Предыдущая публикация
Голодала, пока мать пропивала деньги отчима...
- А завтрак? – наконец, девочка появилась в кухне.- Не заслужила! – вопила мать, ища бутылку под раковиной.
- Дай мне хотя бы денег на обед, - заскулила Кристина.
- Откуда я их возьму? У самой труб… голова болит с утра, а на лекарства денег нет! Иди, пошевеливайся!
Кристина сидела на зеленом солнечном лугу и плела венок. По безоблачному синему небу периодически со свистом проносились стрижи, выслеживая очередную мошку.
Над лугом стоял густой гул, который говорил о том, что пчелы и шмели работали дружно и слаженно.
Кристина блаженно зажмурилась и посмотрела через луг в сторону дома. Там, вдалеке, она увидела очертания двух фигур. Девочка не могла увидеть лиц, но точно знала – это мама и папа идут к ней, держась за руки.
- Криська! Вставай! Сколько можно валяться?
Грубый голос матери не сразу донесся до сознания Кристины, еще погруженного в любимый сон. вернее, это был не сон, а самое счастливое воспоминание из детства. Их последнее лето. Кристине пять лет, родители молоды и счастливы, а папа был еще жив и здоров.
Кристина помнила, как мать враз почернела и будто съежилась. Она настолько погрузилась в свое горе, что родителям папы, несмотря на собственную горечь утраты, пришлось взять на себя воспитание внучки. Почти пять лет девочка жила у бабушки с дедушкой.
Мать звонила редко. Приезжала еще реже. Бабушка и дедушка ее не обвиняли, не осуждали, внучке говорили, что мама тяжело переживает потерю папы.
Как потом оказалось, мама давно ни о чем не переживала, кроме как о том, что еще продать ради очередной бутылки. Видимо, пагубное пристрастие, которым страдали ее родители, передалось и ей. Оправдывая свои запои горем по мужу, женщина опускалась все ниже, не желая выбираться и пытаться жить нормальной жизнью.
Часто замечая ее пьяной, соседи ворчали:
- спихнула девчонку на свекров, вот и пьет. Было б о ком заботиться, может и не пила так беспробудно.
- Не ваше дело! Я страдаю, у меня горе! – на полусогнутых ногах женщина ковыляла домой.
- Ты пять лет уже страдаешь, - фыркали соседки. - Зенки «с горя» каждый день залиты.
- Не ваше дело. Это моя жизнь.
- Валь, ты бы пить бросила. Что ж ты, как мать с отцом, не живешь, а существуешь? Сама ведь страдала от их запоев.
- Да они просто алкаши были, - махала рукой Валентина, пытаясь поскорее убраться из виду любопытных сплетниц. - А у меня причина есть.
- У тебя же дочь растет. Девочка отца потеряла, хочешь, чтобы вообще сиротой осталась? Сопьешься ведь! Забери девочку, брось пить, заживи как человек.
Валя слушала и злилась на весь мир. А со зла пила еще больше. Получался замкнутый круг.
Кристина по матери не скучала. Слишком плохо помнила ее участие. С самого рождения девочка была папиной. Он вставал по ночам менять пеленки и кормить дочку, занимался ее развитием по вечерам после работы, баловал ее, приносил с работы разные интересные вещички. Мама же относилась к ребенку прохладно. Идея родить была папина, поэтому мама, выполнив свой долг, отдыхала. И продолжила это делать, овдовев.
Но разговоры соседей мимо не прошли. Женщина стала все чаще задумываться о том, что пора бы забрать дочь к себе. Опять же, выплаты положены за нее. А сейчас ими свекры пользуются. Наживаются на сиротке. В общем, накрутила себя с пьяных глаз и решила забрать дочь. К тому времени Кристине уже стукнуло десять.
Первая попытка забрать дочь не увенчалась успехом: свекры не отпустили внучку, единственную радость в жизни, выставив условие – бросить пить.
Прошел год. Валентина несколько раз пыталась избавиться от пагубной привычки, но удавалось ей это плохо. До тех пор, пока она не встретила мужчину, как ей показалось, любящего и самого лучшего. Он тоже любил приложиться к бутылке, но редко и не уходя в запой. Узнав, что у Валентины есть дочь, он неожиданно сильно обрадовался и оживился. Выяснив, что девочку отдадут, если женщина бросит пить, начал всеми силами помогать Валентине привести себя в человеческий вид. Добившись более-менее приличных результатов, Валя собралась за ребенком.
Чтобы забрать Кристину без эксцессов, она прихватила с собой своего мужичка.
- Ну что, снова не отдадите законной матери дочь? Мы тогда в суд пойдем. Вы старые уже, за девчонкой смотреть не сможете. А мы ей условия создадим, - с порога заявила Валя.
Пожилые родственники понимали, что отдавать девочку таким «родителям» опасно, поэтому попытались снова отправить невестку восвояси.
- Валентина пить не бросила! Почти шесть от нее ни слуху, ни духу. Кристина ее даже не помнит. – ответила свекровь, не желая впускать женщину в дом.
- Тогда будем судиться, - ухмыльнулась Валя. - Вы уже люди немолодые, не ровен час, оступитесь на кочке или в темной подворотне внезапно плохо станет, - тихим елейным голоском проговорил мужичок.
- Да хоть самому Папе Римскому жалобу пиши, все равно дите не получишь.
- Аркадий, что делать? – шепнула сожителю Валя. – Придется уезжать.
- Ты представляешь, какие деньги ты за нее получишь?! – подсчитывал в уме Аркашка. – Надо как-то договариваться.
Все ж забрать ребенка не удалось. Свекор встал грудью и пригрозил тюрьмой, если кто-то из незваных гостей начнет драку. Пришлось возвращаться назад.
Целый месяц Валя не пила. Оделась прилично, причесалась и отправилась в опеку жаловаться на нахальных свекров. Через неделю к тем нагрянула проверка, представители которой едва не довели до инфаркта пожилых супругов. Кристину забрали в приют временного пребывания, хотя она плакала и просила оставить ее здесь.
Из приюта ее забирала уже мать со своим Аркадием. Довольные результатом, оба предвкушали беззаботное будущее.
Первое время жизнь с матерью казалась девочке адом. Бабушка очень вкусно готовила, мать не готовила ничего, кроме макарон.
Дед каждый день помогал ей с уроками, рассказывал всякие интересные истории, ходил с девочкой в лес и на речку. В новом доме всем было наплевать на ее успеваемость и успехи в школе.
Но хуже всего было то, что Кристина стала замечать – Аркадий специально поит ее мать, а сам не пьет. Он охотно ходил в школу на собрания, активно участвовал в жизни класса. В общем, изображал заботливого отца. Настолько заботливого, что мать «решила» переписать дочь на него.
- Валька, ты в своем уме? – Аркадий впервые был груб и орал на нее.
- А чо такого? Ты ж ей отца заменил. – бухтела подвыпившая женщина.
- Да? А платить с чего за нее будут? Включи мозги!
- Не подумала… - икнула Валя, поднося ко рту стакан с водкой.
Кристине на тот момент уже исполнилось двенадцать. В глазах окружающих, у нее была вполне нормальная семья. Особенно радовались соседи: Алкоголичка Валька бросила попойки, нашла себе мужичка нормального (и как только он на такую позарился), дочь забрала. Мужичок тоже старается – везде лезет помогать, рассказывает, как рад, что обрел свое счастье и Кристину любит, словно родную.
Неспокойно было только бабушке с дедушкой. Им сложно стало видеть внучку. Приходилось звонить или приезжать к школе. Забирать девочку на выходные Валентина не давала, боялась, что дочь наговорит лишнего.
Казалось, меньше всех была рада возвращению дочери сама Валентина. Ей никогда не хотелось детей. Муж отлично справлялся. А когда его не стало, появилась отличная причина убить одним выстрелом двух зайцев - дочь с рук сбагрить и пить каждый день, прикрываясь уважительной причиной. Теперь же дочь каждый день мозолила глаза, не позволяя вести прежний образ жизни: что–то требовала, рассказывала, как ей славно жилось у бабушки с дедушкой. В общем, раздражала неимоверно! Раздражение копилось, не находя выхода. Ссориться с соседями было не интересно, чтобы выплеснуть негатив, с Аркадием – страшно, он мог уйти, а она в последнее время пила жила исключительно на его деньги.
Поэтому свою злость она выпускала на «виновницу всех бед» - дочь.
Валя не разговаривала с девочкой, не обнимала ее, не желала доброго утра или доброй ночи. Она только выдвигала претензии и орала.
В то утро мать была особенно зла – Аркадий не оставил денег на опохмел, а Кристина умудрилась не проснуться сразу после первого оклика. Условия для «выпуска пара» идеальные.
- Криська! Ты встанешь или нет! Сколько мне орать? Хочешь, чтоб мать охрипла? Зараза неблагодарная! Я для тебя все делаю, а ты? Ну-ка встала и марш в школу.
- А завтрак? – наконец, девочка появилась в кухне.
- Не заслужила! – вопила мать, ища бутылку под раковиной.
- Дай мне хотя бы денег на обед, - заскулила Кристина.
- Откуда я их возьму? У самой труб… голова болит с утра, а на лекарства денег нет! Иди, пошевеливайся!
Кристина молча поплелась в школу. То ли душный класс, то ли отсутствие завтрака и обеда (да и в целом очень скудное питание по сравнению с бабушкиными кулинарными шедеврами) сделали свое дело – девушка потеряла сознание на уроке.
Молодая учительница, не на шутку испугавшись, побежала за школьной медсестрой.
- Ты ела сегодня? – первый же вопрос медика вскрыл проблему, как наболевший прыщ.
- Нет, - Кристина не знала, что об этом рассказывать ни в коем случае нельзя.
- Она в последнее время постоянно бледная, - поддакнула учительница.
После женщины обсудили семью Кристины и сделали вывод, что девочка живет в неблагополучных условиях.
Позвонив матери Кристины, медик рассказала о случившемся и чуть ли не в приказном тоне сказала, что ребенку необходимо сдать анализы.
К тому времени, Валентина нашла заначку сожителя и «позволила себе расслабиться». Толком не поняв, что случилось, она грубо ответила:
- Что ей, кобыле, сделается, пусть домой чешет!
Медсестра поискала в медкарте девочки номера других родственников. Нашла номер Аркадия. Позвонив ему, она попросила приехать.
Тот прилетел в течение десяти минут. Был обеспокоен и потрясен. Бил в грудь кулаком, обещая показать ребенка врачам.
В такси ехали молча. Когда машина остановилась у дома, Аркадий открыл дверь для Кристины. Та удивилась. Заходя в подъезд, она вдруг почувствовала, как мужчина, словно невзначай, опустил ей руку на плечо, и пальцы быстро соскользнули по спине (чуть ниже) и обратно. Кристина резко дернулась и побежала в квартиру.
Она, в силу возраста, не поняла, что он хотел от нее, но очень испугалась.
С тех пор Аркадия словно «прорвало». Он старался как можно чаще оставаться с ней наедине, то приобнимет, то погладит по голове. Мать на это внимание не обращала, а Кристине становилось все страшнее. О том, чтобы рассказать маме, не было и речи. Она итак Кристину на дух не переносит, а из-за этой новости явно побьет ее, не поверив ни единому слову.
Однажды Аркадий зачем-то изъявил желание отвезти девочку в школу, хотя она благополучно добиралась сама. Потом повадился встречать у школьных ворот. Кристина чувствовала неловкость.
- Мальчики тебя не обижают? Не задирают? – его слащавый голос врезался в уши и оседал липким налетом.
Кристина ежилась, глядя себе под ноги, и молчала. При Валентине Аркадий держал некий нейтралитет к ребенку, а когда она засыпала, то тут же кружился вокруг Кристины, как тот шмель на лугу, и совал свой нос в учебники, задавая глупые вопросы, на которые Кристина не отвечала.
Через несколько дней в школу на урок пришла какая–то тетя. Много говорила о безопасности, о том, как надо вести себя в той или иной ситуации и какие действия старших родственников, знакомых или незнакомых должны насторожить подростка. В числе прочих были и прикосновения. Постоянные, назойливые и вызывающие страх. Потом тетя раздала листочки и попросила написать, если кто–нибудь испытывал на себе что–то подобное. Подписывать «признание» необязательно. Кристина сразу решила, что напишет правду. Ведь никто не узнает, что это написала именно она.
Оказалось, тетя была сотрудником ПДН и ее пригласили ради Кристины. По почерку быстро определили, какой ребенок написал о странном поведении «родственника». Психолог и учительница долго и аккуратно разговаривали с девочкой. О том, как она жила, почему ее забрали бабушка и дедушка, как ей живется с мамой. Несколько раз они переглядывались, стараясь скрыть от девочки ужас и гнев, который вспыхивал у них в глазах.
Семью Кристины проверяли несколько раз, в итоге было принято решение вернуть ее дедушке и бабушке. Аркадий был арестован. Во время следствия обнаружились некоторые факты: его уже дважды привлекали за попытку раст ления малолетних.
Оставшись без мужского плеча, Валентина продолжит спиваться. Через пять лет ее найдут мертвой на обочине дороги. Кристина вырастет, окончит институт и устроится на должность школьного психолога.
Берегите своих детей, они заслужили лишь доброту и счастливое детство.
Автор Ольга Брюс
Над лугом стоял густой гул, который говорил о том, что пчелы и шмели работали дружно и слаженно.
Кристина блаженно зажмурилась и посмотрела через луг в сторону дома. Там, вдалеке, она увидела очертания двух фигур. Девочка не могла увидеть лиц, но точно знала – это мама и папа идут к ней, держась за руки.
- Криська! Вставай! Сколько можно валяться?
Грубый голос матери не сразу донесся до сознания Кристины, еще погруженного в любимый сон. вернее, это был не сон, а самое счастливое воспоминание из детства. Их последнее лето. Кристине пять лет, родители молоды и счастливы, а папа был еще жив и здоров.
Кристина помнила, как мать враз почернела и будто съежилась. Она настолько погрузилась в свое горе, что родителям папы, несмотря на собственную горечь утраты, пришлось взять на себя воспитание внучки. Почти пять лет девочка жила у бабушки с дедушкой.
Мать звонила редко. Приезжала еще реже. Бабушка и дедушка ее не обвиняли, не осуждали, внучке говорили, что мама тяжело переживает потерю папы.
Как потом оказалось, мама давно ни о чем не переживала, кроме как о том, что еще продать ради очередной бутылки. Видимо, пагубное пристрастие, которым страдали ее родители, передалось и ей. Оправдывая свои запои горем по мужу, женщина опускалась все ниже, не желая выбираться и пытаться жить нормальной жизнью.
Часто замечая ее пьяной, соседи ворчали:
- спихнула девчонку на свекров, вот и пьет. Было б о ком заботиться, может и не пила так беспробудно.
- Не ваше дело! Я страдаю, у меня горе! – на полусогнутых ногах женщина ковыляла домой.
- Ты пять лет уже страдаешь, - фыркали соседки. - Зенки «с горя» каждый день залиты.
- Не ваше дело. Это моя жизнь.
- Валь, ты бы пить бросила. Что ж ты, как мать с отцом, не живешь, а существуешь? Сама ведь страдала от их запоев.
- Да они просто алкаши были, - махала рукой Валентина, пытаясь поскорее убраться из виду любопытных сплетниц. - А у меня причина есть.
- У тебя же дочь растет. Девочка отца потеряла, хочешь, чтобы вообще сиротой осталась? Сопьешься ведь! Забери девочку, брось пить, заживи как человек.
Валя слушала и злилась на весь мир. А со зла пила еще больше. Получался замкнутый круг.
Кристина по матери не скучала. Слишком плохо помнила ее участие. С самого рождения девочка была папиной. Он вставал по ночам менять пеленки и кормить дочку, занимался ее развитием по вечерам после работы, баловал ее, приносил с работы разные интересные вещички. Мама же относилась к ребенку прохладно. Идея родить была папина, поэтому мама, выполнив свой долг, отдыхала. И продолжила это делать, овдовев.
Но разговоры соседей мимо не прошли. Женщина стала все чаще задумываться о том, что пора бы забрать дочь к себе. Опять же, выплаты положены за нее. А сейчас ими свекры пользуются. Наживаются на сиротке. В общем, накрутила себя с пьяных глаз и решила забрать дочь. К тому времени Кристине уже стукнуло десять.
Первая попытка забрать дочь не увенчалась успехом: свекры не отпустили внучку, единственную радость в жизни, выставив условие – бросить пить.
Прошел год. Валентина несколько раз пыталась избавиться от пагубной привычки, но удавалось ей это плохо. До тех пор, пока она не встретила мужчину, как ей показалось, любящего и самого лучшего. Он тоже любил приложиться к бутылке, но редко и не уходя в запой. Узнав, что у Валентины есть дочь, он неожиданно сильно обрадовался и оживился. Выяснив, что девочку отдадут, если женщина бросит пить, начал всеми силами помогать Валентине привести себя в человеческий вид. Добившись более-менее приличных результатов, Валя собралась за ребенком.
Чтобы забрать Кристину без эксцессов, она прихватила с собой своего мужичка.
- Ну что, снова не отдадите законной матери дочь? Мы тогда в суд пойдем. Вы старые уже, за девчонкой смотреть не сможете. А мы ей условия создадим, - с порога заявила Валя.
Пожилые родственники понимали, что отдавать девочку таким «родителям» опасно, поэтому попытались снова отправить невестку восвояси.
- Валентина пить не бросила! Почти шесть от нее ни слуху, ни духу. Кристина ее даже не помнит. – ответила свекровь, не желая впускать женщину в дом.
- Тогда будем судиться, - ухмыльнулась Валя. - Вы уже люди немолодые, не ровен час, оступитесь на кочке или в темной подворотне внезапно плохо станет, - тихим елейным голоском проговорил мужичок.
- Да хоть самому Папе Римскому жалобу пиши, все равно дите не получишь.
- Аркадий, что делать? – шепнула сожителю Валя. – Придется уезжать.
- Ты представляешь, какие деньги ты за нее получишь?! – подсчитывал в уме Аркашка. – Надо как-то договариваться.
Все ж забрать ребенка не удалось. Свекор встал грудью и пригрозил тюрьмой, если кто-то из незваных гостей начнет драку. Пришлось возвращаться назад.
Целый месяц Валя не пила. Оделась прилично, причесалась и отправилась в опеку жаловаться на нахальных свекров. Через неделю к тем нагрянула проверка, представители которой едва не довели до инфаркта пожилых супругов. Кристину забрали в приют временного пребывания, хотя она плакала и просила оставить ее здесь.
Из приюта ее забирала уже мать со своим Аркадием. Довольные результатом, оба предвкушали беззаботное будущее.
Первое время жизнь с матерью казалась девочке адом. Бабушка очень вкусно готовила, мать не готовила ничего, кроме макарон.
Дед каждый день помогал ей с уроками, рассказывал всякие интересные истории, ходил с девочкой в лес и на речку. В новом доме всем было наплевать на ее успеваемость и успехи в школе.
Но хуже всего было то, что Кристина стала замечать – Аркадий специально поит ее мать, а сам не пьет. Он охотно ходил в школу на собрания, активно участвовал в жизни класса. В общем, изображал заботливого отца. Настолько заботливого, что мать «решила» переписать дочь на него.
- Валька, ты в своем уме? – Аркадий впервые был груб и орал на нее.
- А чо такого? Ты ж ей отца заменил. – бухтела подвыпившая женщина.
- Да? А платить с чего за нее будут? Включи мозги!
- Не подумала… - икнула Валя, поднося ко рту стакан с водкой.
Кристине на тот момент уже исполнилось двенадцать. В глазах окружающих, у нее была вполне нормальная семья. Особенно радовались соседи: Алкоголичка Валька бросила попойки, нашла себе мужичка нормального (и как только он на такую позарился), дочь забрала. Мужичок тоже старается – везде лезет помогать, рассказывает, как рад, что обрел свое счастье и Кристину любит, словно родную.
Неспокойно было только бабушке с дедушкой. Им сложно стало видеть внучку. Приходилось звонить или приезжать к школе. Забирать девочку на выходные Валентина не давала, боялась, что дочь наговорит лишнего.
Казалось, меньше всех была рада возвращению дочери сама Валентина. Ей никогда не хотелось детей. Муж отлично справлялся. А когда его не стало, появилась отличная причина убить одним выстрелом двух зайцев - дочь с рук сбагрить и пить каждый день, прикрываясь уважительной причиной. Теперь же дочь каждый день мозолила глаза, не позволяя вести прежний образ жизни: что–то требовала, рассказывала, как ей славно жилось у бабушки с дедушкой. В общем, раздражала неимоверно! Раздражение копилось, не находя выхода. Ссориться с соседями было не интересно, чтобы выплеснуть негатив, с Аркадием – страшно, он мог уйти, а она в последнее время пила жила исключительно на его деньги.
Поэтому свою злость она выпускала на «виновницу всех бед» - дочь.
Валя не разговаривала с девочкой, не обнимала ее, не желала доброго утра или доброй ночи. Она только выдвигала претензии и орала.
В то утро мать была особенно зла – Аркадий не оставил денег на опохмел, а Кристина умудрилась не проснуться сразу после первого оклика. Условия для «выпуска пара» идеальные.
- Криська! Ты встанешь или нет! Сколько мне орать? Хочешь, чтоб мать охрипла? Зараза неблагодарная! Я для тебя все делаю, а ты? Ну-ка встала и марш в школу.
- А завтрак? – наконец, девочка появилась в кухне.
- Не заслужила! – вопила мать, ища бутылку под раковиной.
- Дай мне хотя бы денег на обед, - заскулила Кристина.
- Откуда я их возьму? У самой труб… голова болит с утра, а на лекарства денег нет! Иди, пошевеливайся!
Кристина молча поплелась в школу. То ли душный класс, то ли отсутствие завтрака и обеда (да и в целом очень скудное питание по сравнению с бабушкиными кулинарными шедеврами) сделали свое дело – девушка потеряла сознание на уроке.
Молодая учительница, не на шутку испугавшись, побежала за школьной медсестрой.
- Ты ела сегодня? – первый же вопрос медика вскрыл проблему, как наболевший прыщ.
- Нет, - Кристина не знала, что об этом рассказывать ни в коем случае нельзя.
- Она в последнее время постоянно бледная, - поддакнула учительница.
После женщины обсудили семью Кристины и сделали вывод, что девочка живет в неблагополучных условиях.
Позвонив матери Кристины, медик рассказала о случившемся и чуть ли не в приказном тоне сказала, что ребенку необходимо сдать анализы.
К тому времени, Валентина нашла заначку сожителя и «позволила себе расслабиться». Толком не поняв, что случилось, она грубо ответила:
- Что ей, кобыле, сделается, пусть домой чешет!
Медсестра поискала в медкарте девочки номера других родственников. Нашла номер Аркадия. Позвонив ему, она попросила приехать.
Тот прилетел в течение десяти минут. Был обеспокоен и потрясен. Бил в грудь кулаком, обещая показать ребенка врачам.
В такси ехали молча. Когда машина остановилась у дома, Аркадий открыл дверь для Кристины. Та удивилась. Заходя в подъезд, она вдруг почувствовала, как мужчина, словно невзначай, опустил ей руку на плечо, и пальцы быстро соскользнули по спине (чуть ниже) и обратно. Кристина резко дернулась и побежала в квартиру.
Она, в силу возраста, не поняла, что он хотел от нее, но очень испугалась.
С тех пор Аркадия словно «прорвало». Он старался как можно чаще оставаться с ней наедине, то приобнимет, то погладит по голове. Мать на это внимание не обращала, а Кристине становилось все страшнее. О том, чтобы рассказать маме, не было и речи. Она итак Кристину на дух не переносит, а из-за этой новости явно побьет ее, не поверив ни единому слову.
Однажды Аркадий зачем-то изъявил желание отвезти девочку в школу, хотя она благополучно добиралась сама. Потом повадился встречать у школьных ворот. Кристина чувствовала неловкость.
- Мальчики тебя не обижают? Не задирают? – его слащавый голос врезался в уши и оседал липким налетом.
Кристина ежилась, глядя себе под ноги, и молчала. При Валентине Аркадий держал некий нейтралитет к ребенку, а когда она засыпала, то тут же кружился вокруг Кристины, как тот шмель на лугу, и совал свой нос в учебники, задавая глупые вопросы, на которые Кристина не отвечала.
Через несколько дней в школу на урок пришла какая–то тетя. Много говорила о безопасности, о том, как надо вести себя в той или иной ситуации и какие действия старших родственников, знакомых или незнакомых должны насторожить подростка. В числе прочих были и прикосновения. Постоянные, назойливые и вызывающие страх. Потом тетя раздала листочки и попросила написать, если кто–нибудь испытывал на себе что–то подобное. Подписывать «признание» необязательно. Кристина сразу решила, что напишет правду. Ведь никто не узнает, что это написала именно она.
Оказалось, тетя была сотрудником ПДН и ее пригласили ради Кристины. По почерку быстро определили, какой ребенок написал о странном поведении «родственника». Психолог и учительница долго и аккуратно разговаривали с девочкой. О том, как она жила, почему ее забрали бабушка и дедушка, как ей живется с мамой. Несколько раз они переглядывались, стараясь скрыть от девочки ужас и гнев, который вспыхивал у них в глазах.
Семью Кристины проверяли несколько раз, в итоге было принято решение вернуть ее дедушке и бабушке. Аркадий был арестован. Во время следствия обнаружились некоторые факты: его уже дважды привлекали за попытку раст ления малолетних.
Оставшись без мужского плеча, Валентина продолжит спиваться. Через пять лет ее найдут мертвой на обочине дороги. Кристина вырастет, окончит институт и устроится на должность школьного психолога.
Берегите своих детей, они заслужили лишь доброту и счастливое детство.
Автор Ольга Брюс
Следующая публикация
Комментарии 5