга Гашека, а над книгой на груди примостился Жорж. Рядом с ними на диване валяется огромная говяжья кость размером больше собаки. Жорж приоткрыл глаза, увидел хозяйку и сразу их закрыл. Видимо, ему хотелось, чтобы этот счастливый сон продолжался. Даша тихонько вышла из комнаты и попросила маму: - Мам, пусть Жорж у вас ещё пару недели поживёт. Александр Бессонов