- Лиса, что у тебя?
- Четырнадцатый квадрат, чисто. - Потерев нос указательным пальцем, устало пробурчал в рацию Сергей Свиридов, позывной Лиса.
Почему Лиса? Грузный, неуклюжий, скорее медведь. Зачем-то всегда бронежилет надевал, который вот-вот лопнет на нем. Говорит, счастливый он. Но не сейчас. Вторые сутки без сна. И опять грибник, или грибница, ну как их там. Очень хотелось пить, но до точки еще тридцать минут. Лиса вздохнул, погладил холодный бок нежно прижимавшейся к боку фляги с водой и с треском перешагнул через сухую ветку.
***
- А? – Алла проснулась от резкого звука. Ей снилось море или аквапарк, не могла вспомнить, но вода там была прозрачная и теплая. Много, много воды. «Вода прозрачная, значит все будет хорошо».
Она смахнула с лица упавшую ветку и прижала к глазам пальцы с грязными ногтями. Нужно вставать. Как хочется пить! Вчера не нашла ни одной грязной лужицы, третий день без воды. «Как назло ведь, ни дождинки!»
Мне уже почти восемьдесят лет. За свою, весьма продолжительную, жизнь пришлось познакомиться не с одним десятком семей – и многодетных и не очень. И ни разу не встречала семью, где бы старшего ребёнка не нагружали заботой о младшем. В любой семье обязательна фраза:"ты же старший," или "ты уже большой". Родители вынуждены заботиться о младших, а старшим внимание достаётся по остаточному принципу. Я уже не говорю о прямых указаниях поиграть, погулять, присмотреть, накормить, забрать из садика и т. п. Хорошо, если на тебе один младший, а если несколько? Но родители всегда уверенны, что сами детей воспитывают, подумаешь, мол, посидеть попросила! Старшие дети
1978 год, сибирский городок под Иркутском. Я укладываю спать двухгодовалого сына и, как только он засыпает, хватаю з-х литровый бидон и мчусь в магазин рядом с домом. Час назад занимала очередь за молоком. Забегаю в магазин - очереди уже нет, закончилось и молоко, только продавец протирает прилавок от пролитого разливного молока. Творога и кефира тоже нет. Медленно шагаю домой, слезы льются сами, надо чем-то кормить ребенка. Тогда уже многое было в дефиците - продукты питания, холодильники, мебель, ковровые изделия, трикотаж и так далее. Год из года становилось все хуже. Было выражение "выбросили". Выбросили обои и берешь не то, что хотелось бы,
Свекровь позвала юную невестку отдохнуть перед родами на свежем деревенском воздухе, набраться сил. Да и питание деревенское никак было не сравнить с городским: свежие овощи и фрукты, молоко прямо из-под коровки.
Евдокию долго уговаривать не пришлось, как раз прозвенели в школах последние звонки, распустившие ребятню на летние каникулы, и Евдокия Марковна, учительница младших классов, была полностью свободна до осени. А там и малыш появится должен был. Девушка была сиротой, мать ее умерла, не дожив до свадьбы дочери, оставаться на лето в городе не хотелось, и Дуня с радостью приняла приглашение свекрови.
В деревню с мужем они приехали за неделю до
-Мама, ну что за имя ты мне дала. На всю жизнь издевательства с таким именем. Ненавижу его, только и слышу Лушка-галушка.
-Ну что ты доченька, Лукерья-это так красиво, имя редкое. Твою прабабушку звали Лукерьей и прожила она с этим именем счастливую жизнь и ты будешь счастлива, а означает оно "сладкая, сахарная". Вот какое у тебя имя, знать и жизнь твоя будет сладкая,- успокаивала дочь Клавдия Ивановна.
-Да конечно, сладкая. Что такое мама говоришь? Я толстая и некрасивая и кличут меня или Лушка-галушка или "бегемотиха", какая уж тут сладкая жизнь, одна обида.
-А ты не серчай доченька, обидчикам в ответ только улыбайся, а им на улыбку и сказать будет нечего.
И Лукерья так и по
Свою семилетнюю внучку Алису я даже немного робею...
Потому что, когда мы оказываемся в гостях друг у друга, то мне бывает трудно отследить изменения вектора направления её мысли, который перестраивается почти молниеносно... Она считает, что при встрече должна обязательно со мною обстоятельно побеседовать, чтобы потом передать меня в надёжные руки других членов её семьи..
Вчера, например, усевшись в кресло напротив меня, спрашивает:
- Дед, а ты в бога веришь?
И прежде чем я успел ответить: «Нет, но я его боюсь», - тут же сменила тему:
- Знаешь, дедушка, я решила замуж не выходить, потому что все мальчишки такие дураки, что просто ужас!..
- «Обидно, барин, шутите», - отвечаю ей я цитатой из
Долго думал, искал, никак не мог ничего выбрать, да и что подаришь, когда всё есть? Телевизор недавно купили, в Египет летом слетали, сковородок на кухне тоже хватало. А платок Юрке приглянулся, хоть и деревенский вроде, бордовый, с алыми и белыми розами. Продавщица крошечного магазинчика раскинула его на прилавке — и так и замелькали перед глазами цветы, вплетённые в причудливые узоры. Юрка купил платок, даже не спрашивая цену.
Ксения подарку сильно удивилась. Платки она никогда не носила, да и Юрка хоть на подарки и не скупился, но и не отличался выдумкой, дарил обычно деньги, мол, сама купишь, что тебе надо. И тут — платок!
Ксения накинула его
-Дед, а дед! Ты вставать будешь или нет? – интонация у бабы Кати, как у сержанта - сверхсрочника..
Кто духом послабей и дрогнул бы. А дед бровью не повёл, пристально разглядывая заупрямившийся ремешок от часов: какого-то рожна сегодня вредничал, никак не попадая в свои скрепочки. Приладив ремешок на запястье, дед поворочался и сел в кровати поосновательней. Сетка её провисла почти до пола.
Насобирав из «джентльменского набора» четыре таблетки, баба Катя бережно несёт их в одной ладони. А в другой руке – стакан с водой.
– Да я же сёдни пил, – вяло начинает дед, но старушка обрывает:
– Каво ты врёшь. Пил он! Я уж курей накормила и печку подтопила, а ты ишо и вставать не думал. Пей, давай.
Были у Михайловны внуки, и немало, целых пятеро. И этот, неродной...
Его притащила с собой Сарка, третья жена сына Ивана, такая же непутящая и пьющая, как и Иван. Раньше и не знамо было, что у Сарки сын есть. Да позвонили из опекунского совета: «Или забирай ребенка, или отвезем в детдом». Как Михайловна такое-то услыхала, сразу в крик:
- В нашем роду такого еще не было – от детей не отказывались, в войну всех сберегли, а это в мирное-то времечко, да дите бросить? Нет!
— Ой, я бы так не смогла. Человек что овощ делается. Дернуться можно с лежачими больными!
Сдавать их надо в специальные места! И не смотри на меня так! Чего миндальничать-то? Вон, животных усыпляют. И ничего. А мы все такие гуманные. Еще в какой-то стране стариков на гору уносят, далеко и там оставляют. А еще… — хотела продолжить дальше Антонина, но Любаша ее перебила словами:
— Тонь, ты бы хоть постеснялась такое говорить! Мама же это наша! Какая гора? Совсем с ума сошла!
— Ну, во первых, мама не наша, а ваша. Она мужа моего мать. Что согласись, существенная разница. Во-вторых, будь даже моя, я бы тоже избавилась, когда бы она такая стала. Люба, ну ладно, ухаживать за малышами. Они ж сладки
Комментарии 2