Предыдущая публикация
Сипуха
Деревня стояла на берегу большой реки в тридцати километрах от города, в стороне от скоростных трасс. Тихое место и очень живописное. Но добраться до него, особенно весной и осенью, можно только на тракторе. И вот, ни с того ни с сего, до деревни проложили дорогу. Асфальтовую, четырёхполосную. Деревенские радовались, как малые дети, а Таисья Афанасьевна Дубакина сказала: — Не к добру. На деревне Дубакину побаивались: мать её была ведьма, бабка была ведьма, прабабка была ведьма и сама Таисья — ведьма. Хотя ничего плохого они не делали, наоборот – помогали. Лечили травами да заговорами. Но это если никого из семьи Дубакиных не обижать, а иначе обидчику худо будет. Сама Таисья местная, родилась здесь и выросла. В двадцать лет уехала в город, чем она там промышляла неизвестно, но Дубакины явно разбогатели. Сама она вернулась в деревню, став пенсионеркой и вдовой, а когда её родители ушли в мир иной, поставила новый сруб из лиственницы на месте старой избы, рядом баню, восстановила огород, сад. Дети остались в городе, она говорила, что у них там бизнес. А выглядела она в свои шестьдесят — на тридцать. Ну, точно ведьма! Глаза зелёные, родинка на правой щеке, а ещё есть родинка скрытая, тайная, бабы говорили, что в молодости в бане видели, на левой ноге, чёрная с жёлудь величиной прямо у этой, у самой, ну, понятно где. А на левой ноге – это точно с нечистым дружбу ведёт. По приметам точно ведьма – есть явная родинка и тайная. Единственное, что ведьма в представлении деревенских должна быть черноволосая смуглая, а Дубакины все белобрысые, за что их и прозвали Сипухами. У сипухи оперенье белое.Таисья травами не лечила, но подбрасывала в город на своём внедорожнике до больницы или поликлиники.
Слова её, что дорогу не к добру проложили, оказались пророческими.
На берегу реки, на горке, в апреле заложили, а в августе построили двухэтажный дом. И поселился там крутой бизнесмен из города Равиль Ильдарович Билялетдинов. Жителям деревни сообщили, что земля у берега отчуждается в пользу компании бизнесмена, к реке без особого разрешения походить нельзя, за нарушение штраф. Цифру озвучили, деревенским не понравилась. Те существующие дома, которые попадают в зону отчуждения, подлежат сносу, за них будет уплачена компенсация, равная постройке дома на другом участке. А на берегу построят коттеджный посёлок.
— А как же? – возмутились деревенские. – Мы испокон века жили рекой да лесом. А теперь как? Ну, хорошо, дома перенесёте, а сады? А артель наша? К нам причаливали туристические теплоходы, и мы продавали туристам свои сувениры. Что ж теперь, артели закрываться? А жить как?
— Ничего страшного, — ответил Равиль, — в новых домах потребуется прислуга, будете жить лучше прежнего.
— Не хотим мы в прислугу.
— Это ваше дело, другие найдутся.
Больше Равиль ни о чём с деревенскими разговаривать не стал.
Деревенские обратились к председателю артели:
— Николай Семёнович, надо что-то делать.
— Ничего не сделаешь, я уже говорил с участковым. Он бумаги видел. Бумаги оформлены правильно, не подкопаешься, если только сами откажутся.
— То-то у участкового новая «Нива» взялась непонятно откуда.
И тут появилась Сипуха, её дом тоже подлежал сносу.
— Граждане, земляки, — сказала она, — я думаю, что они откажутся. Я с ними поговорю, и они откажутся, а дом, что на берегу, подарят артели. Артель же хотела помещение под производство.
— Хотели, — согласился Николай Семёнович, — но как же, Таисья Афанасьевна, они тебя послушаются?
— Послушаются, Николай, я умею людей убеждать.
И деревенские ей поверили, ведьма, одним словом.
Таисья явилась к Белялетдинову. Во дворе дома стояли внедорожник Равиля и новенькая «Нива» участкового. Вокруг хозяина суетились сам участковый, егерь и два телохранителя, и ещё путался под ногами чёрный лабрадор Азар.
— На охоту собрались? На Лесное озеро? – спросила Сипуха.
— А твоё какое дело, — недружелюбно ответил Равиль, — откуда ты знаешь, куда мы собрались, и ты кто такая?
— Я – местная жительница, Таисья Афанасьевна Дубакина. И полюбезней, мальчик, я тебе в матери гожусь. Мне уже шестьдесят лет, а тебе только двадцать семь.
Равиль сильно удивился: гостья точно назвала его возраст, а на вид тётке было лет тридцать, не больше.
— И что тебе надо, местная жительница?
— Ты, мальчик, отказываешься от своей затеи с коттеджным посёлком, а дом этот подаришь артели Николая Семёновича. Сегодня пятница, а в воскресенье вечером чтобы вашего духу тут не было.
Равиль искренне заржал, телохранители смотрели на Таисью с интересом, а участковый с егерем побелели как полотно.
— Ну, ты даёшь, тётка. А если нет, то что?
— Тогда тебя будут ждать мелкие неприятности. Твой ответ окончательный?
— Конечно. Что мне тебя бояться?
— Хорошо.
И Таисья пристально посмотрела на него. Равиль утонул в её зелёных глазах, всё вокруг поплыло, голова закружилась, земля ушла из-под ног.
Наваждение резко прошло, женщина стояла напротив Равиля и улыбалась.
— Ты местная колдунья, что ли? Мне говорили. Только я мусульманин, и на меня ваши православные штучки не действуют.
— Колдовство — это, скорее, язычество. Да и не во что ты не веришь, кроме денег. А неприятности начнутся…
Таисья оглядела присутствующих, и взгляд её остановился на самом молодом охраннике.
— …с тебя. Тебя как зовут?
— Ж-женя, — почему-то заикаясь ответил охранник.
— Чудненько, с тебя, Ж-женя, и начнём.
Она захохотала жутким смехом, развернулась и исчезла.
— И кто это? – спросил Равиль егеря и участкового.
— Ведьма, — уверенно сказал егерь, — Сипухой кличут. Лучше с ней не связываться, Равиль Ильдарович, а сделать, как она сказала.
— У вас крыша поехала? Да что мне баба сделает? Поехали на охоту.
***
Над озером летали утки, только далеко, не достать, и у берега они плавали. Лабрадор полез в воду, чтобы поставить уток на крыло. Утки взлетели, Равиль выстрелил. Утки летали, Равиль стрелял, Азар приносил добычу. Азарт у охотника нарастал, и вдруг в кустах справа что-то зашевелилось, огромное, чёрное. И Равилю показалось, что это рычит как-то угрожающе. «Медведь», — подумал охотник и выстрелил по кустам дуплетом из двух стволов.
«Медведь» жалобно заверещал человеческим голосом, и из кустов вывалился охранник Евгений. Он хватался за грудь и катался по земле, постанывая.
— Женя, да как так! – удивился Равиль. – Как ты там оказался?
— Не знаю, — ответил Евгений.
— Я подумал, что это медведь! Валерий, — обратился Равиль к другому охраннику, — быстро перевязываем его, и вези в город.
— Слушаюсь, — ответил охранник.
Евгения наспех перевязали и внедорожник рванул в город.
— Всё, охота испорчена, — констатировал Равиль, — да и темнеет уже, собираемся, уезжаем, заводи машину, участковый.
И тут раздался сиплый крик «хе-хе-хе», озеро забурлило, вздулось и из него показалась пасть огромного крокодила, такого, что нильский по сравнению с ним — ящерица. Люди в ужасе бросились к «Ниве», за ними последовала удивлённая собака. Машина в секунду завелась, развернулась и рванула по просёлочной дороге. Пассажиры в ней перевели дух, отошли от ужаса.
— Дядя Илья, — обратился участковый к егерю, — а почему собака даже не гавкнула, никак не отреагировала на это чудище?
— А что ему реагировать? – ответил егерь. – Собаки призраков не видят.
— Это был призрак? – задал глупый вопрос Равиль.
— А кто? У нас крокодилов сроду не водилось. И медведей тоже. И по медведю утиной дробью… я думаю, только разозлишь сильнее.
Равиль не ответил, отвернулся к окну. В поле летали белые птицы, не больше галки, время от времени припадая к земле.
— Сипухи мышей ловят, — пояснил егерь, — обычно они по одиночке летают, но, когда добычи много, могут и стаей. И в лесу крик тот был сипухи.
— Какие сипухи, дядя Илья? – сказал участковый, он был за рулём. – Они летом кричат, а сейчас сентябрь.
— Это да, — согласился егерь, — это всё она, Сипуха, ведьмины проделки.
— Что за птица такая – сипуха? – спросил Равиль.
— Да птичка такая небольшая белая, — ответил егерь, — морда у неё вроде сердечка. На сову похожа, только не сова, кричит не как совы.
— А колдунья эта ваша местная?
— Сипуха -то? Так-то баба хорошая, но ведьма. Дубакины люди хорошие, хоть и нелюдимые, если попросишь, помогут, но их лучше не обижать. А то они уж больно обидчивые, посмотришь косо, всё – жизнь сломают. Вот дом их проезжаем.
Они проезжали красивый бревенчатый светло-коричневый дом.
— Что-то в избе свет не горит, — сказал егерь, — спать, что ли, легла Таисья Афанасьевна?
— Стой, — скомандовал Равиль участковому, — а давайте её напугаем. Она нас напугала на озере, теперь наша очередь. Можно как-то в дом пробраться не через парадный вход?
— Можно, — сказал участковый, — через сарай, он к дому примыкает. Наверху двери для сена, они никогда не запираются. Лестницу подставил и залезай, а уж оттуда в саму избу попасть можно.
— У неё чего, корова есть?
— Нет, но сарай для сена и скотный двор есть.
— Ну, пойдём, участковый. Дядя Илья, пойдешь?
— Идите. Что я, мальчик, по сараям лазать? Здесь подожду.
Равиль с участковым обошли дом, нашли лестницу в траве, приставили её к двухстворчатой двери на втором этаже. Равиль, а за ним участковый осторожно полезли по лестнице, открыли дверные створки, забрались во внутрь. И вдруг что-то засвистело, захохотало, заверещало. Равиль посветил фонарём — в углу сарая затопали ножками, забеспокоились белые маленькие чертенята с большими головами в форме сердца, огромными клювами и чёрными глазами. Равиль с участковым рванули вниз по лестнице, ступени подломились, парни грохнулись на землю, поднялись и, охая, заковыляли к машине.
— Что это вы так быстро? – с подозрением спросил егерь.
— Там у неё чертенята в сарае! — пояснил Равиль. — Маленькие белые большеголовые, глазища – во!
— Так это, должно быть, птенцы сипухи. У Дубакиных они всегда гнездились.
— Какие птенцы, дядя Илья? – сказал участковый. – Птенцы бывают в начале лета, а сейчас начало осени.
— Могут и два выводка сделать, если мышей много, а если добычи мало станет, то старшие птенцы съедят младших.
— Какая весёленькая птичка, — сказал Равиль.
— Да, забавная, — согласился егерь.
— Поехали домой, — сказал Равиль, — вискаря захотелось выпить.
— Вы же мусульманин, Равиль Ильдарович, — хитро прищурясь, сказал егерь, — вам же нельзя, Аллах не велит.
— Аллах запретил пить только перебродивший виноградный сок, про водку разговора не было. Поехали.
***
В коттедже у Равиля выпили изрядно, снимали стресс. Вернулся Валерий, сказал, что с Евгением всё хорошо, дробь во внутренние органы не попала, все дробинки вытащат.
Пьяный не пьяный, а как закричали первые петухи, Равиль проснулся и услышал над ухом этот ужасный хохот, что слышал в лесу. Он открыл глаза. Перед ним сидела белая птица с мордой в виде сердца. Равиль закрыл глаза и тряхнул головой. А когда открыл, то увидел в лунном свете женщину во всём белом, на плечах у неё белый пуховый платок, как крылья. Равиль открыл рот от изумления.
— Что же ты, мальчик, хотел в гости, а не зашёл? Но я не гордая, я сама к тебе пришла. И что ты решил?
— Ничего я не решал, плевать мне на твоих крокодилов.
— Крокодилов не боишься? – улыбнулась Таисья.
— Нет. Убирайся, я спать хочу, только пригрелся.
— Ещё бы, под таким одеялом!
— Уходи, — Равиль устало закрыл глаза.
Раздался сиплый смех: «Хе–хе-хе», Равиль открыл глаза, белая птица взмахнула крылами и улетела в лунный свет через закрытое окно.
— Не может быть, — прошептал Равиль и почувствовал, что под руками одеяло гладкое и шевелиться. Он включил ночник. Вместо одеяла и вообще везде-везде копошились маленькие тёмно-коричневые зверьки с чёрной полосой по хребту. Равиль дико заорал. Ему ответили вопли из соседней комнаты, где спали охранник Валерий, егерь и участковый. Включили свет. Мыши, везде были мыши! Последствия возлияний как рукой смело. Люди давили зверьков, а их меньше не становилось.
С первого этажа прибежал лабрадор и удивлённо уставился на хозяина и всех остальных. А они, не обращая внимание на собаку, с азартом давили мышей. Азар бросился на второй этаж, стал звонко лаять, прыгать и скакать, думая, что люди затеяли какую-то весёлую игру.
Дядя Илья бухнулся на колени, размашисто перекрестился:
— Отче наш, иже еси на небеси…
И тут запели вторые петухи и мыши исчезли.
— Чертовщина какая-то! — сказал Равиль.
— Это её проделки, — поднимаясь с колен, произнёс дядя Илья, — интересно, а почему все мыши были лесные, а не полевые?
— Какая разница! Пойдёмте лучше выпьем по стакану, а то как-то не по себе.
С хозяином все согласились и дружно пошли вниз на первый этаж к бару.
***
Утром встали помятые, толком не выспались, один Азар бодро махал хвостом.
— Ну, днём нам ничего не угрожает, — неуверенно сказал Равиль.
— Думаю, что ничего, — ответил егерь, — сипухи активны только в сумерках.
— Она же не птица, — шёпотом произнёс участковый.
— Может быть, у неё сила колдовская вечером просыпается, — так же шёпотом сказал егерь.
— Ерунду говорите, — громко произнёс Равиль, — так просто, перепили малость, вот и почудилось.
— Нет, до белой горячки мы ещё не допились, — возразил егерь.
— Ну, не знаю.
— Тогда мы домой, Равиль Ильдарович? – спросил участковый.
— Идите, — милостиво разрешил Равиль.
***
Когда участковый и егерь уехали, Билялетдинов обратился к охраннику:
— А что, Валера, давай доедем до этой Сипухи. Что она себе позволяет? Мышей насылает.
— Может, не надо?
— Боишься?
— Нет, но опасаюсь.
— Тогда заводи машину.
Но внедорожник отказался заводиться. Валерий проверил всё: бензин, провода, даже масло. Всё в порядке. Не заводится.
— Ну и хрен с ней, — разозлился Равиль, — пойдём пешком, оглядим наши будущие владения.
Золотая осень, деревья стоят нарядные, в небе нежаркое солнце, внизу под берегом река.
— А хорошо здесь, — сказал Равиль, — думаю люди будут тут покупать коттеджи. Смотри, красота какая. Денег кучу заработаем.
О ведьме с её мышами бизнесмену думать как-то не хотелось.
Дом Дубакиных стоял с виду безжизненный, как мёртвый. Мужчины хотели уж было войти, но тут раздалось короткое «му». Огромный белый бык с рыжими пятнами флегматично жевал сено. Он неодобрительно посмотрел на мужчин и опять вернулся к своей куче сена.
— А егерь говорил, что она корову не держит.
— Это бык, — пояснил Валера.
— Зачем он ей?
— Не знаю.
— Ладно, пошли отсюда.
Вслед им послышалось знакомое «Хе-хе-хе».
После обеда Равиль решил сходить на рыбалку. Отплыли на моторке в тихую заводь в стороне от деревни. Равиль кидал спиннинг в сторону осоки.
— Там щуки должны быть…
И вдруг опять это противное «Кхе-хе-хе». Вода забурлила, и над лодкой нависла уродливая голова то ли змея, то ли дракона. Синие с красным полукольца его тела поднимались над водой вокруг лодки.
— Валера, стреляй! – в истерики крикнул Равиль.
— Чем? Пальцем?
Рыбаки бросились на дно лодки, закрыли голову руками. Шипение и свист продолжались полчаса, затем всё стихла. Ну какая тут рыбалка? У рыбаков зуб на зуб не попадал. Завели мотор, поехали домой.
Дома Равиль и Валера пили виски и со страхом ждали ночи. Попытались вызвать девочек, чтобы в постели находиться не одним, но оба телефона предательски отключились и отказывались работать. И, когда стемнело, они с неохотой разбрелись по своим комнатам.
Первые петухи прокричали как над ухом, Равиль с неохотой открыл глаза. За столом сидела белая дама, на плечах у неё пуховой платок.
— Девочек вызывали? – насмешливо спросила она.
Равиль растерянно кивнул.
— Я пришла и приготовила все документы, Равиль Ильдарович. Тебе, мальчик, осталось их только подписать.
— Ничего я подписывать не буду. Убирайся.
— Хорошо, — легко согласилась дама, — а ты, мальчик, останешься с ними.
— С кем?
— С ними. Включи свет.
Равиль отвернулся и включил настенное бра. За спиной раздался сиплый хохот.
— Ведьма, — невольно вырвалось у Равиля.
Везде-везде, всё: пол, кровать, стены, всё было покрыто рыжими лесными муравьями. Они ползали по телу Равиля, кусали и щекотали. Билялетдинов истошно заорал, за стеной заревел Валерий. Внизу, на первом этаже лениво тявкнул Азар.
— Ведьма! Ведьма!
А в ответ только хохот и свист.
— Ну? Ты готов всё подписать?
Сипуха опять появилась за столом.
— Не успеешь до вторых петухов, навсегда останешься таким.
— Каким?
— А ты посмотри на себя в зеркало.
Равиль рванул к шкафу, распахнул дверцы, увидел себя в зеркало и закричал от ужаса. Всё его тело было покрыто волдырями разной величины, с красной каёмкой по краям и чёрными точками посередине.
— Ведьма! – бросил Равиль.
— Ну да, тебя же предупреждали, — спокойно согласилась Таисья.
— Что тебе надо?
— Чтобы ты, мальчик, подписал бумаги.
— Давай, — решительно сказал Равиль и, не глядя, подмахнул все бумаги.
— Молодец, — сказала дама, — а теперь ложись в кровать и накройся одеялом.
Равиль кивнул. На столе сидела сипуха, она взмахнула крыльями и вылетела в закрытое окно. Равиля это уже не сильно удивило. Муравьи исчезли, он рухнул в постель и накрылся одеялом. За окном перекликались петухи.
***
Утром Равиль проснулся бодрым и весёлым, но, вспомнив, что с ним было ночью, погрустнел и кинулся к зеркалу. Со внешностью у него всё оказалось в порядке. На столе лежали документы, дарственная на дом в адрес местной артели. «Ничего себе» — подумал он.
Во дворе слышался шум, разговоры, Равиль вышел на крыльцо. Перед ним стояла крытая грузовая машина.
— Все вещи загрузили, Равиль Ильдарович, — весело сказал Валерий, — согласно вашему распоряжению, осталась только ваша комната.
— Это мы сейчас мигом погрузим, — сказал Евгений.
— Женя, а почему ты не в больнице?
— А почему я должен быть в больнице? – удивился Евгений.
— Я же в тебя случайно дробью выстрелил на охоте.
— На какой охоте? Вы что-то путаете, Равиль Ильдарович. Мы только собирались на охоту, но не пошли.
Тут подошёл Николай Семёнович, председатель артели.
— Какой вы, оказывается, большой души человек, Равиль Ильдарович, не ожидали, не ожидали. Такой дом артели подарили, будет где туристов принимать. Спасибо вам огромное от всей нашей деревни!
Равиль ничего не понимал.
— А у вашей, как её, Таисьи Дубакиной бык в хозяйстве есть? – спросил он председателя.
— Зачем ей бык? У ней и коровы-то нет. А что?
— Это я так.
***
Равиль Билялетдинов ехал в своём внедорожники и думал: что же с ним приключилось? У него одни воспоминания о прошедших выходных, у остальных — другие. И как так получилось, что он дом подарил, и от проекта коттеджного посёлка отказался?
— Сделал доброе дело – не жалей, — раздался рядом голос. Равиль аж вздрогнул от неожиданности.
Рядом с ним сидела белая дама – Таисья Дубакина. Равиль тяжело вздохнул:
— А что же я скажу…
Таисья улыбнулась.
— В пятницу твоего куратора арестовали за коррупцию, и все его распоряжения по вверенному ему району отменили. У тебя форс-мажор, мальчик.
Раздался сиплый смех, Таисья обернулась птицей и вылетела в закрытое окно. Равиль не удивился.
Автор Анатолий Гусев
Следующая публикация
Комментарии 17