"На кого ж ты меня покинул?", - причитала Прасковья.

Хорошо ли жили, плохо ли — Прасковья не говорила. Не плакалась бабам, когда муж скандалил по пустяковому поводу, не искала утешения и тогда, когда Иван поколачивал ее. Всю жизнь так прожили, а всей жизни совместной, считай, больше тридцати годочков набежало. Прасковья, веселая бабенка, не жаловалась на мужа никогда. Тем не менее, все село знало, каков характер у ее Ивана, и, честно говоря, за спиной бабы ее жалели. Прасковья была плакальщицей. За долгие годы практики она отточила свои умения, голосила настолько качественно, что ни одно прощание с покойником не проходило без ее участия. Голосила Прасковья искренне, слезы лила нату

Непростая судьба

Нина Игнатьевна была родом из деревни, но рано покинула родительский дом, уехав в город работать на фабрику. Девушка была скромной, тихой, и прямо сказать, не симпатичной, а самой обычной внешности. Может, поэтому и не смогла она устроить свою личную жизнь, не вышла в юности замуж, как её сверстницы – фабричные девушки. Но работала она отлично, была передовиком производства, и её всем ставили в пример. Нине уже было тридцать лет, по тем временам, а было это в пятидесятые, считалась старой девой. Но добрые её приятельницы по цеху советовали: - Ничего, Нина, ты крепкая, роди ребёночка одна. Государство у нас матерей-одиночек не бросает, а наша фабрика и комнату в общежитии

Притча "Как страшно жить униженной..."

Жила Людмила ради дочки. Ухабы, рытвины, да кочки ей предначертаны судьбой. Всегда с разбитою губой, с душой, обидой выжженой, Как страшно жить униженной. Хоть он и муж законный ей, да был страшнее всех зверей. Не проходили синяки. Мололи злые языки, что бьёт Семен-то не зазря. ...Замерз в начале декабря, нашли в сугробе у пригона. Судьба ударила с разгона, наотмашь, уж наверняка, фатальна у нее рука. У гроба отрыдалась Люда, вздохнув - Отбегался, паскуда. А дочь росла на радость маме. Молилась Люда в местном храме, чтоб даровал он счастье дочке, на бедах их поставил точки. Училась хорошо Анютка. А коли выдалась минутка, старалась матери помочь. Не

Бабулечка, прости!

Старушка, сжимая в руке узелок, тихонько закрыла калитку, и отойдя с метр от дома, повернулась и перекрестила его, отдав поклон. Деревня ещё спала. Немножко пройдя, бабушка решила передохнуть. Не далеко от дороги стояла одинокая берёзка. Вот она и стала собеседницей бабушки. Присев возле берёзки, бабушка обняла её, решив пересказать свою жизнь.