Из обвинительного заключения по делу Иванникова Николая Георгиевича 1901 г. р, , крестьянина-середняка, проживавшего на хуторе Безменкино Ястребовского района, Старооскольского округа, испектора Россошского окрпотребсоюза, с высшим образованием, члена ВКП(б) с 1929 года, женатого, не судившегогося.
6 июня 1930 г. из г. Россошь Воронежского округа на станцию Лежа Грязовецкого района Вологодской области к высланной матери и сестре прибыл Иванников Николай Георгиевич. В тот же день он выехал в Вологду для проверки возможности освобождения матери и сестры с места выселения. Узнав, что надежды на их освобождение с места высылки нет, Иванников вернулся на станцию Лежа, и, явившись в барак 27, где жили его мать Ксения Никитична и сестра София Георгиевна, а также земляки, уговорил их совершить побег с места выселения. В ночь с 8 на 9 июня из лагеря к месту постоянного выселения направлялся этап, и т. к. высланные должны были от лагеря до станции следовать дорогой, идущей густым лесом, Иванников этим решил воспользоваться.
Уговорив мать, сестру и земляков, Иванников, имея при себе револьвер системы «Наган» и 10 боевых патронов, ушел в в лес, где в условном месте ожидал подговоренных им к побегу, имея при себе для сестры документ своей жены, год рождения которой сходился с годом рождения сестры. Кроме того, у него при себе был целый портфель с разного рода документами на свое имя, которыми имели возможность воспользоваться бежавшие с места выселения.
Благодаря тому, что массовый побег высланных во время следования в эшелон был своевременно замечен, была произведена облава, в результате которой в лесу был задержан Иванников, его мать и высланный кулак, уроженец Старооскольского округа, Уханев Егор Иванович.1869 г. р.
Остальным, в количестве 100 человек, в том числе и сестре Иванникова, несмотря на стрельбу, открытую по убегавшим, удалось скрыться.
В июле 1930 года Иванникова, содержавшегося в Вологодском исправдоме, расстреляли где-то на окраине Вологды, а 61-летнего Уханева отправили в концлагерь на 5 лет, откуда он вряд ли вышел. О судьбе матери Иванникова я ничего не знаю, а тех, кому удалось скрыться в лесу, скорее всего, задержали, кого-то в вологодских лесах, кого-то на родине, в воронежских селах. Наказание за подобные побеги тогда в большинстве случаев было стандартное – заключение в концлагерь на срок от 3 до 5 лет.
Несколькими месяцами ранее, в феврале 1930 года, в газетах печатались статьи, посвященные 10-летию окончания Гражданской войны и интервенции на Севере, в которых обязательно упоминался «концлагерь» на Мудьюге. О том, что слова «концлагерь» и «концлагеря», только уже советские, упоминались в официальной переписке ОГПУ, в газетах, естественно не писали.
Нет комментариев