Предыдущая публикация
Клад в землянке
РАССКАЗ ОСНОВАН НА РЕАЛЬНЫХ СОБЫТИЯХ.1943 год. Февраль.
Девятилетний Федька чувствовал себя дурно - голод сковывал желудок своей железной рукой, в носу щипало от слез. Да, именно сейчас хотелось плакать от бессилия, вот как Кольке. Только Кольке всего четыре года и он маленький, такому и порыдать не стыдно. Он услышал, как за дверью громко вздыхает тетя Тая. Ему было её жалко, потому что она очень изменилась за эти полтора года. С тех самых пор как ушли на фронт его отец и дядя.
В 1941 году в возрасте семи лет Федька стал жить с тетей, сестрой отца. Мать Феди померла в родовой горячке, так ему говорили. А больше других родственников у них почему-то не было. Говорили, что померли все в каком-то страшном тридцать третьем году.
Первый год после того, как отец и дядя ушли защищать Родину, Таисия и двое детей, оставшиеся с ней, еще как-то справлялись. Голодно было, но тем не менее животы не сводило, спасали запасы, огород и летние дары природы. Хуже стало на следующий год, когда председатель ставил жесткие планы о сдаче продукции. Люди возмущались, но все понимали - фронту сейчас важнее помогать.
Летом куда ни шло - грибы, ягоды, рыба в реке, а еще молодежь доставала из реки моллюсков и жарили или варили их на костре. Запах был не очень, но есть было можно.
А вот когда настала осень 1942 года, стало вовсе худо. Но если еще кое-как спасали запасы, то к зиме они и вовсе истощились. Люди возмущались, ходили к председателю колхоза, но он говорил, что всем сейчас плохо, что нужно не роптать, а терпеть. Вот одержат мужики победу, вернутся домой и настанет процветание в их колхозе и в их селе. А пока нужно подождать распоряжение из города обещали скоро выделить муку и пшеницу.
Люди все понимали, соглашались, но голод проник в каждый дом. Вот и Тая не знала, чем кормить двух мальчишек.
Федя встал и на цыпочках прошел к двери, так как Колька только-только уснул.
- Чего не спишь? - спросила Таисия.
- Не спится, живот болит.
- Утром поедим, я запарила овес, будет вам с Колей каша.
- Мясца бы, - мечтательно протянул мальчишка.
- Где бы взять его, - усмехнулась Тая. - Григорич обещал, что когда приедет из города, удочку тебе смастерит и на рыбалку возьмет. Лед вроде крепкий, прорубь сделает. Наловите хоть рыбешек на жареху.
- Хорошо бы, - вздохнул Федя и стал натягивать на свои босые ноги отцовские валенки.
- Куда собрался?
- Так это, в нужник.
- Ступай, - махнула рукой Таисия.
Федя вышел из дома, сделал свои дела и вдруг почувствовал запах... Это был запах жареной картошки. Но откуда он идет? Живот заурчал, дотронувшись до него, Федя вышел за ворота и пригляделся. Так, у Соловихи дым из печи не валит, у Никишиных тоже еле-еле дымка струится. А вот над домом председателя дым валит из трубы будто только недавно затопили. Он подошел ближе и сильнее почувствовал этот запах. Постояв немного, он побрел домой.
- Эх, нам овес завтра есть, а Алексей Еремыч картошку жарит, - пожаловался он тетке.
- Чего выдумываешь? - рассердилась Таисия. - С голоду, небось, показалось. Кто же сейчас в такое время картошку жарить будет? Ее и так нет, а если и была бы, умные люди на супы ее пускают.
- А ты выйди, теть Тай, понюхай. Правду я тебе говорю.
- Выйду только потому, что мне самой в нужник надо.
Таисия вышла из дома, ее не было минут десять, а вернувшись, она посмотрела на племянника и пожала плечами:
- Странно, только вчера сам говорил, что три картофелины на неделю растягивает.
- Знать, есть у него запасы.
- Ты, Федька, молчи и никому ничего не говори.
И Федя никому ничего не сказал, зато решил поиграть в разведчика и начал следить за председателем колхоза. И через три дня он брел за ним по зимнему снегу. В трех километрах от села, в Казаковке, у председателя был схрон в землянке. Федя видел, как председатель расчистил небольшой лопаткой снег, который выпал позавчера, открыл дверной замок и зашел внутрь. Немного погодя председатель вышел, в руках у него был мешочек, который он сунул за пазуху после того, как закрыл замок. Взяв лопату, он немного припорошил снегом дверь, ведущую вниз, и ушел.
Вечером Федя рассказал все Таисии, тут уж она не выдержала и разозлилась:
- Это что же, выходит, пока мы голодаем, он делает запасы и жирует? А ну, покажи, где та землянка!
- А что проку? Она на замок закрыта. Я пробовал хоть через щели заглянуть, но ничего не увидел.
- И все равно покажи!
Федя отвел Таисию к месту схрона и женщина, походив вокруг, задумчиво посмотрела в сторону:
- А ведь я знаю это место. Эта землянка длинная, Г-образная, когда-то её охотники вырыли. И если вот здесь сделать подкоп, можно зайти в тайник. Только потом нужно закладывать чем-то, чтобы не просочился свет и подсыпать снегом, чтобы он не догадался, что мы здесь были.
Они вернулись в село, Тая на следующий день ушла на работу, а Федя пошел делать подкоп. Вечером тетка вернулась с работы, едва в деревне наступила тишина и все легли спать, она взяла лопату в руки и пошла докапывать по темному зимнему лесу. Где-то в глубине души Тая знала - то, что она хочет сделать - это воровство. Но.. Откуда тогда запасы у председателя? И почему он их прячет в схроне, а не у себя дома? Может быть это ворованное? Свое не прячут.
Она подавила в себе голос совести, есть хотелось, а еще дома два пацаненка, которые голодали.
Федя постарался на славу, он снял слой промерзшей земли, далее Таисия взялась за дело. Через час она подобралась к цели, выкопала что-то вроде норы. Землю складывала аккуратно, чтобы потом присыпать ее чистым снегом. А еще она молилась, чтобы пошел снегопад и их следы были заметены.
Протиснувшись внутрь, она вытащила спички и стала их зажигать. Удивлению молодой женщины не было предела - тут и два мешка с картошкой, мешок с овсом и мешочек с мукой. А еще были куски сала. Старого, такого ржавого, но соленого. В углу же она нашла соль и еще мешок с пшеницей.
Аккуратно сгладывая сгоревшие спички обратно в коробку, она набила карманы пшеницей, в другой карман насыпала соли, затем взяла несколько картошин и небольшой кусок сала. Выбравшись из землянки, Таисия пособирала рядом валежник. Отряхнув его от снега, она прикрыла тщательно ветками дыру, чтобы выпавший снег не попал в землянку.
Вернувшись домой, она показала Федьке добычу.
- Да это просто клад! - глаза его загорелись.
- Щей сварю, у нас "зеленка" ее осталась.
Федьке показалось, что это были самые вкусные щи, которые он ел. Жирок от старого, уже пахнувшего масла, плавал сверху, давая сытость еде.
Через несколько дней Федька уже сам "нырял" в схрон, он так же взял несколько картошин, соли и пшеницы.
А вот в следующий раз ему не повезло. Выходя из подкопа, он увидел нависшего над ним председателя. Страх сковал мальчишку.
- Иди сюда, воришка мелкий! Вот ты и попался! - глаза председателя горели огнем. Он взял его за ворот тулупа.
- Алексей Еремыч, отпустите, я больше не буду.
- Не будешь, говоришь? Скажи, малец, как узнал о моем схроне?
- Я следил за вами.
- Тетка знает?
Тут Федька сообразил, что если скажет правду, то накличет беду на Таисию.
- Нет, не знает. Я сам за вами проследил, сделал подкоп и лопал. Кушать хотелось.
- И что, даже не делился?
- Нет. Отпустите меня.
- А как я тебя отпущу? А ежели ты кому проболтаешься?
- Никому не скажу, честно, - мальчик был напуган.
- Ну иди, - глаза председателя горели нехорошим огоньком.
Но не успел Федька сделать и двух шагов, как тут же почувствовал боль в голове и свет померк в его глазах...
******
Мальчишка очнулся в каком-то овраге. Он едва встал, ноги и руки не слушались от холода. Да еще и нога болела, там была видна кровь. Где-то там наверху были слышны голоса.
- Помогите, - прохрипел он.
Но его никто не слышал. Он пытался подняться наверх, но снова падал. Как вдруг он услышал над собой голос:
- А ты кто? - он поднял голову и увидел девчонку лет четырнадцати-пятнадцати.
- Не знаю, - прохрипел он.
- Как не знаешь? Разве так бывает? Ты подожди, я на помощь кого-нибудь позову.
Вскоре в овраг спустились две женщины и вытащили мальчишку наверх. Он огляделся и увидел, что совсем недалеко видны дома. Их было много. Не помня, кто он такой, мальчик понял - он где-то на окраине города. Вон и трубы от завода виднеются неподалеку.
****
Таисия не находила себе места, она металась по избе от стены к стене.
- Где Федька? - спрашивал Коля.
- Не знаю, сынок, не знаю. Уж темень на дворе, а его до сих пор нет.
К девяти часам она не выдержала и, оставив сына дома, отправилась в Казаковку. Она увидела, что ветки разбросаны, а замка на двери землянки нет. Войдя внутрь она удивленно огляделась - здесь было пусто. Председатель вытащил все запасы, но где племянник?
Вернувшись обратно, она постучала в дом председателя.
- Чего тебе, Таисия? Почто людей тревожишь в такое время? - спросила Лидия.
- Мужа позови, нужен он мне.
- Ни днем ни ночью покоя нет, - проворчала женщина и пошла будить мужа.
Алексей Еремыч вышел и сердито уставился на Таисию:
- Ну?
- Федька пропал.
- А где он был, что пропал? - усмехнулся председатель.
- Не знаю. С работы пришла, а его нет. Уж ночь на дворе, а он еще не показывался.
- Где может быть, знаешь?
Таисия едва не сказала про схрон, но вовремя прикусила язык.
- Не знаю.
- Может, в лес пошел, а его волки съели?
- Алексей Еремыч, людей надо поднимать, искать.
- Надо, так надо, - он захлопнул дверь, но вскоре вышел одетый в тулуп и валенки.
Федьку искали всей деревней, весь следующий день прочесывали зимний лес, в том числе и в Казаковке.
И недалеко от схрона нашлась шапка Феди, а рядом следы крови.
Федю признали погибшим, хотя тела его не было, но всем показалось достаточным то, что нашли в лесу. Люди говорили про волков, кто-то про цыган говорил, у всех были разные версии.
Только Таисия подозревала, чьих рук дело. Но как напрямую обвинить? Доказательств нет, из схрона он все вынес. Как бы самой на себя беду не накликать, а то останется Колька сиротой.
Рука не поднималась писать брату о том, что случилось, но это нужно было сделать. Буквы сливались от слез, она представляла боль брата, но и сама чувствовала вину.
Зная, что не сможет привлечь председателя, нет у нее доказательств, Тая решила натравить на него деревенских мужиков. Тех, у кого была бронь и тех, кто вернулся комиссованным. Она подошла к Григоричу и тихим, заговорщицким тоном произнесла:
- Ночью в нужник пошла, а от дома председателя запах шел, мяса и картошки.
- С голодухи, небось, привиделось, - ответил учитель.
- Да не привиделось мне. И с какой голодухи, ежели вчера муку раздавали, да по пол пуду пшена? Ты бы, Григорич, проследил за ним. Не первый раз из его избы запах идет. И если нечего скрывать, так отчего по ночам готовит? Ночью спать надо. А еще... Федька неспроста пропал.
- Что ты говоришь, Таисия?
- Скажи, доверять смогу тебе?
- Ты же знаешь, мой рот на замке.
Таисия взяла, да и все выложила Григоричу. Крепко учитель задумался, а через три дня все село встало на уши! Председатель пропал!
Искали его несколько дней, из города люди приезжали, нашли его в лесу. Убили. Скорее всего какие-то бродяги или беглецы. А вскоре еще одна новость ошарашила всех - нашли два тайника, а там и картошка, и пшено, и соль, и даже мука. Привезли мужики все на санях, да у сельского совета людям раздали.
Вечером, после раздачи такого добра Таисия пришла к Григоричу. Он усадил ее, налил травяного чаю и как бы буднично произнес:
- Кого теперь вместо Еремыча поставят?
- Хоть кого, лишь бы не воровал у своих, - тихо ответила Тая. - Григорич, не слишком было? Кто это сделал?
- А какая тебе разница? За Федьку отомстили. Этот трус жалкий все рассказал.
- Что? - Таисия подобралась и внимательно стала слушать собеседника.
- Мы, когда его выследили, прижали к стенке. Еремыч мужик трусливый, сразу разговорился. Да, не всё делил между колхозниками, часть добра себе оставлял. Сделал схроны по округе, да потихоньку из них брал. Сало, вот, что нашли, это от кабанчика, который будто бы заболел и издох. Они с ветврачом разделили тушку.
- А про Федьку.
- Испугался он, что малец кому еще расскажет, и за тобой потом следил, но поверил, что ты не при делах. Ты же ничего ему сразу не сказала. Так вот, шваркнул он Федьку по голове, оттащил к лесу, потом вернулся за санями и увез его ближе к городу, к оврагу.
- А кровь на снегу?
- Вилами ножку повредил, и шапку нарочно там оставил.
- Какой овраг? - Таисия вскочила.
- Мы проверили все, людей поспрашивали, но никто ничего не знает. Нет его там, и времени уж столько прошло.
- Надо было везти в город председателя.
- Перестарались, - развел руками Григорич и вздохнул.
- Я никому ничего не скажу, - ответила Тая и заплакала: - Федьку жалко.
****
1945 год
Разум его начал крепнуть. Мальчишка стал видеть какие-то странные картинки - женщина, мальчик рядом с ней, будто бы Колькой его звать. Лес, какая-то нора, ветки...
- Ваня, Ваня, победа!- в комнату мальчиков забежала Оксанка, радостно пританцовывая. - Победа! Это значит, что скоро мой папка вернется!
- Победа? - Ванька радостно подскочил. А потом вдруг в очередной раз задумался - а есть ли у него папка и мамка?
С тех пор, как он очнулся в овраге, прошло три года. А он совершено ничего не помнил из своей прошлой жизни. Он тогда долго лежал в больнице, слабо шел на поправку, полгода он провел в отделении - ему едва ногу не отняли, голова сильно болела, жар и кашель донимали. Как бы не силился он что вспомнить, ничего на ум не приходило.
После больницы его поместили в детский дом. Никто не искал мальчика, все посчитали его бездомным сиротой, который мог подраться с беспризорниками, таким образом очутился в овраге. Дали ему имя Иван и фамилию Иванов. Возраст тоже наугад указали...
Весь детский дом был на ушах, некоторые дети с надеждой стали ждать своих отцов, дядей и братьев. А кто-то и маму ждал. Только Ванька никого не ждал... Зато он стал часто видеть какие-то странные картинки и делился ими с воспитателями, те записывали, потом приходил врач и говорил с ним.
- Брат, ты на поправку идешь, того и гляди, вспомнишь кто ты есть на самом деле, - врач был доволен, так как новый способ лечения помогал. Да и пора бы уже что-то вспоминать, три года прошло. Хотя... Был у него случай, кода человек и спустя десяток лет не мог вспомнить, кто он.
Десятого мая детей отправили сажать картошку. Воспитательница разделила обязанности и все приступили к работе.
- Хорошее нам место дали, - она была довольной. - Тут плодородный чернозем.
Вдруг мальчик застыл: чернозем... Что-то знакомое было в этом слове.
- Ванечка, ты чего замер?
- Чернозем...Что-то это слово мне напоминает, не могу понять. Вроде я жил в каком-то черноземе.
Воспитательница отложила лопату и вдруг спросила:
- А название Черноземка ничего тебе не говорит?
- Говорит, вот в голове крутится, а не пойму, что это?
- Недалеко от города есть село Черноземка, может, ты оттуда?
- Не знаю, - пожал плечами мальчик.
Когда посадили картошку и дети вернулись в детский дом, воспитатель прошла к директору и рассказала про то, что услышала от Вани. Мальчика здесь любили, он был ласковый, послушный и всегда во всем принимал участие, несмотря на то, что был болезненным и едва выжил три года назад. Тот случай, который с ним произошел, не прошел даром и сказался на его здоровье.
- Валентина Семеновна, не могли бы вы съездить в то село? Поспрашивайте у людей, не пропадал ли у них мальчик? - попросила директор.
- Если пропал, почему не ищут?
- Может, его умершим признали. Зима тогда была...
****
- Пропадал у нас мальчик, - Григорич, который теперь заседал в сельском совете, разглядывал городскую гостью. - Но это было три года назад, зимой. Федя Емельянов.
- Вы его искали?
- Искали, но бесполезно.
- В город ездили, милицию ставили на уши?
- Не ездили, - признался он. - В лесу мальчик пропал, скорее всего волки загрызли или замерз.
Он не хотел признаваться, что вышло тогда у них. Тогда бы и про председателя пришлось рассказывать.
- А почему вы интересуетесь?
Валентина Семеновна рассказала про мальчишку, которого они нашли в овраге, Григорич ее выслушал и велел следовать за ним.
Они подошли к одному из домов, где на завалинке сидел мужчина в форме.
- Пашка, тут женщина из города пришла. Слышь, видимо жив наш Федька.
- Что ты сказал? - мужчина встал и с надеждой посмотрел на Валентину Семеновну.
Та неспеша ему рассказала про мальчишку, про то, как нашли его, что долго лечили, что потом он в детский дом к ним попал. Что память к нему возвращается, но отрывисто.
Паша слушал женщину и едва сдерживал бьющееся сердце.
- Поехали! Поехали в детский дом!
ЭПИЛОГ
К Феде постепенно вернулась память. Он знал, он чувствовал, что никакой он не Ваня Иванов. И папка у него есть, и тетя, и брат двоюродный. Семья настоящая!
Память складывалась из обрывков воспоминаний, постепенно он вспомнил все.
Павел в 1946 году женился, у них с новой супругой родились дети, но Федя всегда был их любимым сыном. Павел часто вскакивал во сне, когда ему снилось, что он вновь потерял его. Мачеха приняла Федю хорошо, зная его судьбу, тоже дарила ласку и заботу. Да и Таисия дышала над ним, чувствуя свою вину и проклиная то страшное время.
Федя женился поздно, на деревенской женщине, у него родился сын. Он не уезжал из села, так и жил в нем до старости. Пас коров, работая в колхозе. Так его и звали все - Федя-телятник. Он был добрым человеком, которого все любили и сына воспитал достойно.
Источник
канал Хельга
Следующая публикация
Комментарии 1