Предыдущая публикация
16-летняя турчаночка была чудо как хороша.
Барин, усмехаясь, смотрел на пленницу, нимало не заботясь о том, что стоящей рядом с ним супруге его интерес был прекрасно виден и понятен.
Смуглая кожа, пронзительные карие глаза, изумительные изгибы, напоминающие барханы пустынь.
Турчанка стояла перед русским помещиком и его женой, скромно потупив взгляд. Она была настоящей дочерью своего народа, и с молоком матери впитала простую тайну выживания: если ты попала в плен, сохраняй покорность и верно служи своим новым господам.
Барин что-то сказал по-русски, засмеялся, глядя на Сальху. Девушка, понимая, что сказанное относилось к ней, улыбнулась в ответ.
Она в плену; этот толстоватый, лысоватый мужчина - ее господин, и она будет покорна ему во всем.
В 1774 году в село Мишенское Белевского уезда, имение тульского помещика, секунд-майора Афанасия Ивановича Бунина привезли двух девочек-турчанок. Фатьма и Сальха были захвачены во время штурма турецкой крепости Бендеры русской армией. Отец девочек погиб во время осады, других родственников в Бендерах у них не было.
Фатьме было одиннадцать лет, Сальхе - шестнадцать.
Обстоятельства, предшествующие появлению юных турчанок в имении русского помещика, описаны в дневнике Анны Петровны Зонтаг, внучки Афанасия Бунина:
"В царствование императрицы Екатерины II, когда были ведены Россией такие счастливые войны против Турции, мещане города Белева и многие крестьяне, казенные и помещичьи, повадились ездить за нашей армией маркитантами и торговали с большой выгодой. Один крестьянин села Мишенского, находящегося в трех верстах от Белева, принадлежавшего деду моему и где он преимущественно проживал со своим семейством, также собрался в маркитанты и, пришедши проститься со своим господином, спросил: "Батюшка, Афанасий Иванович, какой мне привезти тебе гостинец, если посчастливится торг мой?". Дедушка отвечал ему шутя: "Привези мне, брат, хорошенькую турчаночку, - видишь, жена моя совсем состарилась!". Но крестьянин не за шутку принял эти слова.
После взятия Бендер крестьянин выменял двух турецких девочек у захвативших их в плен солдат. Вскоре Сальха и Фатьма оказались в белевском имении Бунина. Афанасий Иванович и его супруга, Мария Григорьевна Бунина (урожденная Безобразова), осмотрели турчанок. Помещик был в восторге от красоты юных пленниц, а вот Мария Григорьевна, хорошо знавшая легкомысленный нрав своего мужа, тяжело вздыхала, будто предчувствуя дальнейшее развитие событий в усадьбе.
Для одиннадцатилетней Фатьмы разлука с родиной оказалась невыносимой: девочка вскоре захворала и скончалась. А вот Сальха приспособилась к жизни в русском поместье. Красивая, ловкая, смиренная турчаночка проявила покорность своей участи, полюбила младших дочерей Буниных - Варвару и Екатерину, - и стала им нянькою.
Всего у Афанасия Ивановича и Марии Григорьевны родилось одиннадцать детей, но выжило только пятеро. Старшие дети Буниных, как и младшие, приняли Сальху, относились к ней добросердечно, и даже учили русскому языку.
Турчанка оказалась удивительно умелой хозяйкой: она быстро выучилась готовить русские блюда, делать заготовки на зиму и разные домашние запасы. Афанасий Иванович, который обожал хорошо покушать, не мог нарадоваться на свой "гостинец".
Однако, не только вкусные борщи да вареники влекли помещика во флигелек, выделенный Сальхе для жизни. На фоне постаревшей, несколько раз рожавшей Марьи Григорьевны, свежая, отменно сложенная юная турчанка смотрелась особенно выигрышно.
"Сальха, как невольница, по своим магометанским понятиям, покорилась ему во всем, но все также была предана душою Марье Григорьевне, которая, заметя связь мужа своего с турчанкою, не делала ему ни упреков, ни выговоров, а только удалила от Сальхи дочерей своих". - А.П. Зонтаг.
Сальхе отлучение от полюбившихся ей девочек было тягостно, однако, визиты Афанасия Ивановича во флигелек не прекратились. Напротив, он стал задерживаться у турчаночки на все более продолжительное время.
После смерти старой ключницы Буниных все хозяйство поручили Сальхе. Кроме того, у турчанки появилась своя прислуга, состоящая из двух сенных девок.
Вскоре Афанасий Иванович окончательно перебрался к Сальхе во флигель. Турчанка три раза беременела от помещика, но все дети очень быстро умирали.
Несмотря на двусмысленность своего положения, Сальха сохраняла добрые отношения с Марией Григорьевной. Турчанка, с соответствии со своими магометанскими понятиями, считала барыню первой женой и своей госпожой. Бунина, в свою очередь, прекрасно понимала, что девочка не выбирала свою судьбу, и вина в происшедшем по большей части лежит на ее супруге.
Выучившись читать, Сальха начала изучать христианскую религию и вскоре выявила желание принять православную веру. Окрестили турчанку как Елизавету. Отчество она приняла по имени своего крестного отца, управляющего имением Буниных - Дементьевна. Фамилию своей наложнице придумал сам Афанасий Иванович - Турчанинова.
Все больше погружаясь в русскую культуру, изучая церковные книги, Елизавета Дементьевна начала осознавать преступность своего положения с точки зрения Православия:
"Тут только увидела она истинное свое положение. Узнала о нем с неописуемым горем, но не имела силы разорвать преступной связи. Привязанность ее к Марии Григорьевне сделалась беспредельной: она обожала ее терпение и ангельскую кротость. Елизавета Дементьевна жила во флигеле, обедала в своей горнице и приходила к бабушке моей только за приказанием". - А.П. Зонтаг.
В 1783 году Марье Григорьевне стало известно об очередной беременности турчанки, однако, барыня не подала вида, и все также приглашала Турчанинову в свой дом, давала ей разнообразные поручения.
Марья Григорьевна обожала проводить время в обществе Андрея Григорьевича Жуковского - бедного дворянина с Киевщины, волею судьбы оказавшегося в Тульской губернии и жившего у Буниных из милости. Приживал был отличным музыкантом и художником: он аккомпанировал девицам Буниным на скрипке, рисовал узоры для кружевниц Марьи Григорьевны. Афанасий Иванович обожал беседовать с Андреем Григорьевичем на самые разные темы, советовался с Жуковским по хозяйственным делам.
29 января 1783 года Елизавета Дементьевна Турчанинова родила мальчика. Малютку необходимо было окрестить, но свою фамилию Афанасий Иванович незаконнорожденному сыну дать не мог. В результате барин приказал приживалу Жуковскому усыновить новорожденного и стать ему крестным отцом.
Крестной матерью своего сына Афанасий Иванович "назначил" свою тринадцатилетнюю дочь Варвару. Марья Григорьевна, узнав об этом, поначалу выступила против, но затем смирилась.
Мальчика окрестили Василием Андреевичем Жуковским. Сразу после крещения Елизавета Дементьевна взяла сына и отправилась к барыне. Турчанинова положила спеленутого малютку на крыльцо, а сама бросилась Марии Григорьевне в ноги. Бунина была растрогана, а вид маленького ангелочка Васи умилил ее.
За два года до рождения Василия в Лейпциге умер единственный сын Буниных, блестящий студент Иван, гордость своей матери. Доброе сердце Марии Григорьевны сразу и навсегда приняло сына своего мужа от другой женщины:
"Бабушка моя взяла его на руки, целовала, крестила и даже плакала. С этих пор маленький Васинька сделался любимцем всей семьи. Бабушка часто спрашивала: "Варинька, где же твой крестник? Что так долго не несут его к нам?". У Васиньки была кормилица. мамушка, нянюшка, одним словом, он пользовался всеми правами сына и бабушка так любила его, что почти всегда хотела иметь его на глазах". - А.П. Зонтаг.
В метрике Василия записали "незаконнорожденным сыном дворовой вдовы" - это унизительное "клеймо" ему пришлось нести очень долго, доказывая высокородным, законным сынам помещиков, что он ничем не хуже, а даже лучше их.
В 1791 году в Туле в возрасте 75 лет скончался Афанасий Иванович Бунин. Все свое состояние помещик поделил между четырьмя дочерями. Елизавете Дементьевне Турчаниновой и ее сыну Василию Жуковскому не было оставлено ни копейки.
Несправедливое решение супруга-самодура привело Марию Григорьевну в негодование. Поговорив с дочерьми, она "выбила" для Василия 10 тыс. рублей - сумма по тем временам весьма солидная.
После похорон все домочадцы вернулись в белевское поместье, а Василий остался в пансионе Роде, где учился до 1792 года.
Несмотря на прекрасные способности юного Жуковского, будущее его, как незаконнорожденного, все еще было неясным. Марья Григорьевна и ее дочери приложили колоссальные усилия, чтобы обеспечить Василия дворянским титулом. 1 июня 1795 года в нарушение процедуры подачи "посемейного формуляра", Марья Григорьевна добилась для своего воспитанника грамоты на дворянство.
В 1797 году студент Московского университетского пансиона Василий Жуковский приехал в родное имение Мишенское, где жили его родная мать Елизавета Дементьевна и "названая" мать Мария Григорьевна. Василию выделили флигель, в котором раньше жил его приемный отец А.Г. Жуковский.
Именно здесь юноша пишет свое первое стихотворение - "Майское утро", которое он прочел двум своим матерям.
В июне 1800 года Василий окончил пансион с серебряной медалью. Марья Григорьевна по этому случаю подарила ему 35 томов "Энциклопедии Дидро".
К сожалению, Мария Григорьевна и Елизавета Дементьевна не понимали увлечения Жуковского поэзией. Обе женщины считали, что Василий "должен взяться за ум" и начать строить карьеру по чиновничьей части. Жуковскому же "мундир, один мундир" был отвратителен.
В ноябре 1801 года Василий пережил романтическую драму. Он влюбился в свою племянницу Марию Вельяминову, просил ее руки у Марии Григорьевны, но получил отказ. Вскоре Вельяминову выдали замуж за человека, которого она не любила.
После конфликта с начальством в Соляной конторе Жуковский оставил службу и едва не угодил в тюрьму. Выручили друзья - А.И. Тургенев, А.А. Протопович-Антонский.
"Расплевавшись с начальством", Жуковский написал письмо М.Г. Буниной с просьбой разрешить ему жить в Мишенском и заниматься литературными трудами. Мария Григорьевна была раздосадована, но отказать названому сыну не смогла:
"Теперь осталось тебе просить отставки хорошей и ко мне приехать… Всякая служба требует терпения, а ты его не имеешь. Теперь осталось тебе ехать ко мне и ранжировать свои дела с господами книжниками".
В Мишенском Жуковский стал гувернёром своих многочисленных племянниц. Кроме того, он занимался написанием стихов, прозы, критических статей, много переводил.
9 июля 1806 года 23-летний Жуковский пишет в своем дневнике:
"Можно ли быть влюбленным в ребёнка?".
Ребенок - это его 12-летняя племянница Мария Протасова. Василий Андреевич, и правда сильно влюбился в девочку: он посвящал ей стихи, впадал в депрессию, когда родители увозили Машу из имения.
В ноябре Жуковский объяснился со своей сестрой Екатериной Афанасьевной Протасовой, которой открыто признался в чувствах к Марии. Вся семья, включая "матриарха семейства" Марию Григорьевну Бунину, осудила молодого человека. Василия Андреевича обвинили в злоупотреблении доверием и в чувствах, которые недопустимо дяде иметь к племяннице.
Жуковский продал дом, который он строил неподалеку от бунинской усадьбы, и уехал в Москву. Его родная мать, Елизавета Дементьевна, предпочла остаться в Мишенском и, как и прежде, жить в качестве приживалки при Марии Григорьевне.
Приемная мать Жуковского Мария Григорьевна Бунина скончалась в мае 1811 года. Для Елизаветы Дементьевны Турчаниновой это стало тяжелейшим ударом. Так получилось, что турчанка, захваченная когда-то в плен, и привезенная в русскую усадьбу, полюбила всем сердцем не своего "хозяина", и даже не родного сына. Сальха полюбила свою госпожу, Марию Григорьевну. Верность и преданность Елизаветы Дементьевны барыне не знала границ, а та отвечала ей взаимностью.
Сразу после смерти Марии Григорьевны Елизавета Дементьевна тяжело заболела и через 10 дней скончалась.
Прошли годы. Василий Жуковский стал одним из самых известных и влиятельных людей в стране. Знаменитый поэт, друг и учитель Пушкина, один из основоположников романтизма в русской поэзии, переводчик, литературный критик, педагог, наставник членов императорской фамилии, тайный советник, автор государственного гимна "Боже, царя храни"...
Значение Василия Андреевича Жуковского для русской культуры невозможно переоценить. Не будет преувеличением сказать, что без этого человека отечественная литература была бы другой. Вполне возможно, что без Жуковского не было бы и Пушкина.
Так получилось, что "Васинька", незаконнорожденный сын помещика Бунина и пленной турчанки, стал защитником гонимых перед лицом самого Государя. Пользуясь своим влиянием на императора, Василий Андреевич неоднократно ходатайствовал за своих друзей, боролся с цензурой, защищал от нападок Пушкина и Гоголя.
Завершить эту статью хочется словами А.П. Зонтаг, племянницы и друга Жуковского:
"Василий Андреевич, наверху своего счастия, не забывал никого из прежних своих знакомых: родные, друзья, знакомые, даже самые отдаленные старинные слуги - все были осыпаны им ласками или благодеяниями. Отечество говорит о Жуковском с гордостью, а друзья и родные произносят имя его с восторгом любви и благодарности".
Следующая публикация
Комментарии 17