Когда мне исполнилось семнадцать лет, на время студенческих каникул, вместо того чтобы отпустить меня с любимой девушкой на лето в Одессу, отец отправил меня на два месяца работать в ботаническую экспедицию разнорабочим на Курильские острова. Теперь я понимаю: он хотел, чтобы я перелетел через весь Советский Союз, понял, увидев тайгу, острова, моря, океаны, что я все-таки живу в лучшей в мире стране. Короткими замечаниями, как гомеопатическими дозами, папа пытался порой охладить во мне восторг, который я испытывал вместе с толпой, загипнотизированной прессой, и «мультяшечными», как он говорил, революционерами! Конец перестройки. Первый съезд депутатов. Горбачев, Сахаров...

За домами океан, до утра в тумане. Ночь на том конце Земли ласково дурманит. Ах, какая тишина между мной и миром! Где ты, милая моя? Грустно мне без милой. Африка В бетонном бассейне лилии. Мазута культурный слой. Последний анчар спилили Ржавой электропилой. Ломая лиловые пальцы,— Прошедшее, подожди! Налоговые квитанции Накапливают вожди. Я слышал — рассказывал кто-то, В болоте, у самых границ, Последнего бегемота Заметил английский турист. Экзотику встретить нетрудно В скучных цветах саванн. За шиллинги длинногрудые Бабы позируют вам. Таинственные истории На лысине, как парик. Не стоит читать Ливингстона, Путал учёный старик. Космическая гипотеза Марсиане брод

Роман Юрия Тынянова «Пушкин» остался незавершенным, хотя писатель, страдающий тяжелой формой рассеянного склероза, трудился над его созданием до последних дней своей жизни. "Папенька нашего великого русского поэта был мот и скупердяй одновременно. И женился то он как-то нечаянно, и делами – имением, «душами», лесом - заниматься не хотел. И вот он стал отцом своего сына, которого назвал Александром…"

Прожитая жизнь -- сложенье чисел: сумма дней, недель,мгновений, лет... Я вдруг осознал -- я живописец, вечно создающий твой портрет. Для импровизаций и художеств мне не нужен, в общем, черновик. Может, кто другой не сразу может, я ж эскизы делать не привык. Я малюю на живой модели, притушил слезой бездонный взгляд. Легкий штрих -- глазищи потемнели, потому что вытерпели ад. Я прорисовал твои морщины, в волосы добавил белизны... Натуральный цвет люблю в картинах, я противник басмы или хны. Перекрасил -- в горькую! -- улыбку, два мазка,-- и ты нехороша. Я без красок этого добился, без кистей и без карандаша. Близких раним походя, без смысла гасим в них глубинный теп