ОБРЯД (7/финал)
Вскоре добрались они до живого погоста. Любуясь молодым братом, Инна все же уловила, душевная сумятица, что вселила в него Пете так и проглядывалась в каждом взгляде и жесте. Надо видеть, как обрадовался он Знахарю; взял книгу памяти и присев рядом с родными могилами младшей сестренки и невесты, приготовился к долгому разговору, который возвращал его в прежние счастливые времена и приносил силы и смысл жить дальше.
Как Инна и думала, ее не видели; она действительно была призраком в этом отрезке времени. Пытаясь не задерживаться взглядом на первых склепах, что открыли счет живому погосту, она, конечно, подметила, могил стало больше.
Интересно, сколько же времени прошло с тех пор, как они с Тоней легли в землю? Нет, все-таки женское любопытство несравнимо ни с чем. Решительно сжав кулаки, Инна шагнула к двум первым могилам и, почувствовав на ладонях боль от впившихся ногтей, заглянула в опаловые камни, и до того велико было удивление, что пропустив удар, другой, сердце вдруг соскочило с ритма.
Да и немудрено; весьма необычно и противоестественно наблюдать себя старой, но даже морщины и седина не смогли разрушить благородные черты драконьей породы. По-прежнему яркие и бездонные глаза смотрели так приветливо и ласково, что Инну тут же пронзило догадкой; та другая внучка Стража заметила ее присутствие.
Заметила, точно заметила; улыбнулась и помахала рукой, а потом кивнула на склеп ведуньи. Улыбнувшись в ответ, Инна перевела взгляд на соседний камень, приготовившись увидеть старое, но, как и раньше, милое и любимое лицо подруги, и только вздох удивления вырвался из ее груди.
Тония осталась такой же юной, как и в тот день, когда они приняли обряд.
В смятении оглянувшись на Зэкери, хотела было спросить, а почему так, но вспомнив, что невидима, прислушалась к разговору.
- Эдак долго не протянешь… - сочувственно глядя на Эмидио, произнес Знахарь. – Девушки добровольно на жертву пошли. Твоя сестра скоро покинет это место, а моя внучка останется здесь!
Склонив голову, брат молчал.
- Ты хоть понимаешь, что так нельзя? – наседал Зэкери. – Они вместе должны уйти и вместе вернуться. Разница в три года, или пять лет ничего не изменит, но разрыв в целые столетия порушит все планы.
- Что я должен сделать? – неохотно откликнулся Эмидио.
- Тония отдала жизнь тебе, так и забирай ее! Долго она здесь еще мариноваться будет? Или ты думаешь, под землей так сладко лежать? Девушки должны уйти вместе!
Взяв потомка Дракона за подбородок, Знахарь впился отчаянными синими глазами в его лицо.
- Вижу, что согласен, - и, облегченно кивнув, протянул серебряный перстень с драконом. – А теперь смотри, что сегодня нашел! Узнаешь?
- Откуда? – словно пытаясь вспомнить что-то, Эмидио нахмурился. – Он существует! Я уж решил, приснился мне подарок сестры, - и, взяв кольцо, прижал его к сердцу. – Сестренка… - произнес так тоскливо и нежно, что Инна еле сдержалась, чтобы не разреветься.
- С собой брать нельзя, - вспомнив, куда ему возвращаться, брат помрачнел. – И куда его теперь?
- Туда же, куда и книгу, - и забрав кольцо, Знахарь бросил его прямо в надгробье Тонии.
- Вот тебе и решение проблемы, - веско проговорил он. – Если ты не хочешь забирать жизнь моей внучки, то за тебя это сделает перстень. И поверь, в нужный час тебе все-таки придется принять дар невесты.
Кольцо с драконом еще некоторое время лежало сверху и, прищурившись Зэкери наблюдал за Эмидио. Поначалу тот вроде и дернулся схватить подарок сестры, но сдержался, и мужчины замерев, следили, как серебряное украшение качнулось, булькнуло вниз, и медленно-медленно стало опускаться на самое дно. Все тусклее отсвечивали дерзко-желтые драконьи глаза, да и перстень становился все бледнее и бледнее, пока не скрылся вовсе, взбаламутив опаловый туман, что взметнувшись вверх, запарил над могилой.
Но Знахарь и не думал успокаиваться на этом; ровно зверь, двигаясь плавно и бесшумно, он в одно мгновение оказался за спиной Эмидио, сорвал с себя медальон с изображением дерева и впечатал прямо в грудь отпрыску дракона. Испугавшись за брата, Инна заорала и, совершенно забыв про свою бестелесность, бросилась на выручку. Беспомощно кричала и махала руками, а медальон, шипя и пузырясь, погружался в тело брата. Выгнувшись дугой, Эмидио трясся в крепких руках Зэкери.
Дождавшись, когда медальон полностью растворится и оставит лишь легкий след ожога, Знахарь опустился на землю и вытер со лба испарину.
- Вот и все, - пробормотал он. – Вот и все… Теперь в тебе моя жизнь и жизнь Иршата. Когда-то он точно так же пожертвовал собой, а теперь моя очередь. Ведьме не найти наш талисман жизни, отныне он у тебя внутри.
- Зачем? – царапая до крови грудь, Эмидио рухнул на колени. – Учитель, зачем вы это сделали? Зачем? – подняв лицо к равнодушным верхушкам мертвых сосен, провыл он. – Моей жизни бы хватило! Хватило бы, слышите? А теперь что? Я совсем один останусь?
- Не хватило бы твоей жизни, - строго цыкнул Знахарь. – И не будешь ты один, поверь. Но одиночества хлебнуть все же придется. Научись переносить его стойко. Пиши дневник, наступит час, и он принесет пользу. Иди сюда, - и крепко обняв парня, похлопал его по спине. – Запомни, каждому выпала своя доля, и надо достойно пронести ее. Живи ради встреч в будущем, они этого стоят!
Чувствуя, еще чуть и ее вышвырнет отсюда, Инна подошла к мужчинам и, обхватив их, прижалась к таким родным и близким.
- Милые мои, - дрожащим голосом зашептала она. – Как же я люблю вас… Сил нет, как люблю… Знахарь, душа моя светлая…
Руки обнимали воздух, а перед глазами постепенно вырисовывалась изба Устиньи. Ощущая пустоту и боль в сердце, Инна направилась в темную комнату. Продолжая сидеть возле кровати, Тоня по-прежнему разговаривала с мужем.
- Он вообще никакой, - обернувшись, горько заметила она.
- Ошибаешься. Брат знает, что мы здесь, и он показал, где кольцо…
И внучка Стража рассказала все, что довелось увидеть.
- Вот, значит, в чем заключалась миссия Иршата и Зэкери, - выдохнула Тоня. – А мою жизнь забрало себе кольцо с драконом. И как же мы его теперь достанем? Нам для этого нужно выбраться на живой погост?
- Да, видимо, придется туда наведаться, - согласилась Инна. - Кстати на погосте уже десант с шиповником высадился.
- Это хорошо… - задумчиво проговорила подруга. – А почему дедушка не знает, где кольцо, он же присутствовал при этом?
- Память нам возвращается не полностью и выборочно… Выходит, что дед Захар не сможет его достать из могилы… Это под силу только нам.
***
Весьма странными вышли последующие дни; уж никак не ожидали подруги такого поведения от Устиньи. Мило улыбаясь, с утра звала на завтрак, и все расспрашивала, а чтобы дорогие гости желали бы на обед и ужин. И если Тоня все свое время проводила с Демидом, то Инне повезло, так повезло; ей досталось общение с хозяйкой.
Но общение вышло весьма познавательным; Устинья поведала очень много интересного про травы и деревья, и оставалось только удивляться, как смогла темная ведунья так обмишуриться с сосной. Даже сейчас, объясняя гостье свойства этого дерева, она словно умышленно не замечала очевидного, а возможно, виной всему явилась безграничная самоуверенность, что застила глаза.
Как бы там ни было, но неделя прошла; высадив шиповник, десант дал отмашку и скрылся. Самое же печальное, за эти дни подруги так и не смогли пробраться на живой погост. Какие только хитрости не выдумывали, чего только не сочиняли! Все без толку!
А в Устинью как бес вселился, каждый вечер повадилась выставлять настойки различные. И на шишках, и на ягодах и травах.
- Да так и спиться недолго, - обронила однажды Инна.
- Не бойся! – бодро заявила хозяйка. – У меня противоядие имеется, но мне пока не хочется его применять. Очень уж нравится состояние эйфории! За всю жизнь не испытывала подобного, - огорошила признанием.
Да и подругам пагубные пристрастия играли на руку; не оставляли они попыток проникнуть на живое кладбище. И то, что иногда получалось само легко и просто, здесь не выходило никак.
- Тебе не кажется, что мы зря тратим силы? – не выдержала Тоня. – Глаза зажмуриваем, думая, что нас сейчас перенесет куда надо. Бежим со всей дури, полагая, что таким образом сможем перепрыгнуть через измерение. Ну, не то, это!
- Все верно говоришь, - устало согласилась Инна. – Может, Устинья все-таки препоны ставит?
- Угу, как же… Ты видела, сколько она сегодня залила в себя? Прямо вот с катушек съехала.
- А чего ты хочешь? Одичала бедная баба. Всю жизнь без любви, без подруг, это же очуметь! Да на хрен такая жизнь нужна? Никакой радости…
- Я так гляжу, она тебя усиленно в подруги тянет, - усмехнулась Тоня. – Даже не удивлюсь, если притащит для обряда одну сосну.
- В смысле? – вытаращилась внучка Стража. - Меня как игрушку оставит?
- Да запросто! Она тебя как видит, так глаз горит, и рот не закрывается. У нее какая-то нездоровая тяга к вашей семье.
-Даже и не пойму, смешно мне сейчас, или обидно, - почесав в затылке, Инна шутливо нахмурилась. – У меня вообще создалось впечатление, наша мадам позабыла, для чего тебя заманивала. Напомнить ей про обряд, как считаешь?
- Дедушка учил, что нельзя недооценивать врага, - задумчиво проговорила Тоня. – Мне вот иногда мерещится, что Устинья попросту дурочку валяет и у нее на нашу многоходовку своя комбинация припасена. Кольцо еще это…
- Кольцо… - эхом откликнулась подруга. – Знаешь, если бы и получилось оказаться на погосте, то в камень занырнуть уж точно не вышло. Мне слова из книги брата вспомнились; наступит час, и лунный камень вытолкнет на поверхность все, что сокрыто от глаз.
- Не совсем поняла… Какая-то ужасная картина в голове нарисовалась… - поежилась ведунья. – Объясни!
- Правильно все у тебя нарисовалось. Выпустят могильные камни все, что под ними. И тут же приведу в пример свое детское воспоминание о той волшебной книге из Ворыгино, когда покойники вдруг выбираются из могил и их появление вовсе не страшно, а наоборот, ожидаемо и желанно!
- Я помню, помню, ты мне тогда в кафе рассказывала. И что, хочешь сказать, что камень сам выпустит кольцо?
- Да! И нам нужно будет успеть схватить его и надеть Демиду. Вот не знаю, что за свистопляска начнется здесь, когда мы еще раз приступим к обряду, но про кольцо надо помнить!
- Интересно, дедушка рядом будет? – Тоня покосилась на мертвый бор и живое кладбище.
- Больше скажу, мне хотелось, чтобы он просто был, - призналась Инна. - На сколько ему там командировку дали, неизвестно… Так, а завтра включаешь убитую горем жену и требуешь излечить мужа любыми способами. А то ты молчишь, Устинья молчит, и долго вы так молчать будете, непонятно.
Следующим утром Тоня вышла к завтраку кислее простокваши; беспрестанно шмыгала носом, терла глаза и разыгрывала тревогу за мужа.
- Ты заболела, что ли? – недовольно поинтересовалась Устинья.
- Сердце у меня болит, - немного театрально и с надрывом откликнулась та. – Сколько мы уже здесь, а Демид все лежит бревном. И умирать не умирает и в себя не приходит!
- А ты что, смерти его ждешь? – внезапно осерчала хозяйка.
- Я жду, когда мы уже чего-нибудь предпримем! Но наблюдаю только обильную дегустацию местных алкогольных напитков! – огрызнулась сноха. – Припоминаю, ты там про нетрадиционную медицину заикалась? Просто сболтнула, или реально умеешь? – конкретно так наехала гостья.
- Завтра и убедишься! – совсем недружелюбно рявкнула Устинья и, отшвырнув тарелку, выскочила из-за стола и в сильнейшем гневе покинула гостий на весь день.
– Вот теперь узнаю нашу старую, добрую ведьму! – откинувшись на спинку стула, довольно произнесла Тоня. – А то прямо пугать уже начала. По ходу ты сегодня без собутыльницы осталась, - и лукаво подмигнула Инне.
- Слава Богам! – уминая завтрак, весело отозвалась та. – А то пришлось бы по приезду домой кодироваться. Жесть просто, сколько наша родственница способна в себя влить. Бездонная бочка какая-то! Интересно, это передается по наследству?
- Надеюсь, ты хоть изредка, но филонила? – искренне посочувствовала ведунья.
- Естественно! Иначе бы я не вывезла.
- По окончании операции буду просить представить тебя к награде! Что-то типа ордена Зеленого змея! Ты это по праву заслужила! – серьезно выдала Тоня и наблюдая за уморительной мимикой подруги, не выдержала и рассмеялась.
- Все ржем, как кобылицы, - приняв на себя полномочия хозяйки, Инна принялась убирать со стола. – А что нас завтра ждет? Наверняка Устинья за соснами пошла.
- Пошла, - смешливо фыркнула Тоня. – Лучше скажи, на метле умчалась. Так резво из избы выскочила… И не за соснами, а за одной сосной! Это я тебе точно говорю.
- Посмотрим. Пошли к Демиду посидим, - предложила подруга. - Соскучилась я по брату… Здыхали на меня свою родню, что даже с ним и словом перекинуться некогда было. Он хоть и молчит, но слышит. А завтра, что ж… Что будет, то и увидим. Фух, меня прямо дежавю накрывает, - прижав руки к груди, проникновенно зашептала внучка Стража. – Как тогда, когда мы бежали по зеленой равнине, и знали что ожидает впереди, но твердо решили, будь, что будет, и на душе вроде спокойней стало. Скажи, а ты помнишь тот яркий день? Он потом так часто приходил во снах…
- Помню, милая моя, - обняла подругу Тоня. – Как вчера все было. А более всего помню твою поддержку. И чтобы завтра не происходило, знай, я рядом!
***
Не дождавшись хозяйку, подруги легли спать пораньше.
- Вечер трезвости, - устраиваясь в кровати, довольно проговорила Инна. – Не обижайся, но когда вернемся домой, я долго не смогу составить тебе компанию по пиратским коктейлям.
- Нашла о чем переживать, - мудро заметила Тоня. – Спи, завтра знаменательный день.
- Ага, в который раз нас ждут великие дела… - уже засыпая, пробубнила подруга.
С утра хозяйка встретила гостий завтраком и улыбкой. И сколько бы ни приглядывались подруги, не смогли приметить фальшь; вполне искренняя улыбка, но как ни странно, это и настораживало…
- Завтракайте, а после приступим к обряду, - не обращая внимания на заинтересованные взгляды, бросила Устинья.
- Фу, - передернула плечами Инна. – Слово-то какое жуткое, аж мороз по коже.
- Не переживай, - успокоила темная ведьма. – Смысл не в слове, а в действиях…
Переглянувшись, подруги уткнулись в тарелки. В действиях… Конечно в действиях, им ли не знать это… Остаток завтрака прошел в молчании.
Денек разыгрался на славу; лучи солнца упрямо пробивались сквозь извечный мрак деревни, будто наконец-то отыскали это злополучное место.
Заметив одинокую сосенку, притулившуюся к стене дома, Тоня многозначительно хмыкнула.
– Лес сажать будем? – кивнув на саженец, насмешливо произнесла она.
- Если понадобится, то и посадим! – сказала, как отрезала золовка.
- Совсем в себя вернулась… - легонько толкнув Инну, тихо произнесла подруга.
Та же совсем не разделяла бесшабашного настроя ведуньи, и пристально всматриваясь в приготовленное для ритуала дерево, хмурилась, пыталась что-то припомнить.
- Эй, - затормошила ее Тоня. – Все будет хорошо, слышишь? Не нравится мне твое выражение лица…
- Погоди, - болезненно поморщившись, Инна мотнула головой. – Лучше ответь, какое слово нацарапаешь на стволе?
- Так римскую семнадцать…
- Нет, - негромко шикнула внучка Стража. – Ты совсем, что ли? Вивус! Помнишь, как пишется?
- Точно же! – Тоня едва удержалась, чтобы не огреть себя по лбу. – Конечно, помню; столько исправляли… Думаешь, от слов может что-то поменяться?
- Давай не будем экспериментировать? Не видишь, я и так нервничаю? Ты там одна будешь! Одна!
- Тише, тише! Если так вышло, значит, ты здесь нужнее. Не забудь про перстень. Ну, все, пошла я ритуалить. Обниматься не станем, а то вызовем у нашей надсмотрщицы подозрение, - и, засучив рукава клетчатой рубашки, Тоня бесстрашно двинулась к мрачной золовке. - В чем смысл обряда? – полюбопытствовала наивно.
- Под корень саженца выплескиваем кровь больного, и дерево забирает хворь себе, - неохотно пояснила Устинья.
- Весьма необычно, - как и в прошлый раз, взяв лопату, подруга залихватски поплевала на ладони.
«Пресвятая дева, помоги, - замерла в ожидании Инна. - Надеюсь, мы ничего не упустили…»
- Давайте помогу? – предложила вслух как можно простодушнее.
- Стой на месте, - резко бросила темная ведьма.
Да, сегодня хозяйка совсем немногословна.
«Любопытно, как она себе это представляет? – озадачилась вдруг внучка Стража. – По ее плану Тоня сейчас уйдет под землю, а я? Я же должна среагировать на такое зрелище крайне неадекватно! Как она меня нейтрализовать собирается?»
- Готово, - прислонив лопату к стене, Тоня откинула назад волосы.
Ох, как хорошо Инна знала этот жест; подруга всегда так делала, когда излишне волновалась.
- Еще не все, - и Устинья протянула нож. - А теперь надо вырезать на старой сосне римскую цифру семнадцать.
Ничего не спрашивая, Тоня лишь удивленно вздернула брови.
- Это число Водолея, - начало было золовка.
- Волны живой и мертвой воды, собранные воедино, - закончила за нее ведунья, и пока ведьма соображала, быстро вонзила нож в кору ритуальной сосны и недрогнувшей рукой вывела; vivus.
Вздрогнув, сосна загудела и стала медленно уходить под землю. Опешив, Устинья сделала шаг назад, но Тоня успела схватить ее за руку и притянуть к себе.
- Куда ты собралась, Пете? – ядовито промолвила она. – Я же обещала встречу, помнишь?
- Кто ты? – даже не пытаясь вырваться, устало спросила та.
- Я Тония, внучка великого Знахаря! – надо было видеть, с каким ликованием кидала Тоня эти слова в лицо своей прабабке. – А это Иннес, внучка Ривы и Стража. Ты уже один раз забрала наши жизни… Напряги-ка память! Наши могилы стали первыми.
Не последовало от Устиньи ни испуганных метаний, ни злобы, ни ненависти. Темная ведьма и не думала спасать свою шкуру.
- Вот и хорошо… - только и проговорила она. – Не там я счастья искала, не там. Ни в вечной жизни и молодости оно, нет. Ошиблась, а в итоге ни любви, ни тепла, лишь беспросветный мрак в душе…
И столько тоски прозвучало в ее голосе, что Тоне расхотелось насмехаться и, не расцепляя рук, она огляделась. Не страшно, совсем не страшно… скорее занимательно…
Ритуальная сосна стремительно отрастила себе новую верхушку, которая тянулась к небу до тех пор, пока не скрылась за облаками. Неторопливо опускаясь в землю, дерево совсем не уменьшалось, но постепенно образовало вокруг себя воронку, которая с каждой секундой становилась все больше и больше.
А с живого погоста и мертвого бора доносилась такая какофония звуков; и не разобрать, то ли поет кто, то ли воет, то ли кричит.
Кусты шиповника полыхнули розовым, а могильные камни засеребрились так ярко, до рези в глазах, выпуская на волю лунный свет, вобранный в себя за много веков. Сосны мертвого бора валились одна за другой, поднимая мощными корнями земляные фонтаны.
Упав на край ямы, Инна протянула подруге руку.
- Тоня, хватайся! Хватайся же, мать твою за ногу! Какого черта медлишь? – брызгая слюной и надрывая голосовые связки, орала она.
Продолжая удерживать Устинью в объятьях, Тоня подняла лицо и спокойно так покачала головой.
- Ты дура совсем? – взревела внучка Стража и только хотела сигануть в яму, как выкрик подруги отрезвил ее.
- Кольцо! Иннусик, найди кольцо!
- Черт, черт, черт! Черте что такое! – вставая на четвереньки и лупцуя по твердой земле, верещала Инна. – Кольцо, кольцо… - с трудом откатившись от ямы, она вскочила на ноги и ринулась на погост.
Навстречу, растопырив корни, неслись сосны и дружно исчезали в страшной воронке, которая еще немного и поглотит все три измерения. Как только верхушка ритуального дерева сравняется с землей, все сгинет в темной пучине; и Ворыгино и кладбище и бор.
Только успевая увиливать от взбесившихся деревьев, Инна пыталась отыскать склеп подруги, но это было невозможно. Жуткая разноголосица, скрежет, вой, ослепляющий лунный свет, и шиповник… Его колючие гибкие ветки были везде; опутывая собой сосны, они выкорчевывали их и тянули в пропасть.
Надгробные камни дымились, как открытые люки зимой, и вылезали из них люди; нескончаемая армия жертв. Кто сразу рассыпался светлой пылью и улетал в небо, а кто, шепча непонятные слова, приближался к краю ямы.
Споткнувшись, Инна пролетела через спешащую в воронку очередную сосну и, приложившись о чей-то могильный камень, на какое-то мгновение отключилась. И в это мгновение она явственно ощутила дурманящий запах шиповника и сквозь туман даже смогла увидеть, как множество красивых зеленых глаз в обрамлении розовых лепестков ласково разглядывают ее, и вроде как нежно поглаживают по растрепавшимся волосам.
- Милая, очнись! – далекий через века голос и зов крови привели ее в чувство и, подняв чумную голову, Инна приметила силуэт девушки в ромашковой косынке. Едва касаясь земли, плыла она над копошившимися колючими лианами и стволами деревьев, ровно и не творилось вокруг всего этого безумства, а потом присела рядом и протянула заветный перстень.
- Поспеши, скоро воронка времени затянет дом…
***
Сплюнув набившуюся в рот землю, Инна перевернулась на живот и снова встала на четвереньки.
– Ох, что-то я сегодня преимущественно на карачках передвигаюсь, - посокрушалась немного, а потом взглянула в лицо спасительницы. – Ангел наш хранитель, спасибо тебе! Уходи из этого бедлама… Там тебя брат ждет… Все эти годы верил, что вернешься. Иди, обрадуй его. А мне к своему брату успеть нужно, - и едва удерживая равновесие, поднялась и припустила к дому, который уже наполовину висел над пропастью.
Пробегая мимо, все-таки заглянула в воронку и еле сдержалась, чтобы не заорать от ужаса; дно опустилось так глубоко, что и не просматривалось, а чертова яма продолжала засасывать в ненасытную утробу все, что находилось в пределах видимости. Вынырнувшая из-за облаков верхушка ритуальной сосны качалась уже на уровне глаз.
- Вот, кажется, и конец пришел, - обреченно промолвила Инна.
Стоило произнести вслух эти страшные слова, сразу же пришли сомнения и убежденность в бессмысленности. Удерживая Устинью, любимая подруга провалилась в тартарары, и чего ей Инне теперь спешить… Зачем, если итог один; всех поглотит алчная пропасть, что напоминает темный туннель, выстилающий дорогу прямиком в преисподнюю.
И тут ладонь зажгло, и сквозь пальцы пролился зеленовато-желтый свет. Разжав кулак, Инна ошалело вытаращилась на перстень брата. Может, то игра света, или же разыгравшееся воображение, но косясь на нее пылающим взором, серебряный дракон вроде как пытался цапнуть ее зубастой пастью за мизинец.
- Маленький воин, - благоговейно прошептала Инна. – Никакой надежды, но ты и не собираешься сдаваться! Все верно, потомки Стража стоят до самого конца! – и, почувствовав нестерпимый стыд за свою минутную слабость и трусость, прижала кольцо с разбушевавшимся драконом к самому сердцу и без тени сомнения вбежала в покосившуюся избу.
Перепрыгивая через упавшие бревна, вихрем ворвалась в темную комнату, в которой лежало высохшее тело брата. Сваливаясь с похудевших пальцев, перстень пару раз закатился под кровать.
- Ну, что же ты? – смотря прямо в желтые глаза дракона, рассердилась вдруг Инна. – Матерь божья, держись за хозяина! Только что чуть руку мне не оттяпал, а тут, смотрите-ка, растерялся! – и, насадив кольцо на большой палец Эмидио, крепко зажала его.
Веки брата задрожали, открылись, и он осмысленно взглянул на Инну.
- Сестренка, - произнес хрипло.
- Милый мой, вставай, - плача от радости, залопотала та. – Дом скоро в пропасть свалится… Бежать надо!
- Все правильно, - еле заметно кивнул брат. – Так и должно быть. А ты уходи, для тебя будет иная дорога.
- Да какая дорога? – отчаянно взвыла сестра. – Бредишь никак? Если не уйдем отсюда, нам всем одна дорога будет, прямиком в ад!
- Как всегда преувеличиваешь, мой цветочек, - слабо улыбнулся Эмидио. - Уходи, говорю тебе! – и довольно-таки ощутимо оттолкнул ее.
- Кольцо спадет! – дернулась к брату Инна, но заметив, что умница дракон крепко обвился вокруг пальца, соединив хитрую мордочку с хвостом, облегченно выдохнула.
- Никуда я не пойду! – бросила с вызовом, да еще в порыве чувств додумалась ногой топнуть.
Заскрипела древняя избушка и последнее, что увидела Инна; кровать с братом и огромный кованый сундук несутся прямо на нее. Успела даже проститься с жизнью, но в последний момент чьи-то руки обхватили за плечи и потащили, как тряпичную куклу прочь из темной комнаты и сползающего в воронку дома.
Лежа возле пропасти, Инна видела, как рассыпавшись бревнами, со стоном и противным скрежетом ухнула вниз изба. Ломая ногти, внучка Стража поползла к самому краю, чтобы последовать за подругой и братом.
Да какого лешего ей здесь делать без них? Сейчас, сейчас, еще рывок и покатится следом за ними… в ад, или преисподнюю, не важно! Главное, вместе… Какая еще другая дорога, про которую говорил брат? В чистилище только одна дорога, в этот черный туннель, что маячит перед взором, но попасть туда не получается; кто-то настойчиво то и дело оттаскивает ее назад.
Земля набилась в нос, в рот, в глаза… А вот и прощально взметнулась верхушка ритуальной сосны и все затихло.
Хрипло дыша, Инна тихонько поскуливала; хотелось выть, рыдать, кричать, но силы закончились. Ушли силы вместе с братом и подругой в страшенную пропасть, в огромную могилу, что б ей сдохнуть…
Пытаясь вытереть слезы, она с каким-то остервенением размазывала по лицу грязь. Пусть никто более не увидит ее лика; не справилась она с заданием, не справилась…
С трудом перевернувшись на спину, Инна изумленно уставилась на чистое синее небо, такое ясное-ясное как глаза у Знахаря. И его наверняка тоже нет…
Зажмурившись, она чувствовала, как стекают по щекам слезы и вот уже плещется под ней целый океан; соленый, нежный и теплый. Качает ее на волнах и будто бы несет куда-то…
Наверняка к доброму берегу, где нет зла, где даже слова такого не ведают. И где все живы… все, все…
- Девонька моя, девонька, - раздался совсем рядом родной голос. – Ох, и досталось же тебе… Ну-ка глотни, моя хорошая, глотни…
Аромат болгарской розы укутал спокойствием, а терпкий вкус вернул ясность мысли, жажду жизни и надежду в лучшее. Глубоко вздохнув, Инна моргнула раз, другой и заметила над собой синие глаза Знахаря и, решив, что ее посетили приятные глюки, счастливо улыбнулась.
- Отпустило? – участливо поинтересовался «глюк».
Не веря самой себе, Инна усердно ощупала светлые волосы, провела ладошкой по усам и бороде, потом приложила ухо к груди.
- Зэкери, душа моя светлая, ты живой, - протянула ошеломленно. – А я видела тебя там, - вспомнила вдруг. - Когда ты перстень с драконом отыскал.
- Так и знал, что это ты мне помогла, - добродушно прогудел тот. – У нас еще сюрприз… - мотнул головой в сторону.
Переминаясь с ноги на ногу, рядом стоял Семен и, сияя медным пятаком, обнимал жену и сестренку, ту самую девушку в ромашковой косынке. На вид ей было не пятьдесят пять, как ожидалось, а намного меньше. Лет тридцать с небольшим…
Знахарь помог Инне подняться; ее шатало и качало, словно былинку в поле, но поддерживаемая сильными руками, она упрямо шагала к улыбающимся друзьям.
- Валюша, - пригладив светлые волосы девушки, задержалась на зеленой косынке в белую ромашку. – Ты мне не привиделась… - и, разглядывая черты лица, задумчиво нахмурилась.
- Гадаешь, почему Валя моложе выглядит, чем должна? – догадался дед Захар. – А спросить стесняешься…
- Стесняюсь, - согласно кивнула Инна. – Но жду ответа…
- Уж и не знаю, до этого ли тебе было, чтобы отметить, что жертвы обряда разделились; кто прямиком в небо отправился, а кто остался здесь на земле, и не отказал себе в удовольствии подойти к краю воронки и проводить главную мучительницу в последний путь.
- Я видела это… Не томи, милый Знахарь, говори, что это значит… - внучка Стража упорно называла деда Захара именами из прошлой жизни.
Конечно же, тот не мог не отметить сей приятный для сердца факт и, постаравшись скрыть довольную улыбку, проговорил.
- А то и значит; у некоторых уже никого не осталось на земле и они выбрали перерождение, и их года рассыпались среди оставшихся. Да и у Пете и ее клана отобрали награбленное, то, которое они еще прожить не успели.
Вспомнив тяжелую реальность, Инна схватилась за голову и застонала.
- Тоня, Демид… Я не смогла спасти их… Они теперь там, на дне пропасти…
- Глупая девочка, - обнял ее дед Захар. – Глупая, глупая… Вспомни-ка книгу памяти. Тот жуткий рисунок с черным туннелем, - и заметив, как удивленно распахнулись девичьи глаза, многозначительно прищурился и подмигнул точь в точь как Тоня.
- Все закончится там, где началось, - завороженно произнесла Инна. – Темнота и мрак в начале туннеля, выльется по ту сторону светом и жизнью!
***
- Умница! – прихлопнул в ладоши Знахарь. - И что мы должны сделать?
Инна непонимающе пожала плечами, и тут ее взгляд упал на внедорожник подруги, который одиноко стоял почти на краю ямы.
- Он-то откуда взялся? – и уже смекая, что к чему, дерзко уперла руки в боки.
- А он никуда и не девался. Просто вы его не видели… Теперь тебе осталось сложить два и два и выдать гениальную идею! – дед Захар чуть ли ни пританцовывал от нетерпения.
- Зэкери, если ты умеешь водить машину, а ты умеешь, то я уверена, нас с тобой ждут по ту сторону пропасти! - отчаянно выпалила Инна.
- Стресс идет тебе на пользу; два ответа и оба в яблочко! Так чего ждем? По коням! – порывисто выкрикнул тот. – Друзья! – распахнув объятия, обратился он к Семену, Аннушке и Валюше. – Разрешите еще раз с вами проститься! Но сильно не расслабляйтесь и не забывайте про помощь мирного населения. Как знать, может, опять упаду на ваши головы с очередной благородной миссией!
Великий Знахарь умышленно сыпал шутками-прибаутками, чтобы спрятать за ними горечь расставания.
- Будем ждать тебя в любой день и час! – обступив его со всех сторон, друзья весьма бодро улыбались, но тоска в глазах так и сквозила и зыбилась саваном разлуки.
Не в силах наблюдать за этой раздирающей душу картиной, Инна решительно вклинилась и, расцеловав опечаленных помощников, залихватски подмигнула.
- А вот мы с Тоней возьмем мужей да как нагрянем в гости! Примите нашу банду?
Всплеснув руками, Аннушка тут же принялась составлять меню и загибать пальцы, а когда пальцы закончились, она беспомощно посмотрела на мужа.
- Ну, чего ты, в самом деле? – поймав взгляд жены, ласково заметил он. – Домой придешь и в тетрадку задумки накидаешь, да еще и успеешь несколько раз переиначить! Когда вы там собираетесь? – обратился к Инне.
- А когда там у вас грибы и ягоды? В августе? Вот в августе и нагрянем!
Молчаливая Валюша нежно обняла растрепанную, но по-прежнему красивую внучку Стража.
- Спасибо вам, девочки, спасибо, - прошептала она. – Приезжайте обязательно!
- Второй этаж полностью в вашем распоряжении. Как знал, когда достраивал! – важно добавил Семен.
- Дом ваш отныне стоит на границе миров, - торжественно провозгласил Знахарь. – Где нам еще встречаться, как не у вас?
- Намек понят! - вкинув вверх руки, счастливо загоготал Семен. – Готовим земляничную наливку! Виват!
- Предназначенное расставанье, обещает встречу впереди! - звенящим голосом, Инна напоследок продекламировала строчки из стихотворения любимого поэта.
- Не испугаешься? – заводя машину, дед Захар лукаво покосился на пассажирку.
- Испугаюсь, конечно, - простодушно призналась та. – Я вообще-то жуткая трусиха… Но больно уж любопытно, как через эту пропасть можно выехать на нашу родину из прошлой жизни…
- Смотри внимательней, и кричи, кричи от души! Хороший ор прогоняет из сердца страх. Вперед!
Взревев, внедорожник накренился и, плюя на законы физики, не полетел кубарем вниз, а поехал!
Помчался прямо ко дну, прятавшемуся в кромешной тьме, и каким-то непостижимым образом казалось, дорога ведет не вниз, а прямо…
Уазик то и дело настигал небольшие группы людей, которые заметив несущуюся машину, почтительно останавливались и кланялись.
- Люди! - Инна даже глаза протерла от удивления. – Зэкери, откуда и куда шествует народ?
- С живого кладбища, - невозмутимо откликнулся тот. - Идут кто куда, а если проще, то по домам. Не все же с Кирова, как Валюша.
- Погоди… Хочешь сказать, что у каждого свой выход из туннеля?
- Да, одна дорога разведет всех по разным уголкам мира. Туда где помнят и ждут…
- Офигеть! - откинувшись на сиденье, только и могла произнести изумленная пассажирка.
А вскоре вдалеке забрезжил и их уголок; постепенно рассеиваясь, тьма уступала место сочной зелени и ярко-синему небу.
- Ох, как бы не ослепнуть от таких красок, - прижав руки к груди, заволновалась Инна. – У меня сейчас душа вперед машины полетит, или сердце выскочит… Мамочки! – пронзительно закричала в тот самый момент, когда внедорожник пересек границу между мирами.
Рыча как зверь, уазик цвета хаки выскочил в ослепительный рай; полянку на берегу бирюзового озера, по краям которого виднелись сосенки-малыши.
- Наши сосны? – тут же догадалась Инна.
- А чьи же еще? - довольно заметил дед Захар. – Теперь-то Рива проследит, чтобы их на всякую пакость не пользовали. – Глянь, кто нас ждет! – просиял он и кивнул на троицу, что стояла на берегу и смотрела на горы.
Выскочив из машины, Инна вдруг почувствовала слабость в ногах и кулем осела на траву. До слез всматривалась она в спины стоящих на берегу людей, но боялась поверить…
Вон тот, высокий с длинными белыми волосами, определенно Иршат. А те двое? Неужели Тоня с Демидом? Неужели…
Конечно же! Собрались те, кто добровольно принес себя в жертву во имя сегодняшней победы.
А ведь реально победили, хоть иногда и закрадывались сомнения, ох, как закрадывались…
Радость, сумасшедшая радость душила и распирала изнутри. Хотелось петь, плясать, кричать. Да какое там петь и кричать, если она даже брата с подругой окликнуть не смогла; так дыхание перехватило, что вырвался из горла совсем не геройский писк, не присущий победителям.
Присев рядом, дед Захар показывал в сторону гор и говорил, говорил что-то, а она лишь головой мотала.
- Спеклась я, милый Знахарь, - призналась, наконец. – Слишком много эмоций…
А друзья уже бежали к ним, размахивая руками и выкрикивая разные глупые слова, что нашептывало им счастье.
Брат подхватил и закружил, приговаривая, что они смелые девочки, и он никак не ожидал, и что гордится, гордится и еще раз гордится!
Сияла глазами подруга и очень важное пытался донести Иршат, самый первый Знахарь, который давным-давно привел остатки светлого клана к порогу Ривы. И хоть живьем его видеть не довелось, Инна сразу поняла, это он. Одно лицо с Зэкери…
Загудевшие горы прервали восторги встречи.
- Началось, - торжественно произнес Иршат. – Страж просыпается…
Повернувшись к Белой горе, замерли смельчаки, и только ветер, принеся запах розовых цветов, обдувал разгоряченные головы и трепал одежды.
Вздрогнула гора и зарокотали камни, что падая вниз, превращались в летучих мышей и кружили, кружили, помогая проснуться Стражу от векового сна.
И тут случилось совсем неожиданное и даже смешное; спикировав сверху, крылатые помощники аккуратно сняли с подруг кулоны, те даже и охнуть не успели, и унесли к хозяину.
- Правильно, - спокойно прокомментировала Тоня сей поступок, – Как же Дракон и без глаз?
А на горе творилось невообразимое; непролазные заросли шиповника взрывались розовыми, белыми, желтыми и красными лепестками, и стекали на поляну разноцветной рекой, смешиваясь с прозрачными водами озера.
Вдохнув цветочный аромат, Дракон чихнул и открыл глаза; первой кого он увидел, была Рива, что словно возродилась из водопада лепестков. Знакомый запах вернул великому Воину память и воспоминания.
Щелкнув хвостом, он без проблем обратился в человека, только серая туча, сходная очертаниями с Драконом пронеслась по небу, да и пропала. Спускались с горы Страж и Рива рука об руку и не могли налюбоваться друг на друга. Внизу на поляне, утопая в лепестках, ждали их верные друзья и внуки. Богатым будет сегодня стол и долгими разговоры. Сколько всего надо поведать и вспомнить.
А на месте осыпавшейся горы среди скальной крошки выросло корявое дерево без единого листочка. И до того оно отлично проглядывалось, словно рядом стояло.
Инна ерзала и ерзала, поглядывая на непонятно откуда явившееся растение, пока пришедшие на ум строчки, не выплеснулись наружу.
- В пустыне чахлой и скупой,
На почве, зноем раскаленной,
Анчар, как грозный часовой,
Стоит — один во всей вселенной.
Природа жаждущих степей
Его в день гнева породила,
И зелень мертвую ветвей,
И корни ядом напоила…
- Узнала? – выслушав отрывок, Рива туманно усмехнулась и эффектно приподняла красивую бровь.
От внезапной догадки внучка Стража чуть не подавилась лепешкой с сыром.
- Уму непостижимо… Пете? – ахнула она. – Все хотела спросить про ее участь, а оно вон что оказывается…
- Мы решили дать ей шанс, - переглянувшись с мужем, игриво промолвила Целительница. – И если я обратилась в шиповник, то она стала вот таким деревом… - и, заметив испуг в глазах друзей, поспешила успокоить. – В ней больше нет яду! Но и листьев тоже нет. Выжгла сама себя дотла своей ненавистью. Пусть пройдут годы и поглядим, что зацветет на ней. Возможно, и удастся удивить нас. Запомните этот день, - обвела она взглядом верных помощников. – Каждый год будем ждать вас за накрытым столом на этой поляне. И только перерождение души считается веским аргументом не явиться на встречу.
- Ой, нет! – смущенно кашлянул дед Захар. – Я еще не готов ни к новому телу, ни к перерождению… Так что можете смело на меня рассчитывать.
Услышав такое заявление, счастливо рассмеялась Тоня, а Инна, встретившись взглядом со Знахарем, раскраснелась и захлопала в ладоши.
- Присоединяюсь к словам внука! – поднял пиалу с вином Иршат. – С долгожданной победой! И пусть кому-то казалось, что чересчур долго и нудно идем к цели, но, увы, иной дороги не видели. А осуждать, как известно, не делать! Виват, мои хорошие!
Как же прекрасны эти средиземноморские ночи, когда млечный путь ложиться на плечи и глядя в воды озера можно спокойно сосчитать, сколько звезд упало с неба. Какая же благодать проводить такие ночи с близкими друзьями за неторопливыми разговорами и бокалом терпкого вина, что так горячит душу. Как же трепетно чувствовать эти неземные запахи и звуки, что доносятся с долины и гор…
Как же мило наблюдать за летучими мышами; соскучившись по хозяевам, они весь вечер шебуршали где-то рядом, а потом, утомившись, повисли диковинными плодами на сухом дереве без единого листочка. И не страшно совсем этим крылатым помощникам; знают они, чтобы не творилось на Земле, добро обязательно возьмет верх. И пусть не сразу, пусть через века, но сила за ним!
Конец
Автор Светлана Аксёнова
Комментарии 20
ЧАСТЬ 1:
https://ok.ru/group/70000001811695/topic/157687042342383
ЧАСТЬ 2:
https://ok.ru/group/70000001811695/topic/157687146872303
ЧАСТЬ 3
https://ok.ru/group/70000001811695/topic/157687234821615
ЧАСТЬ 4
https://ok.ru/group/70000001811695/topic/157687320542703
ЧАСТЬ 5
https://ok.ru/group/70000001811695/topic/157687411441135
ЧАСТЬ 6
https://ok.ru/group/70000001811695/topic/157687496179183
ЧАСТЬ 7
https://ok.ru/group/70000001811695/topic/157687625612783