Мама

Лето 43 года. Август. Вдалеке громыхал гром, прогоняя за лес серую пелену дождя. А здесь уже было тихо, только изредка запоздалые капли срывались на мокрую землю. Воздух был чист и свеж. - Мама? Из-под поваленного дерева неуверенно высунулась измазанная землёй детская головка. Ребёнок осторожно посмотрел по сторонам. Тишина, нарушаемая лишь далёкими раскатами и шепотом запоздавших капель. Набравшись смелости, он вылез из своего укрытия и вновь осмотрелся. Вокруг никого. Ему было очень стыдно. За то, что, убежал из дома, и заставил маму волноваться. Она, наверное, сейчас бегает по деревне, ищет его. А может, уже и сосед, дед Василий, кряхтя, припустил по соседским хатам, разыскивая н

Тата

Одинокая женщина преклонных лет меня поймёт. Потёк кран! В субботу! Под вечер! А мужа нет... Особи моего пола - непостижимые люди! Женщина может быть хоть семи пядей во лбу, но если потёк кран, она мечется в великом смятении по квартире субботним вечером, и её мучит одна убийственная мысль: - Что делать-то?! - Ну да, это я. Та самая, что семи пядей. А вот толку от этих пядей в такой ситуации - ни на грош... Но я же не вечный двигатель! Любое движущееся тело от сопротивления воздуха начинает замедлять ход и останавливается. Воздух у меня в доме, по-видимому, особенно плотен, поэтому я довольно быстро скомандовала себе "стоп-стоп!" и обратилась к своей мудрости. Я всегда мечтала

Пленный врач концлагеря спас тысячи людей.

Это было уже после войны, в феврале 1946 года: в челябинскую медсанчасть Кировского завода пришёл устраиваться на работу врач-хирург. Он стоял на пороге в старом армейском обмундировании и ничем не отличался от других приходящих врачей, поэтому никто даже и не предположил, что ему довелось пережить... Этим врачом был Георгий Фёдорович Синяков - его приняли на работу, он начал работать в челябинской больнице и спасать пациентов одного за другим, а уже через несколько месяцев его назначили заведующим отделением. Вскоре по городу пошёл слух о новом чудо-враче, который мог справиться буквально с любой операцией. Правда, вместе с восхищением и похвалой х

Туда, где родился...

Похоже, вся деревня знала, что к ним на постоянное место жительства едет генерал. К тому же ходили слухи, что он местный. Больше всего волновалась Вера. Во-первых, она будет его соседкой, и старый хозяин отдал ей ключи от своего двухэтажного коттеджа, чтобы она передала этому генералу. Да, и любопытно, кто он такой. А самое главное, она сама незамужняя, а генерал едет один. Глупо, конечно, об этом мечтать. За сорок лет никто замуж не взял и вдруг… Деревня за последние четверть века превратилась в коттеджный посёлок. Население наполовину сменилось. Даже определить не могут, кто он такой этот генерал. *** И вот в субботнее утро возле коттеджа остановился «крузак»

Школьная фотография жива до сих пор. Пожелтела, обломалась по углам. Но всех ребят я узнаю на ней.

Много их полегло в войну. Всему миру известно прославленное имя — сибиряк. Как суетились бабы по селу, спешно собирая у соседей и родственников шубенки, телогрейки, все равно бедновато, шибко бедновато одеты ребятишки. Зато как твердо держат они материю, прибитую к двум палкам. На материи написано каракулисто: «Овсянская нач. школа 1-й ступени». На фоне деревенского дома с белыми ставнями — ребятишки: кто с оторопелым лицом, кто смеется, кто губы поджал, кто рот открыл, кто сидит, кто стоит, кто на снегу лежит. Смотрю, иногда улыбнусь, вспоминая, а смеяться и тем паче насмехаться над дер

Голубой огонёк

Елена не была в у деда в деревне уже давно. С тех пор, как он умер, а было это... Елена на минутку задумалась, встав в калитке и оглядывая заросший участок, в углу которого торчал, как гнилой зуб в старческом рту, покосившийся дом. Это точно случилось после университета, когда она уже пошла работать, но в каком году? Жанка, вроде, ещё с ними работала... Нет, уже вышла в декрет, но иногда приходила в лабораторию по делам и приносила... Сашу, так, кажется, его звали. А в декрет она вышла уже после того, как Елене сделали выговор за то, что она по неопытности спалила центрифугу, оставленную на выходные. Значит, прошло уже без малого десять лет. Елена закрыла за собой калитку и п

Никто тебя не обидит

- Ты где ходишь? – грубо спросил Прохор у вошедшей в квартиру супруги. - Я на работе была. - Ведь сегодня суббота! - Так я и по субботам работаю. - Работаешь, а денег нет. - Сам-то совсем не работаешь… - Ты у меня ещё поговори, - сквозь зубы проговорил муж и стал угрожающе надвигаться. – Быстро сбегала в магазин! Дома даже поесть нечего. - Прохор, у нас всего две тысячи осталось, до получки ещё неделя. Ты хоть бы на работу устроился или на машине потаксовал. - Я тебе таксист что ли? Скажи спасибо, что в моей квартире живёшь, - он открыл дверь. – Всё! Пошла в магазин! *** Слёзы потекли из глаз Наташи. Как обидно! Разве она виновато, что жизн

Настойчиво в гости позвать

Супружеская пара поехала в гости. Настойчиво приглашала тетка жены. Трудно было устоять, потому что обещали чуть ли не островок счастья и благополучия. Тетка говорила, что ее дом недалеко от леса, и пруд имеется – можно рыбу ловить. А еще в этом году много вишни: «Приезжайте, ребята, отдохните от городской суеты». Супруги очень устали, надо отвлечься от навязчивых забот. Да и тетку давно не видели. Взяли с собой десятилетнюю дочь, купили продукты и отправились. До дачного поселка примерно километров четыреста. По федеральной трассе, а затем свернуть – до поселка рукой подать, всего шесть или семь километров. Похолодало, и тетка встретила в старом драповом пал

Аля и ее свёкор

Осень пришла незаметно, не дав даже попрощаться с летом. Два дня назад еще было тепло и солнечно, а сегодня уже лил дождь, мелкий, холодный и противный. Алевтина на летней кухне занималась заготовками на зиму. Вошел Пётр. - Аля, мы с отцом все же решили срубить яблоню у забора. Не плодоносит она, пустоцвет. Женщина посмотрела на него такими глазами, будто заплачет сейчас. - Зачем же рубить-то, Петя! Она же красавица, весной глаз не оторвать. - От ее красоты толку мало. У нас вон сирень цветет для красоты, мальвы твои. А вместо этого дерева посадим другое, которое плоды будет давать. А этот бесполезняк нам ни к чему, согласись. Алевтина отложила в сторону свои