Случай этот произошёл в одной деревушке затерянной среди лесов. Лет, эдак шестьдесят, назад.

Деревня была небольшая, скореe хутор. Расположилась на взгорке плавающем среди мхов и клюквы. Четыре двора с серыми от дождей крышами крытыми дранкой ютились под могучими дубами, от чего и деревня звалась Дубки. И жило в тех Дубках всего-то одиннадцать душ. Жила деревня своим хозяйством, охотой да рыбалкой. Зажиточнее всех в деревне живёт Иван Трофимович. Мужик скупой и работящий. Годов ему под шестьдесят, но он ещё крепок и жилист. В ту осень наскрёб клюквы пудов пятнадцать, конечно не один, а с Петрухой. С сыном значит. Петруха младший, ему - восемнадцать. Двое старших сыновей живут в Ленинграде

Петькино сокровище

Петя вернулся домой, в родной провинциальный городок после десяти лет семейной жизни в областном центре. Вернулся он один, после того, как его семья распалась по самой прозаичной причине: супруги не сошлись характерами.

Пенсионеру надоело экономить – до злости.

И подумал: «Столько лет работал, но, видимо, не заслужил хорошей жизни». Быстро оделся и вышел из дома. Было предчувствие, что сейчас совершит нечто необычное. По дороге рынок, разыскал рыбные ряды и купил три больших стейка осетра. Сразу отдал несколько тысяч. И показалось пенсионеру, что с ума сошел. Вернулся домой и сварил уху. Никогда до этого не ел мужчина осетрины. И ничего в этом странного нет, потому что вырос в обыкновенной советской семье, которая осетра только на картинках видела. Затем началась самостоятельная жизнь. Конец во

Из книги Корнея Ивановича Чуковского «От двух до пяти»

Корней Чуковский писал: "Начиная с двух лет всякий ребенок становится на короткое время гениальным лингвистом..."
— Двухлетнюю Сашу спросили:
— Куда ты идешь?
— За песочком.
— Но ты уже принесла.
— Я иду за ещём.
— Папа, сделай телевизор помолчее, мне сказку не слышно.
— Я сперва боялся трамвая, а потом вык, вык и привык.
Маша (3 года) увидела морщинки на лбу у отца, погладила их и сказала:
— Я не хочу, чтобы у тебя были сердитки!
— Ах ты, стрекоза! — сказала мать своей трехлетней Ирине.
Я не стрекоза, а я людь!
Двухлетний Юра, желая взобраться на диван, всегда обращается к своей матери c просьбой:
— Мамочка, мамоги!