Строитель Асташовского терема Мартьян Сазонов был состоятельным человеком. Он жил в собственном доме в Измайловских ротах в Петербурге, был домовладельцем, и сдавал в аренду несколько квартир. Когда и почему решил возвратиться в родную деревню и как долго он принимал это решение, неизвестно. Может быть, побудительной причиной стала смерть первой жены Анны, заразившейся тифом в городе. Может быть, сошлись какие-то другие обстоятельства. А может, как гласит семейное предание, в городе не захотела жить вторая, молодая жена.
Осенью 1894 года Сазонов, овдовевший в начале того же года, посватался к Елизавете Добровольской, дочери заштатного дьякона из великопустынской Ильинской церкви. Сазонову было 52, Добровольской – 22 года, она была почти ровесницей его младшей дочери. В ноябре жених с невестой обвенчались в приходском асташовском храме – Ризоположенской церкви в Озерках (полное название – церковь Положения Ризы Божией Матери во Влахерне). Свадьба была скромная, как положено у вдовцов, вступавших во второй брак.
О том, что с жизнью в Петербурге Сазонов решил покончить, свидетельствует несколько событий, и главное — он решил в Асташове строить новый дом или дачу.
Несомненно, что построить он решил что-то необыкновенное, такое, чего ни у кого в округе не было. Насколько при этом он вдохновлялся работами архитектора И.П. Ропета, работавшего в русском стиле, и конкретно – его эскизами и чертежами загородного дома, которые были опубликованы за 20 лет до того в альбоме «Мотивы русской архитектуры»; насколько Сазонов, сам руководивший работами, пытался копировать ропетовский проект (быть может, он и купил его) или сознательно от него отходил – остается вопросом. По мнению современных архитекторов, получившийся дом принадлежал одновременно двум стилям – ушедшему классицизму и уходившему русскому стилю.
Дом был развернут своим западным парадным фасадом к главной и единственной деревенской улице. На втором этаже в этой части дома размещались гостиная, спальня и кабинет хозяина, которые летом были до позднего вечера залиты закатным солнцем, а зимой рано погружались в сумрак. Нарядный южный фасад был украшен граненым эркером.
Главный вход находился на северной стороне дома: через террасу можно было попасть в холл, где стены были выкрашены «под мрамор» – цвета «брусники со сливками», как вспоминали современники – и откуда монументальная дубовая лестница вела на второй этаж. Кроме холла на первом этаже было еще семь комнат разной площади, некоторые – хозяйственного назначения. С тыльной восточной стороны к главному дому примыкала, через крытый переход с погребами, двухэтажная пристройка, «клить».
Перед домом был большой пруд, по-видимому, сообщавшийся с прудами меньшего размера. Были хозяйственные постройки, ледник и беседка. Был фруктовый сад и аллея, тянувшаяся вдоль парадного фасада. Но от усадебного окружения не сохранилось ничего.
Главный западный фасад имел во фронтоне крыши заметно выдвинутый вперед балкон, огражденный четырехгранными столбами и парапетом с прорезным узором. Увенчан дом был двухярусной башней со шпилем и золоченым железным ободом, сверкавшим на солнце – издали его принимали за церковный крест.
Сохранились местные легенды о строительстве асташовской дачи: люди рассказывали, что Сазонов «с цилиндром ходил по своим друзьям. Ему набросали золотых монет. Он их заложил под углы дома. Мастеров отбирал, говорят, для строительства сам хозяин. Ходил, смотрел, как рубят, как топор в руках держит. Как смотрит, что не так пошло, сразу рассчитывал. А брёвна через кольцо пропускали».
Легенда о начале строительства: «Мартьян Созонович в лесу присмотрел огромную 37-метровую сосну и нанял деревенских мужиков срубить понравившееся дерево и принести на плечах к месту стройки. Несли её 35 человек, а рядом на лошади везли бочку пива, на ходу наливая усталым, выдохнувшимся мужикам для бодрости. Наконец огромную сосну притащили. Поставили в основание башни. … А еще каждое бревно дома предварительно пропитывали воском».
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 2