ПРЕДЛОЖЕНИЕ

"Ненавижу оборотней, особенно мужиков!" - процедил сквозь стиснутые зубы здоровенный детина в кожаной куртке с эмблемой байк-клуба, обводя взглядом зал. Отчаянно хотелось поделиться с кем-нибудь своей обидой. Но, как назло, нынче в кафе "У Ашота" собрались одни ханурики и забулдыги. По вечерам здесь к официальному меню из чебуреков и прочей съедобной гадости добавлялась неофициальная карта дешёвых крепленых вин и шансон из охрипших динамиков, что привлекало соответствующий контингент. "Ну хоть бы одно интеллигентное лицо!" - мрачно думал байкер, блуждая глазами по испитым харям под надрывное "Эх, прости-прощай свобода, здравствуй, Магадан". Поняв, что выбор не велик, он брезгливо поморщился и поманил к себе пальцем помятого типа из-за соседнего стола. Кажется, этот алконавт уже совершил выход в открытый космос приятного опьянения, потому что приблизился не совсем твердой походкой. Новоприбывший, плюхнувшись на стул напротив, навалился грудью на столешницу и перешёл сразу к делу: - Ну чё, выпьем, что ли, дуся? Пузырек поставишь? Байкер испуганно вздрогнул: - Откуда ты меня знаешь? Ты что, из наших? Он вскочил и, перегнувшись через стол, обнюхал пьяницу, словно собака. Но от того несло только "бормотухой", несвежим бельем и одеколоном "Тоска Маруси". Алкаш, туго посоображав пару секунд, наконец, удивился такому обращению: - Э, ты чё меня нюхаешь? Я те тюльпан, чё ли? Ах, ты, блин, изра... ивзра... извращенец. Я не из ваших, понял? - и сделал попытку встать из-за стола. Но вдруг зрачки байкера вспыхнули красным огнём, и он рявкнул: - Сидеть! Бухарик плюхнулся обратно на стул, а здоровяк, жестом подозвав разбитного официанта, указал пальцем на собеседника и коротко приказал: - Порадуй приятеля. Вскоре на столе появилась бутылка вермута. Мужичонка, оживившись, приложился к ней поцелуем, потом залпом выпил первый стакан, пожаловался: "Чё-то не бьёт по шарам", и налил ещё. Прежде чем проглотить вторую порцию, он хлопнул ладонью по столешнице и заявил: - Хороший ты человек, дуся! Уважаю! Как хоть тебя зовут? Байкер огляделся по сторонам и, понизив голос, ответил: - Меня так и зовут - Дуся. Точнее, Евдокия Евлампиевна. Осушив второй стакан, алкаш, кажется, уже успел войти в состояние абсолютного добродушия и понимания непонимаемого. Он кивнул, словно каждый день встречал брутальных мужиков с таким именем, и, наливая третий стакан, уточнил: - Ты баба что ли? - Хуже. Я - оборотень. Могу в кого угодно превратиться. А вообще-то я - учительница на пенсии. - Хе, - осклабился ханурик, похоже, дойдя уже до кондиции неудивления удивительному. - Прикольно. - Прикольно, если ты единственный оборотень в округе, - отрезал байкер. - А в последнее время нас столько развелось! Уже и не знаешь, где повстречаешься с таким же, как ты сам. Вот, на днях, в полночь, превратилась я в Анджелину Джоли, иду по парку и вижу: стоит мужик. Сейчас, думаю, поужинаю. Сам ведь напрашивается: нечего шляться в такой поздний час. Нацелилась я вцепиться ему сзади в шею, а он вдруг повернулся, и я обмерла: ну вылитый Брэдд Питт! Правда, несло от него вот так же, как от тебя, дрянным парфюмом. Но в остальном хорош! Даже жалко его стало есть. Охмурила я его и притащила к себе домой. Ох и жаркая была ночка! - байкер поёжился и сплюнул. - А утром проснулась я в одной постели со своим соседом Ферапонтом Дормидонтычем - лысым старпёром с бородавкой на щеке. С тем самым уродом, который вечно что-то сверлит утром в воскресенье и курит на лестничной площадке. Этот гад тоже оказался из наших. Какую только шваль теперь не встретишь среди оборотней! - А ночка-то всё же была жаркая, - пьяно подмигнул алкаш. Байкер покраснел до корней волос, взгляд его на секунду затуманился, а потом снова сверкнул огнём. - Я этого козла утром чуть не загрызла. Выгнала взашей и велела больше мне на глаза не попадаться. А сама решила после такого конфуза имидж сменить. Буду теперь в мужиков превращаться. Как тебе из меня байкер? Мужичонка, смерив оборотня глазами, вынес вердикт: - Говённый. - Это еще почему? - обиделась Евдокия Евлампиевна. - Ты где это видала байкера, который, вместо того, чтобы глушить "Будвайзер", гоняет чаи под конфетки с ликёром? А ты ж, ё-моё, ещё сидишь и вяжешь носок. Во, блин, уже полноска состряпала. - Вязание хорошо успокаивает нервы. - Нервы надо портвешком лечить, - изрёк алкаш, подняв вверх указательный палец, а потом ещё больше налёг грудью на стол и, обдав оборотня винными парами, добавил. - Ты, конечно, на байкера не больно-то и похож. Но на бабу ещё меньше. А может, ты того? - он выразительно покрутил пальцем у виска. Недовязанный носок полетел в сторону. - Я тебе сейчас докажу, что не вру! - Байкер-Дуся растянула губы в улыбке, не предвещавшей ничего хорошего, и вскочила во весь свой двухметровый рост. Затем она сгребла за воротник бухарика, который едва успел цапнуть со стола недопитую бутылку, и потащила его в туалет, направившись сперва по привычке в женский. - Э, ты куда? - заверещал алкаш. Дуся, исправившись, втолкнула его в мужской, где сейчас никого не было. - Ну, смотри. Она резко крутанулась на месте и прямо на глазах трансформировалась в худосочную остроносую старушонку в растянутой кофте, надетой поверх платья в мелкий цветочек, и в стоптанных туфлях. - А? Каково? Вот такие мы, оборотни, - гордо заявила бабка и тут же подумала, поморщившись: "Чёрт, опять разоткровенничалась! Вечно у меня из-за конфет с ликёром язык развязывается. Придётся сожрать этого алкоголика". Но выпивоха вдруг тоже пару раз обернулся вокруг себя и превратился в лысого старичка с бородавкой на щеке. - Ферапонт Дормидонтыч! - ахнула Евдокия Евлампиевна. - Я, Дуся. Совсем по тебе извёлся после той ночи. Не могу забыть твоих страстных объятий. Вот, пришлось ради маскировочки перевоплотиться чёрт знает во что, - он кинул взгляд на почти пустую бутылку вермута в руке, и лицо его брезгливо перекосилось. - Никогда ещё не приходилось пить такую дрянь. - Как же я тебя, заразу, два раза подряд не учуяла? - Так ведь, милая моя, одеколон "Тоска Маруси" - штука ядрёная. Даже запах оборотня перешибает. - Я же велела ко мне не приближаться. Ты зачем за мной таскаешься? - Я к тебе, Дуся, с предложением. Брачным. - Еще чего надумал! - взвизгнула бабка. - С чего бы мне за тебя, старпёра уродливого, замуж идти? Ферапонт миролюбиво пропустил оскорбление мимо ушей. - Так ты в душу смотри, Дуся, а не на лицо. Я ж могу кем угодно обернуться. Сегодня - Арнольдом Шварцнеггером, завтра - Колей Басковым. Ты сама призналась, что ночка у нас была жаркой. А сколько их таких ещё будет! - встав на одно колено, он выдохнул: - Ну, Евдокия, соглашайся! Вспомнив ласки Брэда Питта и подумав, что с Басковым и Шварцнеггером она ещё не целовалась, да и охотиться вдвоём оно сподручнее будет, Евдокия Евлампиевна вздохнула и ответила: - Вот до чего же я всё-таки вас, мужиков-оборотней, ненавижу! Всё у вас не по-людски. Ладно, шут с тобой, Дормидонтыч, пойду я за тебя. Ферапонт радостно вскочил, чмокнул старушенцию во впалую щечку и попросил: - А давай, душа моя, в следующий раз ты в Софи Лорен обернёшься? И главное - больше никаких байкеров! - Ну, тогда курить - на балконе, - не осталась в долгу Дуся. Помолвку отметили сожранным официантом. Автор: Оксана Семык