Зорькина песня

Бабушка разбудила меня рано утром, и мы пошли на ближний увал по землянику. Огород наш упирался дальним пряслом в увал. Через жерди переваливались ветви берез, осин, сосен, одна черемушка катнула под городьбу ягоду, и та взошла прутиком, разрослась на меже среди крапивы и конопляника. Черемушку не срубали, и на ней птички вили гнезда. Деревня еще тихо спала. Ставни на окнах были закрыты, не топились еще печи, и пастух не выгонял неповоротливых коров за поскотину, на приречный луг. А по лугу стелился туман, и была от него мокра трава, никли долу цветы куриной слепоты, ромашки приморщили белые ресницы на желтых зрачках. Енисей тоже был в тумане, скалы на другом берегу,

Дама навязчивая

Мужчина честно сказал жене, что после работы посидит в одиночестве в кафе. Очень устал, день был напряженным и нервным. Надо в себя прийти. Жена согласилась, пожелала хорошего отдыха. Мировая жена! Кафе небольшое, щадящее освещение, тихая музыка. За столиками влюбленные парочки – в основном. Мужчине повезло – под большой пальмой спрятался столик. Никого. Быстро занял место, стал поджидать официанта. Наконец, принесли заказ: салат, тушеное мясо и небольшой графинчик. Приготовился мужчина насладиться едой и одиночеством, как вдруг появилась дама. Окинула зал взглядом, остановилась на мужчине: «Можно присесть? Не помешаю»? Пришлось кивнуть, хотя был недоволен. Дама села,

Пятое августа

К утру в хате стало душно. Тетка Оля открыла окно, надела голубое ситцевое платье в крупный горох, повязала платок и подошла к настенному календарю. Пятница, 5 августа. Вздохнула: только, вроде, январь был, а вон, август уже. Так и годы летят, оглянуться не успеваешь. Она заправила постель, выпила стакан простокваши со вчерашним сырником и вышла во двор. Внуки Лешка с Полиной еще на рассвете ушли за черникой и дикой малиной. Тетка Оля подумала, что, если дети принесут черники много, то можно будет перетереть ее с сахаром на зиму. А малину обязательно сварить. В прошлом году и Леша, и Полина всю зиму болели тяжелыми, упорными бронхитами. Малиной только и спасались. Муж тетки Оли

Власть родительская

Девушке двадцать три года, работает девушка. Деньги зарабатывает. Живет с родителями, которые держат ее в ежовых рукавицах, относятся как к несовершеннолетней. Жуткий контроль! Зарплату маме отдавала и получала каждый день на транспорт и на обеды. Обувь и одежду покупала с матерью. Что мама выберет – то и купят. У нее, у матери, вкус есть, у дочери нет: пусть учится. Родители строго контролировали свободное время дочери. Никуда без них нельзя. Если к подружке – то отпрашиваться надо. Отец недоумевал: «Пусть твоя подруга к нам придет, зачем к ней тащиться? И возвращаться поздно». Так повелось, что не вырваться девочке на свободу. Абсолютная зависимость от строгих род

Женщина, не знаете, автобус уже ушёл? - к остановке подбежал запыхавшийся мужик.

Именно мужик, хорошо за пятьдесят, в куртке и трениках, на плече потрёпанная сумка. Лицо простецкое, с усами. Лариса Андреевна усы всегда терпеть не могла, потому отвернулась, не ответив. - Женщина, Вам что, трудно сказать? Автобус последний ушёл или нет? Вы же автобус ждёте? - мужик отдышался и кинул тяжёлую сумку на лавочку рядом с Ларисой Андреевной. - Ничего и никого я не жду, - раздражённо ответила она. Потом подумала, что время позднее, кто знает, что это за мужик, и ответила помягче: - Какой-то автобус ушёл минут пять назад, я не обратила внимания. - Ну всё! - мужик плюхнулся на лавку так, что Лариса

А мне с тобой никто не помогал

– Люба, часики-то тикают... Мужа нету, так еще и без детей на старости лет хочешь остаться? – Мам, ты снова? Я же сказала: не собираюсь в матери-одиночки. – Но, дочка, у Маши, одноклассницы твоей, уже двое, у Веры Владимировны, нашей соседки, тоже внучок недавно появился... А я все еще не бабушка... – Неужели тебе не хочется малыша? – недоумевала Надежда Ивановна, – Ведь замуж выходить для этого необязательно... Родила для себя зайку – и живи, расти, воспитывай. А радости-то сколько! Такие разговоры давно уже выводили Любу из себя. Дочь раздраженно спрашивала, почему мама не думает о том, как ей растить внука. Одна воспитывать сына или дочку она не собиралас

«Не смейтесь над старостью человека, чьей молодости вы не видели»… Грустно шутила Мария Капнист...

Всегда удивлялся, когда говорили о ее какой-то демонической внешности. На экране я вижу только трагически прекрасное лицо актрисы. А на дореволюционных фотографиях – это просто невероятной красоты девушка. Потомственная графиня из старинного греческого рода Капнистов. Родилась в Петербурге в богатейшей семье. Жила в особняке на Английской набережной. После революции отец был расстрелян, а Мария первые восемь лет получила в 1941-м, за антисоветскую пропаганду и агитацию. Отбывала срок в самых страшных, в самых холодных и самых жарких лагерях – Карлаге, Степлаге, Джезказгане. В 1953-м после

— Тебя только в фильмах ужасов снимать! — Муж с отвращением посмотрел на супругу

С детства Аня комплексовала из-за внешности. Нет, она не была откровенно страшненькой. Такая же, как все. Но как-то само собой получалось, что окружающие искали в ней недостатки. — Аня у нас, конечно, не красавица... Но шанс есть. — Задумчиво говорил дед, рассматривая внучку. — Но ничего. Есть у нее в лице что-то интересное. Вот подрастет, формы округлятся, появятся ухажёры. Надеюсь, что формы будут. А то плоскодонки никому не нужны. Дед похабно хохотал. Маленькая Аня смущалась и краснела. Она еще не знала значения некоторых «взрослых» слов. Но интуитивно чувствовала, что в них есть что-то неприличное. Когда

— У меня нет выбора, я мамочку к нам перевезу! — Отрезал супруг..

— Это даже не обсуждается. Пусть живёт у себя. — Выкрикнула Наташа. — Я не собираюсь жить вместе с твоей мамашей, которая просто обожает спорить по любому поводу. — Ведь было же всё нормально... Ты помогал ей дистанционно... Наконец, она к нам иногда приезжала... Со скрипом мы с этим справлялись... Но переехать к нам насовсем... — Наталья покачала головой... — Сто процентов она нам не даст спокойно жить. Можешь хоть раз серьёзно отнестись к моим словам... — С обидой в голосе добавила супруга. — Такое впечатление, что ты специально ищешь повод разрушить наши отношения. *** Полгода назад Гриша и Наташа даже не догадывались,

Родная мать хуже свекрови...

Оля вышла замуж два года назад, кто тогда мог предположить, что это перевернёт её жизнь полностью. Сережа, муж Оли добрый, внимательный молодой человек. У своей мамы он был единственным родным человеком. Свекровь оказалась женщиной интересной. Оля папу потеряла давно, а отношения с мамой складывались тяжело. Сейчас приходя в гости к Оли и Сережи, мама Оли, вела себя хуже самой вредной свекрови. Почему пыль, грязь, посуда немыта, какими помоями кормишь мужа. Последний каплей стал похож в магазин Оли с мамой. — Мама, — сказала Оля, держа в руках яркую зеленую блузу, — как тебе эта блузочка? — Ой, — ответила мама Оли, — в твоём возрасте такое уже не носят

Шурик и Шурочка

Женщину звали Александрой, мужа – Александром. Для удобства она стала Шурочкой, а он – Шуриком. Счастливая пара – все так говорили. Родился ребенок, и все было хорошо. Только Шурик вдруг начал злоупотреблять алкоголем, а еще закурил. Шурочка была в отчаянии, очень страдала. Пришлось подключить свекровь – мать Шурика. Вдвоем справились, и Шурик постепенно отказался от дурных привычек. Казалось бы, радоваться надо, однако случилась другая напасть: муж затосковал. Думал о чем-то, общаться отказывался. Придет с работы и молчит. На вопросы отвечал, что все хорошо. Свекровь предположила, что причина – в отказе от дурных привычек: «Ничего, всё проходит, и это пройдет. Подсозн