Пример нашего героя – идеальное доказательство постулата «сознание определяет бытие». Пресловутые депрессивность и пессимизм поэзии Коэна – исключительно следствие свободы выбора самого Коэна. Pick a style – именно на этом принципе строил свою жизнь в искусстве выходец из еврейской диаспоры Монреаля, юность которого была максимально далека от стилеобразующих детских травм Бодлера или Рембо. Стилистический театр Коэна, как и все другие, начался с вешалки. Сын польского еврея, преуспевающего владельца бутика, и русской еврейки («мама была настоящей чеховской героиней, щедрой и всеприемлющей»), Леонард, по собственному признанию, «рос, нося костюмы». Свою первую музыкальную группу – кантри-трио The Buckskin Boys – тоже назвал «по одежке»: «Однажды мы поняли, что у всех у нас есть куртки из оленьей кожи». «Костюмное» детство не прошло даром – в 1997-м жители Монреаля признали Коэна «самым стильным монреальцем года». Классической двубортной двойке и богартовской федоре поэт оставался верен все свои долгие десятилетия – лишь изредка изменяя им с богемными свитерами 1960-х и милитаристскими френчами циничных 1970-х. Но если по молодости Коэн в своем костюме был похож на перспективного пианиста-вундеркинда а-ля Вэн Клайберн, а к 1980-м приобрел благообразный вид Бени Крика на пенсии, то сейчас – со своей стариковской худобой и траншеями морщин – поэт окончательно забронзовел в образе пережившего холокост Вечного Жида.
Отец умер, когда Леонарду было девять, и оставил сыну в наследство скромный трастовый фонд, кормивший Коэна до самого прихода славы. Выбор, необремененный финансовой необходимостью, есть единственно свободный выбор. Потому Коэн выбрал и литературу, и добровольное заточение в Греции, а потом, уже богемным львом за 30, услышав в себе музыку, уехал в Нью-Йорк – сперва продавать свои песни наклюнувшемуся фолк-поколению, с которым он оказался так созвучен, а затем и самому петь на сцене и на пластинках. Отношения с женщинами Коэн подчинил ровно тому же волюнтаристскому идеалу – его промискуитетные привычки точно так же дополняют образ богемного мудреца, как и пресловутая страсть поэта к уединению. Коэн так ни разу и не женился – зато все его подруги становились музами: попадали на обложки альбомов (как Марианна Илен и Сюзанна Элрод), становились продюсерами пластинок (как актриса Ребекка ДеМорней), соавторами поэта (нынешняя пассия, певица Анжани Томас) или, на крайний случай, его героинями (великая Дженис Джоплин, которую Коэн очаровал в лифте отеля «Челси» и которой потом посвятил песню Chelsea Hotel N.2). С той же свободой, с которой Коэн менял спутниц, он обходился и с религией – знатный гедонист духа не раз утверждал, что является правоверным иудеем, соблюдающим Шаббат, что не помешало ему отдать полжизни дзен-буддизму и пять лет – монашескому служению в буддистском монастыре в Калифорнии.
http://www.youtube.com/watch?v=mADPDcwEwSw
http://www.leonard-cohen.ru/music.html
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев