Предыдущая публикация
В начальных классах на уроке труда мы всем классом делали мягкую игрушку.
Слоников. Времени хватило лишь на то, чтобы вырезать из ткани заготовки. Сшивать и наполнять игрушку ватой нужно было уже дома, с мамой. Слоник вышел очень даже приличный, учительница похвалила и пятёрку поставила.
А у Игорька мама-пьяница. Мы все это знали. И у него слон получился совсем корявый, потому как один делал, никто ему не помогал. У слона был хобот сосиской, уши кривые и глаза-пуговки на нитках висят. Позорище, а не слон!
А учительница Игорьку тоже пятёрку поставила и даже больше других слонов Игорьковым слоном восхищалась! Мы на Игорька обиделись и на перемене сказали ему, что его слон - урод! Игорёк прижал игрушку к груди и заплакал.
* * * *
Уже позже, классе в шестом, учитель отпустил нас минут на десять раньше. Мы с Сашкой выбежали во двор школы и слепили из первого снега снежную бабу. Снеговик получился на заглядение! Сашка ему свою шапку на голову натянул, и даже где-то метла в руки нашлась!
Прозвенел звонок, и школа высыпала на улицу. Все увидели нашего снеговика и улыбались.
А после выскочили два старшеклассника
- Смотри! - толкнул другого волосатый и запустил в снеговика снежком.
Они долго кидали, но чаще промахивались. Наконец надоело, и волосатый с разбега ударил снеговика в живот.
Сашка поднял свою шапку, и мы поплелись домой, оглядываясь на гору снега, всё, что осталось от нашего творения.
Иногда люди пишут в ЖЖ рассказы или стихи пишут. Чего греха таить, не у каждого получается. Но, знаете, человек ведь старался, душу вкладывал, пытался, чтобы лучше...
А ему кто-то в ответ: "Заткнись и не вздумай больше писать!"
* * * *
Знаете, что объединяет эти три маленьких рассказа?
Когда-то давно я поступал в Медицинский институт. Со мной поступали ребята, они, чтобы льготы получить, работали весь год в морге при институте. Так вот, смеясь, рассказывали, что у них бытует такой прикол: когда человека вскрывают после смерти, чтобы установить причины болезни, после изучения органов, зашивают обратно,и прикол состоит в том, что органы умершего складывают не туда, где они были изначально. Ну, к примеру, там, где мозг был, туда сердце запихнут, вместо мочевого пузыря - мозг... Весело.
И вроде, что тут плохого? Усопшему - плевать. Родственники - не узнают.
Почему же так противно, жутко и не смешно?
А отвратительно то, что человек часто не чувствует уважения к тому, что создано не им!
Не тобой этот слоник создан! Не ты снеговика лепил! Не ты рассказ писал! Не ты человека создал!
Примеров множество: от мухомора-красавца, раздавленного на потеху, до куличика, слепленного руками ребёнка!
Вот потому и пишу, дорогие мои, любите и восхищайтесь созданным другими! Пусть у них и неуклюже, пусть смешно... Но не нами создано, не нам и судить.
© 0suricat0
Следующая публикация
Комментарии 24
Оригинально, однако)))
Гордыня нас переполняет,всё хотим доказывать свою правоту.
Однажды к Мастеру в гараж зашли Ханжи. Сморщив носы и оглядевшись, они сказали:
— Здравствуйте. Мы ханжи. Мы пришли вас осуждать.
— Но за что? — удивился Мастер.
Ханжи переглянулись и удовлетворенно кивнули.
— Мы слышали, вы употребили слово на букву «б», а также «ё». Не отпирайтесь, мы полдня под воротами ждали, чтобы их услышать.
— Но, понимаете, ключ соскочил… гайка… грани… резьба ****… Ой…. — засмущался Мастер.
— Нецензурщина — это отвратительно! — сказал самый старый Ханжа, — Как грязью плеснуло! Мы вас осуждаем!
— Просто осуждаем? — спросил самый маленький Ханжонок с блокнотиком.
— Решительно осуждаем!
— Ага… Решительно… — заскрипел карандашик...ЕщёЭти диванные "филологи"уже достали, сам0 ни на что не способное, ходят специально по текстам, не ради текста, а ради ошибок, чтоб потом сморщить свой нос, поправить пенсне, и выразить свое недовольство, типа умом блеснутьв, а блещут отсутствием оного, может автор нарочно их делает, чтоб поугорать над убогими филологами
Однажды к Мастеру в гараж зашли Ханжи. Сморщив носы и оглядевшись, они сказали:
— Здравствуйте. Мы ханжи. Мы пришли вас осуждать.
— Но за что? — удивился Мастер.
Ханжи переглянулись и удовлетворенно кивнули.
— Мы слышали, вы употребили слово на букву «б», а также «ё». Не отпирайтесь, мы полдня под воротами ждали, чтобы их услышать.
— Но, понимаете, ключ соскочил… гайка… грани… резьба ****… Ой…. — засмущался Мастер.
— Нецензурщина — это отвратительно! — сказал самый старый Ханжа, — Как грязью плеснуло! Мы вас осуждаем!
— Просто осуждаем? — спросил самый маленький Ханжонок с блокнотиком.
— Решительно осуждаем!
— Ага… Решительно… — заскрипел карандашиком тот.
— А еще у вас грязно! — брезгливо сказали Ханжи.
— Но это же… Отработка! Ветошь… Масло… — Мастер попытался загородить собой самую большую кучу хлама. — Рабочая обстановка, вот!
— Нам неприятно на это смотреть! — сказали Ханжи. — Мы категорически вас осуждаем!
— Угу… Категорически… — бубнил над блокнотиком Ханжонок.
— Так может вам и не смотреть? — осторожно поинтересовался Мастер. — Это же вы ко мне пришли, не я к вам…
— Кстати о вас, — сказала скрипучим, как ножовка по металлу, голосом Ханжица, — вы неопрятны. Мне не нравится, как вы выглядите. Борода эта… У вас грязь под ногтями! Почему бы вам не сделать маникюр? Сходить в барбершоп?
— Но… Я же работаю! Как можно работать с чистыми руками?
— Я не знаю. Мне это не волнует. Мне неприятно это видеть. Я вас публично осуждаю.
— …публично… — записал в блокнотик Ханжонок.
— Но я же не заставляю вас на меня смотреть! — смутился Мастер.
— Вы чините машины — они портят воздух и сбивают людей.
— Но…
— Осуждаем!
— Вы курите, это отвратительно! Почему мы должны нюхать ваш смрад?
— Но я же только тут… Вы сами пришли…
— Осуждаем!
— Вы выпиваете! Мы видели рюмку!
— Но кому какое дело…
— Это отвратительно, какой пример вы подаете детям?!! — рефлекторно почесал сизый нос главный Ханжа.
— Каким детям?
— Вот! — он, дыша в сторону, указал на строчащего в блокнот Ханжонка.
— Но это же вы его привели!
— Осуждаем! Осуждаем! Осуждаем! — наперебой закричали Ханжи, не давая Мастеру вставить слово.
И только Ханжица неожиданно сказала: «Уй, ****!». И все замолкли.
— Ну ёб вашу мать, что за херня? — она смотрела на пятно отработки на дорогих туфлях. — Это же просто **** какой-то!
Ханжица вытащила из сумочки сигареты и нервно закурила.
— Мы ее осуждаем? — растерянно и тихо спросил Ханжонок, кося глазом в блокнот.
— Ты что, дебил? — злобно рявкнул на него Главный Ханжа, отхлебнув из карманной фляжки. — Пошли отсюда. Тут неподалеку нудистский пляж, надо осудить публичную наготу. Он, правда, за трехметровым забором, но, если влезть на сосну и взять бинокль…
Мастер смотрел им вслед, задумчиво вычищая грязь из-под ногтей отверткой.
(с)