Наташа уже и забыла, зачем её послала бабка Марфа с крючковатым носом. Резкий крик сестры совсем выбил её из колеи. Она, отбросив в сторону пустое ведро, забилась за поленницу. Девушка молилась, подняв глаза к небу.
Хоть молиться в этом месте казалось несколько кощунственным.
Сейчас Наташа уже и сама не понимала, как она, студентка сельскохозяйственного техникума, называемая в народе "рогаткой", оказалась здесь, рядом с этой одинокой избой на краю леса, за этой сырой поленницей. А ведь как хорошо все начиналось. Две близняшки сестры, окончив девять классов в сельской школе, поехали учиться в большой город, самый ближайший к их деревне. Им выделили комнату в общежитии, подселив всего одну девочку. Даша и Наташа были счастливы и полны радужных надежд.
Правда, их надежды и чаяния на будущее немного отличались. Даша, будучи красавицей, мечтала встретить парня, и чтобы обязательно при деньгах. Выйти за него замуж и жить долго и счастливо. А вот Наташины мечты несколько отличались от надежд сестры.
Когда-то давным-давно они были с Дашей одинаковые. Их родной отец не всегда отличал. А потом с Наташей случилось несчастье. У соседей в деревне сидел на цепи пёс, злющий, как тысяча чертей. Все дети в деревне знали, что к нему нельзя приближаться. Позже так никто и не понял, как Наташа смогла оказаться в поле его досягаемости. И ведь вцепился он именно в лицо девочки, обезобразив её на всю жизнь. Пса пристрелили, но легче девочке от этого не стало. Наташа давно научилась с этим жить и не обращать внимания на косые взгляды в свою сторону.
Её мечта была более приземлённой. В отличие от сестры, она мечтала просто отучиться и найти работу в городе. На замужество и детей девушка не рассчитывала. Ведь прекрасно видела, как шарахается от неё даже самый зачуханный студент техникума.
Зато красавица Даша блистала. Она водила носом от студентов из своего же техникума. Ей нужно было что-нибудь покруче. Даша давно перестала делиться с Наташей своими амурными секретами. И на дискотеку по вечерам убегала с соседкой по комнате, а не с сестрой.
Поэтому Наташа так и не узнала, где же Дарье удалось подцепить такого, как Денис. Денис учился в университете и по вечерам заезжал в общежитие за Дашей на блестящий иномарке. И хоть принадлежала она, по всей видимости, не самому парню, а его родителям, все равно девчонки из общаги сворачивали шеи, глядя, как отъезжает машина с раздувшийся от гордости Дашей на переднем сиденье. К тому же Денис был необычайно хорош собой. Когда он, дожидаясь Дарью, выходил из своей машины и небрежным жестом откидывал со лба светлые волосы у девчонок, прилипших к окнам, замирало сердце.
Одна только Наташа не завидовала. Она тихо радовалась за сестру, понимая, что ей самой не видать такого парня, как своих ушей. Да что уж там говорить, никакого парня ей не видать! Девушка давно с этим смирилась.
И вдруг Денис пропал. Он перестал заезжать за Дашей по вечерам и она, вместе с сестрой и другой соседкой по комнате Олей, сидела в общежитии.
Наташа не могла не замечать, как вздрагивает Даша, едва услышав подъезжающую к общаге машину, как будто бы невзначай подходит к окну и разочарованно вздыхает. Понятно было, что Даша с Денисом поссорились, но вот только по какой причине это случилось? Даша сестре ничего не объясняла, только огрызалась.
Расставание с Денисом плохо сказалось на внешности и на самочувствии Даши. Дошло до того, что она начала прогуливать техникум. Лежала на кровати, повернувшись к стенке и отбрыкивалась от сестры по утрам.
-Отцепись, Наташка, я нехорошо себя чувствую. Проваливай уже на пары.
Наташе все это не нравилось. Очень не нравилось. Страшно было представить, что будет, если Дашу отчислят из технику за прогулы. Отец же её убьёт, и никакое мамино заступничество не поможет. Папа близняшек был скор на расправу и порол девчонок ещё с малых лет. Тихая, немного зашуганная мама пыталась заступаться, но и сама боялась мужа, как огня. Поэтому Наташа, поняв, как плохи дела в техникуме у сестры, уже не желала отставать.
-Даша, вставай. Надо идти на пары, а то тебя отчислят, - бубнила она присев на кровать к отвернувшейся от нее сестре.
-Проваливай, я сказала, - та раздраженно пнула ногой Наташу.
На стене возле выхода из комнаты висело небольшое, местами почерневшее от времени зеркало в которое девушки, собираясь на учебу, смотрели по очереди. Сейчас возле этого зеркала крутилась Ольга, не забывая в отражение поглядывать на двух сестер. Смотрела она с плохо скрываемым ехидством, но злорадство так и лезло из нее наружу, несмотря на обещание, данное Даше. И все-таки она не выдержала.
-Да, оставь ты ее в покое, Наташ. Все равно она со своим токсикозом учиться не сможет.
Сказав это, Ольга сделала вид, что проболтала случайно и прикрыла ладошкой рот, но в ехидных ее глазах так и сквозила усмешка.
Даша резко развернулась на кровати, выдернула из-под себя подушку и зашвырнула ее в Ольгу.
-Гадина! Какая же ты гадина! Не смогла все-таки язык за зубами удержать.
-А чего ты хотела? - огрызалась Ольга? - Аборт делать уже поздно. А до девяти месяцев ты же свой живот прятать не сможешь. Наташа все равно бы догадалась.
Застывшая Наташа несколько секунд поморгала глазами, а потом одним резким движением сдернула одеяло с сестры. Ей в глаза бросился округлившийся животик Даши. Как она могла раньше этого не заметить?
-Что ты натворила, Дашка? - взвыла девушка. - Теперь отец тебя точно убьет. А Денис знает?
-Не знает и не узнает никогда, - неожиданно очень спокойно сказала Даша, приняв сидячее положение и скрестив под себя ноги.
При этом ее животик стал настолько очевиден, что Наташе сделалась дурно. Тут же явно большой срок! Так вот почему Даша кутается в бесформенные кофты в такую жару.
-Наташ, послушай меня, - заговорила тем временем Даша. - Денис ничего узнать не должен. Во-первых, мы расстались, но я и все еще надеюсь с ним помириться. Только не с животом. Я даже не знаю, как он сам отнесется к моей беременности, но знаю абсолютно точно, что у него строгие родители. Он много мне про них рассказывал, и они никогда не примут в качестве невестки беременную девушку. А если Денис на мне женится, родители лишат его материальной поддержки. И зачем он тогда мне нужен?
-Господи, Дашка, о чём ты думаешь? Какая материальная поддержка? - схватилась за голову Наташа. - Ты просто обязана сообщить о беременности Денису. Даже если вы и поссорились.
-Да не может она, - опять не смолчала Ольга. - Они же поссорились не просто так, а потому, что Денис увидел ее с другим парнем. Он засомневается в том, что этот ребенок его.
-Ты заткнешься, наконец, или нет? - взвизгнула Дарья. - Как бы там ни было, это ребёнок Дениса. Да, я немного гульнула, но не в этом плане. Вы понимаете.... Не так, чтобы от этого появлялись дети. А как я теперь смогу доказать это Денису? Мне нужно избавиться от этого ребёнка, а потом попытаться с ним помириться.
-Насколько я поняла, избавляться поздно, - всё ещё не могла поверить в происходившее Наташа. - Как это ты собираешься сделать?
-Я хотела родить его и подбросить куда-нибудь в детский дом. А теперь даже не знаю, как мне это сделать. Оля, ты же обещала молчать.
-А я и молчу, - надула губки Ольга. - Наташка твоя сестра, и она тебе только поможет. От нее бы ты все равно не смогла это скрыть.
Оля говорила, а сама любовалась на своё отражение в зеркале. Любовно поправила золотые серёжки в ушах. И вот тут Наташа и поняла, почему сестра подарила Ольге эти серьги. Серьги были подарком Дениса и Даша их так любила. Значит, она отдала их Ольге за молчание.
-Это ужасно, ужасно, что ты задумала сделать, – мотала головой Наташа. - Но всё равно, у тебя ничего не получится. Ну, допустим, ты каким-то непонятным для меня образом сможешь утягивать живот все девять месяцев. Но как ты планируешь родить тайно? Нам с тобой нет еще восемнадцати. Об этом непременно сообщат родителям.
-Кто сообщит? - Даша вцепилась в руку сестры. - Послушай меня внимательно. Я не собираюсь ни вставать на учет, ни рожать в роддоме. Ты же знаешь бабку Марфу. Помнишь, что про нее говорят?
Об одном упоминании о ведьме, живущей у кромки леса, недалеко от их деревни, у Наташи мурашки по спине побежали. Про бабку Марфу говорили всякое, что она может почти невероятные вещи. Называли ведьмой и боялись. Но, тем не менее, многие деревенские, чаще всего под покровом ночи, навещали ее закопченную избу. Делали это в основном женщины и всегда в тайне.
-Я пойду к бабке Марфе, когда придет время рожать. Она поможет. Я слышала, она умеет. Заплачу ей за молчание, - горячо шептала Даша, все еще крепко сжимая руку сестры. - Наташ, помоги мне. Ты же знаешь, что папка со мной сделает, если узнает.
-Он убьет тебя, убьет, - отвечала Наташа. - Но так нельзя. А что, если что-то пойдет не так?
Трясясь, как осиновый лист на ветру, Наташа сидела за поленницей и думала, что она тогда сказала пророческие слова. Видимо, что-то и пошло не так. Как она могла пойти по воду у Даши? Почему же сестра так кричит? Она что, умирает?
В перерыве между криком сестры громко скрипнула деревянная дверь на тяжелых петлях, и на прочищенную в снегу дорожку упал ровный прямоугольник света. Бабка Марфа вышла на крыльцо и увидела валяющееся возле поленницы ведро.
-Эй, девка, ты где? - крикнула старуха с крючковатым носом на самом деле сильно напоминающая ведьму из русских сказок.
Наташа поднялась и на трясущихся ногах робко вышла из-за поленницы.
-Что там с Дашей? Она так кричала. Она жива?
-Ну, ты даёшь, девка. А что думаешь, нам, бабам, легко разродиться? Дети достаются в муках. Прекрати трястись и беги за водой. Я тебя куда послала? К проруби. Вот и иди. Мне нужна вода. Много кипяченой воды.
В это самое время воздух прорезал новый крик Даши из открытой двери. Он показался в разы сильнее, и будто бы подстегнул Наташу. Она схватила за
ледяную ручку жестяное ведро и спотыкаясь метнулась по узкой, вытоптанной в снегу тропинке к проруби. У бабки Марфы во дворе имелся весьма добротный колодец, но почему-то старуха сказала, что сейчас ей нужна именно речная, проточная вода. Наташа сразу поняла, что это как-то связано с колдовством.
Но расспрашивать побоялась.
Она вообще сейчас всего боялась. Боялась страшную бабку. Боялась за сестру. Больше всего за то, что они сейчас делают. Как?!! Ну как она могла на это согласиться? Согласилась прикрыть Дашу перед родителями. Старательно помогала сестре утягивать живот, а сейчас приехала сюда.
Прорубь слегка затянуло тонким ледком, но он легко разбился. И Наташа, набрав полное ведро воды, медленно поплелась назад к избе. Железная ручка ведра пристыла к голой ладони, а ледяная вода, плещась через край, попадала в высокие бабкины валенки. Для того, чтобы дойти до проруби девушке пришлось слегка углубиться в лес. И сейчас ей казалось, что она позади себя слышит унывное завывание. Это что, волки?!!
Всё вокруг было наполнено кошмаром. Наташе казалось, что она попала в фильм ужасов, что посмотрела как-то сходив с сестрой в кинотеатр.
***
Наташа с трудом разлепила глаза и осмотрелась по сторонам, не понимая первые несколько секунд, где находится. Всё тело ныло от неудобного положения. Оказалось, девушка заснула прямо на деревянном полу, найдя укромное местечко между старинным комодом и железной кроватью. Она привалилась спиной к стене и вырубилась. А когда проснулась, вокруг царила тишина и полумрак. На железной кровати безмятежно спала её сестра Даша, будто бы и не было этой ночи, когда она металась, разгорячённая, кричала с исказившимся от боли лицом.
Эта ночь казалась Наташе ненастоящей, выдуманной, но вот же она здесь, сидит на холодном полу. А вот её сестра.
Ребёнок!!! А где ребёнок? Наташа чётко вспомнила, как прекратила кричать Даша и как воздух огласился другим криком. Похожим на мяуканье котёнка, но более громким.
-О, какие у нас лёгкие! Пацан здоровый, крепенький. Не зря девка так долго мучилась, - удовлетворенно скривила свои тонкие губы в что-то напоминающее улыбку бабка Марфа.
В тот момент Наташе внезапно захотелось вырвать ребенка из рук этой бабки. Вспомнились старые страшилки, как ведьмы высасывают жизнь из младенцев. Наташа не хотела, чтобы бабка даже смотрела на мальчика своими чёрными глазами.
Хотя, по идее, какое ей теперь дело до этого ребёнка? Даша заранее всё продумала. Даже нашла ближайший детский дом, в который она хотела под покровом ночи подкинуть младенца.
Наташа тихонько поднялась, разминая затёкшие конечности. В комнате порядок, будто и не было этого ночного хаоса. В старой плетенной корзине, стоявшей прямо на столе, лежит укутанный в давно выцветшую простынь малыш. Он лежал так тихо, что Наташа испугалась. Стараясь не шуметь, на цыпочках, хотя половицы скрипели нещадно, приблизилась к столу.
Чуть наклонилась над корзиной. Мальчик спал, причмокивая во сне. Наташа смотрела, не в силах оторвать глаз и не верила. Он настоящий! Маленький, аккуратный носик, совсем как у них с Дашей. Закрытые глазки с темными ресничками и четко очерченные губки. Это все на самом деле. Даша родила мальчика, и он настоящий, живой!
Наташа поразилась, как до сего момента она об этом не задумывалась, не брала малыша в расчёт. Всё, о чём они с сестрой заботились, это скрыть её беременность. И заранее разрабатывали план, как незаметно можно будет подкинуть малыша к детскому дому. И вдруг Наташа поняла, что не так просто это будет сделать. Не физически, а морально. Ведь вот он лежит, причмокивает во сне. И это живой человек, плоть от плоти Даши.
-Что, на ребятенка любуешься? - заставил Наташу вздрогнуть скрипучий голос бабки Марфы.
Старуха вошла в дверь с охапкой дров, запустив морозного воздуха, и выглядела так бодро, будто и не было этой бессонной, беспокойной ночи.
-Крепкий мальчишка, как назовете с сестрой?
Наташа не знала, что ответить. За неё ответила проснувшаяся Даша. Её голос был, хоть и слаб, но очень уверен:
-Никак не назовём, ни к чему это. Без нас назовут.
От шума голосов в корзине проснулся малыш. Он распахнул свои голубые глазки, заставив Наташино сердце сжаться в комок от умиления, и заплакал, скривив личико.
-Отнеси ребёнка сеструхе, - кивнула на корзину бабка. - Покормить его надобно.
Наташа очень осторожно, словно хрупкую драгоценность, достала мальчика из корзины и, придерживая под головку, понесла к железной кровати. Однако Даша испуганно вытянула вперед руку.
-Не нужен он мне, не неси. Я не буду его кормить. Слышала, если покормишь, может материнский инстинкт проснуться. А мне не нужен, не нужен этот мальчик.
-Не боись, не проснётся, - съехидничала бабка. - Я по тебе вижу, у тебя этого инстинкта быть не может. Но я мальца голодом заморить не позволю, и его плач мне здесь ни к чему. Бери, говорю.
Последние слова бабка выплюнула с такой злостью, что Даша испуганно протянула руки и взяла мальчика. Но совсем не так, как минут назад ее сестра. Она взяла малыша с пренебрежением, стараясь не смотреть на него. Сунула грудь.
-Смотри, как ухватился, - умилилась бабка. - Бойкий будет мальчонка.
Впервые Наташа посмотрела на старуху с благодарностью. Кажется, она не такая и злющая. Вон, как смотрит на мальчика. И точно не сможет причинить ему вред, в отличие от Даши.
-Даш, послушай, может быть, ты передумаешь? Оставь мальчика, он же твой. Техникум можно закончить и попозже, а я буду тебе во всем помогать. Правда, правда... - затарахтела Наташа очень быстро, так ей хотелось уговорить сестру.
Дарья кинула на нее такой взгляд, словно обожгла им.
-Даже не заикайся. Что за глупости? Я не буду ломать себе жизнь из-за одной ошибки. Как ты себе это представляешь? В общежитие с ребёнком меня никто не пустит, и домой я вернуться не смогу. Меня папка просто убьёт. Да и вообще, зачем мне всё это надо? Это же как поставить крест на своей дальнейшей жизни.
-Ну, дитё ещё ни на чьей жизни крест не поставило, - проскрипела бабка Марфа. - Ты, девка, только в одном права. Твой папашка с дитем тебя не примет. А что вы так на меня смотрите? Я всех деревенских знаю, как облупленных. Так вот, в деревню тебе точно возвращаться с дитем не стоит. Ну и бросать его не дело.
-Ну все, хватит, - взвизгнула Даша, напугав ребенка так, что мальчик вздрогнул.
-Я вашего совета не просила. Я вам заплатила за помощь в родах и молчание. Дайте мне чуть-чуть набраться сил, и мы уйдем. Уйдем, и вы про нас забудете, как обещали.
Бабка неодобрительно покосилась над Дашу черным глазом и молча начала подкидывать поленья в закопченную печку. Тем временем малыш насытился и уснул прямо на руках у Даши. Роженица слегка брезгливо передала ребенка сестре, откинулась на подушку и прикрыла глаза. Уже через несколько минут ее дыхание стало ровным, девушка засопела.
А Наташа всё никак не могла заставить себя положить мальчика в корзину. Она держала его на руках, чувствуя тепло, ощущая сводящий с ума запах младенца. И что-то происходило внутри неё самой, что-то непонятное, разрывающее душу в клочья...
На одной из полок вдоль стены стоял начищенный самовар и Наташа невольно поймала в нём своё отражение. Оно было многократно искажено, но Наталья понимала, что для обычных людей она выглядит столь же уродливо. Она уродка с навеки обезображенным лицом. Никто и никогда на ней не женится, и значит, у неё не будет детей.
Да, она хотела отучиться и найти себе работу, смирившись с тем, что навек останется одна. И вдруг этот мальчик... Он ей не чужой, и, возможно, даже будет похожим на нее, потому что они с Дашей похожи.
"А что, если..." - Наташа замерла, испугавшись своей мысли?
Что, если плюнуть на всё и посвятить себя этому маленькому человечку? У неё будет ради кого жить. Она всё сможет, всё преодолеет ради этого комочка. А Даша что? Она права, у неё ещё всё впереди. Сестра красива и непременно выйдет замуж, нарожает других детей. А для неё это единственный шанс.
Казалось, решение было принято молниеносно, но Наталья знала, что ещё с самого первого мгновения, увидев этого мальчика, она поняла, что не сможет оставить его возле детского дома, как этого хотела Даша. Вроде и не сама Наташа родила его, а материнский инстинкт сработал почему-то у неё. Почему так случилось? Девушка разбираться не хотела, да и некогда ей было это делать.
Пошарив по комнате глазами, девушка нашла то, что искала - тёплое одеяло, сложенное вчетверо на стуле. Одной рукой девушка расстелила это одеяло на столе, аккуратно положила на него мальчика и крепко укутала. Получилось не очень, но зато остался свободным один уголок, чтобы прикрыть лицо в точности, как Наташа видела на картинках.
Из избы бабки Марфы Наташа вышла полностью одетая, крепко прижимая к себе завернутого в старое одеяло ребенка. Во дворе она наткнулась на старуху, набирающую воду из колодца. Та почему-то не удивилась.
-Значит, решилась таки? Я сразу поняла, что именно ты не сможешь мальца оставить. Только, куда ж ты с ним собралась?
-К родителям пойду, - уверенно, сказала Наташа. - Тут до деревни чуть больше километра. По тропинке выйду к проезжей части, а там быстро добегу.
-Да это-то все понятно. Только что ты им скажешь-то, родителям своим?
-Скажу, что это я его родила. Родила здесь, у вас. И что Дашка ни о чем не знала. Вы только меня не выдавайте.
-Нельзя тебе к ним ходить. Беда будет. Тёмный человек твой папаша. Не простит он тебе такого.
-Знаю, всё знаю, - опустила глаза Наташа.
Она почему-то уже совсем не боялась бабку Марфу. Гораздо страшнее ей было представить встречу с отцом.
-Знаю, что не простит. Может быть, даже отлупит. Да мне не привыкать. Мы в детстве с Дашкой уже натерпелись. Пусть лупит. Главное, чтобы не выгнал. А мама мне поможет с мальчиком. С Андрюшей.
-Значит, имя уже придумала, да? Что ж, имя неплохое.
Бабка Марфа ловко подцепила ведро с водой и поставила на угол колодца.
-Только всё равно, нельзя тебе домой возвращаться. Чувствую я, беда будет, если вернёшься.
-Знаете, баба Марфа, вы, конечно, нам очень помогли и многое знаете, но я во всё это не верю.
Одной рукой прижимая к себе малыша, Наташа витиевато помахала в воздухе.
-Ну вот во всё это. Колдовство, предсказания, всё такое. Беда будет в том случае, если я позволю Даше выкинуть ребёнка. Беда с ним. А остальное уже не так важно. Отлупит меня папка, пусть лупит, я потерплю.
С трудом переставляя ноги по заметённой снегом тропинке, Наташа брела к проезжей части. Что бы там ни говорила ей баба Марфа, она считала, что делает правильно. Нельзя позволить Даше избавиться от ребёнка к которому Наташа уже прикипела всей душой. А родители... Ну что ж, Наташа всё вытерпит.
Старая ведьма кричала ей что-то вслед. Кажется, предлагала остаться здесь, в её избе. Остаться вместе с мальчиком. Но так Наташа не хотела. Она вернётся в свой дом, родительский дом. Переживёт бурю, вызванную её появлением с ребёнком, а потом запишет его на себя в сельской администрации. У Андрюшки должен быть полный пакет документов. Он должен по закону стать её сыном, и даже маме Наташа не хотела рассказывать правду. Да и в конце концов, какая разница, кто из дочерей родил? Даша красавица и умница. Девушке на которую возлагались все надежды семьи, не пристало принести в подоле. Она сама бы не смогла перенести такого позора.
А Наташа что? Ей не привыкать! Недобрые взгляды преследовали её с самого детства из-за её внешнего уродства. Она давным-давно перестала обращать на них внимание.
Наталья выбралась на накатанную проезжую часть. Эта дорога соединяла между собой две деревни, и по ней же ходил автобус, поэтому здесь было расчищено. Трактор, видимо, прошёлся ранним утром. По ровной дороге дело пошло куда быстрее. Девушка почти бежала, с тревогой поглядывая на сверток в своих руках. Лишь бы только Андрюшка не проснулся. Только сейчас девушка поняла, как сильно она сглупила, не подумав о том, чем будет мальчика кормить. Надо же было сначала заставить Дашу сцедить молока. Хотя, как бы она это сделала? Даша бы ни за что не согласилась с ее планом.
"Ладно, теперь уже ничего не поделаешь," - выдохнула Наташа. Главное, побыстрее добраться до дома. Там мама, она поможет. Подумав так, девушка припустила по сельской дороге еще быстрее.
***
Антонина вышла из хлева, осторожно неся ведро полное молока. Скотину покормила, корову подоила. Надо поспешить в дом, чтобы накормить мужа завтраком. Тоня привыкла весь день крутиться, как белка в колесе, но особенно и тяжело ей приходилось когда Пётр был дома. Мужчина он был очень требовательный и нетерпимый. Женщина выдыхала, когда муж уезжал на свою недельную вахту. Слава Богу, это случится уже сегодня к обеду. Нужно собрать ему сумку, и мужчина убежит на автобус. Осталось потерпеть лишь несколько часов. В этот день, перед вахтой, мужчина всегда злился. На работу уезжать он не любил и срывался на жене.
Пройдя через холодные сени, Антонина внесла ведро с молоком в дом. Дом был добротный, с высокими потолками и тремя просторными комнатами. Но, к слову сказать, построил его не Петр, а покойный свекор Антонины. Петя лишь пользовался тем, что досталось ему от отца. Работать по хозяйству он не любил, но скотины развел много, и ею целиком и полностью занималась Тоня.
Наспех процедив парное молоко, женщина начала доставать из холодильника яйца для завтрака мужа. Вскользь посмотрела в окно ведущее во двор, и так и обомлела, с яйцами в руках.
Осторожно прикрыв за собой низенькую калитку, во двор входила Наташа. В руках дочь несла свёрток. Хотелось бы Тоне думать, что это свёрток, но свёрток так не носят. Так, придерживая локотком голову, носят только детей. Где Наташа взяла ребёнка? Сердце Тони замерло, предчувствуя очередную беду. Хорошо, что Петя ещё не проснулся.
А тем временем Наташа уже входила в дом. Она таким взглядом посмотрела на мать, что та сразу всё поняла.
-Мама, прости, - одними губами прошептала Наташа.
Тоня скорее поняла слова дочери, чем услышала. Наташа откинула одеяльце с личика ребёнка и малыш, словно бы по сигналу, разразился громким ревом. Из спальни выскочил взбешенный Петр, готовый разорвать всех, кто не дал ему поспать в последний перед работой день. Тараща заспанные глаза мужчина никак не мог взять в толк, что же это тут такое происходит? Откуда Наташка, да ещё и с ребёнком?
-Что это такое? Чей это ребёнок? Ты почему не в городе?
-Это мой ребёнок, папа. Я его родила.
Наташа пискнула это и сделала шаг назад, боясь, что отец ее ударит, и она уронит малыша. То же самое подумала и Антонина, вставая между мужем и дочерью.
-Ты что такое городишь? Тебе же только восемнадцать исполнилось! Как это, родила? Кто на тебя, такую уродину, смог залезть? Где отец этого ребенка?
-Его нет, - боясь смотреть в сторону отца бормотала Наташа. - У нас всего один раз было, потом он меня бросил.
-Что, что?!! - взревел мужчина. - Ты что сейчас мне такое говоришь? Что ты нагуляла, принесла в подоле? Опозорить меня на всю деревню решила? Да я же тебя сейчас...
-Петя, не надо, не надо! - Тоня раскинула в сторону руки, не давая мужу, сжимавшему кулаки, подступиться к дочери.
Одним ударом, как пушинку, он смел жену с пути и шагнул к Наталье.
Девушка взвизгнула:
-Не надо, папа, я уроню его, не надо!
-Да какой я тебе папа? - орал Пётр. - После того, что ты сделала, у тебя нет родителей, а у нас с твоей матерью только одна дочь. Это Дашка. Вот надо же, от кого, от кого, а от тебя не ожидал! Думал, что на тебя ни один мужик не посмотрит. А ты умудрилась где-то найти такого дурака. Что, в этом своём городе ничему больше не научилась, как только ноги раздвигать?
Антонина поднялась с пола, держась за стенку. В глазах у женщины темнело. В боку, по которому ее ударил Петр, нарастала пульсирующая боль. К боли, живя с Петром, женщина была привычна. Сейчас главное другое – отвлечь внимание мужа на себя и не дать ему обидеть Наташу и ребенка.
Петр тем временем орал, гневно указывая дочери на дверь.
-Пошла вон отсюда! Я не желаю тебя знать!
-Куда же она пойдёт? - застонала Тоня. - Петя, она с ребёнком. Слышишь, как он плачет? Он, наверное, голодный.
Плач ребёнка на самом деле был очень громок, и это Петра неимоверно раздражало, как и всё, что происходило сейчас в его доме. Нагуляла и явилась. И это ведь надо, как скрывала! Ещё три месяца назад девчонки приезжали домой и родители ничего не заметили. Даже наоборот. Им тогда показалось, что поправилась Даша, но уж никак не Наташка. А теперь она родила и явилась, как ни в чем не бывало. Петр точно знал, что мириться он с этим не будет.
Но этот ребенок орет так истошно!
Тоня, одной рукой держась за бок, отвела Наташу с малышом в дальнюю комнату, пока Петр бесновался в коридоре, лупя кулаками по стенам. Женщина развернула мальчика и сказала:
-Покорми его уже.
-Мама, у меня нет молока. Я сильно переживала, и оно не появилось.
-О, Господи! - вплеснула руками Тоня. - Что же теперь делать? Надо купить смесь или хотя бы найти козье молоко. А как я тебя сейчас здесь одну оставлю?
Нам с тобой надо как-то до обеда продержаться, потом папа на вахту уедет.
До обеда держаться не понадобилось. Буквально через полчаса Петр заглянул в комнату и приказным тоном велел жене собрать его рабочую сумку.
Пока Тоня это делала, он отдавал распоряжения:
-К моему приезду, чтобы Наташки здесь не было. Как и её выродка.
Тоня заворачивала в промасленную бумагу огромный шмат сала и молчала. Она знала, что спорить с Петром бесполезно. Он своего мнения не поменяет. Только наорёт на неё, а может и ещё хуже - опять ударит. Так Тоня прожила всю жизнь, безропотно терпя побои и унижения, а всё потому, что чувствовала свою вину. Сейчас она уже и представить не могла, что когда-то любила этого мужчину до умопомрачения. Ночей не спала, с ума сходила, на всё была готова, лишь бы он только был с ней. И вот он с ней всю жизнь, но эта жизнь превратилась в ад.
Муж ушёл, и Тоня следом за ним выскочила из дома искать смесь для ребёнка. Через какое-то время, когда сытый и сухой Андрюшка уснул поперёк огромной кровати, бледная Тоня коротко сказала Наташе:
-Рассказывай! Рассказывай всё, что случилось.
-Мама, ну что тут рассказывать? Я встретила в городе парня, влюбилась, а он меня обманул.
-Не ври мне, дочка, - Антонина морщилась и потирала болевший бок. - В первые минуты я поверила тебе, но сейчас ясно вижу, это не твой ребенок. Он же только родился, сколько ему, день-два? А у тебя абсолютно плоский живот, да и молока нет. Не рожала ты его. Зачем ты устроила все это из-за чужого младенца?
-Он не чужой, мама, - опустила глаза Наташа. - Я не должна тебе этого рассказывать, но скажу. Его Даша родила. Помнишь, когда три месяца назад мы приезжали домой? Вы с папой заметили, что Даша поправилась. Она утягивала живот. Она не хотела этого ребёнка, как не хочет и сейчас. Она хотела его подкинуть в детский дом. Родила у бабки Марфы. И я решила взять его себе и записать на себя. Дашка красивая, у неё всё впереди. А мне точно в этой жизни ничего не светит, ты это знаешь, мама. Так пусть у меня хотя бы будет сынок.
-О, Господи, - тяжело вздохнула Антонина. - Час от часу не легче. Дашка что у нас, совсем с катушек съехала? Ну не хотела она ребёнка, зачем до этого довела? А впрочем, что теперь говорить? Дело-то уже сделано, а для вашего отца всё одно, кто из вас родил. Сама знаешь, явилась бы вот так Дашка с дитем, он бы так же её прогнал. Только что теперь делать, я ума не приложу.
-Мама, первым делом, надо оформить Андрюшку на меня. Это же возможно сделать?
-Ну, вообще, по-моему, это будет непросто. Если только подключить дядю Витю, папиного брата. Он в администрации работает и, думаю, нам не откажет.
-А может, не надо, мама? - испуганно взглянула Наташа. - Папа ещё больше озвереет, если его родственники узнают.
-Да всё равно узнают, - обреченно кивнула Антонина. - Ты только по улице с ребёнком прошла, а сплетни уже понеслись. "Шила в мешке не утаишь", как говорится.
Антонина вытерла испарину со лба, и только сейчас Наташа заметила, как плохо выглядит её мама.
-Мам, ты чего всё время бок потеряешь? Покажи, что у тебя там.
Наташа приподняла застиранную домашнюю кофточку матери и ахнула, увидев огромный кровоподтек на её боку.
-Это когда он тебя в коридоре ударил, да? Тебе больно?
-Больно, Наташ, но мне не привыкать, сама знаешь, - криво усмехнулась женщина.
-Никогда мы с Дашей не понимали, почему ты всю жизнь все это терпишь. Все хозяйство, скотина держится на тебе, а он тебя еще и бьет. А ты всю жизнь молчишь. Почему ты не ушла от него?
-Я пыталась, Наташа, пыталась еще по молодости. Да только, куда же мне идти с двумя детьми на руках? Да и есть моя вина в том, что он такой. Тебе не понять...
Вечером Антонине стало совсем плохо, и Наташе пришлось вызвать маме скорую помощь. Женщину хотели госпитализировать, но она наотрез отказалась. А когда фельдшер со скорой спросил о возникновении гематомы на боку Тоня сказала, что ее лягнула корова. Она говорила так всю жизнь, в том числе и всем соседям. Упала, ударилась, споткнулась! Хотя все деревенские знали правду. Петр славился бешеным нравом, его побаивался даже собственный брат, работавший в администрации села, к которому на следующее утро и направилась Антонина. Обезболивающий укол, который ей вечером сделал фельдшер, перестал действовать к утру. И от этого Тоня только сильнее торопилась. Она уже чувствовала, что госпитализации не избежать, и спешила выполнить просьбу дочери. Сделать Андрюшке свидетельство о рождении. И пусть в графе отец стоит прочерк, а Наташа считается его матерью. О том, кто на самом деле мама Андрея, будут знать только они втроём. Ну, и ещё бабка Марфа, но в ней-то Тоня была уверена. Эта старуха знает слишком много тайн про всех деревенских, но молчит. Будет молчать и сейчас.
Брат Петра не отказал в оформлении документов на мальчика. К Тоне он относился хорошо и жалел ее. А о том, что их покалеченная Наташка принесла "в подоле", гудело уже все село.
День от дня Антоне не становилось хуже. И скорую пришлось вызвать еще раз. К тому времени у Тони, плотно сидевшей на обезболивающих, пожелтело лицо. Она ослабла настолько, что не смогла встать с кровати навстречу фельдшеру, а тот, тихонько матюгнувшись про себя, распорядился занести носилки. Испуганной Наташе с ребенком на руках, медработник сказал:
-Забираем мы твою маму, в город повезем. И очень жалею, что не сделали это сразу. У нее какое-то внутреннее повреждение. А я ведь говорил!
Когда Тоню выносили на носилках из дома, она хватала идущую рядом и плачущую Наташу за рукав и бормотала:
-Документы на Андрюшу мы сделали. Все будет хорошо. К приезду отца уходи из дома. Не дожидайся его. Уходи. Вернусь из больницы и будем решать.
Вот только вернуться женщине было не суждено....
Ее не довезли даже до города. Тоня скончалась в машине скорой помощи от внутреннего кровотечения.
Наташа это уже предчувствовала, когда, проводив скорую, долго рыдала, сидя в одном халате на деревянном обледеневшем крыльце дома. Словно запечатлела она в себе последний взгляд матери и будто снова услышала слова бабки Марфы - «Не возвращайся домой, беда будет».
Пётр вернулся с вахты только к похоронам. Каменным изваянием стоял он на кладбище с непокрытой головой и мрачно смотрел на оббитую красным бархатом крышку гроба. Ни слезинки, ни слова сожаления не услышали сельчане от него. Хотя все прекрасно понимали, что никакая корова Тоню не лягнула. И причина смерти женщины стоит тут, провожая ее в последний путь с каменным лицом.
Даша не смогла приехать на похороны матери. Оказалось, она лежит в больнице с воспалением лёгких сопровождавшимся высокой температурой.
Поэтому, опухшая от слез и одуревшая от горя Наташа, осталась практически наедине со своим горем. Деревенские не могли ее утешить, не было среди них близких Наташе людей. Всю жизнь люди немного обходили её стороной из-за увечья. И то, что отец совсем не смотрит на рыдающую дочь, словно бы она была пустым местом, было очень плохим признаком.
Наташа поняла, что домой ей теперь лучше не возвращаться. Нет у неё больше дома. Как и родителей.
***
Белые больничные стены сводили с ума, душили. Даша готова была грызть их зубами от отчаяния, боли и злости. Злости на Наташку. Даша не могла лежать на больничной кровати и бродила по коридору, кляня себя и всех на свете.
Сейчас, в этот самый момент, где-то там, в деревне, закапывают в землю ее маму. Даша больше никогда не увидит ее любимое, доброе лицо. И, тем не менее, она не поехала на похороны, струсила.
По коридору ходили больные и медперсонал. Даша натыкалась на них, никого не видя перед собой. Слезы застили ей глаза. На нее недоуменно оглядывались, но вопросов не задавали. По лицу понятно, что у девочки что-то случилось.
Неделю назад Даша проснулась на скрипучей железной кровати в доме бабки Марфы и поняла, что она в комнате одна. Не было ни Наташи, ни ребенка в плетеной корзине. А потом вошла старая ведьма и сказала, что Наташа, забрав мальчика, ушла в деревню к родителям. Не помня себя, Даша вскочила с кровати и в тонкой сорочке, накинув на ноги валяющиеся в холодных сенцах галоши, выскочила из избы. Она понеслась по сугробам в надежде догнать сестру. Бежала долго, с полными снега галошами, чувствуя, как леденеет тело и дыхание перехватывает от мороза. Девушку нагнала бабка Марфа, накинула на плечи телогрейку и почти насильно вернула в дом.
Наверное, именно тогда Даша и застудилась, получив воспаление лёгких, но в тот момент ей было всё равно. Она рвала и метала, собиралась одеться и снова пуститься в погоню за передавшей её, как она в тот момент считала, сестрой.
-Угомонись, заполошная, - остудила её пыл старая бабка. - Наташка твоя не собирается сообщать родителям о твоём грехе. Она возьмёт его на себя. Скажет, что это её дитё.
-Как это, её? - замерла, не сразу поняв смысл сказанного Даша.
-Вот так и скажет. Скажет, что в городе нагуляла и явилась с дитём и с повинной.
-Но отец её убьёт! Он убьёт её! - бормотала шокированная Даша. - Зачем ей это надо?
-Зачем, зачем? Не все ж такие кукушки, как ты. Не смогла она бросить мальчонку. Вот весь сказ. А насчёт папаши твоего я тоже переживаю. Сердце чует беду. Что-то страшное случится.
Даша не стала задерживаться в доме бабки Марфы. Хоть и нельзя ей еще было, не окрепла она после родов, но, ближе к обеду девушка ушла на трассу к автобусной остановке. Там Даше тоже пришлось порядком померзнуть.
И уже в ту же ночь, в общежитии техникума, у неё поднялась температура под сорок. Несмотря на то, что находилась в полубредовом состоянии, Даша позаботилась о том, чтобы приехавший к ней врач не заметил, что она является кормящей мамой. От одного этого словосочетания «кормящая мама» Даше становилась дурно.
Что же натворила эта дура Наташка? Как она могла так её подставить?
У Даши имелся небольшой аккуратный сотовый телефончик - предмет зависти многих девчонок из общежития. Это был подарок Дениса, один из последних перед ссорой. В последнее время на этот телефон никто не звонил. Некому особо было, кроме Дениса. Это делала разве что только мама со стационарного, от соседки. Лёжа в больнице Даша всё время держала телефон заряженным.
И с ужасом ждала звонка с деревни. Не может быть всё так просто. Наташка пришла домой и объявила, что родила. И стали они там жить- поживать, да добра наживать. Это просто нереально.
Однако, прошло несколько дней и никто ей не позвонил. И Даша начала было успокаиваться. Может быть и правда, как-то прокатит. Может все поверят, что это Наташкин ребенок. И отец ее все-таки не прибьет. Если Наташка такая глупая и решила взять на себя такую ответственность, сломать себе жизнь, так Бог ей судья. Хотя в принципе, что она сломает? Какая у нее жизнь? Замуж-то ей точно не выйти.
И вот, когда Даша почти убедила себя в том, что всё прошло благополучно, зазвонил её маленький телефончик. Зазвонил так красиво, любимой мелодией, от которой Наташе раньше всё время хотелось танцевать, а сейчас бросило в дрожь.
Номер не определился, как бывает, когда звонили со стационарных телефонов.
Огромным усилием воли Даша заставила себя нажать на зеленую кнопку. Звонила Наташа. Но голос сестры был настолько искажен рыданиями, что Даша не сразу это поняла.
-Мама, наша мама... она умерла....какое-то внутреннее кровоизлияние. Ее забрали на скорой, хотели увезти в город, но не успели.
Слова Наташи прерывались всхлипываниями, а на заднем фоне слышался голос соседки.
-Про похороны, про похороны скажи, пусть быстрее приезжает.
-Это он сделал? - задала вопрос Даша.
-Да, - выдохнула ее сестра. - Но мама сказала, что её лягнула корова. Она сказала так всем.
-А ребёнок? - Даша спросила и замерла, страшась услышать ответ.
-Мой сын, - выделила голосом Наташа, - мой сын Андрюша сейчас со мной, но я не знаю, куда нам деться после похорон. Папа сказал, что я ему больше не дочь после такого позора.
И вот тут к боли от потери любимой мамы прибавился еще и страх. Даша испугалась, что если она поедет в деревню, ей опять нужно будет что-то решать.
Решать с этим ребёнком, с глупой Наташкой. Она хоть сама поняла, что натворила? Скорее всего, это из-за её поступка погибла мама. Высказать сестре всё это Даша не смогла, ведь тогда бы услышала соседка, поэтому девушка решила врать.
-Я лежу в больнице. У меня воспаление легких и температура сорок. Я не смогу сейчас приехать на похороны. Меня не отпустят. Может быть, потом...
Это была не совсем ложь. В больнице Даша лежала на самом деле. И воспаление легких у нее было. Вот только состояние стало намного лучше, и температуры у нее уже не было два дня. Её легко отпустили бы на похороны мамы. Но Даша испугалась и не захотела ехать.
Марфе было не по себе. Выражалось это в непрерывном хождении старухи из двора в избу и обратно. Она натаскала в комнату больше обычного дров. Аккуратно сложила их возле печки. Зачем-то принесла лишнее ведро воды.
А смуглое лицо её было мрачнее обычного и тонкие губы всё время бубнили себе что-то под нос. Бабка знала, что в деревне сейчас хоронят Тоню.
А Тоня была, пожалуй, единственной из этого села к кому она относилась нормально. Можно сказать, даже была привязана. И в её смерти чувствовала свою вину. Марфа ещё несколько дней назад, когда Наташка уходила отсюда с ребёнком, понимала, что нельзя девчонку отпускать. Знала, что случится что-то страшное. Ну разве ж послушает эта глупая, упрямая девчонка невнятные предостережения старой карги.
Даша с Наташей и предположить не могли, насколько хорошо Марфа знает их семью. Много лет назад, когда Наташе порвал лицо соседский пёс и его как попало заштопали, стало понятно, что девочка обезображена на всю жизнь. Тогда Антонина прибежала к Марфе.
-Это она, да, это расплата за мой грех! Доченька моя за меня расплачивается!
- плакала женщина и заламывала руки.
-Ну что ты, Тоня, - как могла утешала её Марфа. - Это всего лишь трагическая случайность. Собаку эту давно надо было пристрелить, вот и всё.
А за свой грех ты всей своей жизнью расплачиваешься. Всей своей несчастливой жизнью.
Ведьмой Марфу называли не зря. Она многое умела. И, будучи моложе, не гнушалась, ни порчу навести, ни приворожить, отворожить. Посмеивалась только, не предупреждая глупых женщин, какие могут быть последствия. Но не в случае с Тоней. Тоня была хорошей, с чистой душой. Но уж больно сильно запал ей в эту душу этот Пётр. С ума она по нему сходила. А он на неё не смотрел, собираясь жениться на другой. Вот как-то, поздним вечером, тихонько, словно мышка и поскреблась в дверь Марфы Антонина.
-Приворожить хочу Петра, - краснея и бледнея еле слышно произнесла двадцатилетняя девушка.
Воспротивилось тогда в Марфе всё против этого. И стала она Тоню переубеждать.
-Приворожить-то я смогу, но не нужно тебе это. Не выйдет из этого ничего хорошего. Пётр к тебе придёт, но приведёт его не любовь, а твой грех. Этот грех тебе аукнется. Не могу сказать, как, но это точно будет, мне ли не знать.
Антонина же уперлась и твердила, как заведенная:
-Не могу без него жить, не могу и не хочу. Приворожи, тетя Марфа, все, что будет, приму. Главное, с ним.
Вот и принимала Тоня безропотно все страдания, что причинял ей жестокий муж, а бывало, что и побои. Петя невесту свою бросил, переметнулся к Тоне. Она была на седьмом небе от счастья, не замечая, как парень меняется на глазах, превращаясь в жестокого монстра. Любил он сильно свою брошенную невесту, а тянуло его к Тоне. Вот и озверел от этого раздвоения личности Петя.
Зверел и вымещал злость на Антонине. Она терпела сначала любя, потом, понятное дело, эта любовь сошла на нет, а со временем превратилась в ненависть. Когда Наташу собака покалечила, прибегала, плакала.
Себя-то женщине было не так жалко, но представить, что её грех на детей переметнулся, было ужасно.
Прошли годы и пришли на порог к Марфе дочери Антонины с весьма пикантной просьбой. Хотя, чего уж тут пикантного. Роды Марфа принимать умела и не первыми были эти девочки, кто приходил к ней с подобным. Но как-то уж очень лично это было для Марфы. Особенно, когда Наташка убежала с ребёнком. Заныло тогда сердце старой женщины предчувствуя беду для Антонины. А когда Марфа услышала о её гибели, сгорбилась ещё сильнее, став ниже ростом, будто придавила ее невидимая тяжесть.
В первый раз в жизни бабка проклинала себя за то, что делала, чем зарабатывала на жизнь. Хоть не первая была Тоня с кем случалось подобное после тёмных дел, но первая кого Марфе было жалко. Жалко до слёз.
И эти слезы она сейчас подтирала, стараясь занять себя какими-то делами и не признаваясь в них самой себе, делая вид, что просто соринка в глаз попала.
На похороны Марфа не пошла, не будут ей рады деревенские. Большая часть из них побывала в её тёмной избе, но при встрече они все они делают вид, что незнакомы и воротят нос. Марфа к такому привыкла.
Она носила дрова, воду, мельком вытирая глаза засаленным рукавом телогрейки и постоянно ловя себя на том, что её взгляд вновь и вновь устремляется к тропинке, что ведёт на проезжую часть.
Кого она ждала, кого надеялась увидеть? Никто по этой тропинке сегодня не придёт.
Марфа, собравшись было занести третью охапку дров, бросила их на землю и сплюнула в сердцах. Что за глупости ей лезут в голову? Вошла в избу, повесила телогрейку на старую деревянную вешалку и достала из комода спицы, воткнутые в огромный клубок шерсти. Что-то давно она не вязала.
Это как раз успокаивает. В сенях скрипнули половицы. Марфа напряглась. Показалось, наверное....
Распахнулась низкая дверь и через порог шагнула Наташа с Андрюшкой на руках. Ее и без того непривлекательное лицо было зарёвано, а опухшие глаза превратились в узкие щели. На плечах девушки болтался клетчатый баул с какими-то вещами.
-Баба Марфа, можно я у вас побуду? Нам некуда больше пойти. Мама...её больше нет...
Уголки Наташиных губ опустились и плечи начали вздрагивать.
-Знаю, всё знаю, девка, - Марфа положила на место клубок шерсти и протянула к Наташе руки. - Давай сюда Андрюшку. Замёрзли, наверное. Я вон там воды вскипятила. Сейчас мальца покормим и будем с тобой чай пить.
Марфа радовалась. Она пришла. Наташа пришла! Это её она ждала, проглядев все глаза в сторону заснеженной тропинки. Она поможет этой девочке, дочери Тони, ведь именно эта из сестёр так похожа характером на саму Антонину. Вторая другая. Дашка норовом в Петра уродилась. Это Марфа сразу поняла, едва только близняшки переступили её порог.
***
Молодой, красивый парень вышел из подъезда и торопливым шагом пошел к гаражам. Морозный воздух щипал его за открытые мочки ушей, и парень в очередной раз недобрым словом вспомнил своего отца. Вот что плохого в том, чтобы парковать машину прямо тут, возле подъезда, на подъездной дорожке? Что с ней может случиться? В доме все знают, чья это иномарка, и вряд ли начнут возмущаться. Но отец Дениса, крупный чиновник, все равно настаивал, чтобы сын парковал машину только в гараже.
-Машина гаражного хранения гораздо лучше в эксплуатации, - настаивал мужчина.
Денису так не нравилась его педантичность. До гаражей топать вон метров двести, а на улице сейчас не лето. Денис тряхнул головой с красивыми светлыми волосами и прикрыл ладонями уши. Шапку парень не носил никогда. Он считал, что она портит его внешний вид. Да и к тому же, практически всё время он
ездил на отцовской машине, так что замерзнуть было негде, ну кроме как сейчас, добегая до гаража.
Выскочив из подъезда, парень не обратил внимания на одинокую фигуру девушки, топчущуюся на подъездной дорожке. По тому, как она постукивала ногой об ногу было понятно, что она основательно замерзла и, скорее всего, стоит здесь очень давно. Это была Ольга, соседка Даши и Наташи по комнате в общежитии. И если бы Денис взглянул ей в лицо, он, конечно же, узнал бы девушку. Ведь она была с Дашей на той самой дискотеке, на которой Дарья и познакомилась с Денисом. Но Денис даже не посмотрел и рванул к гаражам.
Ольга, проклиная Дашу, рванула за ним следом. Она терлась возле подъезда уже два часа и замерзла так, что ног не чувствовала. Согревала девушку только мысль о деньгах, которые обещал ей Дарья, как раз за то, что Ольга должна была сделать сейчас.
-Денис, подожди! - крикнула Оля вслед убегающему парню с непокрытой головой.
Он нетерпеливо остановился и с большим удивлением оглянулся на стоявшую с ярко-красными щеками от мороза Олю.
-Ты что здесь делаешь? Тебя что, Даша послала?
-Никто меня не посылал. Я пришла сама, - бойко затарабанила Оля заранее заготовленную речь. - Ты же знаешь, Даша моя подруга, а дела у неё совсем плохи.
-Какая мне теперь разница, - приподнял брови Денис. - Мы с Дашей давно расстались. Думаю, у неё давным-давно другая личная жизнь.
-Но это неправда, нет у неё никакой жизни, - горячо воскликнула Ольга.
Девушка чувствовала, что её поручение срывается и что зря она проторчала столько времени на морозе. А если ничего не получится, Даша ей денег не даст.
Вот и заговорила Оля с такой горячностью. Еще и слезы на глазах выступили от обиды за бесцельно проведенное на морозе время.
Денис расценил эти слезы по-своему. Даже испугался.
-Что случилось с Дашей, Оль? Что-то серьезное? Ты почему плачешь?
-Серьезное? Еще какое серьезное! После того, как вы с ней расстались она винила во всем себе. Практически никуда не выходила и перестала есть. Мы с ее сестрой почти насильно заталкивали в нее еду, но она очень переживала, и иммунитет у нее снизился, поэтому заболела воспалением легких. Увезли её в больницу с температурой сорок. А тут ещё одно горе. У Даши умерла мама. Ты не представляешь, что с ней сейчас творится! Я боюсь за свою подругу.
-Я-то чем тут могу помочь? Я не врач. Да и маму я ей не верну. Оль, мы расстались, ты помнишь?
-Ты бы мог помочь, еще как мог. Даша любит только тебя. И из-за тебя она так горевала и довела себя до такого состояния. Когда у нее была высокая температура и она бредила, она повторяла твое имя. Если бы ты только навестил ее в больнице и как-то поддержал, я уверена, Даша могла бы пойти на поправку.
Фразу про имя, что девушка повторяет бреду, Даша слышала в каком-то сериале и заставила Ольгу сказать это Денису. Ольга сильно сомневалась в этой фразе. Она попахивала дешевым мелодрамой. Но, кажется, Денис наживку заглотил. Его глаза блеснули заинтересованностью.
-Что, прямо так, в бреду и повторяла? Ты это серьёзно?
-Да я точно тебе говорю. Дашка, когда её на скорой возили, только и твердила: "Денис, Денис, где Денис, позовите Дениса".
-Нууу, не знаю, зачем же она тогда гуляла от меня....
У Дениса зародилось сомнение, и Ольга начала давить на него еще сильнее.
-Да не гуляла Дашка от тебя. Чем хочешь, могу поклясться. Мне-то она врать не будет. Это было простое недоразумение. Ты подъехал к техникуму не в тот момент, а Даша гордая, оправдываться не стала. Это уже потом она раскаивалась и волосы на себе рвала. И всё потому, что тебя любит.
Денис немного помолчал, раздумывая. Но потом сильно расстроил Ольгу словами:
-Да что уж там говорить, столько времени утекло. Зачем возвращаться к тому, что давно перегорело?
Парень махнул Ольге и дальше побежал к гаражам. А девушка скрипнула зубами от разочарования. Зря всё зря! Она столько времени промёрзла на морозе, корчила из себя актрису, разыгрывая целую мелодраму, а он не купился. Теперь Дашка ей не заплатит. Хотя, почему это не заплатит? Она сделала всё, как подруга ей велела. Очень убедительно разыграла спектакль. И не её вина, что Денис не хочет возвращаться к Дашке.
Денис, тем временем, пробежал несколько шагов и замер, словно бы на стену наткнулся. Нехотя он полуобернулся к Ольге и крикнул:
-В какой она больнице?
Ольга ответила, внутренне ликуя. «По-моему, это всё-таки победа. Надо ехать к Даше и просить обещанную денежку». Ольга так и сделала. Прикинув по времени, что пока она доедет к больнице там как раз будут часы приема посетителей девушка побежала к автобусной остановке.
Дарья чувствовала себя уже вполне сносно. Ей разрешали спускаться в комнату для посетителей. Она вышла к Ольге с трагичным выражением лица. Оля так и не поняла, всегда ли подруга так ходит, или рассчитывала увидеть Дениса.
Но с одной стороны, Даша на самом деле сильно расстраивалась. У нее умерла мама, которую она любила. С этим Ольга не могла поспорить. И тем не менее, даже в таком состоянии Даша не переставала крутить свои интриги.
Ольга с Дашей уселись на лавочку, с трудом найдя свободное место среди больных и их родственников, которые принесли передачки. Поговорить девушки не успели. Мимо открытой двери прошел Денис. Он искал, у кого бы спросить, на каком этаже и в какой палате лежит Даша. Девушек заметить он пока не успел, и Дарья вскочила, как подорванная.
-Он пришел. Прячемся, Оля, прячемся. Я рассчитаюсь с тобой потом. Он не должен увидеть нас вместе.
Через десять минут Даша пришла в эту же самую комнату с еще более горестным видом. Теперь она точно знала, кто ее тут ждет, но изобразила недоумение и дикое смущение при виде Дениса.
-Как ты меня тут нашёл? Ты вообще ко мне пришёл?
Денис и сам немного смущался. После разговора с Ольгой он колесил на машине по городу, всё время думая о Даше. Парень и сам не знал, любил ли он её когда-нибудь. Но то, что она ему сильно нравилась, это бесспорно. Девочка была красивая. И много парней косились на них с завистью, когда Денис был с ней. Ему это нравилось, но тем не менее, заподозрив ее в измене он расстался с Дашей без сожаления. К этому времени он и думать о ней забыл. Уж чего-чего, а недостатка в женском внимании Денис не испытывал.
Но задела Оля своими словами какие-то струнки в его душе. Неужели и правда Дашка его так любила? В бреду называла его имя. Получается, что любит и сейчас. Денису это, несомненно, сильно польстило. И внезапно захотелось увидеть виновницу своих мыслей. Не зря же он, не удержавшись, спросил, в какой больнице она лежит.
-Услышал, что ты болеешь, решил навестить. Вот, - парень протянул.
Даше пакет с несколькими апельсинами, что успел купить по дороге сюда.
Лицо Даши скривилось, но не очень сильно. Она не хотела выглядеть некрасивой в глазах Дениса. Неожиданно для парня она кинулась к нему на шею.
-Денис, ты пришел. Если бы ты знал, как я по тебе скучала! Я никогда не изменяла тебе, поверь. Все так плохо! У меня мама умерла.
Окончательно растерявшийся Денис поглаживал по спине, кинувшуюся к нему в объятия Дашу. Он не ожидал, что события будут развиваться столь стремительно. Приехал сюда просто посмотреть на неё, ничего не решив при этом касательно их дальнейших отношений. Но, как-то всё получилось, само собой. Даша решила, что он к ней вернулся. И надо быть последним мерзавцем, чтобы сейчас её разубеждать.
Прошло несколько месяцев, и дело шло к летним каникулам в техникуме.
А Даша так ни разу и не съездила в свою деревню. Поначалу она звонила несколько раз соседке, и та рассказывала, что Дашин отец распродал всю скотину и ходит по деревне хмурый, как сыч. Деревенские с ним общаться не хотят, не в силах простить ему смерть жены. А вот от Наташи не было ни слуху, ни духу. После похорон матери она как в воду канула. Забрала ребёнка и ушла в неизвестном направлении.
Даше всё это казалось очень странным. В первое время она жила в жутком напряжении, всё время боясь, что Наташа появится на пороге общежития и потребует чего-то от неё, от Даши. Когда этого не случилось, Даша немного выдохнула. Хотя, конечно, очень интересно было, куда же делась Наташка?
Если не считать этих, тревожащих душу мыслей, у Даши всё складывалось прекрасно. Они с Денисом снова были вместе и их отношения вышли на новый уровень. Денис заканчивал университет, и благодаря папе-чиновнику его уже ждало тёплое местечко в мэрии. Не Бог весь каким начальником, но с огромными перспективами. Под мягким давлением Даши Денис решил всё-таки представить её своим родителям.
К этому знакомству девушка готовилась очень тщательно. Одевали её почти всей общагой. Нужно же было одеться скромно и со вкусом. И к тому же, чтобы наряд не выглядел слишком дёшево. Подходящее платье Даша нашла у одной девочки с первого этажа. Та согласилась дать платье на один вечер с условием, что Даша будет очень аккуратна. Платье было привезено из-за границы каким то родственником девушки.
В таком наряде Даша чувствовала себя почти что королевой. И была очень уверена в себе ровно до того момента, пока не переступила порог квартиры родителей Дениса. Переступила и сразу же потерялась. Во-первых, в таких квартирах ей бывать раньше не приходилось. Что она видела? Деревню и общежитие! А во-вторых, сами родители парня.... Они разглядывали её словно причудливое насекомое.
Но это были ещё цветочки, ягодки пошли потом. Когда, сидя за красиво сервированным столом, Даша по просьбе мамы Дениса рассказала о себе. Рассказала о том, что она из деревни и учится в техникуме.
Отец Денис принял насмешливый вид и перестал обращать на Дашу хоть какое-то внимание. Он сразу перевел взгляд на сына.
-Ты где ее откопал? Я надеюсь, ты это не серьезно?- спросил он Дениса.
Даша почувствовала себя сильно униженной. И первым её порывом было встать и уйти из этой напичканной современной мебелью и техникой квартиры, из-за этого стола, за которым она не умела правильно пользоваться столовыми приборами. Можно было бы добавить и из жизни Дениса. Но вот тут Даша мысленно себя одёрнула. Не для того она столько вытерпела и столько лгала, чтобы сейчас остаться ни с чем. Она все проглотит. Все ехидство этого холеного мужчины и все унижение. Лишь бы только остаться с Денисом и зацепиться в этой семье. Поэтому Даша, гордо вытянув тонкую шею и слегка покраснев, произнесла целую речь.
-Я знаю, что я вам не понравилась, - сказала она дрогнувшим голосом. - Понятное дело, кто я против вас? Простая девчонка из деревни. И для своего сына вы хотели бы партию получше. Но я люблю Дениса, люблю по-настоящему, искренне, и никакие деньги этого не заменят. Я буду с ним и в горе и в радости и не предам, если он попадет в трудное жизненное положение.
Продолжение далее...
(ссылки на все части оставим в комментариях)
Автор Ирина Ас.
Комментарии 10
ЧАСТЬ 1
https://ok.ru/group/70000001811695/topic/157653454814703
ЧАСТЬ 2
https://ok.ru/group/70000001811695/topic/157653556002287
ЧАСТЬ 3
https://ok.ru/group/70000001811695/topic/157653654502895
ЧАСТЬ 4
https://ok.ru/group/70000001811695/topic/157653782953455
ЧАСТЬ 5
https://ok.ru/group/70000001811695/topic/157653898296815