Предыдущая публикация
БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК СЕВАСТОПОЛЯ ЧТОБЫ ПОМНИЛИ...
ПОТОМСТВУ В ПРИМЕР!
14 МАЯ 1829 г. - 195 лет, СО ДНЯ ГЕРОИЧЕСКОГО БОЯ
18-пушечного брига «Меркурий» под командованием капитан-лейтенанта
Александра Ивановича Казарского с двумя турецкими линейными кораблями. Бой брига «Меркурий» является одним из ярких эпизодов боевой летописи истории отечественного флота, а подвиг его экипажа
– символом мужества, доблести и славы русских моряков.
18-пушечный гребно-парусный бриг «Меркурий» был построен 7 (19) мая 1820 г. на Севастопольской верфи под руководством корабельного мастера полковника И.Я. Осминина, и предназначался для охраны
Кавказского побережья и несения дозорной службы
Кавказского побережья и несения дозорной службы
С началом Русско-турецкой войны 1828–1829 гг. бриг принял участие в боевых действиях по взятию Варны, Анапы, Бурчака, Инады и Сизополя,
где отличился взятием двух турецких судов с десантом.
К этому времени командиром брига стал капитан-лейтенант
Александр Иванович Казарский.
(1797 г.- 1833 г.)
где отличился взятием двух турецких судов с десантом.
К этому времени командиром брига стал капитан-лейтенант
Александр Иванович Казарский.
(1797 г.- 1833 г.)
12 (24) мая 1829 г. бриг «Меркурий» в составе небольшого отряда русских военных судов (44-пушечный фрегат «Штандарт» (капитан-лейтенант
П.Я. Сахновский) и 20-пушечный бриг «Орфей» (капитан-лейтенант
Е.И. Колтовский) крейсировал в районе Босфора.
На рассвете 14 (26) мая, в 13 милях от пролива, на горизонте показалась турецкая эскадра. Для уточнения сил противника «Штандарт» и «Орфей»
пошли на сближение, оставив «Меркурий» в дрейфе.
Командиру отряда Сахновскому удалось определить, что в составе эскадры противника находились 6 линейных кораблей, 2 фрегата и корвета и 4 малых судна. Сосчитав турецкие вымпелы, «Штандарт»
и «Орфей» повернули назад.
Неприятельская эскадра устремилась в погоню за русскими кораблями.
Увидев возвращающихся разведчиков, Казарский самостоятельно
вступил под паруса и начал отход. Однако вскоре наиболее
быстрые турецкие корабли:
П.Я. Сахновский) и 20-пушечный бриг «Орфей» (капитан-лейтенант
Е.И. Колтовский) крейсировал в районе Босфора.
На рассвете 14 (26) мая, в 13 милях от пролива, на горизонте показалась турецкая эскадра. Для уточнения сил противника «Штандарт» и «Орфей»
пошли на сближение, оставив «Меркурий» в дрейфе.
Командиру отряда Сахновскому удалось определить, что в составе эскадры противника находились 6 линейных кораблей, 2 фрегата и корвета и 4 малых судна. Сосчитав турецкие вымпелы, «Штандарт»
и «Орфей» повернули назад.
Неприятельская эскадра устремилась в погоню за русскими кораблями.
Увидев возвращающихся разведчиков, Казарский самостоятельно
вступил под паруса и начал отход. Однако вскоре наиболее
быстрые турецкие корабли:
110-пушечный «Селимие» под флагом капудан-паши и 74-пушечный «Реал-бей», настигли «Меркурий». Остальная турецкая эскадра легла
в дрейф, ожидая, когда адмиралы захватят либо уничтожат русский бриг.
Шансов на то, чтобы оторваться от противника, у «Меркурия» не было никаких. Однако, около двух часов дня ветер стих, и ход преследовавших кораблей замедлился. Пользуясь этим обстоятельством, «Меркурий»
под веслами стал отрываться от преследования.
в дрейф, ожидая, когда адмиралы захватят либо уничтожат русский бриг.
Шансов на то, чтобы оторваться от противника, у «Меркурия» не было никаких. Однако, около двух часов дня ветер стих, и ход преследовавших кораблей замедлился. Пользуясь этим обстоятельством, «Меркурий»
под веслами стал отрываться от преследования.
Но не прошло и получаса, как ветер снова посвежел и турецкие корабли начали сокращать дистанцию. В исходе третьего часа дня турки открыли огонь.Понимая, что уйти не удастся, командир собрал совет офицеров. Старинный морской обычай давал первое слово младшим чинам, в соответствии с ним вопрос о дальнейших действиях был задан поручику корпуса штурманов Прокофьеву. Не задумываясь, поручик предложил вступить с неприятелем в бой и драться до последнего снаряда
и человека.
«Нам не уйти от неприятеля, – сказал поручик Корпуса флотских штурманов И.П. Прокофьев. – Будем драться. Русский бриг не должен достаться врагу.Последний из оставшихся в живых взорвет его на воздух».
и человека.
«Нам не уйти от неприятеля, – сказал поручик Корпуса флотских штурманов И.П. Прокофьев. – Будем драться. Русский бриг не должен достаться врагу.Последний из оставшихся в живых взорвет его на воздух».
Бой брига «Меркурий» с турецкими кораблями 14 мая 1829 года.Художник М. Ткаченко, 1907 г.
- Его мнение было поддержано всеми офицерами. Когда командир объявил это решение, матросы поддержали решение своего
командования громким : «Ура!»
Весь экипаж команды переоделся в парадные мундиры. Для поднятия боевого духа была прочитана молитва Святому Николаю - небесному
покровителю моряков. Были в той молитве слова:
«ты уже не оставь нас в смертный час, убереги нашу совесть и души
от слабости, спаси и сохрани…».
Как показали дальнейшие события святой услышал слова верующих.
- Его мнение было поддержано всеми офицерами. Когда командир объявил это решение, матросы поддержали решение своего
командования громким : «Ура!»
Весь экипаж команды переоделся в парадные мундиры. Для поднятия боевого духа была прочитана молитва Святому Николаю - небесному
покровителю моряков. Были в той молитве слова:
«ты уже не оставь нас в смертный час, убереги нашу совесть и души
от слабости, спаси и сохрани…».
Как показали дальнейшие события святой услышал слова верующих.
В секретное место на шпиле положили заряженный пистолет, чтобы последний из оставшихся в живых смог выстрелить в трюм, заполненный порохом. Кормовой флаг прибили к гафелю, чтобы ни при каких
обстоятельствах, его не смогли спустить. По приказу капитана:
- За маневрирование кораблем капитан взял на себя.
- За паруса и рангоут отвечал лейтенант Скарятин С.И.,
- За артиллерию –Новосильский Ф.М.,
- Штурман Прокофьев И.П. - ответственность за стрелков,
- Мичман Притупов Д.П - заниматься пробоинами и тушением пожаров
В случае своей гибели, Казарский приказал принять командование
Скарятину С.И.
Все секретные документы и карты сожгли перед боем, чтобы они
не могли достаться врагу.
обстоятельствах, его не смогли спустить. По приказу капитана:
- За маневрирование кораблем капитан взял на себя.
- За паруса и рангоут отвечал лейтенант Скарятин С.И.,
- За артиллерию –Новосильский Ф.М.,
- Штурман Прокофьев И.П. - ответственность за стрелков,
- Мичман Притупов Д.П - заниматься пробоинами и тушением пожаров
В случае своей гибели, Казарский приказал принять командование
Скарятину С.И.
Все секретные документы и карты сожгли перед боем, чтобы они
не могли достаться врагу.
Казарский, умело маневрируя, сумел увернуться от большого количества возможных попаданий. При этом его канониры били прицельно по
рангоуту вражеских кораблей, чтобы лишить их хода.
В результате на «Селимие» марсель и брамсель сразу повисли, и корабль
капудан-паши был вынужден прекратить бой и лечь в дрейф.
Но напоследок он сбил одну из пушек «Меркурия» и пробил его корпус ниже ватерлинии. Над бригом нависла угроза затопления. Матрос Гусев
и мичман Дмитрий Притупов бросились к пробоине. Матрос закрыл своей спиной дыру в корпусе и потребовал прижать его к ней бревном. Только после его окрика, сопровождаемого крепкой бранью,
мичман буквально вмял матроса в пробоину.
рангоуту вражеских кораблей, чтобы лишить их хода.
В результате на «Селимие» марсель и брамсель сразу повисли, и корабль
капудан-паши был вынужден прекратить бой и лечь в дрейф.
Но напоследок он сбил одну из пушек «Меркурия» и пробил его корпус ниже ватерлинии. Над бригом нависла угроза затопления. Матрос Гусев
и мичман Дмитрий Притупов бросились к пробоине. Матрос закрыл своей спиной дыру в корпусе и потребовал прижать его к ней бревном. Только после его окрика, сопровождаемого крепкой бранью,
мичман буквально вмял матроса в пробоину.
Второй турецкий двухдечный корабль «Реал-бей» атаковал «Меркурий»
с левого борта. На бриге трижды возникал пожар, но его каждый раз удавалось потушить. Но ответными залпами на «Реал-бее» были повреждены рангоут и такелаж. Упавшие паруса закрыли собой орудийные порты, что лишило возможности турок продолжать
преследование.
В 18.30 вечера и второй турецкий корабль прекратил бой, что позволило «Меркурию» оторваться от неприятеля. Бой длился 3 часа
и из команды в 115 человек, 4 было убито, 6 ранено.
Сам Казарский был ранен в голову, но, сделав перевязку носовым
платком, продолжил командование.
В корпусе насчитали 22 пробоины, 133 – в парусах,
16 повреждений в рангоуте, 148 – в такелаже. Все шлюпки были разбиты.
Стихшая канонада была воспринята на «Штандарте» и «Орфее»
как гибель «Меркурия».
с левого борта. На бриге трижды возникал пожар, но его каждый раз удавалось потушить. Но ответными залпами на «Реал-бее» были повреждены рангоут и такелаж. Упавшие паруса закрыли собой орудийные порты, что лишило возможности турок продолжать
преследование.
В 18.30 вечера и второй турецкий корабль прекратил бой, что позволило «Меркурию» оторваться от неприятеля. Бой длился 3 часа
и из команды в 115 человек, 4 было убито, 6 ранено.
Сам Казарский был ранен в голову, но, сделав перевязку носовым
платком, продолжил командование.
В корпусе насчитали 22 пробоины, 133 – в парусах,
16 повреждений в рангоуте, 148 – в такелаже. Все шлюпки были разбиты.
Стихшая канонада была воспринята на «Штандарте» и «Орфее»
как гибель «Меркурия».
На кораблях в память о погибших товарищах приспустили флаги. Каково же было изумление членов экипажей, когда на горизонте показался весь
израненный «Меркурий».
На следующий день, 15(27) мая, он присоединился к флоту, который в полном составе вышел в море для встречи своего героического собрата.
Бой отважной команды вызвал восхищение не только русских моряков,
но даже турок. Один из штурманов «Реал-бея» писал:
«…мы погнались за ними, но только догнать могли один бриг в три часа пополудни. Корабль капудан-паши и наш открыли тогда сильный огонь.
Дело неслыханное и невероятное. Мы не могли заставить его сдаться: он дрался, ретируясь и маневрируя со всем искусством опытного военного капитана, до того, что стыдно сказать, мы прекратили сражение, и он со славою продолжил свой путь. Бриг сей должен потерять, без сомнения половину своей команды, потому что один раз он был от нашего корабля на пистолетный выстрел… Ежели в великих деяниях древних и наших времен находятся подвиги храбрости, то сей поступок должен все оные помрачить, и имя сего героя достойно быть начертано золотыми литерами на храме Славы: он называется капитан-лейтенант Казарский, а бриг – «Меркурий»
Бриг "Меркурий" после победы над двумя турецкими судами встречается
с русской эскадрой
израненный «Меркурий».
На следующий день, 15(27) мая, он присоединился к флоту, который в полном составе вышел в море для встречи своего героического собрата.
Бой отважной команды вызвал восхищение не только русских моряков,
но даже турок. Один из штурманов «Реал-бея» писал:
«…мы погнались за ними, но только догнать могли один бриг в три часа пополудни. Корабль капудан-паши и наш открыли тогда сильный огонь.
Дело неслыханное и невероятное. Мы не могли заставить его сдаться: он дрался, ретируясь и маневрируя со всем искусством опытного военного капитана, до того, что стыдно сказать, мы прекратили сражение, и он со славою продолжил свой путь. Бриг сей должен потерять, без сомнения половину своей команды, потому что один раз он был от нашего корабля на пистолетный выстрел… Ежели в великих деяниях древних и наших времен находятся подвиги храбрости, то сей поступок должен все оные помрачить, и имя сего героя достойно быть начертано золотыми литерами на храме Славы: он называется капитан-лейтенант Казарский, а бриг – «Меркурий»
Бриг "Меркурий" после победы над двумя турецкими судами встречается
с русской эскадрой
Бриг Меркурий, Иван Константинович Айвазовский 1848,
За беспримерный подвиг бриг «Меркурий» был награжден кормовым
Георгиевским флагом и вымпелом.
Георгиевским флагом и вымпелом.
Георгиевский Андреевский флаг
Александр Иванович Казарский и И.П. Прокофьев были удостоены
ордена Святого Георгия 4-й степени.
Кроме того, командир корабля Казарский за отличие был произведен
в капитаны 2 ранга и пожалован в флигель-адъютанты.
Александр Иванович Казарский и И.П. Прокофьев были удостоены
ордена Святого Георгия 4-й степени.
Кроме того, командир корабля Казарский за отличие был произведен
в капитаны 2 ранга и пожалован в флигель-адъютанты.
Орденами Святого Владимира 4-й степени с бантом был награжден весь офицерский состав корабля с повышением чина и правом размещения
на фамильном гербе изображения пистолета, того самого, которым
последний из команды должен был взорвать бриг.
Все матросы получили знаки отличия Военного ордена.
Всем офицерам и матросам была назначена пожизненная пенсия
в размере двойного жалованья.
В память славного события была выбита медаль
Александр Иванович Казарский
на фамильном гербе изображения пистолета, того самого, которым
последний из команды должен был взорвать бриг.
Все матросы получили знаки отличия Военного ордена.
Всем офицерам и матросам была назначена пожизненная пенсия
в размере двойного жалованья.
В память славного события была выбита медаль
Александр Иванович Казарский
Оправившись от контузии, капитан 2 ранга Казарский был назначен командиром 44-пушечного фрегата "Поспешный", а в начале 1830 года
командиром линейного корабля "Тенедос".
В 1831 году за отличие по службе капитан 2 ранга Казарский был произведен в капитаны 1 ранга и поступил в полное распоряжение
Николая I, став офицером свиты императора.
В конце 1832 года Черноморская эскадра под командованием вице-адмирала М.П. Лазарева готовилась к походу в Босфор. Россия намеревалась выступить на стороне Турции в ее конфликте с египетским пашой. Казарскому были поручены снаряжение и погрузка большой
группы войск на десантные суда, с чем он успешно справился.
В 1833 году Казарский инспектировал тыловые конторы флота и интендантские склады в Одессе. Из Одессы он переехал в Николаев
для проверки интендантов.
Но 16 июля 1833 года, через несколько дней после приезда в город, капитан 1-го ранга флигель-адъютант императора Казарский
внезапно умер.
Похоронили Александра Ивановича Казарского в Николаеве,
на городском кладбище у церкви Всех Святых.
командиром линейного корабля "Тенедос".
В 1831 году за отличие по службе капитан 2 ранга Казарский был произведен в капитаны 1 ранга и поступил в полное распоряжение
Николая I, став офицером свиты императора.
В конце 1832 года Черноморская эскадра под командованием вице-адмирала М.П. Лазарева готовилась к походу в Босфор. Россия намеревалась выступить на стороне Турции в ее конфликте с египетским пашой. Казарскому были поручены снаряжение и погрузка большой
группы войск на десантные суда, с чем он успешно справился.
В 1833 году Казарский инспектировал тыловые конторы флота и интендантские склады в Одессе. Из Одессы он переехал в Николаев
для проверки интендантов.
Но 16 июля 1833 года, через несколько дней после приезда в город, капитан 1-го ранга флигель-адъютант императора Казарский
внезапно умер.
Похоронили Александра Ивановича Казарского в Николаеве,
на городском кладбище у церкви Всех Святых.
Расследование загадочных обстоятельств смерти безуспешно велось несколько лет. Есть основания полагать, что командир "Меркурия"
стал жертвой преступного заговора проворовавшихся чиновников
и был отравлен. Тайна его смерти не раскрыта до сих пор.
П.С. Газета "Слава Севастополя" 16 июня 2017
"Моменты истины Александра Казарского"
«Держава в державе»
…Получив от императора весь спектр генеральных заданий, царский «важняк» № 1 флигель-адъютант Александр Казарский буквально впрягается в ревизорскую работу. С его подачи прошли громкие процессы, изобличающие казнокрадов в Нижнем Новгороде, в Саратовской губернии. Весной 1833 года настал черед и черноморских портов: Казарский выявил в Одессе разветвленный подпольный флотский синдикат, жирующий на вывозе за границу российского хлеба.
…Но вот пробил час, и наступил черед обозначения «момента истины» в главном «гнезде» черноморских финансовых воротил—на складах и в портовых конторах города Николаева. Император, поручая Казарскому ревизию работы всех флотских чиновников, подотчетных командующему ЧФ, давно потерявшему нюх на казнокрадство адмиралу А. Грейгу, по сути, выставил героя «Меркурия» некой ударно-таранной силой в помощь контр-адмиралу М.П. Лазареву, будущему главнокомандующему ЧФ.
О чем весной 1833 года, конечно же, пока никто еще не знал.
И вот едва только Казарский отправил в столицу первое свое донесение
о сгнившем «заживо» на якорях линкоре «Париж», вся коррумпированная флотская верхушка в городе Николаеве по-змеиному зашевелилась.
По первому варианту—попытаться тупо купить честнейшего флигель-адъютанта—последовало полнейшее фиаско. И незамедлительно у флотской «мафии» созрел злодейский план физического уничтожения А.И. Казарского. У истоков заговора стояли обер-интендант ЧФ контр-адмирал Н. Критский и николаевский полицмейстер П. Автономов.
Что же успел «разглядеть» в Николаеве столичный порученец?
А вот что. Уровень боевой подготовки флота оказался на отметке «один метр ниже плинтуса», в отчетах 1830-1831 годов царил полный хаос.
С 1830-го по 1833 год ни один корабль ЧФ не выходил в море. Все текущие ремонты (кроме, скажем, замены разбитого иллюминатора)
на кораблях были, по сути, откровенно, внаглую запрещены обер-интендантом И. Критским. А учебный процесс сократился до одного месяца в году.На все же требования о назревшем реформировании, исходящие от начальника штаба ЧФ контр-адмирала М.П. Лазарева,
из канцелярии адмирала Грейга поступали отказы. А ведь истина гласит: если кому-то что-то не нужно, значит, кому-то это выгодно.
Между тем, несмотря на факт инспекции, в Николаеве купцы-«миллионщики» и «олигархи» в погонах не прекратили вершить свое черное дело: тухлая солонина и прогорклая мука продолжали поступать на склады по цене первоклассного товара…
…Знал ли Казарский о готовящейся для него смертельной ловушке? Думается, что да, знал. Об этом, вероятнее всего, позаботился его вернейший боевой товарищ, бывший командир 3-й вахты на бриге «Меркурий», флотский штурман Петр Прокофьев. В 1833 году он заведовал Севастопольским телеграфом и имел возможность соединить воедино все конфиденциальные телеграфные сообщения участников заговора с тем, чтобы четко сложить два плюс два…
Напомним: опытный царедворец флигель-адъютант И. Римский-Корсаков под видом болезни уклонился от ревизии тыловых подразделений ЧФ
в г. Николаеве. А Казарский, ощутив себя вновь на боевой вахте в виду превосходящего силами противника в лице «олигархов» с адмиральскими регалиями, не поддался ни меркантильному искусу, ни страху, несмотря на предупреждение Прокофьева. И был злодейски отравлен, приняв на обеде от очаровательной молодой дочери капитан-командора
Михайлова чашечку кофе.
Его кончина была ужасной, со всеми признаками отравления мышьяком. Причем злодеяние роковым образом свершилось день в день с датой
рождения Казарского—16 июня 1833 года.
…Проверки случившегося шли долго и причем на самом высоком уровне. Однако они ничего не принесли, кроме того, что адмирала Грейга «ушли»
в отставку, а хитроумный грек Критский сиганул за границу.
На сигнал же в столицу николаевского купца 1-й гильдии В. Коренева
о заговоре последовал суровый окрик от императора: «Впредь строго воздерживаться…», после чего через два месяца здоровяк-купец
атлетического сложения таинственно скончался…
…Кое-кого из числа «мироедов» с эполетами, конечно, пошерстили.
Но как? Так же, как и, увы, через 100, 150 и 180 лет спустя: отправили
в отставку со всем награбленным добром, с почестями и добрыми пожеланиями всех благ на виду, как говорится, у почтеннейшей публики…
А налаженный преступный механизм казнокрадства на Черноморском флоте, несмотря на значительные усилия нового главного командира ЧФ
и портов Черного моря контр-адмирала Лазарева, продолжал исправно крутиться еще в течение многих лет. Устаревшие инструкции позволяли
их легко интерпретировать, ранее оформленные контракты давали «добро» на то, чтобы гнать гнилой товар и сапоги с картонными
подошвами на флотские склады…
Леонид Сомов
Заместитель редактора ежедневной информационно-политической газеты "Слава Севастополя"
стал жертвой преступного заговора проворовавшихся чиновников
и был отравлен. Тайна его смерти не раскрыта до сих пор.
П.С. Газета "Слава Севастополя" 16 июня 2017
"Моменты истины Александра Казарского"
«Держава в державе»
…Получив от императора весь спектр генеральных заданий, царский «важняк» № 1 флигель-адъютант Александр Казарский буквально впрягается в ревизорскую работу. С его подачи прошли громкие процессы, изобличающие казнокрадов в Нижнем Новгороде, в Саратовской губернии. Весной 1833 года настал черед и черноморских портов: Казарский выявил в Одессе разветвленный подпольный флотский синдикат, жирующий на вывозе за границу российского хлеба.
…Но вот пробил час, и наступил черед обозначения «момента истины» в главном «гнезде» черноморских финансовых воротил—на складах и в портовых конторах города Николаева. Император, поручая Казарскому ревизию работы всех флотских чиновников, подотчетных командующему ЧФ, давно потерявшему нюх на казнокрадство адмиралу А. Грейгу, по сути, выставил героя «Меркурия» некой ударно-таранной силой в помощь контр-адмиралу М.П. Лазареву, будущему главнокомандующему ЧФ.
О чем весной 1833 года, конечно же, пока никто еще не знал.
И вот едва только Казарский отправил в столицу первое свое донесение
о сгнившем «заживо» на якорях линкоре «Париж», вся коррумпированная флотская верхушка в городе Николаеве по-змеиному зашевелилась.
По первому варианту—попытаться тупо купить честнейшего флигель-адъютанта—последовало полнейшее фиаско. И незамедлительно у флотской «мафии» созрел злодейский план физического уничтожения А.И. Казарского. У истоков заговора стояли обер-интендант ЧФ контр-адмирал Н. Критский и николаевский полицмейстер П. Автономов.
Что же успел «разглядеть» в Николаеве столичный порученец?
А вот что. Уровень боевой подготовки флота оказался на отметке «один метр ниже плинтуса», в отчетах 1830-1831 годов царил полный хаос.
С 1830-го по 1833 год ни один корабль ЧФ не выходил в море. Все текущие ремонты (кроме, скажем, замены разбитого иллюминатора)
на кораблях были, по сути, откровенно, внаглую запрещены обер-интендантом И. Критским. А учебный процесс сократился до одного месяца в году.На все же требования о назревшем реформировании, исходящие от начальника штаба ЧФ контр-адмирала М.П. Лазарева,
из канцелярии адмирала Грейга поступали отказы. А ведь истина гласит: если кому-то что-то не нужно, значит, кому-то это выгодно.
Между тем, несмотря на факт инспекции, в Николаеве купцы-«миллионщики» и «олигархи» в погонах не прекратили вершить свое черное дело: тухлая солонина и прогорклая мука продолжали поступать на склады по цене первоклассного товара…
…Знал ли Казарский о готовящейся для него смертельной ловушке? Думается, что да, знал. Об этом, вероятнее всего, позаботился его вернейший боевой товарищ, бывший командир 3-й вахты на бриге «Меркурий», флотский штурман Петр Прокофьев. В 1833 году он заведовал Севастопольским телеграфом и имел возможность соединить воедино все конфиденциальные телеграфные сообщения участников заговора с тем, чтобы четко сложить два плюс два…
Напомним: опытный царедворец флигель-адъютант И. Римский-Корсаков под видом болезни уклонился от ревизии тыловых подразделений ЧФ
в г. Николаеве. А Казарский, ощутив себя вновь на боевой вахте в виду превосходящего силами противника в лице «олигархов» с адмиральскими регалиями, не поддался ни меркантильному искусу, ни страху, несмотря на предупреждение Прокофьева. И был злодейски отравлен, приняв на обеде от очаровательной молодой дочери капитан-командора
Михайлова чашечку кофе.
Его кончина была ужасной, со всеми признаками отравления мышьяком. Причем злодеяние роковым образом свершилось день в день с датой
рождения Казарского—16 июня 1833 года.
…Проверки случившегося шли долго и причем на самом высоком уровне. Однако они ничего не принесли, кроме того, что адмирала Грейга «ушли»
в отставку, а хитроумный грек Критский сиганул за границу.
На сигнал же в столицу николаевского купца 1-й гильдии В. Коренева
о заговоре последовал суровый окрик от императора: «Впредь строго воздерживаться…», после чего через два месяца здоровяк-купец
атлетического сложения таинственно скончался…
…Кое-кого из числа «мироедов» с эполетами, конечно, пошерстили.
Но как? Так же, как и, увы, через 100, 150 и 180 лет спустя: отправили
в отставку со всем награбленным добром, с почестями и добрыми пожеланиями всех благ на виду, как говорится, у почтеннейшей публики…
А налаженный преступный механизм казнокрадства на Черноморском флоте, несмотря на значительные усилия нового главного командира ЧФ
и портов Черного моря контр-адмирала Лазарева, продолжал исправно крутиться еще в течение многих лет. Устаревшие инструкции позволяли
их легко интерпретировать, ранее оформленные контракты давали «добро» на то, чтобы гнать гнилой товар и сапоги с картонными
подошвами на флотские склады…
Леонид Сомов
Заместитель редактора ежедневной информационно-политической газеты "Слава Севастополя"
Поэт-севастополец матрос Черноморского флота В Суковский
написал так:
Для наших матросов,что ныне стоят
На страже Отчизны,в дозоре,-
Всегда будет подвиг Казарскому свят,
Как свято родимое Черное море.
Штурман Иван Петрович Прокофьев заведовал Севастопольским телеграфом в 1830 году, затем участвовал в обороне Севастополя
1854-1855 годах. Лишь в 1860 году Прокофьев ушел в отставку.
Памятник отважному штурману установлен после его кончины в 1865 году.
написал так:
Для наших матросов,что ныне стоят
На страже Отчизны,в дозоре,-
Всегда будет подвиг Казарскому свят,
Как свято родимое Черное море.
Штурман Иван Петрович Прокофьев заведовал Севастопольским телеграфом в 1830 году, затем участвовал в обороне Севастополя
1854-1855 годах. Лишь в 1860 году Прокофьев ушел в отставку.
Памятник отважному штурману установлен после его кончины в 1865 году.
Бриг «Меркурий» прослужил на Черном море до 9 ноября 1857 г., когда поступило распоряжение «о разборке его по совершенной ветхости».
Однако имя его было сохранено в русском флоте с передачей соответствующему кораблю кормового Георгиевского флага.
Императором Александром II было повелено, чтобы имя «Меркурий»
никогда не исчезало из списков флота и когда корабль, носящий это имя,
приходит в ветхость, чтобы сейчас же его заменяли новым.
Приказ заканчивался словами:
«Мы желаем, чтобы память знаменитых заслуг команды брига «Меркурий» и его имя во флоте никогда не исчезали и, переходя из рода
в род,на вечные времена служили примером потомству».
Однако имя его было сохранено в русском флоте с передачей соответствующему кораблю кормового Георгиевского флага.
Императором Александром II было повелено, чтобы имя «Меркурий»
никогда не исчезало из списков флота и когда корабль, носящий это имя,
приходит в ветхость, чтобы сейчас же его заменяли новым.
Приказ заканчивался словами:
«Мы желаем, чтобы память знаменитых заслуг команды брига «Меркурий» и его имя во флоте никогда не исчезали и, переходя из рода
в род,на вечные времена служили примером потомству».
Блокшив «Опыт» (бывшая яхта «Ливадия») в Севастополе.
На переднем плане - минный крейсер «Казарский»
Три корабля Черноморского флота поочередно носили название
«Память Меркурия»:
в 1865 г. – корвет,
в 1883 и в 1907 гг. – крейсера.
Крейсер «Кагул», спущенный на воду в 1902 г., в 1907 г. был переименован в «Память Меркурия» и на него был передан Георгиевский
флаг. Крейсер носил это имя до 1918 г., когда на крейсере, переименованном в «Гетман Иван Мазепа», был поднят жёлто-голубой украинский флаг. Тогда большинство матросов и офицеров покинуло корабль, забрав с собой и Георгиевский флаг. После этого в советском флоте до конца 60-х прошлого столетия не было корабля, названного
в честь брига.
На переднем плане - минный крейсер «Казарский»
Три корабля Черноморского флота поочередно носили название
«Память Меркурия»:
в 1865 г. – корвет,
в 1883 и в 1907 гг. – крейсера.
Крейсер «Кагул», спущенный на воду в 1902 г., в 1907 г. был переименован в «Память Меркурия» и на него был передан Георгиевский
флаг. Крейсер носил это имя до 1918 г., когда на крейсере, переименованном в «Гетман Иван Мазепа», был поднят жёлто-голубой украинский флаг. Тогда большинство матросов и офицеров покинуло корабль, забрав с собой и Георгиевский флаг. После этого в советском флоте до конца 60-х прошлого столетия не было корабля, названного
в честь брига.
крейсер "Память Меркурия"
Лишь в 1965 г. в составе Черноморского флота появилось малое гидрографическое судно, построенное на Гданьской верфи в Польше,
и названное – «Память Меркурия».
До декабря 1990 г. это судно занималось батитермографными наблюдениями, морской метеорологией, химической гидрологией в Черном, Ионическом, Средиземном морях и Атлантическом океане.
Судно было списано из состава флота в 1995 г. и продано частной фирме
с оставлением прежнего названия.
Лишь в 1965 г. в составе Черноморского флота появилось малое гидрографическое судно, построенное на Гданьской верфи в Польше,
и названное – «Память Меркурия».
До декабря 1990 г. это судно занималось батитермографными наблюдениями, морской метеорологией, химической гидрологией в Черном, Ионическом, Средиземном морях и Атлантическом океане.
Судно было списано из состава флота в 1995 г. и продано частной фирме
с оставлением прежнего названия.
В январе 2001 г. судно «Память Меркурия», находящееся под флагом Украины, затонуло 90 милях от Севастополя во время туристического рейса. Представляется, что для восстановления исторической памяти необходимо один из передаваемых в будущем российскому ЧФ
военных кораблей назвать именем «Память Азова».
Именем капитана Казарского был назван бриг Балтийского флота,
Ходили под Андреевским флагом также одноименный минный
крейсер Черноморского флота и морской тральщик.
ПЕРВЫЙ ПАМЯТНИК СЕВАСТОПОЛЯ
военных кораблей назвать именем «Память Азова».
Именем капитана Казарского был назван бриг Балтийского флота,
Ходили под Андреевским флагом также одноименный минный
крейсер Черноморского флота и морской тральщик.
ПЕРВЫЙ ПАМЯТНИК СЕВАСТОПОЛЯ
Уже после трагической гибели Казарского, не связанной с флотом,
в 1834 году в Севастополе был заложен памятник в честь капитана, героического брига и его команды высотой более 5 метров.
Проект архитектора А.П. Брюллова.
В 1834 г. в Севастополе по инициативе командующего Черноморским флотом М.П. Лазарева, на средства, собранные моряками, установили первый в городе памятник, созданный по проекту архитектора
А.П. Брюллова.
Заложен в 1834 году к пятилетию боя, открыт в 1839 году.
в 1834 году в Севастополе был заложен памятник в честь капитана, героического брига и его команды высотой более 5 метров.
Проект архитектора А.П. Брюллова.
В 1834 г. в Севастополе по инициативе командующего Черноморским флотом М.П. Лазарева, на средства, собранные моряками, установили первый в городе памятник, созданный по проекту архитектора
А.П. Брюллова.
Заложен в 1834 году к пятилетию боя, открыт в 1839 году.
Установлен в начале Матросского (Мичманского) бульвара Севастополя
на деньги, собранные жителями Севастополя и моряками Черноморского
и Балтийского флотов.
Памятник представляет собой древнегреческую трирему, стоящую на кубе, который установлен на постамент в виде усечённой пирамиды.
На постаменте написана лаконичная надпись:
«Казарскому. Потомству в пример».
По некоторым сведениям автором этой надписи является Николай I.
Также на постаменте установлены горельефы Казарского, богов Ники, Меркурия и Нептуна и изображены военные атрибуты и два маскарона
в виде львов.
Постамент изготовлен из инкерманского камня. Трирема, куб и литые
части изготовлены из чугуна. Высота памятника 5,5 метров.
Также на постаменте установлены горельефы Казарского, богов Ники, Меркурия и Нептуна и изображены военные атрибуты и два маскарона
в виде львов.
Постамент изготовлен из инкерманского камня. Трирема, куб и литые
части изготовлены из чугуна. Высота памятника 5,5 метров.
В начале XX века Матросский бульвар принадлежал Морскому собранию
и чтобы попасть на него и осмотреть памятник требовалось специальное
разрешение администрации Морского собрания
Во время войны,был подвергнут к небольшим повреждениям,но
быстро восстановлен и Матросский бульвар стал излюбленным
местом севастопольцев
и чтобы попасть на него и осмотреть памятник требовалось специальное
разрешение администрации Морского собрания
Во время войны,был подвергнут к небольшим повреждениям,но
быстро восстановлен и Матросский бульвар стал излюбленным
местом севастопольцев
Памятник неоднократно реставрировался, но его нынешний вид почти
не отличается от первоначального.
не отличается от первоначального.
Следующая публикация
Комментарии 1
Нас окружает стая "гончих псов", -
Предвидение Высоцкого поэта.
Напрасная работа тут послов.
Когда в ракетах греется уж атом,
Шансов на мир нам не показывает враг,
Без реверса корвет, не пятится он задом, -
Мы к рее приколачиваем флаг!