Предыдущая публикация
Интересная недельная экскурсия Кунгина В.
П. по реке Печора в село староверов Щугор. Знакомство с Мартюшовыми (возможно, дальние родственники наших Мартюшевых с Пожегодского куста, которые разбрелись по Коми краю в период Никоновской реформы), с местными купцами и рыбаками,"разных дел мастером", с местным священиком и учителем. Подробней:
✍..."ПО ПЕЧОРСКОМУ КРАЮ, (с.Щугор, 1900 г.)
В 1900 году, в сентябре месяце, я сделал небольшую экскурсию по р.Печоре от с.Троицко-Печорска до села Щугорского, – расстояние по реке 300 вёрст.
Плыли мы с земским почтальоном в маленькой лодке. У почтальона была одна остановка в селе Савиноборе; по деревням, где станции, меняли только лодки с возницами.
Погода стояла уже довольно холодная; дул северный ветер, мешающий нам плыть. Порой сильной волной забрасывало воду в нашу лодку, и мы плыли довольно медленно... В с.Щугорское прибыли на третий день.
В с.Щугорском на квартиру я остановился к слепой старухе 70 лет Дарье Мартюшовой, у которой останавливаются проезжие туристы; она, как рассказывала, смолоду была проворная девка, возила на лодке многих: возила геолога-исследователя Печорского края Носилова, а также возила и Максимова**.
Маленькая её избушка – скорее конурка, не похожая на обыкновенный дом, – стояла высоко на берегу р.Печоры. Старуха Дарья зашла в конурку, постукивая о пол батогом; стала спрашивать меня, откудов я родом и зачем приехал в Щугор? Я ей рассказывал подробно, что я родом «чердак» [из г.Чердынь, – чердынец], но живу в Зырянах в с.Помоздине; приехал посмотреть, как живут люди по р.Печоре, а по пути здесь думаю немного купить рыбы, – печорскую рыбу кушать уважаю! – Ладно, покупай, рыба здесь найдется.
Старуха встала с места и стала шарить руками в переднем углу; она взяла с полки два медных образка, кадильницу, листовку, по которой совершает поклоны, – и пошла в свою избу.
После прихода старухи в конурку ко мне заходит её дочь Татьяна, к которой я обратился с просьбой раздобыться самоварчиком, – хочется сильно чайку покушать... Татьяна сказала, что у брата Ивана есть два самовара, один даёт. – Схожу попрошу...
Через четверть часа Татьяна является в конурку с самоваром и, налив воды, начинает его согревать; по-видимому, умеет ухаживать за самоваром. Татьяна принесла один чайный прибор; поставив чайник на стол, спросила меня: «Нянь колэ оз?» [Нужен ли хлеб?]. Я немного понимал зырянский язык, сказал: «Колэ» [надо]. Татьяна живо пошла в свою избу за хлебом, принесла на тарелке несколько ломтек ржаного хлеба, поставив тарелку на стол.
Самовар скоро вскипел. Она его поставила на лавку (староверы считают грехом ставить самовар на стол), сказала: «Кушайте», сама пошла к себе в избу.
Я заварил чаю и начал пить. Любопытная старуха наивна, – она опять зашла ко мне в конурку, спрашивает: «Курю ли я табак?» Я сказал, что табаком-куревом не занимаюсь. Она, может, и не пустила бы меня на квартиру, если я курил табак, – староверы табакчиков [курильщиков] не любят. Старуха, постукав батогом о пол, пошла к себе в избу.
После ухода старухи в конурку ко мне заходит её сын: толстый, здоровый, смуглый на лицо, с большим горбатым носом. Человек, одетый в новый пиджак, помолясь богу, здоровается со мной, – говорит: «Здравствуй, коммуса!»*
Я сказал: «Здравствуй!», – приглашая его кушать чаю. Зашедший, не спрашивая [обо мне], отрекомендовался мне, что он местный торговец, зовут Иван Николаевич Мартюшов. Мартюшов слыхал про меня, поэтому и назвал меня «коммусой».
С щугорским купцом я начал пить чай. За чаем Иван Николаевич рассказал про свою мать-старуху, что она старая девка, и он у неё «чурка»;**
Николаевичем его величают потому, что мать его прижила с чердынским купцом, торгующим по р.Печоре, – Николаем Мичуриным; что он не простого роду, – купеческого.
– А вот сестра Татьяна? – Мать её прижила с бывшим нашим вдовым священником о.Петром, – её величают Петровной. Да и теперь она выдана в замужество за сына попа о.Василия – Павла Мысова. Муж Татьяны – «Поп Павел», так его здесь называют, – простой крестьянин, плохо и говорит по-русски; летом ловит рыбу, а зимою ловит зверей. Теперь он на рыбной ловле.
Я аппетитно покушал чаю, посматривая в маленькое растворённое окно на р.Печору, которая быстро здесь несёт свои воды. Иван Николаевич ушел тоже к себе. Я смотрел, долго любовался местностью обширного низменного другого берега р.Печоры, с редкими полосками сенокосных угодий; я думал: вот где раздолье для скотоводства?!...
Время шло под вечер. Иван Николаевич опять зашёл ко мне в конурку, – и приглашает меня к себе в гости закусить рыбного пирога. Я не отказался, пошел.
От избы старухи Дарьи до дома её сына Ивана Николаевича была протянута тонкая бечева. Впереди нас шла старуха, его мать; ударяя своей палкой по бечеве, она бойко шагала по её направлению.
Мы зашли в дом купца. Нас встретила хозяйка – его жена, одетая в новый ситцевый сарафан; она здоровалась со мной с пожатием руки. Иван Николаевич уже ей сказал, что я «чердак» [чердынец]. На столе кипел фасонный самовар, на двух тарелках были поставлены белые пряники и конфеты. Расторопливая хозяйка Ивана Николаевича принесла большой рыбный пирог; разрезав его верхнюю корку, пригласила меня садиться за стол закусывать.
Иван Николаевич из шкафа выносит графинчик красного вина-настойки, ставит рюмки и угощает. Первым долгом подаёт матери из её старинной стопки вместимостью с чайный стакан. Старуха выпивает на один дух, просит: «Ещӧ кисьт?» [досл. из коми `Еще налей`]. Иван Николаевич наливает другую, старуха так же опрокидывает стопку, благодарит сына и уходит к дому. Я удивился старухе, которая выпила две стопки вина... Иван Николаевич сказал, что мать-старуха пьёт по три стопки, и то на своих ногах уходит.
Мы с Иваном Николаевичем начали выпивать и закусывать рыбного пирога, а потом пили чай... Я смотрел на домашнюю обстановку щугорского купца, – в его отдельной от избы «горнице», где Иван Николаевич принимает и угощает гостей. Эта обстановка довольно похожа на обстановку, какая бывает в русских сёлах у зажиточных хозяев. Иван Николаевич, бывалый человек, бывал в г.Чердыне, бывал и в г.Усть-Сысольске; он в своём селе Щугоре служит теперь церковным старостой.
Я вдоволь угостился у Ивана Николаевича, сердечно благодарил его и пошел к дому. Проходя мимо избы хозяйки-старухи, слышу её голос: она, весёлая от выпитого вина, поёт какие-то песни и стукает своим батогом о пол.
Я зашел в свою конурку; Татьяна уже наладила постель на полу, – на свежем душистом сене, покрытым одеялом, со своей подушкой. Я лёг и скоро заснул...
На следующий день я встал уже не рано; Татьяна уже вскипятила самовар и занесла ко мне в конурку. Я встал, умылся и начал пить чай...
В конурку ко мне входит новый человек-щугорец, который отрекомендовал себя так:
– Я, – говорит, – буду бывший волостной писарь, родом устьсысолен, Никифоров. Но меня все здесь называют «Бывшим».
Никифорову по наружному виду еще не больше 40 лет, но он показывается старым...
Я спросил Никифорова, чем он здесь теперь занимается? Никифоров рассмеялся, сказал: «Я теперь разных дел мастер»... Мне было интересно узнать, каких он разных дел мастер? Никифоров начал мне излагать по порядку:
– Первое, я, – говорит, – кузнец-слесарь: поправляю ружья щугорским звероловам. Второе, я шведский почтальон: через каждые две недели езжу с почтой до с.Кожвы – служу у лесопромышленной шведской фирмы почтальоном. Третье, я фотографист: имею фотографический аппарат, могу показать вам свою работу. Четвертое, торговец рыбою: езжу за Урал, на пристань Ляпин, за свежей рыбой. Пятое, я часовой мастер: поправляю часы. Шестая моя профессия – я хороший адвокат: служа 10 лет волостным писарем, я навык составлять прошения.
Я смотрел на Никифорова, на разных дел мастера, и думал: вот какие люди живут в медвежьих углах обширного Печорского края?!
Никифоров рассказывал и про Сибирякова А.М., дела хлебной торговли у которого уже ликвидированы. Никифоров говорил, что Сибиряков отчасти помогал и ему:
– Сибиряков купил у меня дом за 600 руб. и отдал под школу, а я построил себе новый, удобнее и дешевле... Благодетель был Сибиряков для печорских зырян: хлеб дешевле доставлял, чем чердынские купцы. Теперь не стало Сибирякова, не стало и дешевого хлеба. Долго будут поминать и помнить зыряне своего благодетеля А.М.Сибирякова!..
Никифорова кто-то позвал. Он любезно со мной простился и вышел на улицу. После Никифорова ко мне в конурку опять заходит купец И.Н.Мартюшов. Мартюшов приглашает меня на «ватагу», пришедшую с р.Щугора с рыбой. «Рыболовы, – десять лодок, – прибыли на устье реки Щугора с рыбой, будут там делить рыбу; артель 50 паев», – сказал Иван Николаевич. У него в артели имеется пять паев и одна лодка.
Я согласился съездить с Иваном Николаевичем посмотреть на рыболовов, – как у них происходит дележ рыбы...
День удался довольно теплый, солнечный, тихий. Мы отправились на маленькой лодке к рыболовам. Иван Николаевич захватил с собой четыре четверти вина, – думает угощать вином рыболовов. Подъезжая к ватаге, Ивана Николаевича встретили старшие рыболовы, которым он вручил четвертную бутылку, – и они начали пить...
На берегу около лодок висели на козлах безмены, – бабы весили чищенную рыбу и ложили в бочки. Там, в другом месте, делили лоховую икру. Иван Николаевич шнырял между рыболовами, угощая их вином; наблюдал и за солельшиками рыбы, чтобы правильно её укладывали в бочку...
Наконец он подошел ко мне и сказал, что нужно плыть к дому. Мы опять сели в лодку и поплыли по быстрому месту реки Щугора. Я смотрел на прозрачную воду, дно которой видно на глубине двух саженей; и видно было всю там рыбу. Наконец и река Печора, вода в которой уже темная, – не видно дна и на сажени глубины.
По пути я застрелил большого крохаля-утку. Крохаль ловил рыбу в реке Щугоре, ползая по её дну. Иван Николаевич говорил, что крохаль не вкусная утка, мясо рыбой пахтит: «Мы её не стреляем и не любим крохаля мясо кушать»...
Время шло. Я в с.Щугоре прожил неделю, познакомился довольно с селом, в котором в то время было не больше 40 дворов. Щугорцы почти поголовно староверы.
Иван Николаевич, по прозвищу «Чиран Иван», опять зашел в мою конурку, опять приглашает меня к себе в гости. Время было уже под вечер, дела у меня никакого не было, и я пошел в гости к купцу «Чиран Ивану».
Захожу в отдельную горницу и вижу: у хозяина сидят два гостя. Иван Николаевич начал знакомить меня со своими гостями и называл их по именам. Я поздоровался с гостями пожатием руки. Гости были: щугорский священник – поп А.Покровский**, и щугорский учитель церковно-приходской школы А.Мартюшов** (в 1919 году белые убили его). Они, узнав о моем приезде в с.Щугор, искали случая повидаться со мной и поговорить.
Скоро у меня завязался разговор с «батькой-попом», который жаловался на свою судьбу – священствовать в Щугоре среди староверов. Он говорил, что староверы не ходят в церковь, которая и построена от села далеко. – По зимам даже и дороги не бывает, на лыжах приходится ходить нам в село.
Учитель Мартюшов** жаловался, что школа пуста, учеников из местных жителей два парня, и те редко посещают школу. – Вот живем как «отщепенники», которых ненавидят староверы.
Поп Александр** указал пальцем своей руки на хозяина Ивана Николаевича, который служит церковным старостой, и говорил, что он только о праздниках бывает в церкви.
Поп жаловался на старуху его мать, которая «иезуитка», пакостница большая:
– Недавно у её дочери Татьяны родилась девочка, которую я окрестил и дал имя – «Павла». Старуха Дарья перекрестила девочку и дала ей имя Анна; так и зовут девочку Анной. Ладно, я не зависим от прихожан своих щугорцев, получаю жалованье от казны 600 руб. в год. А то бы была беда... Прямо хоть беги из Щугора...
Иван Николаевич угощал попа и учителя из своего графинчика, слушал-молчал, угощая попутно и меня. Гости сидели-выпивали до позднего вечера. Наконец мы, любезно прощаясь с хозяином, благодарили его за его угощение и расходились по домам...
Я еще прожил два дня после этого свидания с гостями у Ивана Николаевича. Закупив немного рыбы у щугорских рыболовов, подумывал отправляться к дому.
Пришло известие с низу, что идёт пароход чердынских купцов, – с баржами, нагруженными рыбой сёмгой и сигами. Послышались с парохода свистки. Пароход «Печора» остановился у пристани Сибирякова, грузил там остаток скупленной муки. На пароходе был сам хозяин – ижемский купец Норицын, довольно мне знакомый. Пароход шел с грузом чердынских купцов на пристань Якшу – на зимовку, поэтому торопился, чтобы не замерзнуть в пути.
Я поспешил перейти на пароход, любезно прощаясь с хозяйкой – со старухой Дарьей, рассчитавшись с ней за квартиру; любезно прощаясь с Татьяной и её мужем «Поп Павлом», только что прибывшим с ватаги, где всё еще продолжался делёж рыбы. С Поп Павлом мне не удалось поговорить. На вид Поп Павел совершенно не похож на поповского сына, – он простой мужик, плохо знающий русский язык.
Купец Иван Николаевич провожал меня на пароход, укладывая закупленную мною рыбу в лодку. Скоро пароход подошел к правому берегу р.Печоры – к пристани, где лежали бочки с рыбой, готовые к сдаче чердынским купцам. Их тоже грузили в лодки и отправляли на баржу, которая стояла далеко от берега. Пароход в Щугоре простоял ровно три часа. Караван – шесть барж, которые тащил пароход, – полны были бочками с рыбой.
Скоро пароход начал подавать свистки. Я был уже на проходе, Иван Николаевич стоял на берегу с Поп Павлом и его женой Татьяной. Пароход медленно начал хлопать своими плицами воду, начал подвигаться в верх. Иван Николаевич долго еще махал вслед пароходу своей мохнатой шапкой.
Мы постепенно оставляли село и потеряли его из виду. Я еще долго стоял на трапе, смотрел на окружающую местность, оставляя гостеприимных щугорцев, уходя на пароходе к дому.
15 февраля 1935 г. с.Выльгорт [НАРК Ф.Р-949, оп.1, ед.хр.6, л.141-152]"
В.П. Кунгин "Наивные повести из жизни Севера"
** Мартюшов Александр Макарович
дата рождения: 1870 г. дата упокоения: 1919 г. возраст: 49 лет
Родился в селе Щугор, сын крестьянина. Обучался в Усть- Сысольске. В 1886 году открыл школу в селе Щугор, где сам работал учителем. Во время гражданской войны расстрелян белыми. Супруга: Мартюшова
(Покровская) Клавдия Кирилловна.
дата рождения: 07.01.1875 г. дата упокоения: 1924 г. возраст: 49 лет
Родилась в селе Койгородок.Таинство крещения совершил священник Евгений Перебатинский. Окончила земское начальное училище, знала французский язык, играла на фортепьяно. В браке имела 10 детей (трое умерло в младенчестве)Умерла в селе Щугор.
На фото река Щугор, приток Печоры
Следующая публикация
Нет комментариев