Он не думал, что от его реплик, самых простых – «Да ты ведьма!» или «Какой паразит осмелился сломать двери в царское помещение?» – по русским зрителям десятилетиями будет бегать электрический ток. Конечно, Булгаков рассчитывал, что пьесу рано или поздно поставят – но ее поставили очень поздно, очень неожиданным образом и с успехом, который превзошел успех всех прочих булгаковских пьес. «Иван Васильевич меняет профессию» – самая великая комедия Леонида Гайдая. Ни «Кавказская пленница», ни «Операция Ы», ни «Бриллиантовая рука» не имели в соавторах сценария гения, который так внезапно подошел бы Гайдаю, гения, которого он так отлично чувствовал. Видно же, что когда Гайдай снимает «12 стульев» по Ильфу и Петрову или «Не может быть!» по Зощенко, он пытается подобрать ключи, дергается и переживает. А когда снимает фильм по Булгакову, никакие ключи не нужны. Он, словно Жорж Милославский, касается нужной кнопки – а дверь сама собой берет и открывается. Что рассказать про фильм, который страна знает наизусть? Может быть, просто прокомментировать самые известные его моменты? «Будьте добры, позовите, пожалуйста, Антон Семеныча Шпака!» В этой сцене за Леонида Куравлева говорит актриса Наталья Кустинская. Именно она играет любовницу Якина, и из этой телефонной будки обзванивает подруг с воплями «Галочка? Ты сейчас умрешь!» В этом же эпизоде мы впервые видим дом Шурика – он стоит в Москве по адресу улица Новокузнецкая, 17. Говорят, Гайдай выбрал его из-зигзагообразного фасада и из-за того, что с одного балкона можно увидеть соседний. При этом вид с балкона парадоксальным образом открывается на Новый Арбат, который с Новокузнецкой, разумеется, в таком ракурсе увидеть нельзя. «Я не могу терпеть. Мы сейчас же проникнем в прошлое, увидим древнюю Москву!» Никакой древней Москвы герои не увидят – в намертво перестроенной столице съемки исторических фильмов проводить невозможно. «Ивана Васильевича» снимали в Ростовском кремле. Большинство зданий там построены примерно через сто лет после смерти Ивана Грозного. «Выслушайте меня, Карп, только прошу вас, спокойно. Это настоящий Иван Грозный!» В легкомысленном фильме Гайдая допущено много исторических несоответствий. Например, когда милиционеры спрашивают Ивана Грозного о годе его рождения, царь отвечает: «1533 от Рождества Христова». Ну, во-первых, он родился в 1530-м, а во-вторых, летоисчисление во времена Грозного велось от сотворения мира – так что правильный ответ должен был звучать «7038-й». Кроме того, его жена Марфа Васильевна (Собакина) в реальности была царицей всего две недели – после бракосочетания тут же заболела и умерла. Однако именно появление в кадре Марфы Васильевны позволяет (очень условно, конечно) датировать события в фильме: это осень 1571 года. Пьеcу Булгакова не поставили в 1936 году – и, вероятно, к счастью для автора. Булгаков не склонен обелять образ царя и его время, а вот Сталин, напротив, был еще как склонен: начиная с 40-х Иван Грозный преподносится как однозначно великий царь, в «официальной» исторической науке и печати к нему относятся с восторгом. У Булгакова уже были большие проблемы из-за «Дней Турбиных» и «Мольера», так что «Иван Васильевич» лишь ухудшил бы его положение. «Не человечьим хотением, но божьим соизволением царь есмь!» Подлинная фраза Ивана Грозного, взятая Булгаковым из Послания польскому королю Стефану Баторию. «Вы водку пьете?» — «Анисовую!» Шурик предлагает Ивану Грозному «Столичную», которой царь в результате и напивается в стельку. История ее овеяна легендами. По одной версии, рецептура этой водки была придумана в 1901-м, по другой – в 1938-м, в Москве, но выпускать ее почему-то начали лишь несколько лет спустя, причем (подумать только) в блокадном Ленинграде. Как бы там ни было, со временем все так хорошо пошло, что права на использование названия «Столичная» и ее рецептуры за рубежом с руками оторвала компания PepsiCo (не стоит думать, что она производит только газировку) в обмен на то, что построила в СССР свой заводик и начала поить советских граждан «Пепси-колой». Stoli – сокращенное название «Столичной» – и поныне один из самых популярных водочных брэндов в мире. Иван Васильевич предпочитал анисовую. Но трудно даже представить себе, что в PepsiCo делали со «Столичной» ради того, чтоб удовлетворить потребителя. Анисовой они как раз не выпускали, но существуют или существовали «Столи-черника», «Столи-голубика», «Столи-цитрус», «Столи-клюква», «Столи-яблоко», «Столи-persik» (так и писали), «Столи-малина», «Столи-ваниль», «Столи-белый гранат», «Столи-вишня», «Столи-шоколад с малиной», «Столи с горяченьким» (с перцем халапеньо), «Столи» с медом, «Столи» с шоколадом и кокосом, «Столи» с соленой карамелью. Была и «Столи-клубника», то есть в буквальном обратном переводе «Столичная Клубничная». «Ключница водку делала?» Это комплимент. Лучшие настойки и водки во времена Ивана Грозного делали в так называемой Клюшной палате Сытного дворца. Ну, или рядом с ней. Сытный двор вместе с помещениями, где делали водку, располагался не в Кремле – наоборот, в отдалении от Москвы, аж в самом Коломенском. «Да что ж это такое: я тут, а там у меня шведы Кемь взяли?!» Кемская волость, которая постоянно упоминается в «Иване Васильевиче», была регионом на севере Карелии. В XV веке принадлежала Марфе-посаднице (Марфе Борецкой). Она подарила ее Соловецкому монастырю. Волость пытались захватить то финны, то шведы. Безуспешно. В античности некоторые думали, что именно в Кемской волости располагается волшебная северная страна Гиперборея. Но сейчас действительно трудно понять, зачем за нее так бились в XVI веке, откуда брался энтузиазм. Вообще-то народная этимология связывает название города и реки Кемь с аббревиатурой КЕМ – «послать в Кемь» значило «послать К ... такой-то Матери»
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 1