Вечная слава!
Раннее утро 22 июня 1941 года. Приграничный аэродром под Брестом. Рассветную тишину разорвал резкий вой сирены. А минуту спустя к стоянкам самолетов бежали лётчики, техники, механики. Боевые тревоги — не редкость в пограничной зоне. Но в этой было что-то по-настоящему тревожное.
Командир эскадрильи капитан Котлинский был краток.
— Война, товарищи! —сдавленным голосом сказал он. — Фашистская авиация бомбит наши города, аэродромы. Наша задача — перехватить воздушного противника, уничтожить его беспощадно. Взлёт — немедленно. По самолетам!
В полёт уходит звено лейтенанта Ивана Калабушкина. Ведущий внимательно осматривает воздушное пространство. Горизонт пока чист. Но вот на западе обозначились неясные точки. Они быстро увеличивались в размерах, приобретали характерные очертания вражеских бомбардировщиков Ю-88.
«Идут, как на параде», — подумал Иван, и это вызвало в его душе прилив нестерпимой ярости.
Звено «чаек» стремительно сближалось с головной группой «юнкерсов», Калабушкин ловит в сетку прицела черный силуэт ведущего. Ближе, ещё ближе. Пора. Нажата гашетка. Длинная очередь... и самолет врага пошел к земле. Первая победа в первый час войны. Лейтенант делает крутой разворот и с ходу атакует ещё одного фашиста. И эта атака оказалась неотразимой, второй «юнкерс» рухнул на землю.
Рядом с Калабушкиным столь же отважно сражались и другие лётчики эскадрильи. И хотя противник имел большое численное преимущество, оно как бы растаяло под натиском наших истребителей. Юркие, маневренные «чайки», казалось, били врага со всех сторон. Уже несколько фашистских машин догорало на земле. Нервы врага не выдержали — строй бомбардировщиков распался. Сбросив бомбы куда попало, они обратились в бегство. Но преследовать их наши лётчики не могли: кончились боеприпасы, стрелки бензиномеров приближались к нулевым делениям, пришлось срочно идти на посадку.
Быстро заправлено горючее, пополнен боезапас— и самолеты снова в воздухе. Следующий бой был ещё более тяжёлым, но опять наши лётчики не пропустили врага, заставили его повернуть вспять. А на боевом счету командира звена появился ещё один сбитый враг, на этот раз «Хейнкель-111».
День клонился к вечеру, когда лейтенанту Калабушкину пришлось снова подняться в воздух. Невдалеке в дыму пожаров — Брест. Болью отозвалась эта безрадостная картина в сердце лётчика: «Мстить врагу беспощадно за кровь и слезы советских людей, биться до последнего вздоха».
И тут он увидел восьмерку «мессершмиттов». Не мешкая, отважный истребитель пошёл в лобовую атаку. Проскочив сквозь огненную сетку трасс, снайперским пулеметным залпом Калабушкин изрешетил одну из машин врага.
Снова маневр с громадной перегрузкой, и «чайка» вышла в заднюю полусферу другого «мессершмитта» на дистанцию действительного огня. Очередь, другая, и «мессер» взорвался в воздухе. Это был пятый вражеский самолет, сбитый Калабушкиным в первый день войны.
Не успел он проводить взглядом падающий вражеский самолет, как острая боль резанула по ногам — под сиденьем лётчика разорвался снаряд. На секунду потемнело в глазах, а когда сознание вернулось, первое, о чем подумал воздушный боец, — цело ли управление, и сможет ли он, раненый, благополучно посадить машину, сможет ли он вновь вступить в бой. Собрав всю свою волю, Калабушкин несколько минут спустя приземляется на своем аэродроме. Вылезти из машины лётчик сам уже не смог. Друзья бережно вытащили его из кабины, уложили на носилки и отправили в госпиталь.
...ещё не затянулись раны, а в голове Калабушкина одна дума — скорее возвратиться в родной полк, к боевым товарищам, в небо, навстречу ненавистному врагу.
Врачи и слушать не хотели об этом: рано ещё в строй. И вот, выбрав подходящий момент, лётчик бежит из госпиталя.
Полк вылетел на боевое задание. На аэродроме для его прикрытия остался Калабушкин со своим ведомым младшим лейтенантом Фунтосовым. Неожиданно команда — паре немедленно взлет. К аэродрому приближалась большая группа неприятельских бомбардировщиков. Пара наших истребителей немедленно поднялась в воздух. С ходу вступила в бой. В прицеле — ведущий группы.
«Бить только наверняка!»— подумал командир звена и с короткой дистанции ударил залпом. Фашист задымил. Боевой порядок бомбардировщиков нарушился. В этот момент подошла на помощь группа Г. Жидова и связала боем истребителей прикрытия. Бой был коротким, но жестоким. ещё пять стервятников рухнули в районе аэродрома. Самолет Калабушкина был подожжен. Опять госпиталь. Ожоги на лице и на руках. Но молодой организм справился и с этими ранами.
11 октября 1941 года в районе Юхнова звено Калабушкина штурмовало колонну врага, одну из многих, рвущихся к Москве. Прорвавшись сквозь плотную завесу зенитного огня, лётчики выполнили заход, другой. После этого на земле запылали ярким факелом несколько вражеских автомашин.
Вечером 14 ноября 1941 года звено Калабушкина подытожило результаты боевой работы за день. А день был удачным: в воздушных боях звено уничтожило пять «мессершмиттов».
В представлении к награде на И. Н. Калабушкина было написано: «Отважный лётчик-истребитель, бесстрашный сокол, мастер воздушного боя... В групповых боях личным примером воодушевляет летный состав на подвиги и геройство, определяя этим всегда ведущую роль и успешный исход боя...» На боевом счету героя было уже 15 сбитых фашистских самолетов.
За мужество и героизм, проявленные в боях с фашистскими захватчиками, 4 марта 1942 года командир эскадрильи старший лейтенант Иван Николаевич Калабушкин Указом Президиума Верховного Совета СССР был удостоен высшего отличия Родины — звания Героя Советского Союза.
Узнав о героических делах своего земляка, жители деревни Спудни собрали из личных сбережений 125 000 рублей и обратились с просьбой к Верховному Главнокомандующему вручить самолет, купленный на эти деньги, их земляку. Просьба колхозников была удовлетворена.
На митинге, принимая самолет от земляков, капитан Калабушкин сказал: «Я обещаю не посрамить то первоклассное боевое оружие, которое мне сегодня вручают, фашисты хорошо запомнят название моего родного колхоза «Красный плуг». Я клянусь на новом истребителе бить врага также беспощадно, как бил его и до сих пор...»
Комментарии 4