Государственная идеология России

Воспоминания о детстве и юности. 5.7. Добыча хлеба насущного

Мы, послевоенные дети, на своей шкуре испытали тяжесть приобретения хлеба насущного для пропитания. Хлеб мама пекла дома самостоятельно. В дни, когда мама пекла хлеб, я был на седьмом небе от счастья. Да и как было не радоваться мягкому и воздушному домашнего хлебу, аромат от выпекания которого разносился по всей хате. Однако таких счастливых дней выпадало не много. Зерна, выданного маме на трудодни, едва хватало на 2-3 месяца. Поэтому мама домашний хлеб, к сожалению, пекла редко. Зерно оставляла на весенние и летние месяцы. В осенне-зимнюю пору в период производства на сахарном заводе хлеб для обеспечения рабочих привозили с Киевского хлебозавода за 50 км и продавали в хлебном ларьке в период пересменки на сахарном заводе. В сезон производства сахара на заводе хлеб, обычно, покупала мама по окончании смены, но не всегда это удавалось. Тогда, получив от мамы 3 рубля, за хлебом отправлялся я. Перед моими глазами открывалась удручающая картины. Такую я впоследствии, много лет спустя, встречал у водочных магазинов в период горбачевской борьбы с алкоголизмом. Толпа работяг с голодными глазами набрасывалась на хлебный ларек в стремлении получить свои 2 буханки хлеба. Толкались, ругались, иногда кулаки в ход пускали. Представители многодетных семей шли за хлебом по несколько человек (больше двух буханок в одни руки не отпускалось). Пробиться к окошку пацану 8-9 лет не представлялось никакой возможности. И вот, набравшись смелости, я бросался под ноги этой разъяренной толпе и между ногами рабочих пробирался к окошку для отпуска хлеба. Почувствовав, что я уже недалеко от окошка, начинал орать не своим гласом. Услышав мой визг, кто-то из работяг обращал на меня внимание: «Пацана задавили!» и, создав упор мозолистыми рабочими руками в прилавок ларька, давал мне возможность, вылезти к окошку, просунуть мятую трешку продавщице, схватить две буханки хлеба, нырнуть опять под ноги и выбраться из толпы. Это было настоящее счастье для ребенка: принести домой 2 буханки хлеба. А в период межсезонья хлеб могли и не привезти, или привозили в ограниченном количестве и продавали на территории завода, куда могли пройти только работники предприятия. В этом случае единственной возможностью приобрести хлеб была только поездка в Киев. Мама знала, что я смышленым был не по годам и неплохо ориентировался в Киеве в части меня касающейся. Мы с ней часто ездили к тети Паше. В Киев везем картошку, свеколку, морковку, лук, ещё что-нибудь выращенное на приусадебном огороде, чтобы поддержать тетю с детьми, а назад везли хлеб, макаронные изделия, крупу. Настоящий бартерный обмен. Вдобавок тетя Паша вручала ливерной колбасы стоимостью по три рубля за килограмм или конской колбасы - по пять с половиной рублей за килограмм. По моему мнению, очень вкусной. (На безрыбье и рак рыба). Тогда я и приобрел навыки ориентирования в стольном граде Киеве, и мама отпускала меня одного. Припоминаю одну из таких поездок в летний день. Мама отправила меня, поручив при этом опеку надо мной престарелой соседке бабе Марии Хоменко в возрасте лет семидесяти с лишним, подслеповатой и, в силу возраста, глуховатой. Без нее водитель маршрутного грузовика Обухов-Киев мог бы просто не пустить меня в машину как малолетнего. Приехали мы в Киев на автовокзал. Он находился на Сталинке, примерно в том месте, где и сейчас находится междугородный вокзал Южного направления. Я еще с кузова маршрутного такси увидел знакомый трамвай № 10, следовавший до железнодорожного вокзала, и, проявив детскую легкомысленность, прокричал старушке о своем отъезде, чего она, естественно, не услышала, вскочил в нужный мне трамвай № 10 и уехал. На железнодорожном вокзале спокойно пересел на трамвай № 6 и благополучно доехал до Нового базара, где тетя работала. А баба Мария, сошла с кузова маршрутного такси и обнаружив, что подопечного и след простыл, окончательно расстроилась. Ну, как же, ребенка потеряла. Справилась со своими делами на Владимирском базаре, и вся в расстроенных чувствах отправилась домой. Только по возвращению домой моя мама смогла успокоить ее. Мама была уверена, что её сын в Киеве не затеряется. А меня тем временем тетя Паша встретила, накормила, напоила, в котомку шесть батонов хлеба уложила и в путь обратный снарядила. Уже солнце закатилось, когда добрался я на маршрутном такси до Обухова. А дальше 7 км пешедралом. Мне повезло, подобрал грузовик на окраине Обухова. Но довез только до железнодорожной узкоколейки. За три километра до сахарного завода водитель повернул в сторону села Красное-2 (Германовка). Уже глубокой ночью добрался я с хлебом домой. И подобных случаев в моей детской жизни было больше, чем предостаточно. В 1952 году, когда я уже учился в третьем классе, мне какое-то непродолжительное время пришлось учиться в киевской средней школе № 102 на ул. Шулявской. Летом этого года волею судьбы за решеткой оказалась моя тетя Прасковья Макаровна Токаренко, оставив 12-ти летнего сына Юрия на попечении 15-ти летней сестры Вали. В послевоенные годы она работала дворником на Новом Базаре возле Воздухофлотского моста. За одно и приторговывала, что в Советской стране называлось спекуляцией. Торговля дефицитными товарами из-под полы помогала матери-одиночке сводить концы с концами, одевать и кормить детей и проживать в довольно сносных условиях. В этом я неоднократно убеждался, когда приезжал в Киев, как с мамой, так и самостоятельно по её поручению. В доме тети Паши, я впервые узнал, что существует такой деликатес как икра, черная или красная. Даже имел возможность пробовать её не только в качестве приложения к бутерброду, а ложкой с тарелки. Тогда икра мне, сельскому дикарю, сначала не понравилась, а когда распробовал, то она от меня удалилась на недостижимое расстояние. Это лирическое отступление, но факт. А вообще условия жизни городского населения были на порядок выше сельского. Но не для всех. Матери-одиночке Прасковьи Макаровне с трудом доставались жизненные блага для обеспечения двух детей. Приходилось и в конфликт вступать с уголовным кодексом и блюстителями порядка, что, в свою очередь, не оставалось без последствий. Как рассказывал, спустя пару десятков лет, знакомый тети Паши, кум Иван, в обычный торговый день Прасковья без отрыва от производства (работала она дворником на Новом базаре) приторговывала мелким товаром и «коньяком, выгнанным ночью» под «крышей» местного блюстителя порядка, знакомого милиционера. Торговля с точки зрения уголовного кодекса называлась спекуляцией, а самогоном торговать вообще категорически запрещалось. Крышевавший незаконный бизнес блюститель порядка потребовал двойную мзду и попытался изъять незаконный товар в качестве «улики», за что получил бутылкой по голове. Пострадавший очухался, но сопротивление законному представителю власти обошлось тете Паше в десятью годами заключения, которые она отсидела от звонка до звонка в одной из колоний в Запорожской области. Мы с мамой переехали на временное место жительства к несовершеннолетним племянникам. Но пожить долго в Киеве нам не удалось. С одной стороны, маме не было возможности прописаться в городе из-за отсутствия у неё паспорта, а справку председатель сельсовета не выдавал. С другой стороны, племянники, оставшиеся без своей мамы, уже почувствовали себя достаточно самостоятельными, чтобы остаться без надзора деревенской тетки со своими патриархальными сельскими требованиями. Поэтому мама была вынуждена оставить их проживать самостоятельно, и мы уехали в село. Так и закончилась моя учеба в киевской школе, и не смогла осуществиться моя мечта вырваться из села и стать городским жителем. Валя с Юрой самостоятельно добывали себе на пропитание, одежду, оплату жилья и другие нужды, а мама периодически передавала им что-то из продуктов питания, выращенным на своем приусадебном участке. Валя была вынуждена оставить учебу в школе и пойти работать. Кем только ей не пришлось работать: дворником, уборщицей, продавцом, пока в 17 лет не вышла замуж, не по любви, а по расчету, за мало-мальски обеспеченного советского служащего Меньковского Леонида. Жизнь более-менее наладилась. Валя уже имела возможность и своей маме в Запорожскую тюрьму передачу сварганить, и брата поставить на ноги, дать возможность окончить семь классов и получить рабочую специальность. Благодаря Лёне, они смогли переселиться из двухэтажного деревянного барака на улице Борщаговской в трехкомнатную квартиру на Отрадном. Но наладить свою жизнь с Леонидом Вале не удалось. Получилось, как в известной песне: Просто встретились два одиночества, Разожгли у дороги костер, А костру разгораться не хочется. Вот и весь разговор. Через некоторое время они по обоюдному согласию разошлись и каждый пошел своей дорогой. А я тем временем возвратился в третий класс Гусачевской семилетней школы для продолжения дальнейшей учебы. Через месяц после нашего возвращения домой произошло важное событие во многом изменившее жизнь нашей страны. Умер И.В. Сталин. По-разному встретили смерть вождя граждане страны: кто в глубоком трауре, кто с надеждой на лучшую жизнь. В школе прошли траурные мероприятия. Все учителя плакали у портрета в траурной рамке выставленном в зале. На несколько часов и школьников загнали в школьный зал для траурных церемоний. Вождя похоронили, а жизнь продолжалась. После окончания 3-го класса я напросился поработать в собачьем питомнике Григоровского сахарного завода, где содержали служебных собак, предназначенных для охраны завода. Были в питомнике и кинозвезды, снимавшиеся в известных кинофильмах того времени, как, например, «Застава в горах». В мои обязанности входило поить, кормить, гулять со щенками. Взрослых собачек мне не доверяли, но меня они не обижали, если приходилось с ними пообщаться. В течение дня меня обеспечивали трехразовым питанием, платили по 1 сталинскому рублю в день, 3 раза в неделю бесплатно пропускали в кино. Так что я был кум королю и сват министру. Для сравнения: среднемесячная зарплата советских рабочих в 1950 году составляла 601 рубль, за эту денежную сумму можно было купить 750 килограмм картофеля. С каждым годом, по мере моего взросления, менялся и характер трудовой деятельности, наблюдался карьерный рост. После 4-го и 5-го классов я уже пас коров в личном подсобном хозяйстве колхозников, не имевших детей подросткового возраста. А если точнее: я пас корову и годовалую телку у Оксаны, тети моего биологического отца, которая испытывая, родственные чувства, практически ничего не платила мне за работу. Но вопросами расчета ведала мама, а на мою долю выпадала участь с утра до ночи бегать в течение всего лета за коровами без выходных и проходных. Работа без ощущаемой оплаты не приносила удовлетворения, и на следующий год после завершения 6 класса я продвинулся по карьерной лестнице на повышение. Мама подрядила меня пасти коров у трех хозяев на хуторе Лучка: лесника Павла Ивановича (в народе - «Павлушки»), деда Ивана («Мундира»), смотрителя колхозных сенокосов, и бабы Марии Даниловой с полным пансионатом по одному месяцу у каждого из хозяев. Хутор Лучка, как и в давние времена, являлся обособленной территорией (кутком) села Гусачевка. За последние годы Лучка «заросла» дачными постройками, а в то время на хуторе было 10 усадеб. Численность жителей составляла около 40 человек вместе с детьми. Электричество, как и во всем селе Гусачевка, отсутствовало. Проводного радио не было. В тот период электричество было только на сахарном заводе и в подведомственных ему домах. На хуторе Лучка жители проживали более зажиточно, чем непосредственно в селе. Пастбище с сочными травами располагалось в нескольких метрах от жилых и хозяйственных построек, поэтому пасти коров не составляло большого труда. Хозяева подымали меня рано, в 6 часов утра. Сразу после завтрака в 6.30 я выгонял коров на пастбище. В самую жару с 11 до 15 часов коров загоняли в стойло на отдых в тени и обеденную дойку, а после 15 до 21 часа снова на пастбище. Ранний подъем никогда не усложнял мою жизнь, так как по хронотипу я «жаворонок». «Жаворонок» —человек, который склонен просыпаться рано утром и отходить ко сну, как правило, до полуночи. Именно утром, с раннего подъема до полудня, у жаворонков лучше всего работает голова, больше всего бодрости и энергии. Так что этим летом я проживал в весьма комфортных условиях. Питание было сытным и вкусным во всех семьях. Оставалось время и для моего любимого занятия — чтения книг и для развлечений с соседскими детьми, хотя среди них ровесников моих не было. Все, как правило, младше. Хозяева ко мне относились хорошо, проявляли постоянную заботу, 1-2 раза в неделю мне выделяли 1 рубль на билет и отпускали на вечерние сеансы в кино. Демонстрация фильмов осуществлялась в летнем клубе сахарного завода, после того как на улице стемнеет, примерно в 22-23 часа. Одна серия фильма с киножурналом длилась около двух часов. Киносеанс заканчивался уже далеко заполночь. А ещё полтора часа добираться около 5 километров на Лучку, да и к тому же через лес. Иногда я возвращался после кинофильма с взрослым сыном бабы Марии Даниловой Николаем. Но только иногда. Чаще всего Николай отправлялся провожать девушку, и ему со мной уж точно было не по пути. Третий в этой ситуации — лишний. Первый раз, оказавшись в такой ситуации, я зашел переночевать к себе домой. Мама встретила меня с радостью, не часто в течение лета мы встречались, но тут же и отчитала за то, что я не предупредил бабу Евдокию и деда Ивана, где я буду ночевать. Они будут волноваться за меня. Хотя на самом деле они даже не заметили моего отсутствия. Я поднялся в 5 часов утра и к 6-ти был уже на Лучке. Но такой вариант, заходить ночевать домой, а по утру добираться к хозяевам, мне не понравился. И хотелось мне того или нет, пришлось преодолеть страх путешествия по лесу в ночное время. Дорога от окраины села до хутора Лучка протяженностью около километра проходила через лес. Особенно было страшно, и в тоже время романтично, преодолевать лесной участок в первый раз. Везде вокруг тебя чудятся разные страшилища, мерцают светлячки, светятся березовые пни. Среди ночи шум веток и все прочие звуки ночного леса могут вызывать сильный, даже панический страх. Когда в одиночестве идешь ночью по лесу, ощущается, что кто-то рядом с тобой движется и громко дышит в спину. Остановишься и ОНО остановится. До смерти напугала меня огромная жаба, которая прыгала своей дорогой, но это похоже было на человеческие шаги. Жаба была чуть ли не с ладонь и в наростах как носорог. К тому же у страха глаза велики. В панике я побежал, цепляясь за кусты и царапаясь об ветки. Вот уже и начинают мерещиться тени и сгорбленные фигуры в обычных древесных пнях. Я, как затравленный звереныш, оглядываюсь на каждый шорох и звук, настораживаюсь и силюсь всмотреться в темноту. Пробирает дрожь. Слышен бег и шуршание листвы, ещё чего-то, и становится жутко! Откуда-то раздался протяжный вой. «Собаки!» — я бросился в сторону этого звука. «Стой! Это не собаки…» — по спине пробежал леденящий холод. Но впереди забрезжил просвет между деревьями, и я оказался на ровном целинном участке пастбища между лесом и строениями хутора Лучка. Около двух часов ночи я уже оказался в своей постели на сеновале. В дальнейшем возвращение поздней ночью через лес мне даже понравилось, и я не лишал себя возможности три раза в неделю сходить в кино. Тем более, что в летнем клубе его удавалось посмотреть бесплатно, пробравшись в зрительный зал через бетонный забор. Этот летний сезон я провел, как на курорте, окреп, загорел и, набравшись сил, приступил к новому году обучения в завершающем классе нашей семилетки. 5.8. Последний год учебы в семилетке Преобразование колхоза и улучшение жизни крестьян происходило на моих глазах и с моим непосредственным участием. Учеба в семилетней школе для меня не представляла трудностей. Я много читал. Сначала я перечитал все книги в школьной библиотеке, но они не удовлетворили моего голода. Я перебрался к сельской библиотеке, которой тогда руководила совместно с сельским клубом моя соседка Лидия Федоровна Малород. Я каждый вечер до закрытия клуба просиживал в библиотеке над книгами. Лида не возражала, а наоборот, поддерживала мое просиживание в библиотеке. Хоть и с несмышленышем, но ей не так скучно было среди ночи возвращаться по темным сельским проулкам домой. На моих глазах завязались дружеские отношения Лиды и Петра, крутого сельского парубка, грозы и лидера сельской молодежи, которые затем переросли в любовь и супружество. Я на их свадьбе был самым молодым боярином и, по совместительству, кучером свадебного кортежа. Со стороны Петра я постоянно чувствовал поддержку и защиту, что было не лишним для мальчишки, которого растила мать-одиночка. У меня, четырнадцатилетнего подростка, находящегося под опекой Лиды, была привилегия находиться в клубе без ограничений в любое вечернее время, чего мои старшие товарищи, уже закончившие семилетку, позволить себе не могли. Если даже на занятиях в школе я мог подвергнуться унижению, оскорблению не только моральному, но и физическому со стороны старших одноклассников (на 3-4 года старше), то вне школы и в клубе я не замечал их негативного воздействия. Отдельных из них я вообще не видел в клубе, откуда их подзатыльниками удаляли более старшие ребята. В связи с переходом к обязательному семилетнему обучению укомплектованность классов в нашей школе была достаточно разновозрастная. Некоторые великовозрастные ребята школьного возраста в свое время закончили 4 класса и посчитали, что на этом пора закончить учиться и можно жениться. 2-3 года не учились, уже и поработать самостоятельно успели, а тут, на тебе! Будьте добры окончить семь классов в принудительном порядке, через воздействие сельсовета и милицейского участкового. И такое бывало: штрафы родителям за уклонения от учебы, насильственные приводы в школу. Вот и учились с нами вместе подростки на 3-4 года старше. А учиться-то не хотели. И багажа знаний в запасе не было. Но и дебилами не хотели выглядеть по сравнению с младшими одноклассниками. Сила есть, — ума не надо. Вот и издевались великовозрастные переростки над учителями и над нормальными по возрасту детьми. Мы в пятом и шестом классе уже выросли из-за парт, и располагались в классе за столами на четырех человек с приставной скамейкой. Вот и оказались мы за одним столом на «камчатке», Гриша Бутенко и я посредине, а по бокам у нас Вовка Г. 39-го года рождения и Петро М. — амбал примерно того же возраста. Мы обязаны были за старших одноклассников классные задания делать, готовить им ответы в ущерб себе. Но это еще ничего. Имели они привычку потешить свое самолюбие, поиздевавшись над младшими одноклассниками. И вот на уроке русского языка наш подслеповатый учитель Дзюба Емельян Минович вызывает Гришу к доске, но не тут–то было. Мозолистая рука Петра М., коренастого упитанного парня с легкостью загоняет его голову под стол. Учитель не может понять, как это может ученик от ответа прятаться под стол. Вызывает другого ученика, по совпадению, меня. Но здесь не менее подготовленный в силовом отношении Вовка Г. заталкивает меня под стол. Учитель не выдержал такой наглости «ученика» прятаться под стол и вытащил меня за шиворот, благо я был самым маленьким в классе, почти дистрофиком, и со словами «Остолоп! Болван! Вон!» вышвырнул меня из класса так, что я головой открыл дверь и оказался на середине большого школьного фойе. Все это произошло на глазах учеников. Кто-то из них смеялся. Ведь очень смешная картина. А группа возмущенных девочек Липа Дзюба, Паша Дидык, Люба Пустовая, Таня Остролуцкая и др. с возмущением, чуть-ли не с кулачками набросились на уважаемого пожилого учителя и высказали все, что думали о нем. Больше всех из девочек оказалась «виноватой» Липа Дзюба, дочь моего крестного отца Луценко Александра Афанасьевича. Её-то больше всего и запомнил Емельян Минович, тем более, что она дальней родственницей ему приходилась. Вот и пришлось ей отдуваться за всех. Даже дедушку Липы, Каленика, вызвали в школу в целях воспитания из-за одной из самых дисциплинированных и успевающих учениц. Ох, какой же был скандал! Но с причинами никто и разбираться не стал. Сор выносить из избы школа выносить не собиралась. Правда Матрена Макаровна по-своему занялась воспитанием Вовки Г. Сторожила она в один из осенних дней яблоки в колхозном саду, а кто-же откажется зрелой антоновки на шару отведать. Вот и отловила его мама на колхозной яблоне. А Вовка-то уже усвоил уличную нецензурную грамоту и обозвал её нехорошими словами. Вот тут и не выдержала душа Матрены. Уронила его на землю, и начала наносить удары то по одной щеке, то по другой, приговаривая: «Это тебе за Женю, это тебе за Мотрича-соплячка, а это тебе за …». Напомнила и другие нехорошие слова (не будем из этических соображений их воспроизводить), пообещала ещё посущественней наказать. После этого Вовка Г. не только обходил мою маму десятой дорогой, но и от меня подальше держался, даже от других лиц, проявлявших недобрые намерения по отношению ко мне, защищал. И отношения у меня с Вовкой Г. в дальнейшем наладились неплохие. А описанный школьный инцидент вскоре исчерпался. Емельян Минович благополучно ушел на пенсию, и, несмотря на его некоторые старорежимные педагогические приемы, у односельчан остались самые добрые воспоминания, как об одном из самых старых заслуженных гусачевских учителей, и, по совместительству, художественным руководителем сельского самодеятельного театра. Такие же добрые воспоминания, как у старшего поколения сельчан об учительнице земской четырехлетней школы, дочери местного священника Зинаиде Порфирьевне. Многие из сельчан старшего поколения вспоминали ощущение классной линейки за каждую провинность или невыученный урок на собственных ладонях. Но не помню, чтобы на учительницу кто-то обижался. А прекрасные воспоминания о школе, как центре духовности на селе остались на всю жизнь. Ну и как не вспомнить добрым словом первую учительницу Швец Люсю Пантелеймоновну, которая открыла нам дорогу в жизнь, директора школы Малорода Федора Емельяновича, заведующую учебной частью Крамар Ульяну Сергеевну. Не любили мы в силу исторических причин немецкий язык, но навсегда добрые воспоминания остались об учительнице немецкого языка Дикой Алене Калистратовне, нашему классному руководителю в 5-7 классах. Любимой для меня была учительница Розум Мария Алексеевна, так как преподавала мой любимый школьный предмет — математику. Много приятных слов можно сказать в адрес многих наших учителей. Но я хочу больше задержать свое внимание на директоре школы, учителе истории Малороде Ф.Е. Федор Емельянович прожил интересную жизнь В довоенные годы учитель, затем партийный работник в Узинском районе. За честность и критику власть предержащих был репрессирован и отстранен от партийной работы. За мужество и героизм в годы финской войны указом ПВС СССР от 19 мая 1940 г. политрук Малород Федор Емельянович награжден орденом Красной звезды. Был неоднократно ранен в боях за Родину в годы Великой Отечественной войны. Имел тяжелое ранение в голову, последствия которого остались у него на всю оставшуюся жизнь. Федор Емельянович был честен, принципиален и справедлив. Не затаил злобу на партийные и советские органы за несправедливо предъявленные обвинения в годы репрессий. Остался настоящим патриотом своей Родины, что наглядно доказал в годы войны. Всегда готов был защитить своих односельчан от несправедливых утеснений со стороны колхозного начальства и советских чиновников. За это партийное и советское руководство села и района постоянно притесняло его. За его резкие высказывания в адрес недобросовестных представителей партийных и советских органов государственные карательные органы всячески искали повод для его привлечения к ответственности за проявление нелояльности к представителям власти. Когда он был трезв, никто к нему не мог придраться. С одной стороны, авторитет среди местного населения и уважение к нему за его честность и правдолюбие, с другой стороны справедливость и принципиальность его критических высказываний. А кто из номенклатурных чиновников любит критику в свой адрес. Вот и мстили ему всевозможными способами. Слабым местом Малорода Ф. Е. были последствия ранения в голову, которые проявлялись в том, что достаточно ему было выпить 50 грамм спиртного, как он приходил в состояние сильного опьянения. Однако он и в этом состоянии не терял человеческого облика, был аккуратен и подтянут, никогда не валялся, не вступал в драку, в любом состоянии опьянения мог добраться домой. Рассуждал всегда трезво, но с повышенной нетерпимостью к несправедливости, кем бы она не проявлялась. Все, что думал о человеке, высказывал прямо в глаза. За это его и не любили отдельные недобросовестные личности. Карательные органы не имели оснований привлечь Федора Емельяновича к административной или уголовной ответственности, зато совершенно безосновательно хватали и отправляли в психушку, как психически больного человека, что было очень модно в советские времена. Мы с семьей Малорода Ф.Е. были соседями, жили в одном дворе и одной хате, где частичка её, примерно четвертая часть, принадлежала нам с мамой, а основную часть Федор Емельянович после отстранения от должности директора школы и потери права на пришкольное служебное жилье приобрел у наследников маминых родственников по мужу. Мы с мамой в то время не имели финансов для приобретения полуразрушенный хаты, а тем более для ее восстановления. Федор Емельянович приобрел хату, капитально отремонтировал и привел в презентабельный вид. Жили мы с соседями в хороших отношениях. Если иногда и возникали какие-либо трения у Матрены Макаровны с женой Федора Ганной (чего не бывает между соседями), то с ним, с Лидой и Колей, их детьми, у нас были самые добрые отношения. Если была в чем-то не права Ганна, а была она достаточно властной женщиной, то Федор Емельянович её вовремя поправлял. Много свободного времени он уделял общению со мной, много интересной информации почерпнул я от него, в особенности в области истории. Федор Емельянович после отстранения от должности директора школы ещё некоторое время работал в семилетней школе с. Гусачевка учителем истории. А затем власти, обвинив его в пьянстве, вообще отстранили от педагогической работы и отправили на пенсию. Наверное, благодаря именно общению с ним мне в дальнейшем легко было в учебе, не только в школе, но и в военном училище. У него была довольно обширная библиотека художественной и политической литературы. Было полное собрание сочинений Ленина, 18-ти томное собрание трудов Сталина 1946 г. издания, краткий курс ВКП(б). Даже я в 12-14 возрасте пытался, что-то почитать из политической литературы. Конечно, я мало-что понимал, но уловил для себя, что работы И.В. Сталина написаны более доходчивым языком, легче поддаются восприятию, чем труды других авторов. В ходе общения с Федором Емельяновичем мне довелось узнать из его уст интересную историю. В один из периодов обострения его отношений с власть предержащими секретарь Обуховского райкома КПСС решил принудительно отправить Федора Емельяновича на очередной курс лечения в Золотоношскую психиатрическую больницу. Вызвали в райком, подготовили все документы и в сопровождении милиционера, Пети «Сонного», как его на селе называли, отправили в пгт Золотоноша Черкасской области. Федор Емельянович был, как всегда одет в строгий костюм полувоенного образца с орденом на груди, кожаное пальто, хромовые офицерские сапоги. На голове военная фуражка. Спокойно добрались они с сопровождавшим до назначенного пункта. Конечно, устали, путь по тем временам не ближний. Ожидая врача в приемном покое психиатрической больницы, сопровождающий милиционер уснул в уголке, а Федор Емельянович бодрствовал. Через некоторое время, ознакомившись с сопроводительными документами вышел дежурный врач: — Где тут больной? – спросил он. «Психически больной» Федор Емельянович указал на спящего в углу милиционера: — Да, вон в углу спит, устал с дороги. — Малород Ф.Е. получил расписку о доставке пациента и спокойно удалился восвояси. А в это время, вызванные дежурным доктором санитары, взяли Петю под белы ручки и отправили в палату № 6. Очнувшись ото сна Петя начал объяснять санитарам, что он не больной, а конвоир. На что ему санитары доходчиво разъяснили, что у них все пациенты, заявляют, что они здоровые люди и представляются не только Конвоирами, но и Императорами, Профессорами, Прокурорами. И определили поступившего пациента в карантин. Федор Емельянович возвратился к себе домой. А на следующее утро принес расписку в доставке больного по месту назначения в райком партии и попросил работников райкома помочь освободиться сопровождающему из психиатрической больницы. Однажды зимой уже в конце 50-х годов ушел Федор Емельянович из дому и не вернулся. Больше месяца о нем ничего не было известно. А уже ближе к весне позвала меня Ганна, сообщила, что нашли Федора и попросила запрячь в колхозе лошадей в сани и помочь мужчинам доставить замерзшее тело. Тело было обнаружено под снегом, средь поля между Хутором и селом Красное, в стороне от дороги. Кто-то из прохожих заметил тело среди проталин и сообщил в милицию. Дело закрыли, посчитав, что смерть наступила в результате несчастного случая. Напился человек, шел по полю, споткнулся, упал в борозду и замерз. Но у меня и до настоящего времени на этот счет существуют сомнения в достоверности проведенного расследования и наличия оснований для закрытия дела. А в моей памяти Малород Федор Емельянович остался, как прекрасной души человек, настоящий учитель. Педагогический коллектив Гусачевской семилетней школы создал все условия для моего успешного окончания семилетней школы, что даёт право на поступление в VIII класс средней школы без экзамена или в среднее профессиональное учебное заведение. Однако продолжение учебы в средней школе мне не светило по материальным условиям семьи и от подобных планов я вынужден был отказаться. Но я имел право поступить в одно из средних профессиональных учебных заведений без экзамена, как окончивший семилетнюю школу с отличием - Похвальной грамотой. И я поставил своей целью, находясь на полном государственном обеспечении, получить среднетехническое или средне специальное образование. В этот период я очень увлекался научной фантастикой особенно о дальних путешествиях на суше, в океане и в космосе. Фантастические произведения Жюль Верна, советских писателей Александра Беляева «Звезда КЭЦ», Владко Владимира – «Аргонавты Вселенной», американского писателя-фантаста «Марсианские хроники», «451 градус по Фаренгейту» не давали мне покоя и звали в далекие дали. А к тому же в это время вышел на экраны романтический кинофильм «Геологи» с одноименной песней. Лучше друга нигде не найду я, Мы геологи оба с тобой, Мы умеем и в жизни руду дорогую, Отличать от породы пустой! А путь и далёк, и долог, И нельзя повернуть назад... Держись, геолог! Крепись, геолог! Ты ветра и солнца брат! Все это сформировало мою мечту получить специальность геолога в Киевском геологоразведывательном техникуме. Но мои романтические мечты разрушила система крепостного права для крестьян-колхозников, существовавшая в Советском Союзе. Колхозникам паспорта не выдавались, чтобы не допустить их свободного передвижения по стране и смены места жительства. Выдали им паспорта впервые в 1974 году. А я, по стечению обстоятельств, первый паспорт получил только в 1994 году после увольнения в запас из Вооружённых Сил России. К моменту окончания семилетней школы мне не исполнилось ещё и 14 лет. Получив свидетельство о семилетнем образовании с Похвальной грамотой, я на радостях бросился собирать документы для поступления в техникум. Свидетельство о рождении мама хранила как зеницу ока. Но его было мало, необходима справка с сельсовета подтверждающая, что я это я, и живу я в с. Гусачевка. Председатель сельсовета без согласования с председателем колхоза такой справки не выдавал. А какой же председатель колхоза согласиться отпустить рабочую силу. Он не возражал против выдачи справки, но только после того, как отработаю 2 года в колхозе. И я вынужден идти работать в колхоз. Самая подходящая работа была пасти колхозное стадо коров или телят. Мне повезло. Коров пасти легче. Они в колхозе не такие голодные, как телята, и ведут себя более спокойно, сдержано. А ещё прилагается в целях стимулирования производства молока материальная заинтересованность — дополнительная натуральная оплата — молоко. А пастухам телят дополнительное молоко не полагалось. Телята, как оказывается, не дают молока. Со мной вместе пасли колхозный скот Гриша Хоменко, Степа Сушко. А телят пасли мои друзья Шура Дзюба, Юра Протасов. Молодняк, новорожденных телят, растили тоже мои одноклассники Гриша Бутенко и Таня Остролуцкая. Вот так в стране, где не использовался детский труд, 14-ти летние подростки, дети войны, развивали животноводство в колхозе. Через такой сценарий взросления прошло не одно поколение. Правда после преобразования нашей школы в восьмилетку, дети начинали самостоятельно работать на год позже. И к тому же следует отметить, что рос материальный уровень жизни крестьян и после окончания 8 классов, больше выпускников имели возможность продолжать учебу в средней школе соседнего села Григоровка. К этому времени плата за учебу в старших классах средней школы была уже отменена. Из числа моих одноклассников пошли учиться в 8 класс средней школ только 1-2 человека, которые имели хоть какую-то материальную основу для продолжения учебы. А пока я осваивал программу семилетней школы в стране кипела бурная политическая и экономическая деятельность.

Воспоминания о детстве и юности. 6.3. Перемены в жизни колхоза

Свыше 30 тысяч (отсюда — происхождение названия «тридцатитысячники») наиболее квалифицированных и опытных работников прошли обучение на 3-недельных курсах и 2-месячную стажировку в передовых колхозах и были избраны председателями колхозов. Из числа тридцатитысячников в 1955 году председателем объединенного Григоровского колхоза им. Ильича был избран Василий Степанович Грушовый, при котором за 22 года его председательства колхоз достиг наибольшего развития. Новый председатель колхоза использовал преимущества укрупнения колхозов и появившихся возможностей для развития разносторонних отраслей общественного хозяйства. Наряду с основной и главной отраслью хозяйства — полеводством и свекловодством Василий Степанович большое внимание уделяет развитию животноводства путем внедрения специализации его производства. Так, например, в малоземельной Григоровской бригаде создается и развивается свиноводческая ферма, в Гусачевке и Матяшевке создаются подсобные отрасли хозяйства (садоводство, огородничество, пчеловодство). Преобразования дали толчок и развитию Гусачевской полеводческой бригады колхоза. Немаловажное значение для становления колхозов имел курс на постепенный отказ от жесткой централизации и регламентации управления селом, расширение возможностей колхозов по своему усмотрению использовать доходы сельского хозяйства, соблюдение требований устава сельскохозяйственной артели. Повышение заготовительных цен, введение материального стимулирования труда колхозников способствовало повышению удоев молока, урожайности сельскохозяйственных культур, а, следовательно, и повышения доходов сельскохозяйственной артели. В селе Гусачевка была создана крупная молочно-товарная ферма, около 150 голов. При этом было приобретено поголовье высокопродуктивных коров, построен новый коровник, оборудованный автопоилками. Улучшение кормовой базы привело у к повышению удоев молока. Реализация молока по утвержденным закупочным ценам являлась одним из основных источников поступления на протяжении всего года денег в колхозную кассу, денежной оплаты трудодня. На колхозной пасеке трудился Григорий Остролуцкий (дядя Гриша — отец моего одноклассника Василия). Можно было бы создать и рыбоводческую отрасль которая успешно показала себя во времена НЭПа на окультуренном каскаде прудов по течению ручья, вытекающего из Холодной Кринички. Но руки до этого не дошли и до настоящего времени. Каскад прудов за годы бесхозяйственной деятельности колхозного руководства был загублен и, ставки, кишащие в начале 20-х годов карпами, щукой, карасем, и другой рыбой, заросли болотной тиной и осокой. Восстановлена деятельность колхозной мельницы, бывшей водяной мельницы производственного объединения единомышленников Макара Хоменко, которых партийные и советские органы в годы репрессий представили в образе «врагов народа». Снижение норм обязательных поставок государству колхозами основных продуктов сельского хозяйства — зерна, овощей, картофеля наряду с повышением закупочных и заготовительных цен создало возможности для повышения зерновых фондов и денежных средств колхоза на оплату трудодней и введения ежемесячного денежного авансирования колхозников. Созданные в колхозе отрасли способствовали, поступлению дополнительных доходов в колхозную кассу, что создавало условия для повышения оплаты труда колхозников. Значительный вклад в колхозную кассу давала садовоогродческая бригада под руководством В.М. Закревского. Труженики бригады выращивали продукцию, которая не входила в обязательные поставки государству. Это позволило продавать зелень, овощи, корнеплоды и т.п. не через базы, а поставлять непосредственно в овощные магазины свежими, непосредственно с колхозной грядки. С этой целью работницы садовоогородческой бригады подымались ещё до восхода солнца, только забрезжит рассвет, собирали сезонные зелень и овощи и к открытию овощных магазинов г. Киева поставляли свежую продукцию. Обязанности экспедитора по доставке выращенного товара потребителю выполняла Матрена Макаровна, как хорошо знавшая город. Для доставки товара сначала арендовался автомобиль Григоровской автоколонны. А со временем колхоз наращивал собственный автомобильный парк и получил возможность осуществлять поставки выращенной продукции своим транспортом. Ассортимент выращиваемой продукции диктовался спросом. А спрос постоянно возрастал. Киевлянам нравилась свежая зелень и другая плодоовощная продукция непосредственно с плантации. Я с самого начала своей трудовой деятельности уже почувствовал происходящие перемены. За мою работу в качестве пастуха колхозного стада я получал 1,5 трудодня. Учитывая, что коров необходимо пасти каждый день, в месяц мне начисляли 45 трудодней. Для сравнения: за свой каторжный труд с утра до вечера в садовоогородческой бригаде мама зарабатывала в месяц 26-28 трудодней, т.е. в день — трудодень. Труд животноводов оценивался значительно выше труда полевода или овощевода в целях повышения их материальной заинтересованности в развитии животноводства с тем, чтобы превратить эту важную отрасль хозяйства в высокодоходную. Кроме этого пастух коров получал в качестве дополнительной оплаты 50 литров молока в месяц. Поэтому уже в 14 лет я зарабатывал почти в 2 раза больше, чем взрослая колхозница — моя мама. Уровень жизни нашей семьи существенно повысился. В зимний период я продолжал работать на животноводческой ферме, выращивая телят. Это был тяжелый труд и физически, и морально. Если молочно-товарная ферма быстрее откликалась прибылью на вложенные средства, а реализованное молоко способствовало росту финансового счета артели, то отдача от привеса молодняка наступала гораздо позже. Этот фактор в значительной мере способствовал необоснованно пренебрежительному отношению колхозного руководства к выращиванию телят. Если коров кормили сеном, силосом, а солому сдабривали жомом, сочным продуктом переработки сахарной свеклы, и комбикормом, то в рацион молодняка выделялась только солома и то такая, которая только на подстилку годилась. Со слезами и болью в душе наблюдали мы за падежом телят от голода и холода. Часто, придя утром на работу, приходилось вытаскивать из стойла трупы телят в заброшенный колодец на колхозном дворе. Только после начала массового падежа председатель колхоза и заведующий фермой сподобились улучшить рацион для телят, добавили немножко комбикорма, раз в день выдавали сено, и ситуация изменилась. Прекратился падеж, телята повеселели, начали прибавлять в весе. Если на коровник корма для коров привозили фуражиры, то для телят корм мы доставляли самостоятельно. Нас на выращивании телят работало со мной несколько человек. Ребята были на 2-3 года старше: Степа Сушко, Гриша Хоменко, Шура Дзюба, а мне 14 лет только исполнилось. Как-то в зимний день поехали мы за сеном. Дул легкий ветерок при морозе 5-7оС. Стога сена находились на лугу между Хутором и Лучкой, и пока мы доехали, то прилично замерзли. Ребята постарше были. Они свои сани наполнили быстрее, а у меня никак не получалось. Силенок не хватало, замерз, как цуцик. Руки замерзли, пальцы скрючились. На мне была одета только легкая ватная курточка. Варежки потерял. Сторож запасов сена дед Иван «Мундир», у которого я год назад коров пас, сжалился надо мной. В свои семьдесят лет он был сильный мужичок. Несколько взмахов мускулистыми руками и мои сани заполнились сеном. А с его легкой руки ещё в течение какого-то времени друзья называли меня «никчемным». Дед Иван так называл меня, подшучивая над моей слабостью. Со временем я приноровился справляться с нелегким трудом. До конца зимнего сезона мы выращивали телят, а с первыми проталинами снова на целое лето отправились пасти коров. Там и работа полегче, и харчи получше. Придешь утром к концу дойки, а тебя уже дожидается литровая банка парного молока. С куском хлеба проглотил и сразу жизнь становится иной. То же — в обед и вечером перед уходом домой. К следующей осени я уже подрос, окреп. Как шутили окружающие: вырос на молоке. Смотришь и догнал своих ровесников в физическом развитии. К окончанию 7-го класса я был самый маленький среди своих одноклассников. Даже самые невысокие в классе девочки Люба Пустовая, Паша Дидык, Таня Остролуцкая были выше меня ростом.

Государственная идеология.    Принципы формирования государственной идеологии

Попытки найти объединяющую национальную идею и идеологию в нашей стране предпринимались со времени формирования российской государственности. Однако в сегодняшней российской Конституции не оговорены цели общества и государства, не определены национальные интересы, а также направления и пути их реализации, только констатируется, что Россия — социальное государство. «Статья 7. Российская Федерация - социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека». Идеология скрепляет все этажи государственной власти и делает её вертикальной. В ней находится смысл существования государства. Без идеологии государство нельзя назвать государством. Идеология является одним из важнейших факторов сплочения общества и обеспечения национальной безопасности в контексте идеологического противостояния. Отсутствие должным образом проработанной и общепринятой государственной идеологии создает «идеологический вакуум», который заполняют «чужие» идеологии, цели которых могут противоречить целям национальной безопасности общества и государства, что мы зачастую наблюдаем в жизни нашего государства, Российской Федерации, в современных условиях. Отсутствие общности идеологии индивида и социальной группы с обществом в целом может привести к расколу, дестабилизации, «утечке мозгов», высокому уровню коррупции и т.д. вследствие того, что данный индивид или социальная группа ставят собственные интересы превыше национальных интересов. В то же время наличие и функционирование национальной идеологии обеспечивает возможность противостоять вредоносному влиянию «чужих» идеологий и поддерживать нормальное развитие общества, особенно в условиях кризисов и угроз. Правящий класс России преднамеренно не внес положение о необходимости для государства объединяющей национальной идеологии в Конституцию, которая принималась в 1993 году сразу после крушения Советского Союза. Пришедшая к власти постсоветская элита во главе с Ельциным, ориентированная на разграбление государства и интеграцию с Западом, косвенно застолбила в Конституции только запрет на реванш коммунистической идеологии, которой они по опыту Великой Октябрьской революции, больше всего не могли воспринять. Концепция национальной безопасности РФ, утвержденная УПРФ от 10.01.2000 г. № 24, справедливо отмечает, что совокупность жизненно важных интересов личности, общества и государства и есть национальные интересы. При этом в статье 2 Конституции РФ указывается: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства». Именно этим целям и задачам обязана в правовом государстве соответствовать государственная идеология. Создавать общее будущее, объединять народы невозможно без общей цели, общего смысла. Жизненный опыт учит, что потребление, быт за счет других, всегда разделяет и сеет вражду. В реальной жизни мы пожинаем плоды такой деятельности. Специальная военная операция является ярким примером того, что может происходить, если мы не управляем историей, не ведём за собой, а идем за чужими мечтами, за пустышкой денег. Теперь каждому видно сколько на многое мы могли и должны были повлиять, но не сделали этого. Мы не сохранили СССР, а теперь «претерпеваем» события, а не формируем. Играем роль жертвы. Специальная военная операция удивляет нас, как гром среди ясного неба. Видит- ли нас убедили, что украинский народ с цветами будет нас встречать, как приветствовали нас киевляне во время парада на Крещатике, посвященному 20-летию Победы Советского народа в Великой Отечественной войне. А удивляться надо другому: сколько можно терпеть историю, а не планировать? Создавать общее светлое будущее, показывать другим народам пример. Чтобы народы за нами шли, надо самим знать, куда идти. СВО на Украине является пробуждением потому, что множество людей воспринимает войну как свою личную проблему. Нарушатся привычки, снижается жизненный уровень. Они хотят, чтобы всё просто было, как раньше, чтобы история проходила мимо. Пусть где-то гибнут люди, лишь бы их не коснулось. Это мы наблюдаем на Украине, где 8 лет идет братоубийственная война против жителей Донбасс и Крыма, не принявших антиконституционный фашистский государственный переворот. Принцип «моя хата с краю» к добру не привел. Весь украинский народ пожинает плоды такой позиции. Специальная военная операция на многое раскрыла нам глаза. Прежде всего на ничтожество, обнажить которое, увидеть и отвергнуть, полезно всем. Это и представители нашей творческой элиты, которые как крысы с тонущего корабля бросились за границу, спасать свои вклады, которые они вывели за границу, и приобретенную там недвижимость. Но эти нам не принесут столько вреда, как представители правящей экономической и олигархической верхушки, (которой у нас по заявлениям с высоких трибун нет), которые не только капиталы вывели в офшоры, но и вывозят с собой сведения особо важной государственной тайны. А какой они моральный ущерб наносят России! Чего только стоит интервью немецким СМИ Михаила Касьянова 22.06.22 г. Как сказал В. Путин на ПМЭФ: «Последние события только подтвердили то, о чем постоянно говорил ранее: дома надежнее. Те, кто не захотел услышать этот очевидный посыл, потеряли на Западе сотни миллионов, если не миллиарды долларов, - вот таким оказалось якобы тихое убежище для капиталов». Мы достаточно хорошо понимаем, откуда у них оказались эти капиталы. Они результат тяжелого, непосильного труда по ограблению нашего народа и своей страны. Россия в этих условиях проявляет высокую активность в динамично меняющейся обстановке. Изменения в экономике и управлении страной носят фундаментальный, поворотный и неумолимый характер. «И ошибочно полагать, что время бурных перемен можно, что называется, пересидеть, переждать, что якобы все вернется на круги своя, все будет, как и прежде». Уже ничего не будет как раньше. Уже чаша сия не минует нас. Уже слава Богу, что приходит понимание: «как раньше», головой в песок, и есть причина всего зла. Чтобы и дальше добиваться успеха, мы должны предельно честно и реалистично оценивать ситуацию, быть при этом самостоятельными в своих выводах и, конечно, верить в свои силы - это очень важно. В связи с этим необходима переоценка элитами и обществом основополагающих ценностей, общество должно перебродить своими иллюзиями и пороками. Необходимо определить наше место в мироустройстве, откуда наши корни, куда идем и к чему стремимся. Российское общество требует построения социального государства и прекращения вопиющего классового расслоения. А для этого обществу необходимо представить образ будущего, определиться с его целеполаганием и четко артикулировать основополагающие ценности, за что должны бороться и куда стремиться. Всех может объединить идея и идеология социальной справедливости, цель которой построение справедливого государства, обеспечивающего реализацию национальных интересов России и достижение духовного и материального благосостояния для большинства народа. По нашему представлению единство в стране может обеспечить идеология социальной справедливости, цель которой построение справедливого государства, обеспечивающего реализацию национальных интересов России и достижение духовного и материального благосостояния для большинства народа. Именно таковы цели определены в преамбуле к Конституции РФ. Права и свободы человека, гражданский мир и согласие, сохранение государственного единства России, любовь и уважение к Отечеству, государственная суверенность, обеспечение благополучия и процветания России невозможно обеспечить, без идеологии, которая бы удовлетворяла всех членов общества, ибо только в таком случае можно обеспечить единство в обществе, которое на всех уровнях провозглашается, декларируется, но которого мы в большинстве случаев в реальной жизни, к сожалению, не наблюдаем. Интересы личности состоят в реализации конституционных прав и свобод, в обеспечении личной безопасности, в повышении качества и уровня жизни, в физическом, духовном и интеллектуальном развитии человека и гражданина. Идеология, направленная на общественное развитие и государственное строительство в интересах народа основана на нравственности людей (это когда человек не наносит ущерба себе, ближним, обществу, природе, соблюдает баланс материальных и духовных устремлений и действий, прав и обязанностей перед обществом) и социальной справедливости (каждому по его делам). В решении этих задач всех может объединить идея и идеология социальной справедливости. Под справедливостью часто принимается некоторое выравнивание доходов, равенство перед законом и равенство возможностей. Класс получающий высокие доходы вовсе не горит желанием делиться и добровольно это не сделает. А, учитывая, что ресурсы в руках этого класса, сделать это силой будет стоить дорого. Усилия Чубайса и сторонников демократического либерализма не исчезли в никуда. Общим фундаментом обеспечения интересов личности являются нравственные ценности человека. На нем развивалась вся человеческая цивилизация до недавнего времени. На этом фундаменте и необходимо, по нашему мнению, создавать основы идеологии, которая бы удовлетворяла всех членов общества, ибо только в таком случае можно обеспечить единство в обществе, которое на всех уровнях провозглашается, декларируется социальным, но таковым далеко не является. Основные принципы этой идеологии представлены в источниках мировых религий. Священное писание включает 10 заповедей Божьих: верить в единого Господа Бога, не создавать для себя кумиров, не произносить имя Господа Бога напрасно, всегда помнить о дне выходном, почитать и уважать родителей, не убивать, не прелюбодействовать, не воровать, не лгать, не завидовать. Нравственные нормы, предписываемые кораном, весьма многочисленны. К простым нормам, которые мусульманину надлежит блюсти относятся такие требования, как почитание родителей, забота о воспитании детей, уважение к старшим, дружба с соседями, осуждение воровства, лени, тунеядства, пьянства, высокомерия, супружеской неверности и браков между ближайшими родственниками. Несмотря на воинствующий атеизм коммунистической идеологии, нравственные принципы Морального кодекса строительства коммунизма (МКСК) тесно переплетаются с заповедями Библии и нравственными нормами, предписываемыми Кораном, как, например, основные из них: - любовь к Родине, патриотизм; - добросовестный труд: кто не работает, тот не ест; - забота каждого о сохранении и умножении общественного достояния; -высокое сознание общественного долга, нетерпимость к нарушениям общественных интересов; - коллективизм и товарищеская взаимопомощь: каждый за всех, все за одного; - гуманные отношения и взаимное уважение между людьми: человек человеку друг, товарищ и брат; - честность и правдивость, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и личной жизни; - взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей; - непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству; - нетерпимость к национальной и расовой неприязни. Таким образом, в основу объединительной национальной идеологии целесообразно взять то, что точно работало. Тем более, что для любого общества идея социальной справедливости для всех является привлекательной.

Воспоминания о детстве и юности. 8.8. Встреча жителей села с Н.С. Хрущевым

Были и другие интересные события в деятельности нашей добровольной дружины. Одним из таких событий явилось обеспечение безопасности при посещении Первым секретарем ЦК КПСС Никитой Сергеевичем Хрущевым передового колхозного хозяйства Киевской области колхоза «Червоний хлібороб» села Красная Слободка. За высокие успехи в выращивании молока и мяса, высокие урожаи зерновых и сахарной свеклы председатель колхоза Иван Федорович Кабанец был награжден в 1958 году Звездой Героя Социалистического труда. Это о нем вспоминает Н.С Хрущев в своей книге: «Колхоз «Червоний xлiбороб», Обуховского района Киевской области, - председатель колхоза Кабанец Иван Федорович, – получил в расчете на 100 га земли 120 ц мяса и 491 центнер молока» (Хрущев Н.С. Строительство коммунизма в СССР и развитие сельского хозяйства. Т.3, с.517). Первый секретарь Киевского обкома партии П.Е. Шелеста вспоминает как определился руководством Украины выбор посещения Хрущевым именно этого колхоза: «Колхоз «Червоний хлiбороб» - хорошее хозяйство, отличные технико-экономические показатели, высокая культура земледелия. Председатель колхоза Иван Федорович Кабанец, умный человек, имеет свое мнение и скажет все откровенно, прямо, а Хрущёв таких людей любит. Со мной согласились, для посещения оставили авиационный завод и колхоз «Червоний хлiбороб»» (П.Е. Шелест «Да не судимы будете»). Путь следования кортежа Хрущева проходил через наше село Гусачевка. Не знаю по чьей инициативе, возник замысел остановить кортеж Хрущева и организовать встречу лидера государства с жителями села на стыке трех сельских улиц и пересечении их с недавно построенной трассой республиканского значения Киев-Днепропетровск в центре села. Никита Сергеевич был ещё тот пиарщик-демократ. Перед поездкой предупредил, чтобы его не охраняли, чтобы ни одного милиционера не видел на пути следования. Наше сельское руководство поддержание правопорядка и обеспечение безопасности возложило на добровольную народную дружину. Нас, комсомольцев, членов ДНД, в количестве 6 человек во главе с Дзюбой П.И., собрал и проинструктировал ответственный работник с серьезным лицом и холодным взором. Главная задача наша была не допустить к гостям посторонних лиц. Председатель сельсовета Клименко И.Г. в свою очередь возлагал на членов дружины предотвращение передачи Хрущеву или сопровождающим его лицам каких-либо писем или записок гражданами села. Стоял по-весеннему теплый, солнечный воскресный день, 10 мая 1959 года. Мы заблаговременно собрались на предполагаемом месте встречи. Группа встречающих, человек 25-30 празднично одетых, собралась больше, чем за час до предполагаемого времени проезда. В составе группы были хорошо знакомые нам сельчане: председатель сельсовета Клименко И.Г., председатель колхоза Грушовый В.С., директор школы с учителями нашей сельской школы, ветеран колхоза В.М. Закревский – бригадир садово-огородческой бригады, бригадиры полеводческой и тракторной бригад, кто-то из членов правления колхоза, рядовые колхозники, члены партийной организации, колхозницы-пятисотенницы, награжденные орденами и медалями за высокие урожаи свеклы ещё в довоенное время. Многие были в вышитых украинских нарядах. Рядом был приготовлен стол, накрытый вышитой скатертью. Посредине стола на рушнике красовался пышный каравай с хлебом и солью. Идея поставить стол принадлежала Закревскому Василию Максимовичу, и была поддержана организаторами встречи Случайно день проезда Хрущева в этот год совпал с родительским днем. В этом году была поздняя пасха 3 мая. В нашем селе традиционно родительский день отмечается не в один, а в несколько дней, по количеству кладбищ. Это связано с тем, что в селе действовала церковь, в которой службу правил один священник. Захоронения сельчан находились на четырех кладбищах в разных концах села, и каждый житель села хотел помянуть своих умерших родственников по православным обычаям со священником. В первую субботу после Пасхи родственники умерших собирались на Новом кладбище, где в настоящее время установлен памятник жертвам Голодомора 1933 года. В воскресенье памятная служба осуществлялась на церковном кладбище, которое располагалось недалеко от центра села и на Первом районе. В понедельник батюшку приглашали в соседнее село Красное. А во вторник поминки завершались на Старом кладбище. За несколько лет до визита Н.С. Хрущева в центре села около братской могилы, в которой были похоронены участники боев, погибшие в окрестностях села, был установлен новый памятник. Среди погибших в этих боях было и несколько наших односельчан. В предыдущие годы к братской могиле были свезены останки погибших воинов из отдельных захоронений, расположенных в разных участках села: на Витряках, на Первом районе, на Яру и др. Мне тоже привелось участвовать в этих перезахоронениях в качестве ездового. В известной советской песне Владимира Высоцкого были слова о том, что на братских могилах «не видно заплаканных вдов». Это не соответствовало братской могиле нашего села. Ежегодно в честь дня Победы приходили вдовы к братской могиле, приглашали священника, приносили куличи, крашенные яички на вышитых полотенцах и поминали своих погибших мужей, в том числе и погибших на поле за южной окраиной нашего села. Так было и в воскресенье 10 мая. Братская могила находилась рядом с намеченным местом встречи на расстоянии менее 100 метров, немного ниже от насыпи дороги. Были хорошо видны и расстеленные полотенца и все, что на них разложено, и батюшка с певчими. Никто из встречающих не обратил на это внимания. Это было вполне естественно для граждан села, можно сказать — сложившаяся традиция. Откуда ни возьмись из-за поворота вылетают четыре милицейских мотоцикла с коляской. Подскочили к ограде братской могилы и начали прогонять собравшихся от братской могилы. Старенького батюшку взашей выталкивали за ограду памятника. Женщины не выдержали такого надругательства, и все дружно бросились на защиту священника. Неизвестно, как бы дальше развивались события, но в этот момент, кто-то из милиционеров заорал не своим гласом: — Едут, едут! Все милиционеры быстро вскочили на трехколесные мотоциклы и под рев их моторов исчезли по улице, ведущей на Первый район, только след за ними простыл. Тем самым они подтвердили, что действительно был запрет на сопровождение милицией поездки лидера государства. А в это время на дороге со стороны Киева показались две правительственные машины без какого-либо сопровождения. Представителей прессы тоже не наблюдалось. Может быть поэтому в официальных документах и в Интернете не удалось найти информацию об этом событии. Подъехали к столу, поставленному поперек дороги, остановились. Из одной из них вышел всем знакомый по портретам Первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев, а со второй Первый секретарь ЦК КП Украины Подгорный Николай Викторович. Водители и сопровождающие остались на своих местах за рулем. Руководители государства, приветливо улыбаясь, подошли к женщинам, которые встретили их хлебом-солью и теплыми словами. С приветственной речью к Хрущеву обратилась передовая звеньевая, свекловод Яценко Наталья. В течение 5 минут состоялась короткая беседа, в ходе которой гости и встречающие обменялись мнениями. Мы, члены ДНД, находился во время встречи на расстоянии 2-3 метра от лидеров государства. Одна из женщин подошла ближе к гостям и передала письмо. Его взял Подгорный Н.В. Никто женщине не препятствовал. Никита Сергеевич растроганно поблагодарил за прием, и гости возвратились в свои машины. Кортеж Н.С. Хрущева отправился дальше в село Красная Слободка. Излагая свои воспоминания, автор хотел было найти в интернете какую-либо информацию об этом визите Хрущева и его встрече населением, но ничего в хронике об этом обнаружил. И только, спустя некоторое время, когда материалы уже были готовы к публикации, мне на глаза попалась электронная версия книги воспоминаний П.Е. Шелеста «Да не судимы будете» выдержки из которой представлены ниже дословно. «10 мая, утром, из резиденции, где разместился Хрущёв, мы на открытой машине выехали в колхоз «Червоний хлiбороб». Накануне меня предупредил Подгорный, чтобы людей нигде не выводили, встреч и приветствий никаких, так якобы пожелал сам Хрущев, ссылаясь, что ото деловая поездка. Я так и поступил. И мы: Хрущёв, Подгорный, Коротченко, Кальченко и я следовали на машине по непривычно пустынным улицам Киева. Но я всё же, на свой страх и риск, сказал секретарю Обуховского райкома партии П. Олейнику, чтобы хоть немного было приветствовавших в райцентре, через который мы должны были проследовать. Я чувствовал, что может быть неприятность из-за этого. Но «неприятность» случилась раньше. Отъехали мы от Киева на 10-12 километров. В районе дачного поселка Козин в лесу на пригорках собралось довольно много людей. Увидев Хрущёва, начали приветствовать и просить, чтобы он остановился. Он скомандовал остановить машину, накоротке поздоровался с людьми, перебросился несколькими словами, Распрощавшись поехали дальше, люди тепло его проводили. Но тут на меня обрушился Подгорный за «непослушание», что появились люди. Я ему отвечаю, что никто команды не давал, и что это чисто стихийное явление. В наш разговор вмешался Никита Сергеевич Хрущёв. Он сказал: «А что вы на него напали? Ведь нельзя же разогнать по доброй воле собравшихся людей? А людей ведь не обманешь, они видят, что на перекрестке стоят милиционеры, которых раньше тут никогда не было. Вот они и подумали, что это неспроста, - видно, будет ехать какая-то большая «шишка», и не ошиблись – ведь с нами едет сам Демьян Сергеевич Коротченко, Председатель Президиума Верховного Совета Украины. Чем не «шишка», правда, Демьян?» Все расхохотались, и гроза «прошла» Но на въезде в Обухов я почувствовал, что Олейник перестарался, все улицы и проезды были запружены народом, возгласы приветствий, бросают букеты цветов в машину. Пришлось остановиться. Хрущёв обратился с приветствием к народу, поблагодарил за теплый прием и попросил пропустить машину, «ведь мы по делу едим», сказал он в шутку. Но это магически подействовало, народ дал дорогу, и мы поехали дальше. Только полковник Литовченко немного «шипел» на меня, что он это не предвидел. Хрущёв был в хорошем настроении, сидел молча, только ухмылялся, слушая «шипение» Литовченко. Но вот при спуске в с. Григоровку, прямо на проезжей дороге был поставлен стол, накрытый вышитой украинской скатертью, на столе, на рушнике лежит большой украинский хлеб, и огромный букет цветов тут же на столе. По обе стороны на пригорке стоит много людей, празднично одетых так как было воскресенье. Машина подошла к столу и, естественно, остановилась. Народ, увидев Н.С. Хрущёва, начал его приветствовать. Никита Сергеевич приподнялся в машине, поздоровался с людьми. Для меня такой прием и встреча были неожиданностью, тем более в этом месте. Литовченко снова начал «шуметь». К столу подошла молодая, хорошо одетая, красивая и статная женщина. Она сказала: «Дорогой Никита Сергеевич! Это мы, простые труженики полей и сахарного завода, преподносим тебе хлеб и соль, цветы от всего мира»! При этих словах у Никиты Сергеевича на глаза навернулись слезы, он подошел к столу, принял хлеб и соль, отломил корку хлеба, макнул её в соль и съел. Это у народа вызвало особый восторг и ещё большую симпатию к Хрущёву. Никита Сергеевич поблагодарил за теплый прием, и мы сквозь толпу людей тихо пробрались и поехали дальше. Для охраны такой эпизод в дороге был неожиданностью, и Литовченко продолжал все «бурчать» по этому поводу, косо поглядывая на меня и республиканское «начальство». Я, грешным делом, приготовился к самому неприятному разговору по поводу «нарушения протокольных мероприятий». Но после некоторого времени, очевидно размышляя над эпизодом «стихийной» встречи с людьми, Хрущёв сказал: «А здорово придумали, молодцы, поставили на дороге хлеб и соль, знают ведь, что на хлеб не поедет, он же не дурак! Хорошая была встреча, спасибо за теплоту людям». Все «руководители» одобрительно заговорили о непредвиденной встрече, и Литовченко тоже перестал «бурчать»» (П.Е. Шелест. Да не судимы будете.) Нас уже ожидала колхозная грузовая машина ГАЗ-51, в открытом кузове которой мы проследовали вслед за гостями для участия в митинге по случаю встречи с руководителями государства. В Гусачевке никаких видимых приготовлений к встрече Н.С. Хрущева не проводилось, за исключением, обновления государственных флагов СССР и УССР на входе в здание клуба, а также проведения традиционной уборки вокруг памятника советским воинам. О том, что через село должен проследовать Хрущёв организаторы встречи и члены добровольной народной дружины узнали накануне в пятницу или субботу. Милиционеров у нас в селе больше никто не увидел. Возможно они выехали по улице за село и полевыми дорогами уехали в Красную Слободку. В Красной Слободке милиционеров в форме мы если изредка и наблюдали, то где-нибудь на заднем плане. Вид этого села к приезду Хрущева значительно изменился. По свидетельству И. Бондаренко, который за несколько дней до визита Хрущева был в командировке в этом селе, некоторые хибары вдоль главной дороги были снесены, некоторые закрыты крупными плакатами, в том числе и с портретами Хрущева и Подгорного. 8.9. Приобщение к реализации кукурузной эпопеи А тем временем жизнь в нашем сельском очаге культуры наладилась, в том числе, благодаря деятельности Добровольной народной дружины, и протекала своим чередом. Как подтвердилось дальше в реальной жизни, деятельность дружинников, с одной стороны, способствовала укреплению правопорядка, а с другой стороны, - воспитанию работников правовых органов: при совместном с дружинниками патрулировании милиционер не посмеет проявить незаконные действия по отношению к гражданам, а автоинспектор брать взятку от нарушителей правил дорожного движения в присутствии общественного автоинспектора. Учеба в вечерней школе протекала интересно, несмотря на возникающие трудности. После моей выписки с больницы и реабилитации в результате полученной травмы Петро предложил мне перейти работать прицепщиком к нему. Парня, работающего с ним до этого времени, призвали в армию. Работал я прицепщиком у П. Дзюбы до 1962 года, пока он не получил новый трактор МТЗ-50, а мне передал по наследству старенький МТЗ-2. Одновременно нас связывала и совместная учеба в вечерней школе. Трактор МТЗ-2 «Беларусь» — это универсальная колесная машина нового поколения на резиновом ходу, принадлежала к первым выпускам тракторов Минского тракторного завода. Трактор был оборудован гидроподъемником и приспособлен для работы с навесным оборудованием. МТЗ-2 широко использовался при посадке, обслуживании и уборке «королевы полей» кукурузы и картофеля. Вместе с трактористом Бондаренко Иваном Логвиновичем, комбайнером Мишей Дзюбой и прицепщиками мы составляли перспективное по тем временам звено во главе с Дзюбой П.И. по выращиванию кукурузы без применения ручного труда. Напарник Петра на тракторе МТЗ-2 Иван Бондаренко (Гарбуз), где-то мог повозмущаться, якобы искусственным созданием трудностей, слишком высокой требовательностью со стороны звеньевого, но материальная заинтересованность брала верх. После подсчета результатов труда в виде денежной и натуральной оплаты за труд в конце года Иван понимал: работа того стоит. Это был период создания и становления семьи Ивана. Он только недавно женился, построил новый дом. Заработок для него был не на последнем месте. Причем заработок, основанный на честном добросовестном труде. Под стать трактористам вписался в трудовой коллектив кукурузоводов и комбайнер Михаил Дзюба. Несмотря на разность характеров, их объединяли общие интересы. МТЗ-2 использовался на протяжении всего года. Поэтому мы редко скучали без работы: переработка кукурузных початков на колхозном токе во все сезоны, доставка кормов на ферму, вывоз удобрений под посевы нового урожая, помол зерна на мельнице. Это далеко не полный перечень работ, которые мы выполняли в зимний период. Учились мы без отрыва от производства. Рабочий день продолжался, как правило в течение всего светового дня. Вечером, только успеешь поужинать и уже пора бежать в школу. Каждый день у нас было по четыре урока. Начало первого урока в 18.30. Заканчивались занятия около десяти часов вечера. После занятий успевали еще и в клуб заскочить. В это время там только начинались танцы под гармонь или под радиолу. Жизнь не была скучной. Оставалось время и для занятий художественной самодеятельностью, для игры в шашки, шахматы, нарды, домино и в другие игры. В эти годы у нас в селе еще не было проведено электричество, за исключением домов, расположенных вблизи колхозного двора. На колхозный двор электричество подвели во второй половине 50-х годов. А в своей хате я впервые щелкнул электровыключателем гораздо позже, уже в период учебы в военном училище, в 1964 году, когда официально привез представить маме свою невесту. Клуб в вечернее время освещался керосиновыми лампами. Бензоэлектрический агрегат использовался только при демонстрации кинофильмов. Школа в вечернее время с 18.00 и до 22.00 освещалась при помощи бензоэлектрического агрегата. Конечно учебно-материальная база сельской школы отставала от городской. Но получали мы нормальные знания. С вилами на паровоз не бросались, как иногда пытались представить сельских ребят продвинутые горожане. А сравнение результатов учебы в военном училище курсантов, поступивших из городской и сельской местности, за редким исключением, было отнюдь не в пользу городских жителей. Братья-близнецы Коля и Ваня Дуля успешно поступили и получили высшее образование в сельскохозяйственной академии Украины. Продолжили учебу в вузах и другие наши одноклассники. Да что это мы все о политике и работе, немного о досуге, а личная жизнь? Личная жизнь тоже не проходила стороной. Правда в личной жизни мы руководствовались теми нормами, которые были присущи сельскому обществу того времени. Молодые люди влюблялись, дружили, ссорились и разбегались. Как я уже вспоминал, шестнадцать лет — романтический возраст и в то же время легкомысленный. С кем-то из девушек, которые ставили меня на ноги, точнее сказать восстанавливали руку в процессе реабилитации после травмы, я продолжал переписку, с кем-то встречался. Но они как-то постепенно отдалялись в связи с тем, что меня и в родном селе окружало много красивых и интересных девушек, с которыми почему-то проявлялось желание дружить. Несмотря на то, что, как принято ныне утверждать, в советское время не было сексуального просвещения, мы все-таки знали, что сексуальные взаимоотношения между юношей и девушкой могут иметь место. Мы очень хорошо представляли, какие могут быть их последствия для юноши и девушки. И не только по новеллам Джованни Боккаччо «Декамерон». Книга имелась в клубном библиотечном фонде и была зачитана до дыр, как и другие подобные издания. В свои шестнадцать лет я хорошо представлял на опыте своего старшего друга к чему приводят ранние половые связи, ранняя женитьба, и не очень торопился форсировать события. Перед собой поставил задачу: до армии не жениться, чтобы не попадать в нелепую историю и потом об этом сожалеть. Выполнил эту задачу только частично. В селе было принято, что стоит только открыто появиться с девушкой даже в общественном месте, как их сразу же сельская молва женила. Никому не хотелось быть объектом толков и пересудов. И хочешь, или не хочешь, юноши и девушки не стремились афишировать свои отношения. А уж, если влюбленная пара не сдержалась, и девушка забеременела, выход только один — жениться. Тем не менее встречались, дружили, влюблялись. Женились парни, как правило, в соответствии с народной поговоркой: «До двадцати одного года женится сам, с 21 до 26 женят люди, а после 26 не оженит и черт». Вот и я в свое время влюбился в соседскую симпатичную девочку Валю. Проживали мы на одной улице, через один дом друг от друга. Мы жили по соседству, встречались просто так, любовь проснулась в сердце и сам не знаю, как. После окончания 7-го класса она поступила в одно из киевских профессионально-технических училищ. Валя была дочерью шофера автоколонны, а не крестьянина-колхозника, и ей не возбранялось получить справку от сельсовета и поступить в учебное заведение. Мама ее умерла лет пять назад, отец повторно женился. Домой Валя приезжала наездами, как правило, по субботам. Я с трепетом ждал субботы, когда она появится в селе. Встречались в клубе или на танцплощадке. Я провожал её домой, и тогда мы шли, друг к другу прижимались, случалось и целовались. В годы нашей юности, тем более в селе, на людях целоваться не было принято. Сразу же людская молва подвергала осуждению. Были и стычки на почве ревности с соперниками, но я Валю никому не уступал. Мы строили далеко идущие планы. Но им не суждено было сбыться. Спустя некоторое время, отец Вали построил дом на хуторе Солонцы села Григоровка и переселился с семьей туда. Мы с Валей постепенно не только отдалились друг от друга на определенное расстояние в пространстве, но и во времени встречи наши стали реже, а потом и прекратились. Первая влюбленность прошла. В юности это бывает. Валя перестала приезжать в село из-за постоянных конфликтов с мачехой. Да и в Киеве ей было интересней, чем в селе. Так мы и расстались с Валей. После поступления в военное училище я её ни разу не встретил. В зимний период нам успешно удавалось совмещать работу и учебу в вечерней школе, оставалось время и на культурные мероприятия, и на личную жизнь. В течение всей зимы мы с Петром без отрыва от производства грызли гранит науки в 8 классе вечерней школы. В период проведения весенне-летних и осенних полевых работ мы работали через сутки. Это давало возможность посещать занятия в школе только через день. Пропущенный материал, особенно по таким школьным предметам как математика, физика, химия, мы старались освоить самостоятельно. У меня были более свежие знания, чем у Пети, поэтому, занимаясь вместе, мы без особых затруднений усваивали пропущенный материал. Если возникали какие–либо затруднения нам на помощь приходили учителя, которые проводили консультации за 1-2 часа до начала вечерних занятий. Консультации по математике проводила М.А. Розум хорошо знакомая нам по семилетней школе, а после её ухода из школы по семейным обстоятельствам — новая учительница математики Л. Д. Кравец. По химии с нами занималась молодая симпатичная учительница, первый год работавшая в нашей школе после института, Мария Афанасьевна Романченко. На её консультации дружно являлись все ребята нашего класса, которые были свободны от работы. Работники сахарного завода и других организаций работали до 17.00 и поэтому с натяжкой успевали к началу плановых занятий к 18.30. Все наши ученики засматривались на Марию Афанасьевну. Парни постарше, включая и тех, кто не являлись учениками вечерней школу, тоже дышали неравнодушно и даже на уроки приходили. Петя был постарше нас, и ему молодая учительница больше внимания уделяла. Ситуация напоминала сценарий, незадолго до этого вышедшего на экраны, советского фильма «Дело было в Пенькове». Сразу хочу предупредить: ничего предосудительного между ними не возникало, до интима дело не доходило. Хотя без любовного треугольника не обошлось. Маруся — жена Петра была достаточно ревнивая женщина и ревновала не без повода. Проходу не давала ни мужу, ни молодой учительнице. Марусину ревность подогревали бабские сплетни на селе. Тем более, что Петро много времени проводил в отрыве от дома: работа, общественная нагрузка руководителя ДНД, партийно-комсомольские поручения, занятия в школе, которые Маруся совсем не одобряла. Петро и Мария Афанасьевна, хоть и симпатизировали друг другу, но отдавали себе отчет в том, что серьезные отношения между ними не возможны и поэтому они оставались только в дружеских отношениях, какие возможны между учительницей и учеником, и не больше. У Пети росло два сына, и он ни за что бы их не оставил. Это претило его моральным принципам. Хотя пересуды возникали и не без ревностного отношения Маруси к этой ситуации. Но её можно понять: интересы семьи и интересы детей для неё были превыше всего. Может быть такие взаимоотношения между ними и помешали Петру реализовать в дальнейшем планы заочного обучения в сельскохозяйственной академии. А желание и возможности были. Заочное обучение в вузе открывало ему перспективы продвижения по профессиональной и партийной карьерной лестнице. Но Петро по природе — не карьерист. Он был предан своей земле, своей малой родине, работе и семье, и до конца своей жизни остался работать трактористом в своем колхозе. За добросовестный труд и достигнутые результаты в выращивании кукурузы был награжден несколькими орденами, завоевал почет и уважение всех окружающих, кроме завистников. А без таких не обходилось.