Я открыла актеров «Около», когда после непонятного пожара театр долгое время ютился в зальчике, который называли «конюшней». Их стилистика ни на что не похожа. Их речь мало подходит под клише сценречь. Их манера игры выглядит замороженной. Их шинели порой кажутся повсеместными, а песни навязчивыми. Но все это только выглядит и кажется. Театр Погребничко - отдельный московский сфинкс, чьи загадки лучше не пытаться разгадывать. «Умом» его точно не понять, но захватит он вас с первых минут, заколдует, вовлечет в свой, неостановимый поток времени. И странное дело, тебе начинает казаться, что все, о чем они говорят и молчат со сцены (о, как они умеют молчать!), и про тебя тоже. И как же так угадал, прочел Мастер твою жизнь, тайные желания и самые твои воспоминания?
Так было со мной на спектакле «О,Федерик!», где послевоенное и в то же время военное детство героини соединилось с моим. И на странных «Трех мушкетерах», где довольно старые люди путали Портоса с Арамисом, меняясь шляпами. Но дороже этого дворового, «пацанского» варианта Дюма для меня ничего нет, потому что подростками, нелегально прорвавшись на французскую версию мушкетеров, мы так же неловко превращались в них на задворках школы. И, конечно, на «Трех сестрах», с их почти античной женской красотой - не для этой жизни!- и тоской по Несбывшемуся, которой отравил меня Чехов в восемь лет, когда я стащила пьесу с родительской этажерки. Тоской по тому, чего нет и быть не может. Но есть существенная разница. Один раз Встреча у Погребничко обязательно случается. А это очень много для одной жизни - один раз…
Алексей Чернышев плотно вошел в репертуар театра. Городничий в «Ревизоре», Лопахин в «Вишневом саде», еще несколько важных ролей. Я увидела его в премьере по рассказам Бунина в несуществующей роли хроникера событий - киномеханика, крутящего ручку невидимой камеры. Рассказ «Холодная осень», давший заголовок спектаклю «Только тот холодный осенний вечер» (режиссер-постановщик Юрий Погребничко), рифмуется с романсом в исполнении Вертинского («Только раз в холодный зимний вечер мне так хочется любить »).
Холодноватая, как первый осенний ледок, и такая же хрупко-прекрасная Элен Касьяник вспоминает встречу-прощание своей героини (безымянная у писателя, здесь она Элен). Внешне спокойно продолжает ее историю Лилия Загорская. Приемная дочь «холеными ручками с серебряными ноготками все завертывает коробки в атласную бумагу», приемная мать все вспоминает «тот холодный осенний вечер», который только и был в ее жизни… А такой же, как она, прекрасный, уже нездешний военный в долгополой шинели (Даниил Богомолов) все уходит на войну, уходит из ее жизни…
Рассказ «Мадрид» подверстан к первому, попадая в тон его. Герой Сергея Каплунова (сорежиссер спектакля) встретил внутренне чистую, еще очень юную девушку, к которой, как к Сонечке Мармеладовой, грязь не липнет (Екатерина Есина), и пожалел. Вытащит, спасет? Оба эти легкие, как паутинки в осеннем воздухе, с печалью недосказанности рассказа написаны в Ницце, с разницей в неделю (26 апреля - 3 мая). Между ними был еще один /«Второй кофейник»/, обжигавший «суровым стилем». Но тут ничего грубого, материального. И даже вставная новелла из Набокова («Ужас») не порушит прозрачной бунинской конструкции. Ее, как бы между прочим, рассказывает киномеханик. В ровном, сдержанном изложении ужас неизбежной смерти и ужас зазеркалья - набоковские хорроры - не побеждают нас. Нов, неузнаваем здесь Алексей, притушивший свой могучий темперамент точно «тон в тон».
Да, на свете все конечно, но есть поток времени. И пока ты на берегу, и ангел с куцыми крыльями (назови его хоть палатником) пришел пока еще к тебе, а не за тобой, и надо успеть сохранить (как старую пленку) в памяти ту встречу и тот вечер, который бывает только раз. Не оттого ль так спокойна героиня Загорской – «пожила, порадовалась». Готова в любую минуту погибнуть от «пьяного ножа» юная Поля. Эмоциональную актрису сменит в роли мраморная Элен.
Война (тоже действующее лицо), разбитые фрагменты статуй, миф о спартанском царе Леониде («чтобы умереть – довольно и трехсот»). И море, невыносимо красивое море, равнодушно слизывающее силуэт одной из самых прекрасных женщин. И это пройдет. А тот вечер, та встреча останется. И повторится, но уже не с нами. Великим мудрецом назвал своего Мастера Алексей. Так нужно, чтобы в наше бездумное время кто-то оставался на берегу и помнил... Хотя, конечно, каждый считает свое в спектакле мудреца и поэта.
Ирина Крайнова
Фото с сайтов театров
Подпишитесь на группу, чтобы следить за театральной жизнью Саратова и успехами саратовских талантов!
Нет комментариев