Предыдущая публикация
Происшествие на болоте
(страшная история)
Василий внимательно наблюдал из густо растущих на возвышении кустов, как из ближайшего подлеска по узкой грунтовке, вьющейся между опасными болотами, выползла немецкая колонна из подразделений «айнзацгруппы». Карательный сводный отряд фашистов всего три часа назад сжёг деревню Василия, причём вместе со всеми мирными жителями. Жестокую операцию оккупанты проводили в ответ на разгром комендатуры три дня тому назад и подрыв железнодорожного состава с боевой техникой. Отчаянно сражаясь и защищая деревню, весь партизанский отряд погиб в неравном бою, не ожидая атаки в таком глухом и непроходимом месте, куда и в мирное время чужим было сложно добраться без проводника. Двигаться прямиком по трясине, не зная надёжных троп, — верное самоубийство. Даже на той грунтовке, по которой перемещались немцы, их техника то и дело застревала. «Значит, нашли предателя-проводника!» — размышлял Василий, заскрипев зубами и крепче сжав в руках надёжную трехлинейку. Ему только исполнилось семнадцать лет, но парень был таким великолепным стрелком и настолько сообразительным, что командир отряда, Никулич, уже через две недели назначил молодого бойца разведчиком. Теперь, после уничтожения отряда и деревни, у него никого не осталось. Впрочем, из отряда выжил и вышел на двух возвращающихся из города разведчиков санитар Ефим Потапов. Бывший окруженец, прибившийся месяц назад к отряду, и рассказал им о зверствах нацистов и полицейских такие подробности, что Василий и второй разведчик-сапёр, Михась, решили во чтобы-то ни стало перехватить потрепанную в бою с партизанами айнзацкоманду и отомстить нелюдям. Вот уже час трое парней ожидали появления карателей в намеченном месте, где ни повернуть с дороги, ни развернуться в боевые порядки врагу было невозможно. Михась заложил три мины на колеях в сорока метрах от места засады, одну противотанковую и две противопехотных. Закопанные мины, пара трехлинеек, немецкий автомат МР-38 с четырьмя запасными обоймами, да две гранаты-лимонки — это было всё, чем они располагали. Немецкая колонна, с грохотом катящаяся по дороге, состояла из двух бронетранспортёров на полугусеничном ходу, трёх грузовиков с солдатами и двух мотоциклов с установленными пулемётами МГ на люльках. Около полусотни человек по прикидкам разведчиков. Василий подумал, что это все силы врага, однако из леса, вдобавок к ним, выкатился танк, замкнув колонну и грозно ведя коротким стволом в сторону готовых к бою партизан. В такой ситуации удачно отступить после боя и вообще выжить шансов вовсе не было. Но разведчики и не помышляли отступать. Василий и Михась потеряли близких и друзей в деревне и теперь горели желанием отомстить. Василий выглянул из своей лёжки за кустом на Ефима, успевшего отрыть себе на пригорке одиночный окоп в десяти метрах от позиции разведчиков. Потапов пристально следил за карателями через прицел винтовки. — Надо поглядывать за ним, — тихонько сказал Василий лежащему в соседнем окопчике Михасю. Тот отрицательно помотал головой. — Не, не побежит, он злой не меньше нашего на немцев. Да куда тут бежать — до сушняка сотня метров по дороге, его мигом срежут из пулемёта. — Эх, нам бы человек тридцать и тройку орудий, разнесли бы этих сволочей, — мечтательно проговорил Василий. — Угу, а еще лучше, чтоб фашистов утащило болото, как дед Клим рассказывал, — усмехнулся товарищ. — Я его сказки про болотных духов помню до сих пор. Я спать один боялся после них, пока маленький был, — поддержал его Василий, вспомнив про деревенского сумасшедшего, пугавшего доверчивую детвору тем, что зловещий болотный дух их заберёт, если дети его будут дразнить. — Так, тихо, — прервал его Михась, хотя враги вряд ли могли их услышать за грохотом едущей техники. Головной бронетранспортёр, с открытым сверху корпусом, почти достиг заложенных мин, и Василий уже чётко различал забрызганную грязью маркировку на броне, щекастого офицера, спрятавшегося за пулемётным щитком, и семерых солдат, сидевших вдоль обоих бортов. Двое из них были с перебинтованными головами: видимо, после стычки с партизанами. До разведчиков доносились обрывки фраз на иностранном гортанном языке и весёлый смех, враги были довольны выполненным заданием. Василий взял на прицел офицера за пулемётом на случай, если боевая машина минует место минирования. Солнечные зайчики играли на противопылевых очках, надетых поверх серых немецких касок. Через несколько секунд бронетранспортёр наехал сразу на две мины. Взрыв был такой силы, что бронемашина опрокинулась на бок, при этом придавив насмерть нескольких солдат. Чёрный дым клубами повалил из люка моторного отделения, затем огонь начал охватывать разбитый бронетранспортер. Внутри опрокинувшейся боевой машины нечеловечески вопил сгорающий заживо, застрявший механик-водитель. Его вопли слышались Василию сладкой музыкой. Он спокойно прицелился в водителя грузовика, едущего следом, и метко, с первого выстрела, попал тому прямо в лоб. Машина совершила крутой поворот, съехав с дороги и угодив в трясину передними колесами, начала тонуть кабиной в болоте, вздыбливая кузов, из которого стали выпрыгивать люди в чёрной форме, вооружённые винтовками. У каждого на рукаве была серая повязка со свастикой. Глаза Василия сузились от ярости. Если он ненавидел кого-то больше немцев, то именно этих предателей-полицаев, добровольных пособников проклятых оккупантов. Разведчик укладывал мечущиеся фигуры одну за другой, а справа от него коротко трещал автомат Михася, расстреливая кабину второго грузовика. Третья машина тоже стала и из неё запрыгали солдаты, тут же занимая укрытия и ведя ответный огонь. На этом моменте первоначальный успех партизан завершился. Немцы и полицейские залегли вдоль машин и непрерывно стреляли. Некоторые из них спрятались за сухими земляными кочками рядом с дорогой, а мотоциклисты поливали позицию партизан шквальным пулемётным огнем, не давая им поднять головы, пока к месту боя приближались танк и второй бронетранспортёр. Пули сбивали ветки с кустов, под которыми лежали в наспех отрытых окопах партизаны, и взбивали фонтанчики земли с соседних бугорков, разбросанных рядом с местом засады. Василий вжимался в землю насколько возможно и только изредка стрелял в сторону врагов, рассчитывая, что зацепит ещё хотя бы ещё парочку нацистов. — Я пустой, Васька! — крикнул товарищу Михась. — Сейчас бэтээр и танк подавят нас. Навоевались. Танк действительно вплотную объезжал повреждённую технику, стараясь не заехать в трясину. Места хватало ровно настолько, чтобы массивный корпус протиснулся между коварным болотом и расстрелянным грузовиком. Михась высунулся из-за куста и поочередно швырнул обе гранаты, бросив их во второй бронетранспортёр, едущий следом за танком. Однако бросок был неточен, гранаты не долетели, разорвавшись на танковой броне. Михась снова залёг в свой окопчик для стрельбы лёжа. Естественно, они не причинили танку вреда, а стальной хищник ответно ухнул орудийным выстрелом в сторону разведчиков. Василию показалось, что небо почернело от взметнувшейся взрывом земли, на пару секунд он потерял слух, а затем перед ним шлёпнулся солдатский сапог с частью ноги, торчавшей из голенища… Снаряд угодил прямёхонько в окопчик Михася. Василий опять выстрелил наугад. Также вслепую, не высовываясь со своей позиции продолжал вести одиночный огонь Ефим. Танк повернул башню, выцеливая кусты, откуда стрелял Василий. До выстрела оставалось мгновение. Парень закрыл глаза, понимая, что сейчас его борьба и жизнь закончатся. Внезапно что-то изменилось в окружающем пространстве. Василий это ощутил тонкой гранью сознания, а потом услышал пронзительный, раздражающий слух, свист, перешедший в нестерпимый вой. Стрельба со стороны противника прекратилась, и в этот момент до разведчика донеслись крики погибающих солдат, чавканье, хлюпанье и треск ломающихся людских костей. Василий осторожно высунулся из своего окопчика. От растерзанного куста рядом с ним ничего не осталось. Он увидел то, что повергло его в такой непреодолимый страх, который ему никогда не доводилось испытывать. Он не боялся врагов-захватчиков, какими бы жестокими, многочисленными и сильными те ни были. Однако сейчас карателей уничтожало кое-что, не поддающееся разумному объяснению и описанию. Яркий солнечный день потускнел и сейчас, в самый полдень, напоминал подступающие сумерки перед закатом. На дороге творилось нечто невероятное. Среди трупов нацистов и разбитых машин, с непостижимой для человека скоростью метались чёрные длинные силуэты, походящие на чрезвычайно худых людей. Каждый силуэт был минимум в полтора человеческих роста. Неизвестные нападавшие буквально разрывали карателей на части. Хаотичная стрельба не причиняла никакого вреда существам, и фашисты обратились в паническое бегство. Многие из беглецов сразу начали тонуть в топком болоте, которое будто ожило, поднялось волнами сгнивших тинистых веток и беспощадно хватало ими тонущих. Густые рои болотной мошки лезли в глаза, рот и нос врагам, заставляя их слепнуть, задыхаться и хрипеть. Других, убегающих по дороге к лесу, неведомые существа без труда настигли, подбросили высоко в воздух и зашвырнули на деревья, нанизав беглецов на сучья. Всё жуткое избиение заняло от силы минуты четыре. Вскоре на дороге из живых нацистов остался только пулемётчик из второго бронетранспортера, палящий из раскалившегося МГ во все стороны. Его пришельцы из болота отчего-то не тронули, а наоборот, свист и вой прекратились, и таинственные силуэты растворились в болотном мареве Но это был ещё не финал. Из болота, стекая жирной грязью с клочьями травы с мощного корпуса, появилось совершенно иное создание. Василий выдержал взгляд на чудовище лишь на несколько секунд, а потом его мозг сам отключился, не снеся кошмарного, нереального зрелища, и тем самым спас его рассудок. Так произошло дважды. Только краткие образы остались в памяти разведчика, однако они остались с ним навсегда. Василий видел существо в полоборота, но успел рассмотреть могучую бородавчатую спину, втиснутую в плечи гигантскую голову, покрытую шипами. Из широкой пасти выпирали жёлтые клыки длиной в ладонь. О росте чудовища можно было судить, глядя на то, как оно, проходя мимо застывшего танка, возвышалось над ним как минимум на метр. При каждом шаге с монстра сваливалась и разбегалась мелкая живность, похожая на речных раков или крупных, в руку толщиной, червей с десятками усиков и лапок. Немецкий пулемётчик, сойдя с ума от ужаса, палил по приближающейся страшной фигуре. Эффекта от стрельбы не было. Пули тонули в могучем теле, только стряхивая с него болотную грязь и насекомоподобных тварей. Дойдя до бронетранспортера, монстр с такой лёгкостью вырвал сильной трехпалой кистью человека из-за пулемётного щитка, как будто солдат ничего не весил, а потом с размаху дважды ударил орущей добычей по броне. Похоже, целых костей в теле немца не осталось, и он бессильно обвис. После этого существо развернулось и зашагало обратно к болоту, таща мёртвую добычу за ногу, и через полтора десятка шагов неторопливо погрузилось в трясину. Когда монстр исчез из виду, Василий увидел лишь волны, разошедшиеся от уходящего на глубину массивного тела. Зыбкая поверхность трясины сомкнулась и снова стала неподвижной. Воздух ещё больше помутнел, замерцал и неожиданно вернул себе дневную чистоту, прогоняя кровавые сумерки.— Ефим… — слабым голосом позвал Василий, взирая на дорогу, заваленную трупами и развороченной техникой.
Санитар сидел возле своего окопа, обхватив колени руками, поочерёдно бормоча и завывая нечто невнятное. Глаза его смотрели в никуда. Потапов видел всё событие от начала до конца, и его разум не выдержал. Лицо санитара отливало неестественной белизной, а бледные губы кривились в глуповатой гримасе.
— Кадук, хозяин болот… Кадук, Кадук, — смог разобрать Василий отдельные слова из его несвязного бормотания. Остальное звучало как непонятная иностранная речь…
— Так друг, ты посиди здесь, а я пойду, пару автоматов отыщу, патронов и еды. Мы еще повоюем, Ефим, — с фальшивым весельем произнёс разведчик, но даже сам почувствовал, как неправдиво звучит его голос. Руки тряслись, и он едва справился с собой.
Чтобы найти оружие, ему пришлось снять гимнастёрку и дышать через неё, поскольку от останков врагов распространялся тошнотворный смрад. Приблизившись, разведчик увидел, что растерзанные тела фашистов пузырились жёлтой пеной, которая и издавала омерзительный запах. Пена оседала и шипела, разъедая одежду и плоть. Подобрав пару «шмайсеров» и десяток рожков к ним, Василий заглянул в почти целый грузовик. Отличным трофеем стал вещмешок, набитый жестяными банками с тушенкой, три пачки сигарет и восемь немецких гранат с длинной удобной ручкой. Василий потащил все находки к Ефиму. Необходимо было привести товарища в чувство.
Впрочем, последнего на том месте, где тот сидел, не оказалось. Василий увидел Потапова зашедшим уже по шею в болото. Ефим развернулся, улыбнулся, и, несмотря на предупреждающие крики разведчика, ушёл с головой в трясину. Пока Василий бегал за подходящей длинной палкой, болото над местом, где только что стоял санитар, уже успокоилось и перестало булькать.
— Зачем же ты так? — тихо произнес Василий.
Разведчик осмотрелся, закурил трофейную сигарету, удобнее повесил второй автомат за спину, и пошёл прочь от места невероятных событий. В захваченном врагом Полесье для него ещё было немало дел.
— Ещё повоюем, — уверенно сказал сам себе Василий и повторил. — Ещё повоюем.
Автор: Дмитрий Чепиков
Следующая публикация
Нет комментариев