СОБАКА

Мечтай, мечтай. Всё у́же и тусклей
Ты смотришь золотистыми глазами
На вьюжный двор, на снег, прилипший к раме,
На метлы гулких, дымных тополей.
Вздыхая, ты свернулась потеплей
У ног моих - и думаешь... Мы сами
Томим себя - тоской иных полей,
Иных пустынь... за пермскими горами.
Ты вспоминаешь то, что чуждо мне:
Седое небо, тундры, льды и чумы
В твоей студёной дикой стороне.
Но я всегда делю с тобою думы:
Я человек: как бог, я обречён
Познать тоску всех стран и всех времён.
1909

МОРЕ, СТЕПЬ И ЮЖНЫЙ АВГУСТ...

Море, степь и южный август, ослепительный и жаркий.
Море плавится в заливе драгоценной синевой.
Вниз бегу. Обрыв за мною против солнца желтый, яркий,
А холмистое прибрежье блещет высохшей травой.
Вниз сбежавши, отдыхаю. И лежу, и слышу, лежа,
Несказанное безмолвье. Лишь кузнечики сипят
Да печёт нещадно солнце. И горит, чернеет кожа.
Сонным хмелем входит в тело огневой полдневный яд.
Вспоминаю летний полдень, небо светлое... В просторе
Света, воздуха и зноя, стройно, молодо, легко
Ты выходишь из кабинки. Под тобою, в сваях, море.
Под ногой горячий мостик... Этот полдень далеко...
Вот опять я молод, волен, - миновало наше лето...
Мотыльки горячим

ЛЮБИЛ Я В ДЕТСТВЕ СУМРАК В ХРАМЕ...

Любил я в детстве сумрак в храме,
Любил вечернею порой
Его, сияющий огнями,
Перед молящейся толпой;
Любил я всенощное бденье,
Когда в напевах и словах
Звучит покорное смиренье
И покаяние в грехах.
Безмолвно, где-нибудь в притворе,
Я становился за толпой;
Я приносил туда с собой
В душе и радости и горе;
И в час, когда хор тихо пел
О "Свете Тихом", - в умиленье
Я забывал свои волненья
И сердцем радостно светлел...
1888

ЧУЖАЯ

Ты чужая, но любишь,
Любишь только меня.
Ты меня не забудешь
До последнего дня.
Ты покорно и скромно
Шла за ним от венца.
Но лицо ты склонила -
Он не видел лица.
Ты с ним женщиной стала,
Но не девушка ль ты?
Сколько в каждом движенье
Простоты, красоты!
Будут снова измены...
Но один только раз
Так застенчиво светит
Нежность любящих глаз.
Ты и скрыть не умеешь,
Что ему ты чужда...
Ты меня не забудешь
Никогда, никогда!
1906

КАК ДЫМ ПОЖАРА, ТУЧА ШЛА...

Как дым пожара, туча шла.
Молчала старая дорога.
Такая тишина была,
Что в ней был слышен голос Бога,
Великий, жуткий для земли
И внятный не земному слуху,
А только внемлющему духу.
Жгло солнце. Блёклые, в пыли,
Серели травы. Степь роняла
Беззвучно зёрна - рожь текла
Как бы крупинками стекла
В суглинок жаркий. Тонко, вяло,
Седые крылья распустив,
Птенцы грачей во ржи кричали.
Но в духоте песчаных нив
Терялся крик. И вырастали
На юге тучи. И листва
Ветлы, склонённой к их подножью,
Вся серебристой млела дрожью -
В грядущем страхе божества.
1912

АЛЁНУШКА

Алёнушка в лесу жила,
Алёнушка смугла была,
Глаза у ней горячие,
Блескучие, стоячие.
Мала, мала Алёнушка,
А пьёт с отцом - до донушка.
Пошла она в леса гулять,
Дружка искать, в кустах вилять,
Да кто ж в лесу встречается?
Одна сосна качается!
Алёнушка соскучилась,
Безделием измучилась,
Зажгла она большой костёр,
А в сушь огонь куда востёр!
Сожгла леса Алёнушка
На тыщу вёрст, до пёнушка,
И где сама девалася -
Доныне не узналося!
1916

БОГ

Дул с моря бриз, и месяц чистым рогом
Стоял за длинной улицей села.
От хаты тень лежала за порогом,
А хата бледно-белою была.
Дул южный бриз, и ночь была тепла.
На отмелях, на берегу отлогом,
Волна, шумя, вела беседу с Богом,
Не поднимая сонного чела.
И месяц наклонялся к балке тёмной,
Грустя, светил на скалы, на погост.
А Бог был ясен, радостен и прост:
Он в ветре был, в моей душе бездомной -
И содрогался синим блеском звёзд
В лазури неба, чистой и огромной.
1908