* * * Я верующим был. Почти с рожденья я верил с удивлённым наслажденьем в счастливый свет домов многооконных… Весь город был в портретах, как в иконах. И крестные ходы — по-районно — несли свои хоругви и знамёна…
А я писал, от радости шалея, о том, как мудро смотрят с Мавзолея на нас вожди «особого закала». (Я мало знал. И это помогало.) Я усомниться в вере: не пытался.
Стихи прошли. А стыд за них остался.
* * * Есть радиусы действия у гнева и у дерзости. Есть радиусы действия у правды и у лжи. Есть радиусы действия у подлости и злобы — глухие затаённые, сулящие беду… Есть радиусы действия единственного слова. А я всю жизнь ищу его. И, может быть, найду.
* * * В поисках счастья, работы, гражданства странный обычай в России возник: детям у нас надоело рождаться, — верят, что мы проживём и без них.
* * * В. Пескову
Кромсаем лёд, меняем рек теченье, твердим о том, что дел невпроворот… Но мы ещё придём просить прощенья у этих рек, барханов и болот, у самого гигантского восхода, у самого мельчайшего малька…
Пока об этом думать неохота. Сейчас нам не до этого пока. Аэродромы, пирсы и перроны, леса без птиц и земли без воды… Всё меньше — окружающей природы. Всё больше — окружающей среды.
Комментарии 2
у правды и у лжи.