Было ей на тот момент лет десять, значит где-то 1928 год, северный Казахстан. Ее отец (мой прадед) с сыновьями работал в поле, далеко от деревни ( жалею что не поинтересовалась, что они выращивали). Работали они по несколько суток, а сестры носили им покушать. Вот и бабушка отнесла им поесть и пошла домой. По дороге она задержалась, то за муравьями долго наблюдала, то за бабочками гонялась. Вообщем солнце быстро скрылось и стало темно. Тропинку не видно и ее охватил страх. Она стала громко плакать и в это время появился старичок. Спросил, почему она плачет и сказал, что сейчас он ей поможет. В это время выглянула луна и осветила все вокруг, тропинку стало видно и она побежала домой. Каждое воскресенье вся семья ходила в церковь. И бабушка когда увидела икону Николая Угодника, узнала в нем старичка. Когда рассказывала, плакала.
Много лет назад снимали дом. Напротив жила одинокая престарелая женщина. Как-то пекла блины, отнесла ей угостить. Приятный человек притягивает. Посидели, попили чай, пообщались. Она рассказывала о сыне, внучке. Рада была, что может кому-то рассказать о себе. Так вот. Поведала она мне ещё диковинное, произошедшее с ней. Ходила она рано утром за водой. Колонка до сих пор стоит в нескольких метрах от её дома. По её словам, старалась носить ведра, пока ещё все спали. В тот раз все было, как обычно. Набрала два ведра воды. Обернулась взять второе наполненное в руки. Видит: перед ней стоит старец. Волосы седые, борода седая, глаза необычные, внешность богообразная, как с иконы. В тот день был сильный туман утром. Она не видела, как подошёл мужчина. Но странно было ещё и то, что шагов его она не слышала, хотя у колонки лежал гравий, и при малейшем движении он скрипел под ногами, казалось, в утренней тишине за километры. Он был без вёдер, как ни странно. А на улице ни души. Спросил, не помочь ...ЕщёМного лет назад снимали дом. Напротив жила одинокая престарелая женщина. Как-то пекла блины, отнесла ей угостить. Приятный человек притягивает. Посидели, попили чай, пообщались. Она рассказывала о сыне, внучке. Рада была, что может кому-то рассказать о себе. Так вот. Поведала она мне ещё диковинное, произошедшее с ней. Ходила она рано утром за водой. Колонка до сих пор стоит в нескольких метрах от её дома. По её словам, старалась носить ведра, пока ещё все спали. В тот раз все было, как обычно. Набрала два ведра воды. Обернулась взять второе наполненное в руки. Видит: перед ней стоит старец. Волосы седые, борода седая, глаза необычные, внешность богообразная, как с иконы. В тот день был сильный туман утром. Она не видела, как подошёл мужчина. Но странно было ещё и то, что шагов его она не слышала, хотя у колонки лежал гравий, и при малейшем движении он скрипел под ногами, казалось, в утренней тишине за километры. Он был без вёдер, как ни странно. А на улице ни души. Спросил, не помочь ли ей донести ведра. Она отказалась. Пройдя, с её слов, шага два, она обернулась на него. Старца не было. За два шага, за секунды, он не мог уйти дальше, чем она. Пожилая женщина удивилась исчезновению, поставила ведра, прошла, посмотрела на пересекаемую улицу. Но и там никого не было. Вообще никого на обеих улицах. Если бы к кому зашёл, было бы слышно. ... Все время, сколько я к ней ходила, она что-нибудь делала. Всегда была в движении. Что-то меняла, переставляла. Неизменно было одно - Библия, которая лежала на спинке дивана, и отсутствие родственников, помощи...
Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить сервисы для вас. Если ваш возраст менее 13 лет, настроить cookie-файлы должен ваш законный представитель. Больше информации
1. Возьмитесь за ум.
2. Пошевелите мозгами.
3. Спинной мозг держите прямо, головной откиньте назад.
4. Начинаем вращательные движения ума.
5. Прокручиваем в голове всё, что случилось.
6. Не напрягаем задний ум, не стоит – это надо было делать раньше.
7. Пальцы не сжимаются в кулаки.
8. Не надо ничего принимать близко к сердцу.
9. Работаем только головой.
10. Не забывайте глубоко и ровно дышать. Вспомнили – вдох. Ужаснулись – выдох. Последний раз ужаснулись, сделали правильный вывод и выкинули всё из головы.
-Ух ты, Мишка, иди сюда, смотриии...
Девочка, лет семи со смешными косичками, толстыми и короткими торчащими в разные стороны, в красных шортиках, в белой футболочке и чешках, по лицу россыпь веснушек. Губки - вишенки сложены буквой О, синие, большие глазки широко раскрыты.
-Ну, Мишкаа, иди же сюда, - от нетерпения малышка топает ножкой, позади неё появляется мальчик, чуть - чуть повыше ростом, одет примерно также, только у мальчика синие шорты и чёрные чешки.
Голову его не украшали косички, у мальчика были два вихра, которые задорно топорщились, по обеим сторонам головы.
По лицу была та же россыпь веснушек, такой же курносый нос и синие глаза.
-Ну что там, Машка?
-См
- Ты мне объясни, с чего это мы опять должны брать с собой твою Татьяну? Мы же хотели вдвоём отдохнуть? - с явным недовольством спросил Кирилл жену.
- Ну мы же будем в разных номерах, ну Кирюша! Мы маме нашего Никитку на время отпуска подкинули, а мама попросила Таню взять с собой. А то она совсем засиделась, не ходит никуда, кроме работы, - примирительно улыбалась Полина, - Она нам не будет досаждать, а уж вечером точно не пойдёт по кафешкам, ты же её знаешь.
- Ну да, ну да, - скептически улыбнулся Кирилл, - Ладно, я хотел как лучше, но смотри сама, опять отпуск вдвоём не получился!
- Ну Кирилл, я уже три билета заказала, да и Таньку если честно
– У вас целая жизнь впереди, все может сто раз измениться, – сказала мама, когда нашла мое письмо к Сережке. – Мила, доченька, первым в любви должен признаваться он, а не ты, понимаешь?»
Мне было 13. Письмо лежало в портфеле. О том, что маме не стоило бы копаться в моих вещах, я как-то не подумала.
Это была настоящая любовь.
День, когда я увидела Сережку первый раз, помню, как сейчас: раннее утро, мороз, мы с математичкой едем на районную олимпиаду. На остановке стоит мальчишка в красной куртке. Он разглядывал меня практически не отводя глаз. Неудивительно – хорошенькая, в красивой шубке, в норковой детской шапке, высоких сапожках.
Ну я по традиции отвернулась, ибо в ч
Но перед тем, как лечь в больницу, из которой уже не выйдет, встал и съездил в студию, чтобы без репетиций и дублей записать свою последнюю песню — гамзатовских «Журавлей».
Был жаркий летний день. Анастасия шла рядом с дочерью Вероникой, несла небольшую сумку. Они вышли из автобуса и подходили к своему дому. Вероника шла опустив голову, Анастасия же гордо и уверено, а еще злобно шипела на дочь.
- Говорила я тебе, говорила, сколько раз повторяла… Не того ты выбрала в мужья. Нельзя столько свободы давать мужу. Нужно было с первых дней взять его в свои руки и скрутить в бараний рог. Нельзя мужу разрешать смотреть по сторонам. Нужно делать так, чтобы он и дышать свободно не мог без твоего разрешения, не то, что зыркать по сторонам. Разве я тебе не говорила об этом?
Они дошли до дома и присели во дворе в тени на скамейку под раскидистой липо
Встречались, влюблялись и выходили замуж на всю жизнь. И кольца были такие, чтобы все понимали, что ты замужем или мужчина женат. Все носили обручальные кольца и гордились и любили этот символ семейного счастья! А вы помните ваше обручальное кольцо?
Ксюша всегда чувствовала, что мама её не любит. Нет, не так. Что папа любит её больше, чем мама. Отец всегда улыбался, когда приходил за ней в садик, не кричал, никогда не ругал, всегда терпеливо объяснял уроки, когда она пошла в школу.
Комментарии 5
Она рассказывала о сыне, внучке. Рада была, что может кому-то рассказать о себе.
Так вот. Поведала она мне ещё диковинное, произошедшее с ней.
Ходила она рано утром за водой. Колонка до сих пор стоит в нескольких метрах от её дома. По её словам, старалась носить ведра, пока ещё все спали.
В тот раз все было, как обычно. Набрала два ведра воды. Обернулась взять второе наполненное в руки. Видит: перед ней стоит старец. Волосы седые, борода седая, глаза необычные, внешность богообразная, как с иконы.
В тот день был сильный туман утром. Она не видела, как подошёл мужчина. Но странно было ещё и то, что шагов его она не слышала, хотя у колонки лежал гравий, и при малейшем движении он скрипел под ногами, казалось, в утренней тишине за километры.
Он был без вёдер, как ни странно. А на улице ни души. Спросил, не помочь ...ЕщёМного лет назад снимали дом. Напротив жила одинокая престарелая женщина. Как-то пекла блины, отнесла ей угостить. Приятный человек притягивает. Посидели, попили чай, пообщались.
Она рассказывала о сыне, внучке. Рада была, что может кому-то рассказать о себе.
Так вот. Поведала она мне ещё диковинное, произошедшее с ней.
Ходила она рано утром за водой. Колонка до сих пор стоит в нескольких метрах от её дома. По её словам, старалась носить ведра, пока ещё все спали.
В тот раз все было, как обычно. Набрала два ведра воды. Обернулась взять второе наполненное в руки. Видит: перед ней стоит старец. Волосы седые, борода седая, глаза необычные, внешность богообразная, как с иконы.
В тот день был сильный туман утром. Она не видела, как подошёл мужчина. Но странно было ещё и то, что шагов его она не слышала, хотя у колонки лежал гравий, и при малейшем движении он скрипел под ногами, казалось, в утренней тишине за километры.
Он был без вёдер, как ни странно. А на улице ни души. Спросил, не помочь ли ей донести ведра. Она отказалась.
Пройдя, с её слов, шага два, она обернулась на него. Старца не было. За два шага, за секунды, он не мог уйти дальше, чем она. Пожилая женщина удивилась исчезновению, поставила ведра, прошла, посмотрела на пересекаемую улицу. Но и там никого не было. Вообще никого на обеих улицах. Если бы к кому зашёл, было бы слышно.
... Все время, сколько я к ней ходила, она что-нибудь делала. Всегда была в движении. Что-то меняла, переставляла. Неизменно было одно - Библия, которая лежала на спинке дивана, и отсутствие родственников, помощи...