Предыдущая публикация
⬇⬇🚀
- Мама!
- злилась дочь. - Ну кому твой дом нужен? Ты и о нас подумай, нам сложно каждый раз по шесть часов трястись по вашим сказочным дорогам, чтоб к тебе приехать. Ни продукты купить, ни лекарства! А если тебе плохо станет? Тут даже медика нет и связь ловит через раз!
- Медик есть. Соседка моя Ивановна, пятьдесят лет медсестрой отработала. Она меня и подлечит, случись что, - упорно протестовала Петровна.
- А твою Ивановну кто подлечит, если вас обеих прихватит? Мам! Ну ты подумай не только о себе, но и о нас. Скоро осень, детям учиться, часто ездить мы не сможем. А там зима, вообще не вырвешься. Ну давай мы тебя к себе заберем, - не отставала настойчивая Вера.
- У вас тесно, зачем я буду мешать?
- У нас три комнаты. Найдем тебе уголок. Давай-давай, собирайся, хватит время тянуть.
Мать держалась, как кремень, однако, у детей были свои планы. Ездить каждый раз в глухую деревушку, каждое лето ремонтировать и латать ветхое жилье, переживать, что мать не справится одна - удовольствие не самое приятное. Поэтому, на семейном совете, Гриша и Вера решили мать забрать к себе в город, а дом продать. Несмотря на очевидные для них «косяки», нашлись те, кто увидел в этой полузаросшей деревеньке потенциал. Поэтому дом удалось спихнуть на удивление быстро. Так как дети не планировали вообще с ним что–либо делать, рассчитывая просто бросить его и забыть (как делали многие жители, покинувшие свои дома), заниматься оформлением документов не стали. Решили продать по минимальной цене и не говорить об этом матери.
- Эта халупа дороже встанет, если все необходимые бумажки собирать и оформлять! – жаловалась Вера мужу.
- А они вообще существуют? Документы? – прислушиваясь к совету жены, Гриша был готов на все, лишь бы не таскать в эту глухомань.
- Не знаю. Дом строил прадед, когда еще никому ничего доказывать не надо было. Потом в нем дед жил, а потом он маме достался по наследству. Она в него отца привела, так как он сиротой был.
- Ну пусть забирают за символическую цену. Зачем он нам? Ездить за тридевять земель картошку окучивать? Я ее и тут в магазине куплю, - махнул рукой Гриша.
- Верно. С детства замучили грядки тяпать и воду для полива с колодца тягать. Сколько себя помню, мечтала свалить из этой дыры в город и больше никогда не возвращаться.
На том и порешили. В скором времени дом перешел к новому владельцу, а бабушку заочно поселили жить в комнату младшего сына. Несмотря на возмущение последнего.
- Так не честно! Я всего год как получил свою комнату! Пусть она к Петьке переходит, он один давно живет! Заодно у него и свинарник разгребет! Ты ж говорила, что бабуля тебя гоняла, как Золушку. – разнылся мальчик.
- Не возмущаться! – рявкнула мать. - Бабушке и так сложно будет первое время. Ее слабое сердце не выдержит жить с подростком, собравшим на своем столе сборную по кружкам и огрызкам.
- Ма-а-ам, ну давай бабушку оставим там, где она живет. Ей же не хочется ехать! Вот и пусть в деревне живет. Мне у нее летом нравится на рыбалку бегать.
- А зимой воду ей таскать и дрова колоть ты будешь? Нет уж, дело решенное, сегодня в порядок комнату приводим, а завтра едем за бабушкой, она как раз вещи собирает и прощается со всеми. Хотя, чего там собирать? Три тряпки осталось.
Следует отметить, согласилась бабушка с горем пополам. Долгие уговоры лишь подтверждали, что с дочерью и ее семьей ужиться будет сложно. Уж больно они шумные, скандальные, каждый свое галдит, или того хуже - в телефоне сидит. Нет в них той степенности и душевности, что была принята в семье ее родителей. Мужа она рано лишилась, потому поменять устоявшийся уклад не успела. Так и жила в родительском доме по их заветам. Муж пока жив был, подстроился под нее, так как вообще семьи не видел. Счастлив был, что его приняли и полюбили как родного. Родителей жены любил искренне. Потому и погиб – на заготовке леса увидел, как падает дерево на тестя. Толкнул того и сам попал под тяжеленный ствол. Валентина тогда тяжела была. Родила раньше срока маленькую, слабенькую девочку.
Если до этого Валя и допускала мысль покинуть отчий дом, то теперь она забыла обо всем. Куда ей, одной, с ребенком на руках, ехать? Так и остались. Дочь выросла и уехала, родители умерли, а Валентина все жила в своем стареньком доме. И был он ей, как родной человек, знакомый до боли. Очень тяжело расставаться с ним и ехать невесть куда. Но делать нечего. Видимо, нуждается семья дочери в помощи Валентины.
Переезд пришелся на конец лета. Спустя пару дней у внуков началась учеба, у детей закончился отпуск. И начались серые будни… Целыми днями Валентина сидела одна. Телевизор она отродясь не смотрела, не нравилось ей, газеты читать - глаза слабы, гулять праздно по улице – не привыкла, да и спускаться каждый раз с этажа силы не позволяли. Дома она бы нашла себе сотню дел – воду носить, дровяник заполнить, курочкам корма дать, траву прополоть, яблок насушить детям. Они им, конечно, не нужны, но раз выросло – надо заготовить.
- Ох, мученье! Самая пора стоит для заготовок, а я сижу, как у праздничка! Давно б уже накрутила, насолила. В подпол спустила и радовалась, каков нынче урожай. Как там мой домик? Как мой огородик? Заросло, поди, все за месяц… Осыпалось, да попортилось. – вздыхала Валентина, сидя у окна.
На улице столько народу, что выходить не хочется. А в своей деревушке было так тихо, что сквозь тишину эту биение сердца слышно. Погрустила Валя, насмотревшись на прохожих, мыслями о доме себя измучила и легла спать, чтобы день скоротать. К вечере пришли внуки. Подскочив с дивана, Валя поспешила их накормить, но дети, схватив из шкафчика конфеты и чипсы, попросили не приставать к ним.
- А может, чайку? – суетилась бабушка, стараясь угодить внукам.
- Ба, отстань, не видишь, я занят? – отвернулся старший внук Петя, уставившись в телефон.
- Саня, - обратилась к младшему Валя.
- Уйди, мне телевизор невидно, - засовывая в рот конфету, Саша махнул рукой.
Чуть позже на пороге квартиры появились и дочь с зятем.
- Ужинать будете? Я таких пирожков напекла, - радостно воскликнула Петровна, вынимая из духовки противень с ароматной сдобой.
- Какие пирожки на ночь глядя? – обозлилась Вера, плюхнувшись на стул. – У меня диета, я же говорила.
- Гри-иш! – Валентина понадеялась, что зять соизволит отведать вкусных пирожков, но и тот отказался:
- Спасибо, сыт. Я в душ и спать.
И такое безразличное отношение Валя переживала ежедневно.
Спустя месяц после переезда она взмолилась:
- Верните меня назад. Не могу я больше тут сидеть! – вошла она в кухню, рыдая в голос.
- Мам, ну ты чего? Какой назад? Что там хорошего? Здесь тебе все условия создали - живи и радуйся, – занервничала Вера, держа в руке чашку с чаем.
- Чему? Чему мне тут радоваться? Дел никаких, скукота смертная, даже поговорить не с кем! – присела на стул старушка.
- С нами разговаривай.
- Ага, поговоришь с вами! Одни в телефонах, другие в телевизорах! Как от мухи назойливой от меня отмахиваетесь. Не нужна я вам! Ты со мной словом не обмолвишься, а дети и вовсе не интересуются – жива ли я. Не хочу так жить! Не хочу вам обузой быть и жаловаться! Хочу жить своей жизнью! Тяжко вам ко мне ездить – не ездите! Не обижусь! У меня там все налажено, я справлюсь. Что случись – найду к кому бежать. А коль не найду, так дом мне домовиной станет!
- Перестань! - вспылила Вера и нечаянно разлила остатки чая прямо на пол. - Какая домовина! Не городи! Не в тягость ты нам, просто все устали. Работы невпроворот. Что ты будешь делать в своей глуши? Там же ни воды, ни отопления, ни условий! В туалет сходить и то надо на мороз зимой тащиться!
- Мне не сложно! Зато воздух свежий. – затянула старую песню мама. - Все! Я решила – везите меня обратно! Я пошла вещи собирать! На выходных поедем!
С этими словами бабка решительно бросилась вон и скрылась в своей комнате, хлопнув дверью.
- Решила она, - забубнила Вера, вытирая пол. - Вот всегда так! Она решила, а вы исполняйте! – психанула она, бросив тряпку к холодильнику. - Не повезу я ее никуда! У меня работа, без выходных уже месяц кружусь. И так устала, а тут еще концерт по заявкам.
- Вер, может и правда ей лучше одной будет? – заглянул в кухню муж.
- Ты рехнулся что ли? Куда мы ее повезем? – на этих словах Вера осеклась, так как бабушку не ставили в известность о том, что дом давно продан.
- Гриш, вот ты какой был бесхребетный, такой и остался, - зашептала она, прикрывая дверь. - Никуда ее не повезу. Мне так удобнее. Я устала мотаться в эту глухомань. Столько лет колотила машину и терпела, теперь ее очередь потерпеть и подстроиться.
- Вообще–то, я тоже никуда не смог бы везти, у меня завтра командировка, - шепотом сказал Гриша.
- Я могу отвезти! У меня права есть, как раз практики не хватает! – вызвался старший сын, которому с горем пополам удалось получить права всего полгода назад. Ездить на машине родителей ему запрещали после того, как он снес пенек у подъезда, повредив машину так, что ремонт обошелся по цене новой недорогой машины.
Родители посмотрели на него с укором, намекая на мелкое ДТП.
- Ну, в принципе, могу и не везти. У меня на выходные тоже, между прочим, планы имеются, - обиделся парнишка.
- Я вообще ребенок! – бросил младший сын и ушел в их с братом комнату.
- Ну вот, как видишь – решение принято единогласно – мама никуда не едет! – с ухмылкой сказала Вера, убрав тряпку.
Валентина слышала их разговор из своей комнаты. Не весь, но поняла, что везти ее никто не хочет. Никому она не нужна! Значит надо самой домой пробираться…
От внезапно нахлынувшего решения стало страшно – давненько она одна не ездила. Когда дочь замуж вышла, они Валю сами возили повсюду, на общественном транспорте она уже и не помнила, когда в последний раз раскатывала.
- Ничего. Справлюсь. «Язык до Киева доведет» - говаривал мой отец. Доеду до родной деревеньки, вернусь в свой домишко, - успокаивала себя Валя, собирая малочисленные пожитки.
Сказано – сделано. Дождалась Валентина, когда семья по делам разбежится, собрала свои вещи и отправилась на вокзал. По дороге спрашивала, на каком автобусе лучше доехать. Нашлись добрые люди – посадили бабушку на автобус до вокзала. Там ей объяснили, как добраться до ее сторонки. В итоге, спустя два дня, вернулась старушка в родную деревню. Детям оставила короткую записку «вернулась домой, можете не приезжать, все равно обратно не поеду».
Только вот не знала бабушка, что приключения ее только начинаются.
Уставшая и измотанная, подошла она к своей калитке и обмерла – половина дома снесена, а сад бульдозером разворочен, и всякие строительные материалы по огороду раскиданы. Увидела она это безобразие, и чуть удар не хватил! Хорошо, что в этот момент вышел из дома мужчина, заметил бледную бабушку, которая держалась за калитку, чтоб в обморок не рухнуть. Схватил кружку с водой и бросился помогать.
- Бабушка, вам плохо? Вы кто? Откуда?
- Я? Да я хозяйка дома, а вот ты кто, изверг? Весь дом мне изуродовал, - всплакнула пожилая женщина.
- Хозяйка? Я думал хозяйка - та молодая женщина. Я с ней о продаже договаривался… - растерялся незнакомец.
- Какая продажа? Ничего я не продавала! Откель у тебя такие права – чужой дом рушить? Показывай документы! – бросила на землю кружку.
- Какие? Мы без документов обошлись. Мне сказали, что дом оформлен не был, никто проверять не будет, деревня ж все равно умирает.
- Я те умру! У меня все бумаги на руках, - дрожащими руками бабушка полезла в старенький чемодан, из которого извлекла стопку бумаг.
Оказалось, что у дома действительно была владелица и продавать она ничего не собиралась.
- Ну знаете, вы бы сначала разобрались, а потом продавали. Я деньги отдал, дом мой! – нахмурился мужчина. - У меня и расписка от вашей родственницы имеется в том, что я деньги отдал, а она получила.
- Петровна! Ты что ль вернулась? – выглянула соседка из своей хаты, услышав знакомый голос.
- Я, Ивановна! Вот вернулась домой, а дома уж и нет! – развела руками Валя.
- Я же говорила, нечисто тут все! Не могла ты дом продать. Уехать к детям на зиму – да, а продавать – ни в жисть!
- Меня это не касается! – завопил покупатель. - Тут даже названия улиц нет и нумерации домов. Откуда я знаю, что этот дом ваш? Может - он, а может и соседний!
- Я тебе, ирод! – на вредителя замахнулась стопкой бумаг Валентина, да чуть не упала, голова закружилась.
- Валентина! Мать ты моя, куда машешь! С ума сошла! Еле стоит, а туда же! Пошли ко мне, я тебя хоть накормлю, да чаем отпою, а там уж думать будем. – подбежала к соседке Ивановна.
На всякий случай, новый владелец не стал в тот день ничего делать в доме, чтоб не злить понапрасну старушек.
- Вот как так можно, - сокрушалась Валентина, - продали за моей спиной! И даже не спросили разрешения…
- Светка твоя всегда своенравная была. Не пойму, в кого такая уродилась? Всю жизнь из деревни рвалась. Вот и решила порубить все концы и тебя забрать, чтоб больше не возвращаться.
- Не нужна я им там, плохо мне в их цивилизации.
- Ой, кому ты рассказываешь. Я к своему сыну тоже разок поехала, не смогла на этаже сидеть, людям на макушки поплевывать. Вернулась и больше туда ни ногой! Потому и не поверила, что ты насовсем уехала. Знала, что вернешься, - погладила Ивановна соседку по руке.
- Вернулась, а что толку? Дома–то и нет! Куда мне теперь?
- Пока у меня поживи. А через неделю ко мне сын приедет. Он у меня юрист, подскажет, как лучше сделать, чтоб дом твой вернуть. А пока спать ложись – утро вечера мудренее.
На том и порешили. Всю следующую неделю Валентина караулила дом, не давала новому владельцу его уродовать. Парень понял, дело пахнет керосином и решил связаться с Верой, чтобы выяснить, как она могла не согласовать с матерью продажу дома, и кто теперь возместит ему убытки.
На выходные приехал сын соседки. Быстро вникнув в суть дела, он решил поговорить с новым владельцем дома. Тот пытался угрожать, давить и требовать возмещения стоимости услуг бульдозера, трактора и прочее. Однако, сын соседки оказался человеком, подкованным в подобных вопросах.
- Вы хотите возмещения расходов? А как вы смотрите на то, что мы подадим иск в причинении ущерба? Вы снесли полдома, уничтожили надворные постройки и насаждения, - ровным тоном объяснял парень.
- Какие постройки? – выкатил глаза новый хозяин. - Там сарай был, который едва ветром не сдуло!
- А на суде, согласно документов владелицы, я докажу, что там стоял добротный сарай. И дом был вполне крепкий, ухоженный. И кто кому компенсацию заплатит?
- Не, ну это разводилово какое–то! - чуть ли не закричал покупатель. - Что у вас за схема людей обманывать?
В итоге, деньги за дом Вере пришлось вернуть, а новый владелец – вынужден заплатить Валентине за возможность решить дело с разрушением дома мирно, без судебных разбирательств. На эти средства Валентина наняла в соседнем селе плотника, который ей сени справил новые. Рукастый мужик, успел до холодов. Жалко было сад, но и его она планировала весной привести в порядок.
С тех пор Вера больше к матери не приезжала. Обиделась, что пришлось деньги вернуть, которые она почти все потратила на себя. Уезжая, бросила напоследок:
- Вот и оставайся в своей домовине! Соседи теперь пусть за тобой ухаживают! Не могла потерпеть немного? Все равно тебе недолго осталось! Отжила уж свое, а все туда же – норов показывать и права качать. Всю жизнь меня в эту глушь тянула! А теперь хватит! Я сюда больше ни ногой!
- Спасибо, доченька. – со слезами на глазах тихо сказала мать, глядя, как дочь садится в такси.
Менять жизненный уклад – дело малоприятное. Особенно, когда дело касается человека пожилого, сросшегося со своим домом душой и телом, пустившего в него корни, словно старое дерево.
Вырывать такого из привычной среды – все равно, что пилить вековой дуб, в надежде, что он сможет прижиться на новом месте. Зачастую даже лучшие условия не прельщают и не становятся стимулом и достаточно веским поводом для смены обстановки.
автор: Ольга Брюс
Следующая публикация
Нет комментариев