Дед Евсей встал сегодня затемно, ещё до петухов.

В простой холщовый мешок сложил краюху хлеба, пару яблок, подпоясался, взял в углу у двери свой посох и, подперев ворота, направился прямиком к лесу. Лето клонится к концу, нужно пополнить запасы трав и корешков целебных, ягод набрать. Зима длинная, а без трав своих какой же он знахарь? Идти было недалеко: избушка деда Евсея стояла особняком, на самом краю села. Дальше поле, а за ним - лес. Лес этот был для старика родным и привычным. Здесь, вдали от людей, он чувствовал себя легко, свободно, как дома. И неудивительно, с малых лет бабка его, Матрёна, брала маленького Евсейку с собой на сбор грибов, ягод, трав и кореньев. Знатной травницей была Матрёна, нынче уж мало осталось таких! Все свои знания передала она внуку, видя, как тянется он к непростой науке траволечения. Не жалела ни сил, ни времени, всему обучила,что сама знала и умела. - Вот не станет меня, Евсеюшка, - частенько наставляла она мальчонку, - Ты вместо меня станешь людям помогать. Плату никогда ни с кого не бери, что дадут сами, то и ладно! Людям всем помогай, никому не отказывай, нето пропадет дар! - Как это, когда тебя не станет, бабаня? - удивлялся маленький Евсейка, - Куда ж ты денешься? - Ну не вечная же я, соколик! - смеялась Матрёна, - Старая я уже, много лет прожила на свете, скоро придет мой срок. - И ты пойдешь к тяте и мамоньке? - с испугом спрашивал мальчик. - Да, милай, авось, встретимся с ними. - А я как же? Не бросай меня, бабаня, я не хочу оставаться один! Матрёна померла, когда Евсею исполнилось двадцать два. Молодой травник, как и обещал, продолжил ее дело, стал вместо нее помогать людям. Семьи так и не завел - всего себя посвятил знахарству. Жил один, на отшибе, как и полагается колдунам. Селяне его уважали и побаивались, лишний раз не тревожили. Так и жил Евсей, огород сажал, козочку держал. Житьем своим был доволен, не жаловался, все у него было. В благодарность за труды приносили ему люди и штаны, и рубахи, и лапти, и хлеб с пирогами - ни в чем нужды знахарь не знал. Большую часть времени проводил Евсей в лесу, за что селяне прозвали его Лешим. Он, и впрямь, был похож на лесного хозяина: крепкий, высокий, с длинной седой бородой, седыми же пышными кудрями и пронзительным взглядом ярко-голубых глаз из под густых насупленных бровей. Бабы даже детвору им пугали. Мол, коли будешь озорничать, заберет тебя Леший, утащит в чашу лесную. Он не обижался, только посмеивался добродушно. Пущай боятся, так жить спокойнее! Уже давно рассвело, когда дед Евсей, положив свой мешок, чуть не до верху наполненный целебными растениями, устало опустился на привал возле лесного родника. Он любил это место. Здесь ничто не нарушало девственной природной красоты, царил покой и умиротворение. Пополдничав хлебом и вдоволь напившись ключевой водицы, старик лег на душистую траву, намереваясь немного покемарить. Он закрыл глаза, с наслаждением потянулся... Вдруг до чуткого слуха деда Евсея донёсся какой-то странный звук. Он резко сел, насторожился. Звук повторился. Он был похож то ли на стон, то ли на плач. "Зверь какой в силок угодил? - подумал травник, - Пойти помочь?" Он подхватил мешок и начал осторожно пробираться на звук сквозь густые заросли малинника. Всхлипы становились все громче, все ближе. - Не зверь, - нахмурившмсь, пробормотал старик, - Никак, дитё! И правда, вскоре под деревом увидал он мальчонку лет пяти, босого, в одной рубашонке. Тот сидел, поджав озябшие ноги и опустив голову, и тихонько плакал. - Батюшки! - воскликнул Евсей, подходя ближе, - Эй, малец, ты откуда здесь? Ты чей будешь? Мальчишка поднял голову на голос. Глаза его округлились от ужаса. - Леший, леший! - заголосил он, что есть мочи, - Не тронь меня, чур, чур, пропади! - Не кричи, не Леший я! - рассмеялся Евсей и сделал ещё один шаг к насмерть напуганному пареньку. Тот, поняв, что бежать уже поздно, крепко зажмурился и прикрыл голову руками, словно ожидая удара. - Человек я, говорю тебе, не нечисть лесная! - присев рядом с найденышем на корточки, старик добыл со дна мешка яблоко, - На-ка, вот, смотри, что у меня есть. Мальчик осторожно приоткрыл один глаз. Увидев яблоко, он робко потянулся было к нему, но тут же отдернул руку. - Бери, не боись, голодный, чай! - подбодрил его травник, - Тебя как звать-то? - Иваном, - взяв, наконец, яблоко и тотчас откусив от него чуть ли не половину, пробормотал парнишка. - А я дед Евсей, вот и познакомились! - с жалостью глядя на оголодавшего ребенка, представился старик, - Тебя каким ветром в этакую чащобу занесло, Ваньша? Мальчишка, услышав вопрос, жевать перестал, нахмурился. - Меня мамка в лесу оставила, - грустно сообщил он, - Тятя помер, мамке тяжко одной было, а тут один ее замуж позвал. Да только без меня. Лишний рот, сказал, не будет кормить. А потом мы с мамкой пошли по ягоды, шли, шли... Долго. Присели отдохнуть. Я уснул, а проснулся - мамки нет. Ушла она. - Да как же ж это? - изумился дед, - Чтобы мать дитё свое сама, своими руками? Мальчонка молчал, но знахарь видел, как задрожали его губы - того и гляди, рвсплачется. - И давно ты по лесу бродишь? - Давноооо, - слезы, наконец, хлынули из глаз Ваняшки, - День, ночь и вот снова день. - Ох ты горе... - дед Евсей задумчиво погладил бороду, - Выходит, некуда тебе идти? - Выходит, так, - пробормотал малец, вытирая нос рукавом. - Ну тогда собирайся, со мной жить будешь! - старик хлопнул ладонью по земле, - Вдвоем веселей! - А ты точно не леший? - настороженно спросила парнишка, - Мамка говорила, Леший в виде старика приходит, заманивает в лес, а там... - Мы не в лес пойдем, а из лесу, - успокоил его Евсей, - Но, если хочешь, сиди здесь и дальше. - Нет уж, я лучше с тобой! - Ваня поднялся с земли, - А у тебя ещё яблоко есть? По селу прокатилась весть - у Лешего в избушке малец появился. Чей, откуда - неведомо! Любопытно было селянам, да спрашивать не решились - побоялись. Посудачили, да и смолкли, а вскоре и привыкли. А Ваньша быстро освоился. Шустрый паренёк оказался, смекалистый. И с таким интересом наблюдал он, как дед Евсей травы перебирает, сушит, как потом сборы да настои свои составляет, что решил травник обучить его своим знаниям. И так легко давалась мальчонку непростая наука, так быстро он запоминал сложные названия, составы, рецепты, что понял Леший - не случайно набрел он тогда на подкидыша, сама судьба ему мальчонку послала. Прошло десять лет. Все реже ходил теперь дед Евсей в лес - подводили ноги. Стар он стал, ладно, хоть, успел Ивана обучить всем премудростям. Достойного травника вырастил себе на замену! Раз темной осенней ночью раздался стук в ворота. Вышел Иван поглядеть, кого в такую пору принесла нелёгкая. Возле дома остановилась телега. Управлял ей коренастый бородатый мужик, а на соломе, покрытая рогожей, стонала баба. - Здесь ли знахарь живёт? - громок спросил ночной посетитель, - Издалече мы, из Архиповки. Жену мою стадо затоптало, еле жива! ~ Неси в дом! - ответил ему Иван, а сам кинулся готовить место. - Вставай, дед! - взволнованно сказал он, - Без тебя не сдюжу. Дед Евсей, охая и опираясь на неизменный свой посох, поднялся с лавки, а тут и мужик вошёл, неся жену свою. Положил ее на застреленный тканью стол, с недоверием поглядел на Ивана. - Больно уж молод ты, точно поможешь? ,- Ученик он мой, - прокряхтел Леший, - А знахарь - я! Ступай на двор, нужно будет - покличем! Мужик уважительно поклонился старику, спешно вышел. - Ну, чего застыл? - прикрикнул на парнишку Евсей, - Вооду тащи, тряпки! Но Иван стоял, словно истукан, и, не отрываясь, смотрел на лежащую на столе женщину. - Оглох ты, что ли? - повысил голос дед Евсей. - Не буду! - Иван, наконец, оторвал взгляд от покалеченной женщины, посмотрел на своего учителя. - Это как это? - изумился тот. - Мать это моя, - глухо ответил Ваньша, - А мужик этот - тот самый, из-за которого она меня в лесу оставила. Не стану помогать им! Пусть помирает! - И не жаль тебе ее? - тихо спросил старик. - Она меня не пожалела. - Эх, Ваньша, не тому я тебя учил, - вздохнул знахарь, - Знаешь же, что мы с тобой должны всем помогать, и добрым людям, и лихим. Всем, кто ни попросит. - Не могу я, деда, не серчай! - ответил Иван и вышел на двор. Женщину, которую звали Катериной, врачевал Евсей долго. Ломаная она была вся, живого места не было. Под утро уже вышел, обратился к мужику: - Езжай домой, у себя оставлю на десять дней. Потом приедешь. Десять дней тянулись для Ивана бесконечно долго. Тем более, что женщина пришла в себя, могла уже говорить. Евсей сам занимался ее лечением, парнишку не неволил, однако тот через пару дней вызвался помогать. - Прав ты, дед, какая бы она ни была, нужно лечить. - уверенно сказал он. Катерина не узнала сына. Когда пришла пора уезжать, она тепло попрощалась со старым травником и его учеником, под конец промолвив: - Хороший у тебя внучок, Евсей. А я вот одинокая. Не дал мне Господь ни деток, ни внучат! - Ох, Катерина, забыла ты, с кем говоришь? - нахмурился старик, - Мне многое ведомо. Был у тебя сынок. Сама загубила ты его, вот за то и наказал тебя Гсподь. Катерина, уже сидевшая в телеге, смертельно побледнела, хотела было что-то возразить, но Евсей жестом остановил ее. - Не нужно мне твоих оправданий, езжайте с Богом! - сказал он и запер ворота. - Почему ты не сказал ей? - спросил старик, повернувшись к Ивану. - А зачем? - улыбнулся юноша, - Я много думал о том, почему так сложилась моя жизнь. И за эти годы кое-что понял. Мать она мне, но не для себя она меня родила. А для тебя. Чтобы ты нашел меня, чтобы было, кому передать свои знания. Такова моя судьба. А ей всю жизнь свою жить с тяжким камнем на душе, с мыслью, что сгубила она невинное дитя. Она уже понесла свое наказание. - Хорошего травника я вырастил, - удовлетворённо крякнув, ответил Евсей, - Мудрого не по годам, с большим сердцем и чистой душой. Достойной ты станешь мне заменой! Источник канал Уютный уголок /рассказы для души. Дзен