СВЕЖЕЮТ С КАЖДЫМ ДНЁМ И МОЛОДЕЮТ СОСНЫ...

Свежеют с каждым днём и молодеют сосны,
Чернеет лес, синеет мягче даль, -
Сдаётся наконец сырым ветрам февраль,
И потемнел в лощинах снег наносный.
На гумнах и в саду по-зимнему покой
Царит в затишье дедовских строений,
Но что-то тянет в зал, холодный и пустой,
Где пахнет сыростью весенней.
Сквозь стёкла потные заклеенных дверей
Гляжу я на балкон, где снег ещё навален,
И голый, мокрый сад теперь мне не печален, -
На гнёзда в сучьях лип опять я жду грачей.
Жду, как в тюрьме, давно желанной воли,
Туманов мартовских, чернеющих бугров,
И света, и тепла от белых облаков,
И первых жаворонков в поле!
1892

РУСЬ

Старуха приехала в Москву издалека. Свой северный край называет Русью. Большая, бокастая, ходит в валенках, в тёплой стёганной безрукавке. Лицо крупное, желтоглазое, в космах толстых седых волос, - лицо восемнадцатого века.
Спросил её как-то:
- А сколько вам лет будет?
- Семьдесят семь, господин милый.
- А вы, дай Бог не сглазить, ещё совсем хоть куда!
- А что ж мне? Это года не велики. Наш родитель до ста лет дожил.
Чаю она не пьёт, сахару не ест. Пьёт горячую воду с чёрным хлебом, с селёдкой или солёными огурцами.
- Вы никогда, небось, не хворали?
- Нет, трясовица была на мне, порча на мне была. Мужа страшилась: как он ко мне с любовным чувством, меня и начинало трясти, кор

ГДЕ ТЫ, УГАСШЕЕ СВЕТИЛО?..

Где ты, угасшее светило?
Ты закатилось за поля,
Тебя сокрыла, поглотила
Немая, чёрная земля.
Но чем ты глубже утопаешь
В её ночную глубину,
Тем всё светлее наливаешь
Сияньем бледную Луну.
Прости. Приемлю указанье
Покорным быть земной судьбе, -
И это горное сиянье -
Воспоминанье о тебе.

Иван Бунин всегда писал об умирающей любви. А любовь всегда умирает. Так?

Она всегда умирает. Она очень хрупка, она очень уязвима, она не защищена ничем... И главное, что происходит в прозе Бунина - это вспышка, совершенно неожиданная вспышка, приход любви. Счастье, которого хватит на всю оставшуюся жизнь; счастье, которое никогда не будет забыто; счастье, которое и придаёт весь смысл этой совершенно бессмысленной, казалось бы, жизни. Но оно вспыхнуло, мелькнуло и ушло в эти тёмные, чернеющие аллеи...
Вообще, речь идёт не только об умирающей любви. Речь идёт об умирающей эпохе. Он изображает некие годовые кольца. Есть то годовое кольцо, из которого он пришёл, а за ним следующее: уже другая

В ГОРАХ

Поэзия темна, в словах невыразима:
Как взволновал меня вот этот дикий скат.
Пустой кремнистый дол, загон овечьих стад,
Пастушеский костёр и горький запах дыма!
Тревогой странною и радостью томимо,
Мне сердце говорит: "Вернись, вернись назад!" -
Дым на меня пахнул, как сладкий аромат,
И с завистью, с тоской я проезжаю мимо.
Поэзия не в том, совсем не в том, что свет
Поэзией зовёт. Она в моём наследстве.
Чем я богаче им, тем больше - я поэт.
Я говорю себе, почуяв тёмный след
Того, что пращур мой воспринял в древнем детстве:
- Нет в мире разных душ и времени в нём нет!
1916